Лента: Политика

27 июля 2017 года Сенат США вслед за Палатой представителей проголосовал за «Закон о противодействии противникам Америки посредством санкций» (Countering America’s Adversaries Through Sanctions Act). Президент Дональд Трамп собирается подписать этот законопроект. Принятие в США этого санкционного закона, фактически, означает объявление экономической войны России на истощение с целью ее политической капитуляции. Санкции обусловлены вполне конкретными политическими требованиями американцев.

Введение в США санкций против России поставило на повестку дня вопрос о российском ответе на них. Еще до голосования в Сенате США глава комитета Совета Федерации по международным делам Константин Косачев пообещал не «симметричную», но «болезненную» для американцев ответную реакцию. С Евросоюзом он предложил заключить «как минимум временный мезальянс» с учетом того, что американские санкции наносят ущерб и экономическим интересам европейцев. Первый замглавы международного комитета Совета Федерации Владимир Джабаров также пообещал «болезненный» российский ответ не только американцам, но и Евросоюзу, если европейцы поддержат новые санкции США.

Почти сразу же после первых заявлений о «болезненной» для американцев будущей реакции России издание «Коммерсант» со ссылкой на источники в МИДе РФ объявило: «Россия даст „симметричный“ ответ на новые санкции США». Этим «Коммерсант» немало повеселил своих читателей, когда выяснилось, что в российском МИДе принято решение привести количество американских дипломатических и технических сотрудников, работающих в России, в точное соответствие с числом российских дипломатов и сотрудников технического персонала, которые находятся в США. Кроме того, российская сторона «приостановила» использование посольством США в России всех складских помещений на Дорожной улице в Москве и дачи в Серебряном бору. Т. е. российский ответ оказался не «симметричным», а «асимметричным» и одновременно «отложенным» во времени, т. е. ответом на действия США еще при предшествующем президенте Бараке Обаме — американские санкции конца декабря 2016 года с высылкой 35-ти российских дипломатов и конфискацией двух российской загородных дипломатических резиденций.

После российского демарша замглавы МИД РФ Сергей Рябков заявил, что российские контрмеры в ответ на санкции США восстанавливают баланс в работе дипломатических миссий двух стран. В другом интервью — американскому телеканалу ABC Рябков заявил, что Россия отвечает на принятие Конгрессом США законопроекта, позволяющего американским властям вводить санкции против российских нефтяных и газовых компаний. Возникшая путаница в риторике с «симметрично» и «несимметрично», отражающая нерешительность действий российской стороны, связана, в том числе, и с тем, что в учебниках дипломатии всегда говорится, что отвечать надо симметрично.

Как выяснилось позднее, решение российского МИДа санкционировал лично президент Владимир Путин. 30 июля 2017 года российский президент в эксклюзивном интервью тележурналисту Владимиру Соловьеву заметил, что на данном этапе он не поддерживает ограничения совместной деятельности с американцами, которые были бы «чувствительны» для США, поскольку «это будет вредить и развитию международных отношений». Очевидно, что российское руководство в ответе на действия США (а он на практике мог быть любым, например — экономическим, дипломатическим, военным и т. д.) заняло выжидательную позицию.

Интересны оценки происходящего вокруг «российского ответа» «экспертов» из околомидовских структур, группирующихся вокруг т. н. международного дискуссионного клуба «Валдай». Так, например, главный внешнеполитический гуру «Валдая» его «директор по научной работе» Федор Лукьянов констатировал: «Москва явно не хочет нарастания противостояния. Риторика звучит в основном нетипично сдержанная, ответные меры принимаются неохотно, хотя ограничение персонала посольства США в России по количеству тех, кого предписано сократить, едва ли не беспрецедентно для мирного времени. С другой стороны, это восстановление паритета. Но в целом отсутствие симметричности и предсказуемости обмена ударами делает ситуацию намного более опасной, чем во времена блокового противостояния». Лукьянов предлагает ждать и, «если говорить об ответах на политику Соединенных Штатов, то речь должна идти о кропотливой работе по созданию ситуативных, меняющихся по составу группировок по противодействию США по разным вопросам и направлениям». При отсутствии у России союзников создание «ситуативных группировок», т. е. временных союзов, весьма проблематично, заметим мы.

Первый программный директор Фонда клуба «Валдай» Иван Тимофеев смотрит на закон об американских санкциях без особого оптимизма для России. По его словам, ужесточение американской позиции после Гамбурга ставит Россию в невыгодную ситуацию. «Ей придется либо ударить кулаком по столу, либо, в наихудшем виде, делать вид, что ничего страшного не происходит и продолжать поиск компромиссов и развязок, не обращая внимания на усиливающийся нажим. При этом дальнейшее усиление давления на Россию практически неизбежно». «Принятие законопроекта определит политику США в отношении России на десятилетия вперед. И это будет политика удушения России». Поэтому «санкции оставляют для России единственную альтернативу — принимать США в качестве стратегического и ключевого вызова для своей безопасности». Тимофеев указывает на серьезность проблемы, не касаясь возможных ответов. Отсутствие «симметричного ответа» крайне нежелательно, с его точки зрения. Но и сценарий «ударить кулаком по столу» он также не может расписать.

