Лента: Политика

«Говорят, невозможно понять страну, не побывав в её тюрьмах. О стране надо судить не по тому, как она обходится с самыми уважаемыми, а по тому, что она творит с обездоленными». — Нельсон Мандела.

Это повесть о двух Америках, где богатые богатеют, а бедняки отправляются в тюрьму.

«Американская мечта», которой сопутствовали и содействовали подобные Генеральному прокурору Джеффу Сессионсу — человеку, который не признал бы Конституцию даже если получил бы ею по лицу — стала теперь махинацией по-американски: богачи становятся богаче и влиятельнее, а все, не принадлежащие к властным элитам, становятся всё беднее и всё меньше способны попытаться сделать хоть что-то с непрерывным сползанием страны к фашизму, авторитаризму и рвущемуся к прибылям полицейскому государству.

Неудовлетворённый простым потворством правоохранительным органам и добавлением к их боевой мощи вооружений и техники военного образца, Сессионс занялся напряжённой работой по расширению властных полномочий полицейского государства обыскивать, захватывать, проводить рейды, грабить, арестовывать и бросать в тюрьму американцев за любое нарушение, независимо от его значимости.

Теперь Сессионс дал судам штатов зелёный свет по возобновлению практики заключения в тюрьму лиц, которые не могут выплатить огромные штрафы, введённые американским полицейским государством. Этими действиями генеральный прокурор снова показал себя не только лакеем «глубинного государства», но и врагом народа.

Во-первых, существует некая предыстория долговых тюрем, куда отправляли людей, которым было не по карману оплатить чрезмерные штрафы, наложенные на них судами и другими правительственными учреждениями.

Конгресс запретил долговые тюрьмы ещё в 1833 году.

В 1983-м Верховный суд США постановил, что подобная практика противоречит пункту о равной защите законом XIV поправки к Конституции.

«Несмотря на предшествующие попытки на федеральном уровне и по всей стране воспрепятствовать полностью несправедливой практике заключения людей в тюремные камеры из-за того, что они слишком бедны, чтобы выплатить долги», заключает The Atlantic, «подобная практика сохраняется и ныне».

По данным The Marshall Project, положение стало меняться с ростом «массовых заключений в тюрьму». Как утверждает прокурор Алес Каракатсанис, «В 1970-е и 1980-е мы начали сажать больше людей за меньшие преступления. В процессе мы снизили стандарты того, что считается преступлением, заслуживающим заключения, и, в более широком смысле, мы утратили ощущения того, насколько серьёзным, насколько действительно серьёзным, является заключение в тюрьму. Если мы можем посадить за обладание марихуаной, то почему не можем посадить за невыплату займа?»

К концу 1980-х и началу 1990-х «произошёл резкий рост количества законодательных актов, перечисляющих тюремный срок как возможный приговор за невыплату долгов по уголовному законодательству». В 2000-е суды стали извлекать крупную выгоду «используя угрозу тюремного срока — установленную в этих законодательных актах — чтобы вытянуть деньги у задолжавших мелкие суммы».

Перейдём к настоящему; оказывается, на нас навьючили не только частные прибыльные тюрьмы и «тюремно-промышленный» комплекс, но ещё и, как отмечает ведущий журналистское расследование Эли Хейгер, рождение нового бренда «финансируемого нарушителем» правосудия, создавшего рынок для частных компаний, контролирующих испытательный срок. Стремясь сэкономить бюджетные средства, подобные организации вынуждают правонарушителей самих оплачивать расходы на условное заключение, возвращение прав на недвижимость, лечение от наркотической зависимости, электронный мониторинг и другие услуги (некоторые из них даже не предписаны судьей). Если нарушители не могут всё это оплатить, их могут посадить в тюрьму — даже если они уже отбыли свой срок за нарушение закона».

Следите за деньгами. Они всегда укажут путь.

Говорим ли мы о войне правительства с терроризмом, борьбе с наркобизнесом и наркоманией или какой иной иллюзорной опасности, придуманной предприимчивыми бюрократами, всегда найдутся стимулы к получению прибыли.

