Лента: Вопросы и комментарии

Почему те якобы "пророчества об Иисусе Христе" в Ветхом Завете, на которые ссылаются церковь и евангелисты, на самом деле если их прочитать вместе с контекстом, говорят либо совершенно о другом, либо вообще не являются пророчествами? (Например: "Из Египта вызвал я сына моего" или "об одежде моей бросают жребий").

Что это? Сознательная ложь или нежелание разобраться? Неужели евангелисты так плохо знали Ветхий Завет? Но откуда тогда они нашли цитаты из ВЗ?

Как объяснить, что люди верят в такую явную ложь?

Как к этому следует относиться? Ведь если христианство построено на сознательной лжи, как стоит относиться к этой религии и к Иисусу Христу?

---

Ответ

1. Традиционное христианство не построено на сознательной лжи.
2. Концепция Д.Андреева как раз открывает возможность сохранить христианство и отношение к Христу, избавившись от заблуждений, включая и всё то, о чём идёт речь.

Действительно, о какой сознательной лжи может идти речь? Древние христиане, которые первыми вводили ветхозаветные "аргументы" в оборот, несомненно верили в истинность своих "доказательств". Чтение с контекстом и другие требования добросовестного отношения к текстам в ту пору ещё не были осознаны вполне. Рукописи и их переводы (ранние христиане Ветхий Завет в греческом переводе читали) были мало распространены, доступ к ним затруднён. Многое цитировали в своих сочинениях неточно, по памяти, и, конечно, забывали о контексте. Попробовали бы мы поработать в таких условиях...

На это наложилось и то обстоятельство, что проверять "пророчества" особенно некому было. При всей многочисленности христианских течений ("ересей") среди них не было таких, которые ставили под вопрос трактовку смысла пришествия Иисуса Христа как ветхозаветного (по "духу", хотя и не по "букве") жертвоприношения. Исключением были только гностики (в полном смысле слова; не такие, как маркиониты), которые сопадали с ортодоксией в том, что распятие, уход Христа из "материального мира" были правильным ходом событий (правда, некоторые гностики не верили, что Христос был подлинно распят), но смысл пришествия они видели в открытом Христом ученикам "гносисе", а не в жертвоприношении. Однако, гностики Ветхий Завет и пророчества, действительные и мнимые, отвергали в принципе, поэтому дискуссия о смысле текста возникнуть не могла.

Что же касается самой простой, очевидной и правдоподобной вещи – понимания смысла пришествия Христа в качественном соответствии с Ветхим Заветом, т.е. ради пришествия Царства Небес/Бога на землю, то до этого прежде Д.Андреева в мировой истории никто всерьёз и не додумался... Сказалось порочное монистическое мышление, склонное любые, самые даже тёмные и преисполненные неправды явления истолковывать как Божью волю или, в крайнем случае, "попущение". И потому это направление доселе не проработано: тут широчайшее поле для оригинальных работ по библеистике. Только сейчас ортодоксальная трактовка получила противостоящую ей "антитезу" (не диалектическую, т.к. движение к истине здесь не имеет отношения к "синтезу").

Современные верующие тоже принимают привязку к ветхозаветным "пророчествам" на веру, поскольку 99% из них всерьёз в библеистике не разбираются, а доверяют – своим традиционным авторитетам.

Есть, конечно, редкие современные ортодоксальные христиане, которые всё-таки разбираются в предмете, иногда даже очень неплохо. Но они свободны списать параллели с сомнительными "пророчествами" на аллегорический метод толкования, когда постулируется допустимость помимо буквального смысла текста (который не отрицается), брать ещё и небуквальные толкования – не любые, какие попало, а авторитетных отцов церкви, мысли, как считается, вдохновлялись свыше... Такой подход, как ни странно, можно оправдать текстом Нового Завета: в посланиях Павла есть заведомо аллегорическая трактовка ветхозаветного эпизода (Гал 4:22-31). И ещё прежде христиан аллегорические толкования Ветхого Завета применялись в иудейской среде, например, Филоном Александрийским (который приписывал Ветхому Завету очень произвольные смыслы; гораздо более философские и, в определённом смысле, возвышенные, чем на самом деле).


Также среди мнимых пророчеств, есть отдельные такие, где сложно предложить понимание качественно более вразумительное, нежели принятое в историческом христианстве. Хорошо известный пример – 53 глава Исайи.
http://rodon.org/qout-080604202631

Её ортодоксально-христианское толкование небезупречно (странно уже то, что пророк говорит о "рабе" в прошлом времени, о "делении добычи с сильными" – в будущем, тогда как для ветхозаветного автора всё это – события будущего). Но толкования иудеев, что будто бы речь идёт об иудейском народе – тоже весьма сомнительны.

Другой пример – псалом со словами "Сказал Яхве Господину моему" (Пс 109:1). Можно было бы предположить, что эти слова написаны о царе Давиде. Но почему тогда псалом позиционируется от лица самого Давида? О чьём Господине идёт речь? Возможно, тут ошибка по невнимательности, связанная с тем, что псалом приписан Давиду позднее написания реальным автором. Но иудеи I века считали, что речь идёт о Господине Давида, о Мессии, и потому Иисус пользовался этим местом, чтобы обосновать невозможность применять к Мессии титул "сын Давида" (чтобы дистанцироваться от деяний этого царя, и связанных с ними ожиданий на восстановление израильской государственности, показать что Мессия – больше обычного человека и царя и т.д.).

Часть "пророчеств", которые даны в евангельских текстах от лица Иисуса Христа, почти наверняка Ему лишь приписана поздними свидетелями-рассказчиками, и в пользу этого иногда можно найти довольно убедительные текстологические аргументы. В любом случае, если Иисус просто использовал контекст представлений современного ему иудаизма, не разбирая соответствие древним смыслам, то ничего предосудительного в этом нет. Не Он вводил ошибочные трактовки в оборот. Действовать можно было только отталкиваясь от наличного состояния сознания иудейского общества, от мифа иудейской метакультуры, каким он был в ту пору. Во всех случаях, когда речь идёт о появлении на страницах Евангелий "контр-традиционных" для иудаизма первого века трактовок пророчеств, и когда привязка к этим пророчествам не выдерживает библеистической критики – надо прикладывать усилия для проверки гипотезы о приписывании этих слов Иисусу Христу.