Второй программный директор Фонда клуба «Валдай» Андрей Сушенцов предлагает вообще ничего не делать. Он полагает, «что санкции не являются элементом долгосрочной стратегии США по сдерживанию и сокрушению России». А, поскольку они — санкции, по его словам, являются «следствием импульса, вспышки гнева части американского истеблишмента», то и реагировать на них не следует, тем более, что «США связали себе руки в отношениях с Россией». А это плохо для самих американцев, полагает Сушенцов. С подобным воззрениями Сушенцов предстает самым неадекватным ситуации «аналитиком» среди «валдайцев».

Третий программный директор Фонда клуба «Валдай» из НИУ ВШЭ Дмитрий Суслов пишет: «Что касается реакции России, то, во-первых, необходимо прийти к полному пониманию невозможности улучшения отношений с США на обозримую перспективу».

Он полагает, что санкции будут отменены «лишь в двух случаях»: первый — развал России, второй — окончательный отказ США от претензий на глобальное лидерство. Т. е. или мы, или они. Суслов полагает, что «максимум» того, чем следует заниматься России при Трампе — «это менеджмент конфронтационных отношений, предотвращение прямого военного столкновения» в ожидании того, что отношения еще больше ухудшатся. В качестве конкретного ответа Суслов предложил в своей статье меры позднее предпринятые российским МИДом, т. е. симметричная реакция на те решения, которые приняла администрация Обамы в отношении России в канун Нового года. «Возможно, — полагает Суслов, — необходимо занять более жесткую позицию в отношении американских политических организаций, которые действуют на территории России». Что это за «политические организации», действующие ни много, ни мало на территории России, он не разъяснил. То ли это некие «масоны», то ли «Радио Свобода», то ли какие-то НКО? Кроме того, Суслов порекомендовал «вести серьезный диалог с европейцами», поскольку «принятие санкционного пакета означает трансформацию трансатлантических отношений в невыгодную для европейцев сторону». Вспомним здесь, что «надежды на европейцев» — это главный конек стратегии Минских договоренностей с 2014 года. Но пока подобные «надежды» на солидарность Европы с «относящейся к Европе» России не оправдались ни в одном пункте надежд.

Между тем, все валдайские эксперты упускают из внимания, что американский «Закон о противодействии противникам Америки посредством санкций» в российской его части — это не просто санкционный пакет, а конкретная программа внешней политики США по отношению к России. Т. е. американская внешнеполитическая программа зацементирована Конгрессом в форме закона. Закон предписано исполнять президенту США.

Первое. В «Законе о противодействии противникам Америки посредством санкций» дается по пунктам описание внешней политики России, которой в «национальных интересах» США необходимо противодействовать.

Второе. Определена цель внешней политики США: ликвидировать какое-либо российское влияние в Европе и Евразии, включая и «мягкое». Для этого закон обязывает президента США потребовать от правительства Российской Федерации:
а) вывести все российские силы с территории Грузии, Украины и Молдовы, т. е. речь конкретно идет об Абхазии, Южной Осетии, Крыме, Донбассе и Приднестровье.
б) вернуть контроль над границами этих территорий правительствам Грузии, Украины и Молдовы, т. е. ликвидировать российскими руками непризнанные квазигосударственные постсоветские образования.
в) прекратить все усилия по подрыву избранных правительств этих стран. В этом отношении Россия должна отказаться от применения «традиционной силы», разведывательных операций и «кампаний влияния» по отношению к Грузии и Украине. Остаточное российское влияние в Евро- и НАТО ориентированных постсоветских государствах должно быть сведено на нет.

Требование вывода из кризисных точек постсоветского пространства «российских сил» (а это более широкое понятие, чем просто «вооруженные силы») и отказ России от «применения традиционных сил» — это ключевые требования американцев. Фактически, это ультиматум, подкрепленный санкционным пакетом.
Отметим здесь то обстоятельство, что США по тексту закона не интересуют конкретные переговорные форматы по урегулированию каждой из проблем на постсоветском пространстве (одно исключение — это упомянутые в тексте закона Минские договоренности по Донбассу). Россия просто должна уйти из этих точек постсоветского пространства.

Американский закон в одном пункте — о создании структуры наподобие Венецианской комиссии по СМИ, предполагает вмешательство во внутренние российские дела. США требуют кардинальной корректировки внутренней и внешней информационной политики России.

