Лента: Политика

Провалы популистов, которым еще недавно прочили победу над мейнстримом; невиданный взлет Эммануэля Макрона, грубейший просчет Терезы Мэй и многое другое существенно изменили ситуацию в Европе за последние полгода.

Политическая обстановка в Старом Свете и ее перемены за последние месяцы напоминают головокружительный калейдоскоп или даже американские горки. После продолжительной стагнации Франция, похоже, поймала ветер в паруса и сейчас находится на подъеме. У Великобритании, напротив, сильный спад, вызванный целым рядом ошибок как во внешней, так и во внутренней политике. Причем, ошибок невынужденных. Германия больше не одинока в качестве лидера Европы. После сентябрьских выборов Берлину, возможно, придется под сильнейшим давлением со всех сторон принимать решение, что важнее: экономика или политика. Испания, Португалия и даже Греция после многих лет экономических и политических неурядиц увидели свет в конце тоннеля. Только Италия продолжает балансировать на грани между восстановлением и дефолтом, но этим она, как свидетельствует история, может успешно заниматься вечно.

Еще недавно казалось, что экономика еврозоны несмотря на многомиллиардные вливания ЕЦБ обречена на топтание на месте. В этом году она неожиданно начала развиваться. Причем, делает это быстрее экономик США и Великобритании. Кстати, последняя еще в прошлом году была лидером по темпам экономического роста среди стран G7.

Испорченный товар

Создается впечатление, что все смешалось в европейском доме. Часть этих резких перемен стала результатом рискованных политических действий, закончившихся провалом. Это, например, решение экс-премьера Британии Дэвида Кэмерона о проведении референдума о членстве королевства в ЕС, а также решение его сменщицы Терезы Мэй о проведении внеочередных парламентских выборов. Результаты промахов хорошо известны: брексит и потеря консерваторами большинства в парламенте.

Терезу Мэй считают в Британии чем-то вроде испорченного товара, которым продолжают пользоваться лишь потому, что его пока нечем заменить. Ее авторитет как в Лондоне, так и в Брюсселе сильно подорван. Новый лидер консерваторов может появиться через несколько месяцев. В таком случае будет не исключена возможность новых парламентских выборов. Тем временем часы неумолимо приближают март 2019 года, дату завершения брексита.

В консервативной партии большие шатания и разброд. Первые месяцы пребывания в должности премьер-министра Терезе Мэй удавалось кое-как поддерживать видимость «худого мира», купленного за высокую цену ухода из Европы. Сейчас она осложнила себе жизнь не только внутри королевства, но и на переговорах с Брюсселем. После выборов ее позиции еще больше ослабли. Европейские партнеры по переговорам, напуганные недавним взлетом популистов на континенте, сейчас больше заинтересованы в укреплении еврозоны, чем в дружбе с Лондоном и создании для него мягкого выхода из Евросоюза.

В старые добрые времена Британия могла бы компенсировать потерю влияния в Европе укреплением «особых отношений» с Соединенными Штатами. Однако с приходом в Белый дом Дональда Трампа о таких временах придется забыть. Разногласия Лондона, который ратует за абсолютную свободную торговлю, с трамповским лозунгом «Америка на первом месте» сейчас стали сильнее разногласий с евросоюзовской версией управляемой свободной торговли. К этому следует добавить и Парижское соглашение по климату, по которому Британия стоит на стороне Европы, а не Америки.

Инвесторы уже голосуют ногами. Фунт стерлингов после потери консерваторами большинства в парламенте упал на 2%. Из Лондона потянулись на выход банки и финансовые компании, которые начали переводить офисы на континент. Наблюдатели считают, что ручеек «отъезжающих» в недалеком будущем превратится в бурный поток.

Другие перемены стали результатом рискованных действий, которые, напротив, оказались успешными. Здесь первым делом вспоминается, конечно, Эммануэль Макрон. Он неожиданно для всех вышел из правительства, создал новое политическое движение и выдвинул свою кандидатуру на президентских выборах как независимый кандидат, выступающий против практически всех политических сил Франции.

Конечно, за определенную часть перемен европейцы должны благодарить Дональда Трампа. Его национально-патриотическая и протекционистская политика изменила расклад сил как на мировой политической арене, так и в мировой торговле и борьбе против изменений климата.

