Лента: Религия

Корейцы гордятся независимостью своей страны – она далась им дорогой ценой. В 1896–1898 годы в Сеуле были воздвигнуты ворота, похожие на парижскую Триумфальную арку. Это было сделано в ознаменование создания Корейской империи и провозглашения независимости от Китая. Они были построены на месте старинных ворот Енунмун, через которые в город въезжали китайские послы, собиравшие дань.



Если перейти на противоположную сторону проспекта и свернуть на улочку, ведущую вверх, в горы, то вскоре путник увидит еще одну живописную арку, но уже в корейском стиле. Мы находимся в квартале Муакдон (Muak-Dong), где иностранцы почти не бывают. Здесь все свои, и таить древние обычаи не от кого.

Пройдя под аркой, продолжаем подъем в гору, и вскоре перед нашим взором предстает целый ансамбль буддийских храмов Куксадан (Kuksadang). Прилепившиеся к склону горы, они похожи на традиционные, богато украшенные корейские дома. В отличие от других мест традиционного паломничества буддистов здесь нужно держать ухо востро. Дело в том, что некоторые из храмов на самом деле являются шаманскими капищами.

Шаманизм с давнего времени был наряду с буддизмом и конфуцианством одной из трех главных религиозных систем Кореи. Словом «шаманизм» обозначается не какая-либо четкая религиозная система, а совокупность представлений о злых и добрых духах, которые могут оказывать человеку помощь, а могут, наоборот, причинять ему всякие пакости. Шаман, как считалось, был в состоянии добиться расположения духов. Подавляющее большинство шаманов в Корее были женщинами (мудан), и эта ситуация сохраняется до сих пор (хотя есть и шаманы-мужчины). До появления в Корее современной медицины шаманки занимались врачеванием, изгоняли злых духов из домов, совершали обряды, которые должны были обеспечить урожай или предотвратить засуху. Корейский шаманский обряд («кут»), включаюший в себя и танец, и ритуальное пение, строго следует традициям. Шаманские обряды сохранились и в наши дни. В Куксадане, вдали от чужих глаз, по-прежнему практикуются древние ритуалы.

Как отличить буддийский храм от шаманского? На буддийском, как правило, нарисована свастика, а внутри – изображение или скульптура Будды. Нет свастики – значит, что-то неладно. Шествую мимо «нормального» храма, со свастикой, к соседнему, откуда доносятся звуки музыки. То ли уже время позднее (полдень), то ли издалека завидели чужого, но и музыка, и пляска быстро прекращаются.

Заглядываю внутрь, и точно: статуи Будды нигде не видно, а у «престола» лежит освежеванная коровья туша. Рядом – отрубленная голова свиньи.

Как очутились шаманы в этих горах, рядом с буддистами? Не по своей воле. Они перебрались наверх в 1925 году, после того как японцы переместили сюда «алтарь» Куксадан. Он был построен во времена Тхэджона, второго правителя династии Ли (1392–1910). Алтарь был посвящен богам неба, гор, моря, а также верховному жрецу Тхэджона Мухаку Кукса.

А тем временем участники камлания не расходятся. Часть из них направляется вверх по тропе, где есть расщелина с источником. Он здесь почитается за чудодейственный, к нему приходят молиться и приносят дары. На подставке горят десятки свечей, у расщелины – жертвоприношения: фрукты, овощи, а также бутылки корейской водки – соджу. Среди дорогих сортов соджу особой популярностью пользуется андонское соджу (45 градусов). Оно изготавливается (запоминайте!) из вареного риса и воды, к которым добавляются дрожжи. После 20 дней настойки андонское соджу фильтруется и разливается в большие глиняные сосуды, которые хранятся в погребе при температуре 15 градусов в течение 100 дней. После этого соджу разливается в бутылки. К услугам рядовых любителей есть множество более дешевых видов слабого (20–25 градусов) соджу. Именно таким соджу «паломники» и пытаются задобрить духов у скальной расщелины.

Любопытно, что отношение к шаманам среди самих корейцев претерпевает изменения. Еще четверть века назад корейцы, особенно образованные, откровенно стыдились шаманок. Шаманизм воспринимался как некий пережиток прошлого. Однако в последнее время отношение к шаманизму в Корее резко изменилось. Причина проста: корейцы стали куда увереннее в себе и в своей культуре. И для этого у них есть основания. Страна стала одним из азиатских «тигров», сделавшим резкий прыжок вперед. Поэтому сейчас шаманизм все чаще рассматривают как составной элемент традиционного корейского наследия, а некоторые представители местной левой интеллигенции даже заявляют, что он, дескать, является «отражением протеста угнетенных классов». А многие корейцы воспринимают шаманизм как единственную «исконную» религиозную систему страны, которая противопоставляется китайскому конфуцианству, индийско-китайскому буддизму, европейскому христианству.

С небольшой площадки у скалы видна панорама сеульского округа Содэмун (Seodaemun), сплошь застроенного высотными домами. А где-то вверху слышен стук по дереву и заунывное пение. Иду на звук колотушки и вскоре вижу перед собой еще один скальный уступ. Перед ним угнездились «богомолки»; службу ведет буддийский монах. На импровизированном каменном «престоле» – фрукты, «дары огорода». И как тут различить: где кончаются камлания и начинается пение сутр? Похоже, что здесь они мирно уживаются.

Более того, к услугам шаманов нередко прибегают не только буддисты, но и некоторые христиане. Об этом говорит такой факт: по данным проведенного в начале 1980-х годов опроса, 70,8% опрошенных женщин-протестанток присутствовали при совершении шаманских обрядов, а 18,6% сами обращались к помощи шаманок. К шаманкам современные кореянки обращаются примерно в тех же случаях, в каких это делали их прабабушки: болезнь, семейные разлады, хронические неудачи, бездетность. Шаманок чаще всего сейчас приглашают мелкие предприниматели, которые просят у духов, чтобы те оказали покровительство их бизнесу, изгнали злых духов из недавно купленного грузовика или, скажем, повлияли на размеры банковских ставок. Часто обращаются к шаманкам и родители абитуриентов, ведь поступление в университет в Корее является важным условием жизненного успеха.

Дальше, наверх, тропы нет, и пора возвращаться вниз. Снова прохожу мимо шаманского храма. А там начинается очередной сеанс «общения с духами». На циновке, спиной к «престолу», сидит шаманка и играет на местном щипковом инструменте. Такое впечатление, что присутствуешь на фольклорном представлении. И это сравнение не случайно.

Наиболее знаменитым шаманкам власти сейчас присваивают почетное звание «человек – национальное достояние», которого в Корее удостаиваются лучшие мастера традиционных искусств и ремесел. Разумеется, титул присваивается не на основании того, насколько хорошо та или иная шаманка изгоняет злых духов. При присвоении титула учитывается мастерство в исполнении традиционных ритуальных песен и танцев, которые всегда были в Корее важной частью шаманского обряда.


Дмитрий Евгеньевич Никитин – этнограф, путешественник
Источник: "НГ-Религии"