Лента: Вопросы и комментарии

Был ли Джон Рональд Руэл Толкиен вдохновляем светлым даймоном, когда писал "Властелина Колец"?

---

Ответ

Толкиен почти бесспорно был вестником, и поэтому такое совсем не исключено. Только говорить надо в первую очередь не о "Властелине Колец", а о об основе мифологии – "Сильмариллионе". ВК всё же больше напоминает адаптацию мифологии для восприятия широкими массами людей в современном писателю обществе (о самом же ВК ни в коем случае нельзя судить по появившемуся несколько лет назад фильму, где вся глубина утрачена напрочь).

У Толкиена есть ряд нетривиальных параллелей картине мира, изложенной Д.Андреевым. Такое вряд ли возможно без вдохновения свыше. Тут, правда, следует оговориться, что параллели надо искать грамотно, потому что были уже тексты отдельных энтузиастов, которые указывали на "параллели" сомнительные или явно несостоятельные, при этом не замечая подлинных.

Конкретный пример: три первые великих стихиали по Толкиену – Манвэ, Ульмо, Ауле. Они связаны со стихиями воздуха, воды, земли.

У Даниила Андреева точно тот же порядок, и точно так же обнаруживается определённое различие между первыми двумя братьями и третьим:

"Царь Благословляющих Крыльев", {Ваюмн}, воплощённый дух воздушного океана, распространяет своё владычество от крайних пределов атмосферы до самых глубоких пропастей. Его брата "Царя Оживляющих Вод" {Эа} (кажется, его другое имя {Вларол}), почитали ещё греки под именем Посейдона, римляне под именем Нептуна, но глубже всего поняли благость и космичность его существа вавилоняне, почитавшие хранителя и хозяина мировых вод великолепным культом. Оба духа несут вечную стражу у истоков жизни на всей земле – не только в Энрофе, но и во многих других сакуалах. Оба древни, как вода и воздух, и безгрешны, как они.

Ещё древнее третий из братьев – {Повурн}, "Царь Пылающего Тела", ибо под верованиями в Плутона и Яму древних таится глубочайшая реальность. Этот устрашающий властелин подземных магм не есть слуга Гагтунгра; однако его преображение предстоит, кажется, позже всех, в конце второго эона."

Разницу можно усмотреть в том, что у Толкиена валар Ауле (который, конечно, не древнее первых двух) вроде бы ничем не омрачён. Но если приглядется, то намёк аналогичный таки присутствует, ведь именно Ауле создаёт гномов вопреки замыслу Илуватара (Бога), и именно из числа его майаров происходит Гортаур Жестокий, он же Саурон – первый по могуществу соратник падшего валара Мелькора (Моргота Бауглира). В Морготе, как и в Сауроне, мы видим уже образ не одной из великих стихиалей, а тёмного властелина, подобного вселенскому Люциферу или планетарному демону земли, ибо ни с какой-то конкретной сферой стихий Мелькор-Моргот не связан (To Melkor among the Ainur had been given the greatest gifts of power and knowledge, and he had a share in all the gifts of his brethren).

Характер владыки вод Ульмо по описаниям Толкиена очень близок духовно к тому, на что указывает Д.Андреев в цитате, приведённой выше, когда пишет о "Царе Оживляющих Вод" и ссылается на вавилонскую мифологию.

Можно обратить ещё внимание на то, как у Толкиена преломляется предание о гибели Атлантиды в результате природного катаклизма, и как настойчиво этот образ "требовал" отражения в его творчестве:

"Во мне присутствует то, что некоторые психологи именуют "комплексом Атлантиды". Вполне возможно, я унаследовал его от родителей, хотя они умерли слишком рано, чтобы поведать мне о чем-то подобном, слишком рано, чтобы я сам мог что-то такое о них узнать. От меня же, полагаю, этот комплекс унаследовал лишь один сын. До недавнего времени я об этом и не подозревал, а он до сих пор не знает, что мы с ним видим одинаковые сны. Я имею в виду сон, в котором Гигантская Волна поднимается в море и накатывает на берег, сметая деревья, заливая поля. В трилогии этот сон видит Фарамир?. Правда, после того как написал "Падение Нуменора", последнюю легенду Первой и Второй Эпох, я больше не видел во сне ничего похожего." (Из письма У. X. Одену)

В идейном плане Толкиен близок к Даниилу Андрееву прежде всего своим дуалистическим описанием мирового процесса, где всё определяется борьбой сил добра и зла, и никакое зло не является орудием Бога, не осуществляется и не "попускается" Им для "испытаний" и "наказаний". Искажение мировой природы, появление хищных животных и смерти происходит не грехопадением, а прямым воздействием Моргота (дьявола).

"Он повелевал холодом и огнем от вершин гор до находившихся под ними очагов пламени. И жестокость, насилие, смерть тех дней – всему этому причиной был он." (Сильмариллион)

С другой стороны, между тем, что Толкиен написал, и тем, как он пытался трактовать собственную мифологию в рамках католического богословия, порой есть определённая разница и нестыковки, и это тоже надо видеть и понимать.