Сыграли, естественно, свою роль и вполне закономерные и естественные колебания политического маятника и экономические циклы. Выяснилось, что французская экономика, например, не является такой «мертвой», как еще совсем недавно казалось со стороны.

Марин Ле Пен пора в отставку?

Брексит является, конечно, важнейшим событием в жизни Евросоюза. После прошлогоднего референдума многие европейцы задумались над тем, что они потеряют в случае развала единого европейского рынка товаров и услуг. Континентальный мейнстрим должен благодарить британских евроскептиков за чудесное спасение от наступавших со всех сторон популистов. Именно после референдума политическое течение изменило направление на 180 градусов и популисты начали терпеть в этом году одно поражение за другим. Австрия, Голландия, Франция… список стран, где мейнстримовские политики удержались у власти наверняка продолжит расти и во второй половине этого года.

Особенностью калейдоскопов является их нестабильность. Это значит, что политическая обстановка в Старом Свете, конечно, может вновь измениться не менее кардинальным образом. Угроза волатильности исходит сейчас, главным образом, от Франции. Там молодой президент получил после второго тура парламентских выборов едва ли не диктаторские полномочия. Несмотря на большинство в парламенте Макрон может оступиться на тернистом пути экономических реформ и преобразований. Роль революционеров могут сейчас взять на себя профсоюзы, очень недовольные предлагаемыми новым лидером реформами на рынке труда и в сфере образования. Они могут вывести французов на улицы. Сила же французских демонстраций хорошо известна из истории.

Однако если Эммануэль Макрон проявит твердость и устоит на внутреннем фронте так же, как он это уже продемонстрировал на международной арене, у него появятся неплохие шансы оказать серьезное сопротивление новому немецкому правительству. В таком случае в Европе может возникнуть новый баланс сил взамен уже давно многим наскучившего доминирования Германии над беспомощным Евросоюзом. Германия отвыкла от конкуренции за лидерство и после выхода Великобритании из ЕС наверняка рассчитывала на безраздельное господство на европейских просторах. Привыкать к сильной Франции будет нелегко. Так что Европу ждут в недалеком будущем очень интересные времена.

После очередного поражения, на этот раз во Франции, ультраправые переключились на Германию и Австрию. Во Франции, напомним, «Национальный фронт» (FN) получил на выборах в Национальную ассамблею, нижнюю палату парламента, 8 мест. Говорить об успехе не приходится, потому что это почти в два раза меньше, чем необходимо мест для создания в парламенте собственной фракции. Не удивительно, что создатель FN и его бессменный лидер на протяжении четырех десятилетий Жан-Мари Ле Пен расценил результаты парламентских выборов как провал и посоветовал дочери Марин, которая, кстати, впервые стала депутатом, уйти в отставку.

Поражение французских «фронтовиков» на парламентских выборах стала вторым крупным провалом ультраправых партий в Западной Европе в 2017 году. Антисламская «Партия свободы» Герта Вилдерса на мартовских парламентских выборах в Голландии заняла второе место, хотя им прочили победу. Теперь у крайне правых, которым еще каких-то полгода назад предсказывали большие успехи, остались лишь две возможности поправить дела на континенте. Речь идет о сентябрьских выборах в Германии и октябрьских в Австрии.

Однако и в этих странах шансы ультраправых расцениваются сейчас значительно ниже, чем в начале года. В ФРГ, например, националистическая и антиисламская партия «Альтернатива для Германии» (AfD) имеет сейчас согласно опросам общественного мнения лишь ок. 9% голосов избирателей. С одной стороны, это больше 5-процентного минимума, необходимого для получения мест в бундестаге впервые в недолгой истории AfD. С другой, это слишком мало, чтобы рассчитывать на места в правительстве.

Значительно лучше обстоят дела у правых националистов в Австрии. Там Австрийская партия свободы (FPO), которая совсем немного проиграла на декабрьских выборах президента, ведет равную борьбу с правоцентристской Австрийской народной партией (OVP), хотя и уступает ей. В последнем опросе FPO, правда, опустилась на третье место с 24%, уступив, кроме «народников», явных фаворитов (34%), еще и Социал-демократической партии Австрии (SPO), у которой 26%. В любом случае, благодаря австрийской избирательной системе она может сыграть важную роль в формировании правящей коалиции.