То же самое относится и к кампании по борьбе с преступностью.

Когда-то американская пенитенциарная система освящалась идеей о том, что опасные преступники должны быть под замком ради защиты общества. Сегодня дефективная, но всё ещё карательная американская «система правосудия» заменена на ещё более слабую и коварную форму массового наказания, основанную на выгоде и целесообразности.

Недавний гамбит Сессионса на руку дельцам, получающим прибыли от заключения американцев под стражу.

Шарнель Митчелл была одной из таких жертв системы, — системы, в которой обычный американец оценивается в долларах и центах. Как рассказывает Harvard Law Review:

«26 января 2014 года Шарнель Митчелл была с детьми в Монтгомери, Алабама, когда к её дому подъехала полиция, чтобы её арестовать. Митчелл не была обвинена в преступлении. Нет, полиция приехала потому, что она не полностью оплатила штраф за нарушение правил движения в 2010 году. Мать-одиночка была закована в наручники прямо на глазах детей (в возрасте одного года и четырёх лет) и отправлена в тюрьму. Ей было предложено либо заплатить $2,800 , либо сидеть в тюрьме пятьдесят девять дней, по пятьдесят долларов за каждый день. Заплатить она не могла, и Митчелл написала числа от 1 до 59 на обратной стороне судебных документов и начала считать дни».

Это не правосудие.

Это ещё один пример того, как жадность и стремление получить прибыль не только извратили правоохранительную систему Америки, но и коррумпировали всю систему уголовного правосудия.

Как заключает Harvard Law Review:

«Поскольку полицейская система стала всего лишь способом получения прибыли, полиция начала «считать людей, которым, как предполагается, она служит, не гражданами с правами, а потенциальным источником доходов, нарушителями, которых надо поймать». Подобный подход создаёт подкласс беглецов, которые скрываются от полиции не с целью скрыть незаконную деятельность, а чтобы избежать ареста за долги или захвата своих якобы подозрительных активов... В свою очередь сообщества... начинают считать полицию не достойным доверия партнёром, а оккупационной армией, постоянно оскорбляющей их, чтобы собрать деньги на свои зарплаты и покупку нового вооружения. Этому надо положить конец».

К сожалению, система уголовного правосудия уже многие годы действует как коммерческое предприятие, тайком набивая свои карманы с помощью изобилующих штрафами программ, нацеленных на максимизацию доходов, а вовсе не на обеспечение общественной безопасности.

Все эти якобы усердно работающие полицейские, сотрудники системы исполнения наказаний, служащие надзорных органов, сотрудники патрульно-постовой службы, заполняющие одну штрафную квитанцию за другой — они не работают, чтобы сделать ваше сообщество более безопасным, они просто выполняют разнарядки.

То же самое происходит в судах, которые стали полагаться на штрафы, пенни и чрезмерные взыскания, как на средство увеличения доходов. Власть этих судов, умноженная в недавние годы введением особых судов, помимо обычных дорожных судов (суд по делам о наркотиках, по делам бездомных, по делам ветеранов, по делам людей с психическими заболеваниями, уголовный суд, по делам несовершеннолетних, по азартным играм, проституции, местный суд, суд по делам о домашнем насилии, по нарушениям условий досрочного освобождения) «перестраивает американскую с систему правосудия — при незначительном контроле» приходит к выводу Boston Globe.

А для тех, кто не в состоянии выплатить судебные штрафы помимо самих взысканий ($302 за переход улицы в неположенном месте, $531 за заросший двор или $120 за опоздание в суд на несколько минут), существует испытательный срок (контролируемый коммерческими компаниями, которые добавляют свои штрафы, зачастую вдвое превышающие первоначальный штраф) или заключение в тюрьму (контролируемое коммерческими компаниями, которые выставляют счета за всё, от питания и проживания до телефонных звонков с возмутительными наценками), что лишь добавляет финансовое бремя тем, кто уже не способен справиться с дорогостоящим тюремным положением.

