Лента: Религия

Дж. Р. Р. Толкин:"христианский миф Туманного Альбиона" (часть 1)


В день 35-летия со дня смерти Дж.Р.Р. Толкина портал "Богослов.Ru" продолжает публикацию статей, посвященных мифологическому творчеству этого замечательного английского ученого и писателя, стремившегося облечь христианские истины в понятные современнику образы волшебной сказки. Статья Антона Борисова "Дж. Р. Р. Толкин: христианский миф Туманного Альбиона (часть 2)" продолжает цикл публикаций, посвященных религиям вымышленных миров.

Дорога в волшебную страну – это не дорога в Райские Кущи;
но, я думаю, это и не дорога в Преисподнюю,
хотя некоторые полагают, что даже без всякого участия дьявола
путь этот вполне может привести нас туда.

Дж. Р. Р. Толкин. "О волшебных историях"


Творчество Толкина многие любят, не меньшее количество людей его отвергает, если не ненавидит. Но факт остается фактом – произведения Профессора в различных вариациях (книги, фильмы, музыка и т. п.) мало кого оставляют равнодушным. В этом, пожалуй, и состоит гениальность Толкина – заставить читателя восхититься, задуматься, засомневаться и разбудить в себе древние идеалы верности, мужества и конечно же любви – идеалы, которые чаще всего безмятежно дремлют внутри нас.

Однако разбуженное не всегда обладает христианскими чертами: не является секретом, что большая часть поклонников творчества Профессора не придерживается христианского вероучения и не видит в произведениях Толкина католических аллюзий, которые, как оказывается, и в «Сильмариллионе», и во «Властелине Колец» присутствуют. Более того, сам Толкин неоднократно заявлял, что «Властелин Колец» является «католической книгой», а остальные его книги были подвержены, если не определены, католицизмом.

Что касается самого Толкина, то он являлся ревностным католиком, о чем свидетельствуют его письма, а также недавно изданные воспоминания американского профессора Клайда С. Килби, который встретился с Толкином в разгар славы последнего – в сентябре 1964 г. Как следует из повествования Килби, слава не только не приносила Толкину удовольствия, но и угнетала его. Бесконечные поклонники осаждали дом писателя на Сэнфилд Роад, 76, а телефон разрывался от звонков не только днем, но и ночью – это американские читатели забывали о разнице во времени.

Интерес представляет для нас разговор, который состоялся между Толкином и Килби, в котором Профессор посмеялся над словами посетителя о том, что он (т. е. Толкин) является живым классиком, и выразил сожаление о том, что некоторые считают его человеком, живущем в мечте[1].

Интересное замечание, которое наталкивает на мысль, что возможно было целых два Толкина: первый был великолепным ученым, отличным семьянином, шутником и любителем выпить в тесном кругу друзей, другой же стал создателем целого мира, в который были вплетены мотивы скандинавских и древнеиндийских сказаний, который населяли удивительные существа, добрые и злые, и в который Профессор поместил сам себя, признавшись в одном из писем, что является хоббитом[2].

В сознании писателя как будто существовало разделение между его личной верой и почти всем его творчеством. «Будучи христианином, он, тем не менее, создавал историю языческого мира. Именно поэтому он неоднократно возвращался к работе над первыми главами своей книги "Сильмариллион", получившими особое название – "Айнулиндалэ" или "Музыка Айнуров". Именно в этих легендах о сотворении мира писатель и предпринял попытку синтеза Предания Церкви и замысла создания своеобразного апокрифа – на начальные стихи первой главы книги Бытия»[3].

Толкин рассматривал языческие мифы не как полную ошибку, но скорее как искаженные предвозвестники христианской эпохи. Следуя логике писателя, это можно представить так: человеческая душа имеет три силы, которые в свое время характеризовали три дохристианские народности – древних иудеев, эллинов, живших по законам разума или логоса, и язычников. Богом посылалось откровение для каждой из этих народностей – ветхозаветным моралистам – для их воли, греческим философам – для их ума, языческим мифотворцам – для их сердца, воображения и чувств. Поэтому для Толкина язычники, жившие по закону совести, приносили в мир слабый отблеск той запредельной евангельской Радости, которая сосредоточена в счастливой развязке сказок, а сказки со счастливым концом, по Толкину, – это высшая форма волшебной истории. «Для Толкина "Калевала" служила убедительной иллюстрацией того, что "добродетельное язычество", совместимое с христианством, и впрямь возможно»[4].