Вероятность участия ультраправых в правительстве Австрии не такая уж и низкая, как может показаться на первый взгляд. С одной стороны, в ее создании участвовали бывшие нацисты, но с другой, она порвала с фашизмом и в 2000—2005 годах уже даже успела побывать у руля власти. Тогда Евросоюзу, в который входит Австрия, пришлось даже вводить против нее санкции.

До выборов — «за», на выборах — «против»

У одного из недавних фаворитов в политической жизни Италии — популистского движения «Пять звезд» Беппе Грилло дела сейчас идут неважно. Откат Грилло только подчеркивает, что популизм наряду с ультраправой идеологией в настоящий момент переживает кризис. Это очевидно. Другое дело, насколько глубоким и длительным он окажется.

На Апеннинах популисты, например, вполне могут вернуться на политический Олимп. Несмотря на казалось бы высокие результаты в опросах «Пять звезд» провалились на муниципальных выборах, прошедших в Италии в середине июня в более чем тысяче муниципалитетов и коммун по всей стране. Движение проиграло везде, где только можно — даже там, где ему предсказывали победу. Достаточно сказать, что «Пять звезд» не смогли победить даже в родном городе Грилло — Генуе. В первом туре Грилло с соратниками выступил так плохо, что они не прошли во второй тур во многих крупных итальянских городах.

Местные выборы в Италии важны в связи с тем, что итальянцам в начале следующего или, не исключено, даже в конце этого года придется вновь идти на избирательные участки и выбирать новых парламентариев. Дата еще не определена, но выборы должны пройти до мая 2018 года. Последний раз парламентские выборы заканчивались очевидной победой одного из участников в 2008 году, когда выиграла партия Сильвио Берлускони. Выборы в 2013 году дали Италии коалиционное правительство и трех премьеров, которые с разной степенью успеха пытались уберечь его от распада.

Усталость итальянцев от Берлускони, трижды возглавлявшего кабинет министров и побывавшего в центре множества громких скандалов, помогла Беппе Грилло создать свое популистское движение и принесла ему серьезный и несомненный успех. Кстати, после слабого выступления «Пяти звезд» в Италии громко говорят о возвращении Сильвио Берлускони в большую политику. Его партия в союзе с «Лигой севера» победила на муниципальных выборах. Кстати, именно правые победили в Генуе. Впервые, за полвека.

Еще какой-то месяц назад «Пять звезд» опережали левых центристов. Однако итальянцы, похоже, как и все в Европе сейчас отворачиваются от популистов и ультраправых.
И все же списывать Беппе Грилло рано. Его движение существует недолго, но политологи уже успели подметить, что популисты стабильно плохо выступают в местных выборах и словно возрождаются из пепла в выборах национальных.

Сейчас, например, Демократическая партия (PD) во главе с Ренци, вернувшим лидерство в конце апреля, лидирует в опросах именно с «Пятью звездами». У них по 28%. Две главные правоцентристские партии — «Вперед, Италия» и «Лига Севера», триумфаторы муниципальных выборов, имеют примерно по 14% голосов избирателей.

Конечно, легко свалить вину за провалы противников политического мейнстрима на Дональда Трампа, избрание которого в ноябре прошлого года они все единодушно поддержали. Любопытная закономерность: проигрывают партии и политики, хвалившие Трампа, или те, кого хвалил он. Сейчас вообще принято, особенно, в Европе все структурные проблемы политической системы списывать на США. Однако европейским лидерам не мешало бы посмотреть в зеркало.

В Италии бывший премьер-министр Маттео Ренци с треском провалил референдум по конституционной реформе и сам виноват в своей отставке. Политический аналитик Нейт Силвер пишет в своем блоге FiveThirtyEight, что жесткие националистические разговоры могут идти на «ура» на политических митингах и демонстрациях, но они пугают рукоплескавших им обывателей, когда те стоят у урны с бюллетенем в руках. Силвер подметил, что правые и националистические партии, выступающие за выход из ЕС или закрытие границ для мигрантов, показывают отличные результаты вплоть до самого конца, но в день выборов проигрывают. Это во многом похоже на чувство сожаления, которое сейчас испытывают многие американцы, голосовавшие за Трампа.

