Лента: Вопросы и комментарии

Здравствуйте. Сегодня посмотрел документальный фильм о последних днях Льва Толстого. В конце фильма упоминаются видения кронштадского старца, который в день смерти Толстого, не зная о случившемся, вдруг увидел преследуемого бесами Льва Николаевича мучительно стремящегося попасть в Небесный храм. Но бесы догнали его и затянули в темную глубь. Есть ли в этом видении трансфизическая основа? Неужели даже заслуг Льва Николаевича Толстого мало для восходящего посмертия?

---

Ответ

Это хорошо знакомые "черты" современного православия. Во-первых, создателям таких фильмов верить на слово не следует. Адекватность и достоверность их информации – очень относительная. Это касается и тезиса "не зная о случившемся" и непонятного старца. И как можно обсуждать этот вопрос, если даже имя "кронштадтского" старца не представлено? Можно просто предположить, что, скорее всего, вся история сочинена, или, в маловероятном случае, что не сочинена – видение было демонического происхождения (это и будет "трансфизическая основа").

Более интересно рассмотреть отношение канонизированного святого Иоанна Кронштадтского к Льву Толстому. Мнимым "упоминаемым старцем" Иоанн быть никак не мог, т.к. умер на два года раньше Льва Толстого. Возможно, история опирается на рассказы каких-то его "последователей" (вокруг него и против его воли, кстати, образовалась совершенно ненормальная секта почитательниц-"иоанниток").

Отношение Иоанна Кронштадтского к Льву Толстому всегда было резко отрицательным. Он пишет в своём "Последнем дневнике":


"А Лев Толстой с подобными ему писателями, появились и живут на земле для того, чтобы омрачить, растлить своим безбожием, безверием и анархией несметное множество людей, следующих за ними, читающих их богохульные сочинения."

"Горе Льву Толстому, не верующему в Господа и умирающему во грехе неверия и богохульства. Смерть грешников люта (Пс. 33, 22)..."

"Ей, не у Льва Толстого мудрость, совсем объюродевшего, а у Церкви, которую он попирает ногами, у апостолов и евангелистов, и у вселенских святых отцов-учителей. Перестаньте пить мертвую воду романов и всяких, без числа умножившихся, книг смрадной мудрости мирской. Не послушаете – останетесь навек учеными слепцами, не знающими истинного пути, и во грехах ваших умрете и наследуете вечную тьму. Полно смеяться над вечными и живыми истинами: с любовию зовем вас в недра Церкви: очнитесь от греховной спячки и страстного гипноза, которым вы титулуете совершенно несправедливо нас, и который мы приписываем вам по всей справедливости."

"Вы предпочли Христу – Льва Толстого, высших светских писателей, умноживших свое борзописание до бесконечности так, что некогда христианину взяться за слово Божие, – которое есть Источник чистоты, света, правды, вечной жизни и блаженства."

"Господи, если я – священник Твой и от Имени Твоего столько лет трублю гласом моим против величайшего еретика Толстого, – этой высокой стены Иерихонской,– то да падет же эта стена гордыни, на удивление всем верующим и чтущим Тебя, единого Господа славы, поруганного сим еретиком из еретиков. Вознесися судяй земли, воздаждь воздаяние гордым."


С одной стороны, можно, конечно, возмутиться, но можно также и понять, зная всю ситуацию, что "своя правда" была и у Иоанна Кронштадтского, и он безусловно был не только ругателем (в отношении Толстого и светской культуры), но и искренним подвижником, помогал людям, считался чудотворцем, исцелял... Его обида за церковь понятна. Лев Толстой не был прав в своём отрицании всех мистических элементов в земной жизни Христа (включая рождение от Святого Духа, воскресение, все чудеса) и в церковной практике. Основа же неправоты самого Иоанна Кронштадтского – в приписывании Богу возмездия (древняя подмена, унаследованная от Ветхого Завета), удовлетворение "чувства справедливости" злорадованием на этой основе, а также в идеализации содержания Писания ("Слова Божьего") и опыта исторической церкви.

У Даниила Андреева есть перечисление имён русских людей, которые, не имея нисходящего посмертия, поднимались через миры просветления в Небесную Россию. В этом списке есть Иоанн Кронштадтский. Льва Толстого хотя и нет, но, с другой стороны, там ещё много кого нет, а имени Толстого нет, вероятно, лишь потому, что он упоминается совсем рядом в другом, более значимом перечислении – в числе "просветлённых, взошедших в Небесной России на особенную высоту". Также ещё в одном месте "Розы Мира" Д.Андреев пишет, что Толстой в последние дни жизни Толстой достиг "грани гармонизации личности" (не самой гармонизации, а её грани). Кстати, по некоторым сведениям, в эти дни, умирая, он как будто хотел примириться с православием.