«Когда залог оказывается неоправданно высоким, людей бросают за решетку просто потому, что они бедны», утверждает бывший Генеральный прокурор Лоретта Линч. «И не потому, что они представляют опасность или есть риск побега — только потому, что они бедны. У них нет денег, чтобы выйти из тюрьмы, и тем более у них нет, чтобы денег куда-то бежать. Другие, у кого есть средства, ускользают от тюремной системы, что с самого начала устанавливает неравенство».

В статье «Полицейская практика и прибыль» в Harvard Law Review документируются в бросающих в дрожь подробностях усилия системы уголовного правосудия добиться прибылей за счёт тех, кто менее всего способен платить, таким образом загоняя их в долговую спираль, начиная с единственного мелкого правонарушения:

«В конце 1980-х Миссури стал одним из первых штатов, позволивших частным компаниям выкупить систему испытательного срока у местных властей. По таким соглашениям муниципалитеты налагали долги на отдельных лиц с помощью судебных решений, а затем продавали их частному бизнесу, который выплачивал долги со штрафными санкциями и процентами. Этот долг мог появиться из штрафов за такие мелкие нарушения, как проезд на красный свет или выбрасывание мусора не в тот контейнер. В Фергюсоне жители, которые не уплатили штраф вовремя и не явились в суд после того, как был выписан ордер на арест (или прибыли в суд после закрытия дверей зала заседаний, а зачастую это всего пять минут после начала заседания) облагаются дополнительным штрафом от $120 до $130 плюс, плата в $50 за новый ордер и 56 центов за каждую милю, которую проехала полиция, чтобы выполнить предписание. Будучи арестованным, любой, кто не может оплатить штрафы или выплатить залог (обычно он равен полному долгу) остаётся в заключении до следующего заседания суда (заседания проводятся три раза в месяц). Любому, попавшему в тюрьму, сама тюрьма начисляет от $30 до $60 за ночь. Если арестант имеет штрафы в более чем одном муниципальном суде из 81 суда графства Сент-Луис, его перевозят из одной тюрьмы в другую, и так они ожидают слушаний в каждом городе».

Спросите себя: в то время, когда уровень преступности в стране остается на исторически низком уровне (несмотря на ошиочные заявления Сессионса об обратном), почему число заключённых в тюрьмах продолжает расти?

Численность заключённых растёт из-за избытка законов, криминализирующих те действия, которые явно не должны считаться противозаконными, даже если оставить в стороне результаты пребывания в тюрьме. Чрезмерная криминализация продолжает охватывать страну, поскольку законодатели работают рука об руку с корпорациями, стремясь принять законы, которые выгодны для корпоративных балансовых счетов. А когда речь идёт о заключении в тюрьму, корпоративные балансовые счета перевешивают в пользу заключения большего числа людей в правительственных и частных тюрьмах.

Как сообщает «Тайм»,

«Компании, строящие и управляющие частными тюрьмами финансово заинтересованы в продолжении роста массового заключения в тюрьмы. Вот потому-то два основных игрока в этой игре — Коррекционная Корпорация Америки и GEO Group — мощно вкладываются в политические кампании, которые увеличат практику опоры на тюремное заключение».

Это порочный круг, который становится всё более порочным день ото дня.

По данным The Atlantic,

«Америка тратит $80 миллиардов в год, содержа в заключении 2,4 миллиона человек». Но затраты этим не ограничиваются. «Когда кто-то отправляется в тюрьму, то почти 65% их семей внезапно оказываются неспособны оплатить расходы на основные потребности, например, продовольствие и жилье… Около 70% этих семей воспитывают детей до 18 лет».

Кроме того, существует ещё и повышенные ставки, вменяемые заключенным частными компаниями, обеспечивающими услуги и снабжающими продовольствием государственные тюрьмы. Хлопья для завтрака и суп обходятся в пять раз выше рыночной цены. $15 стоит короткий телефонный звонок.

В «Центре за честность в обществе» (Center for Public Integrity) выяснили, что

«Тюремные банкиры ежегодно собирают десятки миллионов долларов с семей заключённых в качестве платы за основные финансовые услуги. Чтобы сделать выплаты, некоторые откладывают медицинское обследование, не оплачивают коммунальное обслуживание и ограничивают контакты с родственником-заключённым … Во многих местах заключённые зарабатывают всего 12 центов в час, эти расценки не повышались десятилетиями. А цены, по которым они платят за товары первой необходимости, продолжают расти».

