Лента: Религия

Совет муфтиев России 21 ноября распространил сведения о том, что король Саудовской Аравии Абдалла намерен построить в Москве мечеть и исламский центр. Похоже, инициатива аравийского монарха стала реакцией на участившиеся визиты российских официальных делегаций в эту страну. В последнее время в официальных кругах заговорили о развитии отношений России с исламским миром. О важности сотрудничества России с исламским миром заявил президент Дмитрий Медведев в своем приветствии участникам заседания Группы стратегического видения «Россия – исламский мир», прошедшего в конце октября в Джидде (Саудовская Аравия). В составе российской делегации на этом мероприятии был замглавы Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата Всеволод Чаплин.

Между тем со стороны православной общественности России раздались голоса протеста против строительства «саудовской» мечети в Москве. Не ослабляют пристального внимания к российским последователям аравийского направления в исламе и правоохранительные органы нашей страны. Чем объяснить эту двойственность по отношению к мировому исламу со стороны российских властей и общества? Помочь найти ответ на этот вопрос «НГР» попросили доктора исторических наук, главного научного сотрудника ИМЭМО РАН Георгия Мирского.

– Георгий Ильич, чем, на ваш взгляд, объясняется повышенный интерес российских политиков к мусульманским странам в последнее время?

– Прежде всего хочу заметить, что сближение России с мусульманским миром имеет свои пределы. При всем желании Россию никак не назовешь мусульманской страной. Наша страна никогда не сможет стать членом Организации Исламская Конференция. Но в России проживают 20 миллионов мусульман, хотя при подсчетах сюда причисляют все население национальных республик. Мы торгуем оружием и с суннитскими странами, и с Ираном. Все это вместе взятое должно создавать впечатление – и оно совершенно правильное, – что Россия старается сотрудничать с исламским миром во всем его многообразии. Нашим мусульманам, национальным и религиозным деятелям, демонстрируют, что руководство России не только не занимает враждебную позицию по отношению к исламскому миру, наоборот, когда все больше усиливается конфронтация этого мира с США, выступает защитником исламского мира. При этом упускается из виду, что в критические моменты эти страны, как и раньше, обратятся к американцам, а не к нам. Ведь главный враг для этих стран – представителей суннитского мира – Иран.

А почему власти мусульманских стран, в свою очередь, также стараются укрепить с Россией связи, тоже понятно. Правящие круги этих стран тесно связаны с США и понимают, что только Вашингтон способен их защитить и от суннитского экстремизма в лице «Аль-Каиды», и от того «шиитского полумесяца» (Иран, Ирак, Ливан), о котором говорил саудовский король Абдалла. А что касается населения этих стран, то там такой рост антиамериканских настроений, которого не было никогда. Для того чтобы это противоречие как-то смягчить, арабские короли и президенты приглашают российских лидеров. В арабском мире Россия считается неким противовесом Америке. Тем самым создается видимость равноудаленной позиции.

– Мы наблюдаем расширение внешнеполитического взаимодействия России с мусульманскими государствами и одновременно мероприятия против усиления религиозного влияния этих государств в российских регионах. Где тут логика?

– Корень этого противоречия – ложное отождествление официальных саудовских властей и террористических организаций, действующих на ее территории. Все это у нас определяется общим определением «ваххабизм». На самом деле официальные ваххабитские круги Саудовской Аравии – злейшие враги «Аль-Каиды». И те и другие ваххабиты, но одни стремятся уничтожить других. Бен Ладен считает саудовский режим одним из самых порочных и продажных, а саудовцы последние несколько лет ведут бескомпромиссную борьбу против алькаидовских террористов. Весьма успешную, надо сказать, борьбу. Но у нас ведь в эти тонкости не вникают. Как раз те люди, которые у нас ведут террористическую деятельность, прежде всего на Кавказе, посланы сюда не официальными властями Саудовской Аравии.

Такое противоречие, конечно, нелепость. Кремлю необходимо прислушиваться к мнению экспертов-востоковедов, которые разработали бы ясную и четкую линию в этом вопросе. Не просто такую элементарную, что надо торговать, продавать оружие, показывать симпатии. Необходимо разобраться с точки зрения интересов России, возможного влияния ислама извне на нас. Тут пришлось бы откровенно признать, что существует «Аль-Каида», транснациональная террористическая сеть – это одно. А то, что наши граждане получают образование в египетском исламском университете Аль-Азхар или в Саудовской Аравии, завозится литература официальных богословов – дело совершенно другое.

– А как увидеть грань между идеологией «Аль-Каиды» и официальных властей Саудовской Аравии? Разве они не разделяют одни и те же ценности, их видение «истинной веры» не одинаково радикально?

– Да, религиозные ценности у них одни – учение ваххабитского направления ханбалитского мазхаба. Но «Аль-Каида» с самого начала провозгласила одной из важнейших своих целей свержение «нечестивого» режима Саудовской Аравии. Ее террористические группы действуют там начиная с конца 90-х годов. Многих из них поймали и подвергли процедуре «перевоспитания»: проходят публичные суды, где они раскаиваются и отказываются от своих взглядов. Сама по себе эта деятельность не имеет религиозного характера, так же как борьба «Аль-Каиды» против Запада. Некоторые считают, что это борьба ислама против христианства. Ничего подобного! Все дело в том, что исламисты считают Запад не христианским, а «безбожным», «растленным» и так далее. Тот факт, что бен Ладен и саудовский король придерживаются одних и тех же ценностей, ни в коей мере не мешает им вести беспощадную войну друг с другом. В Саудовской Аравии нет никаких левых или демократов, а вот исламизм для династии – единственная реальная оппозиция. И не просто оппозиция, а смертельная угроза.

Для официального саудовского духовенства, как и для российских муфтиев, суннитские радикалы представляют такую же угрозу, как Диомид для Русской Православной Церкви. Официальные мусульманские организации прибегают к тем же аргументам против ваххабитов, что и РПЦ к диомидовцам.

– Откуда же у негосударственных организаций такие финансовые возможности?

– В той же самой Саудовской Аравии сложилась парадоксальная ситуация. Власть борется с «Аль-Каидой», но вместе с тем существуют огромные богатейшие исламские фонды, которые власть контролировать не может. В какой-то степени она может им давать рекомендации или «поприжать» время от времени. Но эти фонды создаются за счет пожертвований мусульман всего мира. Саудовский король ничего не может поделать с религиозной общественностью, находящейся под влиянием радикального духовенства.

– Президент Дмитрий Медведев в своем приветствии участникам заседания Группы стратегического видения «Россия – исламский мир» упомянул о «значительной роли религиозного фактора в международных делах». Как вы понимаете эти слова главы государства?

– Я так понимаю, что эти слова определяют взаимоотношения именно с исламскими странами. Да, приходится принимать во внимание особенности этих государств. В европейских делах, например, религиозный фактор абсолютно отсутствует. В США несколько иначе, религиозный аспект политики там играет довольно важную роль. В еще большей степени это относится к исламскому миру. Формулировку президента надо рассматривать, с одной стороны, как признание того, что, несмотря на тяжелое положение мусульманского мира, ислам остается великой религией, не просто религией, а идеологической и политической силой, цементирующей и объединяющей примерно полтора миллиарда человек в различных странах. Единый фронт мусульманских стран, их солидарная позиция по многим вопросам имеет большое политическое значение.

Источник: "НГ-Религии"