В отличие от Льюиса, который колебался и писал о мифах то как о "реальном, но, так сказать, несфокусированном отсвете Божией правды в человеческом воображении"[5], то называл их "посеребренной ложью", Толкин придерживался четкой позиции: «Мы пришли от Бога, и мифы, принесенные нами, хотя они и содержат ошибку, неизбежно будут отражать частичку света правды, которая есть Бог. Конечно, только творя мифы, только становясь суб-творцом и выдумывая сюжеты, человек может стремиться к тому состоянию совершенства, которое он знал до падения"[6].

Толкин забывает о том, на что неоднократно указывал в своих трактатах Честертон: мифы – произведения человеческой фантазии, "ненапечатанные стихи", плоды поэтического вымысла многих поколений, чаще всего и воспринимавшиеся людьми именно в данном качестве, в то время как Писание будит в человеческих душах нечто большее, чем просто игра ума и чувств[7]. Поэтому Толкин является «своим» не только и не столько для христиан, сколько для неоязычников или людей, которые далеки от Церкви, но близки идеалам добра, мужества, преданности и любви.

Ответить на вопрос, что подвигло Толкина на создание легендариума, сможет только сам Толкин. Мы можем лишь предполагать, что писателем либо двигала благородная цель вернуть Туманному Альбиону его мифологию, утерянную с течением истории и в процессе перехода Британских островов сначала из рук кельтов в руки римлян, затем из рук римлян в руки германских племен[8].

С другой стороны, в создании легендариума можно проследить теософские, визионерские моменты. В «Записках клуба мнений», которые Толкин создавал в госпиталях во время Первой мировой войны, описывается опасный эксперимент по проникновению к чужим воспоминаниям или опыту через «серьезные сны или видения». Те образы, что даются в «Записках» – «это слегка завуалированные переживания самого Толкина, скажем, зеленая волна, высокая башня у моря и статные, стройные деревья на зеленом холме». А дальше происходит совсем мистическая вещь – через эти «сны» просачивается «некая благодать», которая на какое-то время остается в нашем мире и озаряет его неземным светом[9].

Подобная двойственность отражается и на образах, которые присутствуют в «Сильмариллионе» и во «Властелине Колец». Бог, которого мы встречаем в «Сильмариллионе» имеет имя Илуватар (Iluvatar), «что по-английски довольно легко трансформируется в Father of All – Отец всего»[10]. В этом, с одной стороны, важное отличие толкиновской космологии от космологий языческих. Миф Толкина предполагает монотеизм, в котором личностный Бог выступает как Творец всего, а не как демиург, оформляющий бесформенную материю. В этом Илуватар действительно напоминает Бога Библии.

С другой стороны, несмотря на стремление Толкина сблизить собственный миф с библейским повествованием, Илуватар вовсе не похож на Бога Ветхого Завета и представляет собой некоего поющего старца, восточного деспота, отдающего приказы своим слугам – Айнурам – и восседающего в призрачных Чертогах Безвременья[11].

То же происходит и с Айнурами – ангелами толкиновского мифа – которые действительно обладают чертами ангелов, как они присутствуют в Священном Предании, но похожи на демиургов, находящихся в подчинении у высшего божества и выступающих в качестве правителей Арды – тварного мира.

После описания сотворения мира религии в книгах Толкина с каждой страницей становится все меньше. Во «Властелине Колец» ее, на первый взгляд, и вовсе нет, что выглядит довольно странным, т. к. автор, как мы уже говорили, называл «Властелина» книгой католической. Сам писатель дает этому несколько объяснений. Во-первых, в книге ни слова нет о христианстве потому, что действие романа происходит задолго до Боговоплощения. По этой же причине Христос не упоминается в Ветхом Завете.

Поскольку действие романа происходит в «древнейшие времена», в которых отношения людей к богам (т. е. к айнурам – ангелам-демиургам) можно сравнить с отношением детей к взрослым, то места ритуалам и обрядам там тоже нет. «Дети подчиняются старшим, хоть и знают, что все они – подданные Короля (которого они никогда не видели)»[12].

Мы видим, что ни у хоббитов, ни у эльфов нет никакой особой религиозной традиции. Нуменорцы (люди, населявшие остров Нуменор) поклонялись Илуватару до тех пор, пока не стали явными сатанистами и Нуменор не был потоплен. «Среди спасшихся остатков Преданных, кто не принял ложной религии и не участвовал в мятеже, религия, как поклонение божественному (а не основа философии и метафизики), кажется, играет маленькую роль; хотя намёки на неё имеются – см. слова Фарамира о церемонии перед трапезой»[13].