В другом пункте американский закон обязывает «расследовать и преследовать в судебном порядке случаи коррупции со стороны российских субъектов».
Теперь мы рекомендуем вспомнить, что наши «валдайские эксперты» весь 2015 и 2016 годы пытались сформулировать содержание новой внешней политики России, которая позволила бы достичь соглашения с Западом и урегулировать спорные вопросы. Проект валдайской внешней политики определен известными концепциями Федора Лукьянова и Ко под девизами «Сдержанность вместо напористости» и «Отстраненность вместо конфронтации». Под видом «сдержанности» и «отстраненности» России рекомендуется уйти от конфликтов с Западом на постсоветском пространстве, закрыться в своих границах «национального государства» и дальше «модернизироваться», «сосредоточиваться». Упомянутый выше «эксперт» Сушенцов даже фундировал подобного рода внешнеполитическую программу обращением к «авторитету» геополитической концепции Вадима Цымбурского 1993 года о «России острове».

«Валдайские проекты» российской отступательной внешней политики предполагают оставление Россией кризисных постсоветских точек. И в этом пункте они полностью совпадают с требованиями к России американского «Закона о противодействии противникам Америки посредством санкций». Можно констатировать: если из «респектабельной» российской экспертной среды уже два года во внешний мир проецируются проекты о замыкании России в ее границах и отступлении из кризисных точек, то почему следует удивляться, что в конкретном американском «Законе о противодействии противникам Америки посредством санкций» сформулированы ультимативные требования к России по конкретным кризисным пунктам — Абхазии, Южной Осетии, Крыму, Донбассу и Приднестровью. Фактически, наши «валдайцы» подсказали американцам в каком направлении им следует двигаться. Российские «валдайские эксперты» были заранее готовы эти пункты исполнить, правда без обращения к конкретике, т. е. как это можно сделать, не потеряв при этом лицо. Самым трудным пунктом для них остается Крым. В частых обсуждениях «валдайцы» пока открыто не шли дальше предложений организовать в Крыму новый референдум, который будет международно признан. Разумеется, это абсолютная утопия, которую в России тоже есть кому транслировать.

Не трудно определить, что принятие в США закона о новых антироссийских санкциях создает новую внешнеполитическую реальность для России. Очевидно, что утвержденная президентом Российской Федерации Владимиром Путиным 30 ноября 2016 года «Концепция внешней политики Российской Федерации» в свете новых событий безнадежно устарела. Ответная российская активность в ситуации конфронтации с США и их европейскими союзниками сейчас не имеет концепции и четкой цели. Она полностью бессистемна на фоне общественной беспечности и явного раскола во мнениях. Это уменьшает внешнеполитическую поддержку России в Третьем мире. Сейчас Россия ответила на дипломатический демарш, устроенный США в конце прошлого года, но не ответила на санкции.

Первое, что нужно сделать для симметричного ответа на американский «Закон о противодействии противникам Америки посредством санкций», это принять в Государственной думе закон с примерным названием — «Закон о противодействии американской агрессии в Евразии». Пункты этого закона должны быть не расплывчаты и обтекаемы, как это часто бывает во всякого рода российском законодательстве, а вполне конкретны по содержанию так, как это сделано, в частности, у американцев в их законе, в том числе, касательно и кризисных точек, и судеб соотечественников, оторванных от России. Памятуя об отечественной традиции правового нигилизма, мы не испытываем каких-либо иллюзий в отношении исполняемости подобного рода законов. Но подобный закон, составленный в решительных тонах, позволил бы консолидировать общество на сопротивление агрессии США и их союзников, усилил бы позиции российского президента после всех перипетий 2014 года и позволил бы прямо указывать пальцем на предателей. Последнее — самое важное. Дальнейшее контрсанкционное противодействие можно было бы организовывать уже опираясь на этот закон.

Надо отметить, что американский «Закон о противодействии противникам Америки посредством санкций» своим содержанием создает значительные побуждения для дальнейшего отступления и капитуляции России. В нем содержатся вполне конкретные мотивы шантажа российской постсоветской элиты. В постсоветской России сформирован господствующий экономический уклад, который можно определить, как «оффшорная экономика». Означенный экономический уклад сформировал не только идеологию, но и общественную культуру и быт. Американские санкции исходят из того, что заинтересованная в этом укладе часть российского общества «скорректирует» в нужном направлении государственную политику РФ, если США и их союзники затруднят функционирование этого уклада и создадут трудности сопутствующим ему явлениям не только в экономике, но в области культуры и быта. Существенная часть российского общества не видит альтернатив этому укладу.

Они считают его единственно возможным и желательным для России. Для его сохранения они готовы согласиться с предлагаемым американцами в их «Законе» замыканием в границах РФ и отказом от активной внешней политики. Вопрос о том, ограничатся ли американцы этими требованиями, или пойдут дальше, не интересует эту часть российского общества. Верховная российская власть должна наконец-то решиться и открыто сообщить об этом обществу, ведем ли мы борьбу или пытаемся стабилизировать отношения с противником на каком-то уровне. Последнее до сих пор не удавалось, и события июля лишь подтвердили это.


Источник: "Аналитическая редакция EADaily "