Лента: Вопросы и комментарии

В одном из предыдущих ответов вы пишете: "уицраором избрана изначально – анархически-демократическая идеология". Хочется понять, рождение нового уицраора происходит одновременно с рождением ядра новой государственной идеологии, то есть не метаисторическое отражение ли это? Или родившийся вынужден срочно искать что-нибудь подходящее "вокруг"? Понимание этого позволило бы немного представить широту возможностей новорожденного уицраора. Может ли он радикально изменить свою идеологию в самих основах?

Далее вы пишете: "проблема распада страны и смутного времени была порождена действием самого этого уицраора", но действия велги и уицраоров запада тоже нельзя сбрасывать со счетов. Как и вероятное существование соперника, инвольтировавшего Верховный Совет до 1993 года. Даже если бы идеология у нового уицраора была правильная, задача сохранения единства территории страны была бы трудной при условии, что третий Жругр всё равно погибал.

---

Ответ

1) Всякий новый уицраор, конечно же, ищет подходящую идеологию. Причём, иногда основы идеологий могут заблаговременно закладываться усилиями людей – тёмных вестников (таких, как Карл Маркс) или просто деятельных, талантливых людей, попавших в сферу влияния демонических сил.

В случае с разрушением СССР, идеология, однако, не готовилась заранее. Диссиденты, что интересно, к "демократическим силам" конца 1980-х, не имели существенного отношения, их идейные лидеры мало повлияли на эти процессы и не попали на руководящие посты в новой власти. Такое положение дел хорошо понятно: диссиденты были орудиями американского уицраора (со специфическим участием демона еврейства, аналогично революции 1917 года), тогда как новый российский уицраор набрал в качестве человекоорудий новоявленных "демократов" по большей части из относительно лояльных в прошлом членов КПСС. Единственный влиятельный в ту пору человек из числа диссидентов – А.Д.Сахаров, умер в 1989 году; но Сахаровым, как известно, управляла его жена Елена Боннэр (см. высказывания сына Сахарова), а её ненависть к России распространилась на новую российскую власть и со временем дело дошло даже до претензий к американскому правительству по поводу того, что Ирак бомбят (это она одобряет), а с Россией отношения совсем иные, несмотря на "преступления режима" в Чечне и прочее.

Новый уицраор России мог бы создать другую идеологию. Вопрос об изменении чего-то уже существующего не стоял. Судя по поведению Ельцина, этот человек стал орудием нового уицраора в 1987 году, и тогда ещё не была сформирована "демократическая" идеология.


2) Действие Велги России вполне можно сбрасывать со счетов, потому что по-настоящему пробудилась эта разрушительная для метакультуры демоническая сила, по-видимому, только в 1991. Нас же интересует период 1987-1991 годов. Влияния западных уицраоров были в ту пору невелики на фоне бурного разлива идеологии нового российского уицраора. В сущности, в таких влияниях не было особой необходимости, поскольку Ельцин и силы его поддерживающие и без того вели страну к распаду. Скорее были отдельные люди-орудия, попавшие под влияние сил Запада – в частности, министр иностранных дел Шеварднадзе.

Интересно заметить, что пленение уицраора СССР было осуществлено в момент (1983, болезнь и смерть Андропова), когда угрозы стабильности внутри страны и в социалистическом блоке были минимизированы: КГБ под руководством Андропова разгромило движение диссидентов (правда, пострадали не только прозападные диссиденты), а в Польше была запрещена деятельность Солидарности.


3) Действительно, нет практически никаких сомнений в том, что в 1991 году победу над уицраором СССР одержал не один, а два уицраора, действовавшие в союзе, а затем оказавшиеся смертельными соперниками в борьбе за власть. Орудием первого был Ельцин (избранный президентом РСФСР), второго – Руцкой (вице-президент). Орудием второго был, возможно, также предсовмина РСФСР в 1990-1991 И.С.Силаев, поскольку, кажется, именно он сразу после августовских событий 1991 озвучил на Съезде депутатов идею о том, что будет образован новый союз, в который войдут чуть ли не Польша и другие восточно-европейские страны (что вызвало возмущение новых правительств этих стран). Такого рода объединительная идеология как раз была свойственна второму уицраору, который стоял за Верховным Советом и Руцким (у них в парламентской программе на ТВ была очень интересная заставка, где на карте разделённого СССР из Москвы поднималось что-то вроде вещательной телебашни, и закрашивало всю территорию одним цветом).

