Лента: Вопросы и комментарии

Здравствуйте! Почему редки события, подобные Фатимским 1917 года. А в наше время вообще не происходят. По крайней мере, документально, когда научно зафиксированных данных нет.

---

Ответ

А что тут можно "научно зафиксировать"? Зафиксировать можно, посредством наблюдений людей-очевидцев, лишь внешние факты, не объяснимые современной наукой. Подобных фактов в принципе много известно, даже вне связи с какими-либо откровениями. А само откровение зафиксировать не получится даже так. Фатимскую Деву и видели и слышали только дети, но не массы народа.

Если речь идёт именно о событиях, подобных Фатимским (в смысле количества очевидцев, масштаба привлечённого внимания, и, главное, признания церковью), то это одно. Если же речь идёт вообще о каких-то трансфизических проявлениях, об отдельных визионерах и прочем, то это совсем другое. Такого "добра" полным полно, и оно в подавляющем большинстве случаев имеет инфернальный источник – сообразно сомнительному духовному и интеллектуальному уровню тех людей, которые в них бывают обычно вовлечены. Сюда же относится и феномен НЛО (воздействия шрастров метакультур в нашем физическом слое, о чём говорил Д.Андреев; наблюдать НЛО как раз и начали во второй половине XX века).

Тому же самому Фатимскому откровению были десятки подражаний и "продолжений" в форме новых явлений "Богородицы" (в которых являвшаяся сущность так и называла себя Девой Марией, в отличие от Фатимы, где этого не было). Наиболее широко известное и относительно недавнее – в Междугорье (Хорватия); явная подмена, если смотреть на суть утверждений этих детей. Правда, в Междугорье не было никаких необычных явлений, которые наблюдались бы множествами людей, и потому многие считают рассказы детей (сейчас уже не детей) просто выдумками, тем более, что ничего оригинального они не говорят.

Но почему нет новых Провиденциальных откровений широкого масштаба, с видимыми чудесами и т.п., т.е. действительно подобных Фатимскому?

Во-первых, потому, что этому, очевидно, сопротивляются инфернальные силы. Точно так же, как Провиденциальные силы сопротивляются тёмным чудесам, которые что-то доказывали бы. В результате этой борьбы трансфизические законы установились такими, что в нашем слое очень трудно осуществлять какие-то проявления высших сил. Кроме того, надо ещё чтобы на земле родились люди-вестники, которые восприняли бы провиденциальное откровение (такими и были португальские дети; по крайней мере, Лючия), чтобы они не сбились с пути, не были совращены и т.д. По описанию фатимских событий всё шло далеко не гладко, и чуть не сорвалось из-за того, что Лючию запугали и она начала сомневаться, не от дьявола ли всё это, у неё был сон, в котором дьявол смеялся и говорил, что обманул её (нетрудно понять, какие силы могли способствовать появлению и разрастанию таких страхов).

Во-вторых, потому, что такие откровения сами по себе мало что дают. В частности, Фатимское откровение никак принципиально не повлияло на католическое вероучение. Если бы там были очевидные попытки ревизии сложившихся догматов, то церковь просто отвергла бы это откровение. Удивительно уже и то признание, которое состоялось десятки лет спустя – во многом благодаря народному поклонению. Кстати, нынешний Папа римский, человек догматически ограниченного склада ума, с большим сомнением относится к Фатимскому откровению – в отличие от своего предшественника Иоанна Павла II.

В целом, понимание Фатимских событий Католической церковью очень далеко от адекватности. Правильное понимание могло бы стать общепризнанным, если бы в 1960-х годах началась эпоха религиозного возрождения, как предполагал (в оптимистическом варианте хода метаистории) Даниил Андреев. На это, видимо, и было всё рассчитано. А без нового контекста и новой, убедительной интерпретации главный смысл до сих пор так и не понят широкими массами верующих.

Кроме того, всякое передаваемое откровение может быть искажено вмешательством демонических сил в процесс. Самое типичное здесь – опора на тёмные элементы, закрепившиеся в традиционных религиозных взглядах. В повествовании о Фатимском явлении есть отдельные моменты, когда в сознании детей активизировались представления о "карающем Боге" (типичные для деревенского католицизма того времени), и были попытки понимания видений через эту призму и др. Поэтому тут всё очень сложно и ненадёжно. Надёжно только такое откровение, где духовидец – не передатчик информации (адекватность которой он даже оценить не способен в силу ограниченности ума и знаний), а сознательно воспринимает и объемлет разумом сложнейшую религиозную мировоззренческую концепцию. Для этого нужны люди масштаба Д.Андреева, сочетающие исключительные мистические дары и глубокий ум, и здесь никакая "фиксация наукой" их личного мистического опыта невозможна.