Как кажется, Толкин сознательно избегал описания религиозных взглядов. «Я или не вкладывал, или решительно устранял из вымышленного мира практически все ссылки на «религию», на культы и обряды. Ведь религиозный элемент вобрали в себя сюжет и символика»[14].

Подобная позиция, возможно, была обусловлена следующим. Преподавание Закона Божьего в английской школе скорее прививало ученикам неприязнь ко всему догматическому. Льюис использовал это чувство при создании «Хроник Нарнии». Толкин действовал менее сознательно, им вряд ли двигали миссионерские цели. Более вероятно, что это было желание отдохнуть от привычных религиозных рамок и изобразить воспетые и укрепленные христианством лучшие проявления человеческой природы, которые Профессор считал эльфийской составляющей нашего естества.

Во «Властелине Колец», безусловно, есть новозаветые параллели: это и путешествие Фродо под тяжестью кольца, которое невольно напоминает Крестный путь Спасителя, это и образ Галадриэль, которую называют stella maris (католическое наименование Богоматери) и которая дарит героям романа семь даров (также мариологическая аллюзия), мрачная империя Саурона гибнет вместе с кольцом 25 марта – в день Благовещения, а Радагаст Бурый, друг животных, очень похож на Франциска Ассизского.

«Конечно, аллегория и история встречаются где-то в Правде»[15], но встречаются они только для тех, для кого эта правда существует. Высшие и наиболее прекрасные проявления человеческой природы, которыми мы восторгаемся, когда читаем произведения Толкина, действительно прекрасны, но достойны восхищения не сами по себе, а в силу причастности к Истине, т.е. ко Христу.

«Эльфийская» составляющая человеческой природы, наверное, может некоторое время прожить сама по себе, отдельно от Бога, но в конечном счете испортится. Не может ничего доброго, что имеет источником Бога, без Бога существовать. Толкин покоряет читателя тем, что проецирует поистине рыцарское устроение своей христианской души на страницы произведений вне христианского контекста. Получается удивительная, но все же иллюзия, что Радость, присутствующая в каждой строчке Профессора, сможет остаться здесь с нами навсегда. Но к сожалению тех, кто во Христа не верит, и к счастью тех, кто с Ним и в Нем пребывает, все не так. Толкин рассказал нам только первую часть своего христианского мифа, то, что человек получает в подарок от Бога, но не сказал, что человек должен сделать, чтобы этот подарок сохранить и удержать. Профессор словно приглашает нас в путь (не зря же сам себя называл он хоббитом) на поиски Христа, к Которому он сам стремился всю свою жизнь.

А.Борисов
Источник: "Богослов.Ру"

---

[1] Clyde S. Kilby. Meeting Professor Tolkien – http://www.ctlibrary.com/ch/2003/issue78/6.8.html.

[2] Кротов Я. Джон Толкин. – http://www.krotov.info/yakov/6_bios/59/tolkien_final.htm.

[3] Малков П.Ю. Сотворение мира в мифе и сказке современности. -http://www,kuliclTLki.com/tolkien/arhiv/manuscr/malkov.shtmI.

[4] Колдекот С. Тайное пламя. Духовные взгляды Толкина. – М., 2008. – С. 30.

[5] Льюис К. С. Чудо. – М., 1991. – С. 135.

[6] Carpenter H. J. R. R. Tolkien. A Biography. L., 1977, p. 147.

[7] Малков П.Ю. Сотворение мира в мифе и сказке современности. -http://www,kuliclTLki.com/tolkien/arhiv/manuscr/malkov.shtmI.

[8] См. письма 131 и 180.

[9] Колдекот С. Тайное пламя. Духовные взгляды Толкина. – М., 2008 – С. 36.

[10] Малков П.Ю. Сотворение мира в мифе и сказке современности. -http://www,kuliclTLki.com/tolkien/arhiv/manuscr/malkov.shtmI.

[11] Там же.

[12] Письмо №153 – http://www.tolkien.spb.ru/letters/153.htm.

[13] Там же.

[14] См. письмо №142.

[15] David Lord Alton. The Fellowship of the Ring: J.R.R.Tolkien, Catholicism and the use of allegory. – http://www.ewtn.com/library/HUMANITY/JRRTOLK.HTM.