"Уже с самого начала ощущалось напряженность во взаимоотношениях между первым российским премьером Силаевым и Государственным советом во главе с Бурбулисом (о борьбе между ними писал один из старых соратников Ельцина по межрегиональной депутатской группе Виктор Ярошенко).

[...] разные подходы отдельных ельцинских соратников к судьбе Союза. Одни выступали за его реформирование, другие – за ликвидацию. Вначале это была первая линия размежевания. Вскоре сторонники интеграции были вытеснены с узкого властного пятачка."
(Л.Шевцова. "Режим Бориса Ельцина")

Идеология второго из уицраоров показывает, что были все возможности для того, чтобы страна не распалась. Она распалась только потому, что уицраор, стоявший за Ельциным, избрал разрушительную идеологию. Конечно же, едва ли он сам её спланировал таким неблагоприятным для себя же образом. Как и следует ожидать в таких случаях, он, вероятно, инспирировался из Дигма самим планетарным демоном. И в борьбе 1993 года ему могла быть оказана соответствующая помощь инфернальных сил.

К настоящему времени российский уицраор, очевидно, понял разрушительность избранного им курса для собственного государства, и курс был существенно изменён. Переломный момент – оранжевые революции в Грузии и на Украине, когда стало понятно, что американский уицраор взял направление на захват контроля над географическим пространством Российской метакультуры и на "окружение" России.


4) Третьему Жругру, взятому самому по себе, в конце 1980-х никоим образом гибель не угрожала. Не появись два новых уицраора, или если бы они были быстро побеждены, никаких потрясений в стране не было бы. Происходила бы плавная демократизация общества на путях реформирования социалистической системы. Советского уицраора Провиденциальные силы могли бы держать в пленении достаточно долго, а затем его должен был бы сменить тот "просветляемый уицраор", о котором пишет Д.Андреев; скорее всего, индийский Авардал. Вообще торжество "Розы Мира" в мировом масштабе практически невозможно без такого уицраора, который стал бы охранителем нового возникающего союза сверхнародов. Поэтому Д.Андреев и пишет:

"Демонов же великодержавной государственности ко дню смены эонов уже не будет: все они, кроме одного, ещё гораздо раньше падут в Уппум, и спасение их включится в число задач второго эона." (РМ 12.5.29)

Этот "один", о котором идёт речь, – уицраор вставший на путь просветления, который должен был бы при поддержки Провиденциальных сил победить всех других уицраоров, сбросив их в Уппум, а затем добровольно принять смерть-развоплощение c восходящим посмертием, после чего с уицраорами было бы покончено навсегда. Подобная схема излагается в "Железной Мистерии" применительно к новогерманскому уицраору.

Известно, что премьер-министр Индии Раджив Ганди перестройку воспринял с большим энтузиазмом. Это в принципе может быть показателем настроя уицраора Индии в ту пору.

"Одним из первых был обращен в веру во всечеловеческую перестройку тогдашний индийский премьер-министр Раджив Ганди. В нем и его супруге итальянке Соне чета Горбачевых обрела пылких друзей, с которыми Михаил и Раиса чувствовали себя много свободнее, чем с Рональдом и Нэнси. В ноябре 1986 года в Дели Горбачев и Ганди подписали составленную торжественным слогом Декларацию о безъядерном и ненасильственном мире, всерьез веря в то, что закладывают первый камень в его основание, и не зная еще, что, вопреки их надеждам, клуб ядерных держав будет пополняться, в том числе за счет самой Индии" (А.Грачев, "Горбачев. Человек, который хотел, как лучше...")

После того, как подобная перспектива для индийского уицраора исчезла, он держится обычного, для уицраоров, пути, и мы наблюдаем практически полный отход Индии от духа махатмы Ганди, рост национализма, переход к экономике западного типа. Этот же уклон, но в меньшей степени, проявился уже после того, как стало невозможным осуществление провиденциальных планов в России 1960-х годов.