Хуже того, как указывает прокурор по правам человека Джессика Джексон, «штрафы и система выплат превратила местные правительства в своего рода хищников-ростовщиков».

«Штат Вашингтон накладывает процентную ставку в 12% на все долги правонарушителей. Флорида добавляет 40% выплат, которые идут в карман частных коллекторных агентств. В Калифорнии штраф в $100 может вырасти до $490 или $815, если пропущен первоначальный срок оплаты. Уведомление о нарушении правил дорожного движения на $500 на самом деле может превратиться в $1953, даже по своевременной оплате. Так что нам остаётся только читать бесчисленные рассказы о загубленных жизнях — о людях, живущие от зарплаты до зарплаты, которым не по карману выплатить даже мелкий штраф, сталкивающихся с раздутыми штрафами, увеличением задолженности, отзывом лицензий, тюремным сроком и увольнением с работы или невозможности эту самую работу найти».

Это не та «Американская мечта», в которую я верил, когда рос.

И это явно не «Американская мечта» моих родителей, дедушек и бабушек, и тех, кто жил до них, кто работал, боролся и жертвовал многим, чтобы чего-то добиться.

Это холодная, расчётливая система извлечения прибылей и минимизации убытков.

Теперь вы можете пожать плечами, мол, всё это — последствия совершённого правонарушения, но это ничего не меняет. Вот только не в случаях, когда обычные американцы оказываются в тюрьме за так называемые преступления, вроде поедания консервированных спагетти (SpaghettiOs)[1], по какому-то недоразумению полиция принимает их за амфетамины), не пристегнутый ремень безопасности, выбрасывание мусора, переход улицы в неустановленном месте, суп домашнего приготовления (полиция может принять его за кокаин), плевки на землю, непристойные звуки, подозрительное праздношатание и призывные движения нижней частью тела (тверк, он же бути-дэнс).

В Америке нет места уверенности в своей правоте. Нет, мы все поголовно виновны, пока не докажем обратное.

Как я уже прояснил в своей книге «Поле боя — Америка: Война с американским народом», сегодня больше не существует государства «власти народа, волей народа, для народа».

Оно быстро превращается в правительство «власти богачей, воли элит, для корпораций» и его восхождение к вершинам власти основано на заключении американского налогоплательщика в долговую тюрьму, охраняемую легионом политиков, бюрократов и милитаризованной полицией, без надежды на условно-досрочное освобождение и без шансов на побег.


Джон У. Уайтхед
Источник: "Поли СМИ "
Оригинал публикации: "A Tale of Two Americas: Where the Rich Get Richer and the Poor Go to Jail "

Примечание:

1 — американская марка консервированных макаронных изделий круглой формы в сыре с томатной подливкой, созданная Дональдом Гёрке. Выпуск начат в 1965 году компанией Campbell Soup под франко-американским брендом. Предлагается родителям как «не столь неприятный», как спагетти. Ежегодно продаётся более 150 миллионов банок продукта. 7 декабря 2013 года, в 72-ю годовщину японского нападения на Пёрл-Харбор в Twitter-сообществе SpaghettiOs была размещена фотография улыбающегося анимированного персонажа SpaghettiOs с флагом Соединённых Штатов, предлагающего «Потратить минутку, чтобы вспомнить Пёрл-Харбор с нами». Публикацию раскритиковали пользователи, которые сочли твит неуважительным к тем, кто попал под японский удар. Тут же появились пародии других пользователей, вроде комика Паттона Освальта, нарисовавшего персонаж на фоне фотографий других трагических событий, таких как убийство Джона Ф. Кеннеди, события 11 сентября 2001 года, гибель «Гинденбурга», взрыв «Челленджера» и крушения «Титаника». Компания быстро удалила твит, и извинилась за возможные правонарушения, к которым его появление могло привести.