Будущее в тумане

Год назад многие считали, что брексит должен объединить Европу. Однако действительность оказалась значительно сложнее. На саммит, прошедший на прошлой неделе, европейские лидеры наверняка съезжались с оптимистическим настроем: наконец, на континент в целом и в еврозону в частности вернулся более-менее ощутимый экономический рост; проевропейские политики победили в Нидерландах и Франции, а брексит, казалось, должен сильнее сплочить Европу, а не разъединить ее. Среди ключевых членов ЕС сейчас в моде разговоры о появившейся возможности, выпадающей лишь раз в поколение, разжечь из искры огонь политического и экономического возрождения континента. Сейчас все больше начинают говорить и о будущем объединенной Европы.
Однако исследование Chatham House, авторитетного британского аналитического центра в области международных отношений, показывает, что единства по вопросу будущего ЕС нет как среди европейских элит, так и среди простых европейцев. За последние полгода сотрудники Chatham House опросили более 10 тыс. граждан европейских государств и 1800 представителей элит в Австрии, Бельгии, Франции, Германии, Греции, Венгрии, Италии, Польше, Испании и Великобритании.

Хорошая новость заключается в том, что по отдельным вопросам элиты и обычные граждане соглашаются. Например, в обеих группах сильна поддержка объединению и идее, что ЕС должен быть перераспределительным союзом. Половина участников опроса среди простых европейцев согласна, что богатые страны должны финансово поддерживать бедные государства. С этим не согласны лишь 18% опрошенных. Любопытно, что среди элит этот показатель поддержки еще выше — 77%.

Большинство элит и простых граждан положительно относятся к роли Германии в Евросоюзе и гордятся принадлежностью к европейской идентичности. Такое совпадение предвещает хорошее будущее для объединенной Европы.

Однако опрос раскрыл и три важные сферы несогласия: среди элит, между элитами и обычными гражданами и между простыми европейцами относительно разных ценностей. Если все оставить так, как есть, то эти точки напряжения могут расшириться и превратиться в широкие трещины в дискуссиях относительно будущего ЕС.

Во-первых, следует сказать, что существует несомненный дефицит согласия среди европейских элит по направлению, в котором должен двигаться ЕС. 37% опрошенных считают, что Евросоюз должен получить дополнительные полномочия, 28% хотят сохранить существующее сейчас положение вещей и 31% выступают за возврат части полномочий европейским государствам, членам ЕС.

Разделились мнения и при ответе на вопрос о Соединенных Штатах Европы. 40% эту идею поддерживают, а 47% выступают против. Тот факт, что в элитах нет согласия по направлению развития Евросоюза вызывает неизбежные вопросы о том, как достичь солидарности между членами ЕС.

Во-вторых, взгляды европейской элиты сильно расходятся со взглядами простых европейцев. 48% последних выступают за возврат части полномочий членам ЕС. В основном это люди старше 45 лет, многие из них не имеют высшего образования и живут в сельской местности или небольших городах. Именно они — главные сторонники популистов на выборах.

Разногласия между элитами континента и обычными гражданами затрагивают и другие вопросы, многие из которых имеют важное значение для политической ситуации в Европе. Граждане значительно меньше элит считают, что европейская интеграция принесла пользу именно им. Выгоду от интеграции для себя лично видит 71% представителей элит. Среди обычных европейцев этот показатель вдвое ниже — 34%.

Национальных лидеров должно беспокоить и то, что очевидное большинство простых европейцев — 54% считают, что жизнь в их странах двадцать лет назад была лучше, чем сейчас. Пессимизм граждан ЕС проявляется и в том, что большинство — 55% считают, что в течение ближайшего десятилетия объединенную Европу покинет еще одна страна. Среди элит таких пессимистов — 43%.

Особенно наглядны разногласия в таких вопросах, как миграция. Большинство представителей элит считают, что мигранты полезны, что они положительно влияют на культурную жизнь европейских стран и что они не повышают существенно уровень преступности. Подавляющее большинство населения континента уверено в обратном. Процент тех, кто оценивает миграцию положительно, среди элит более чем вдвое выше, чем среди простых граждан — 57 и 25% соответственно. 56% простых европейцев считают, что необходимо запретить в Европу мусульманскую миграцию. Среди элит показатель значительно ниже — 32%.

Сильно влияет на политику Евросоюза еще один фактор — отношение к ценностям. По этому показателю простые европейцы разделились на две группы, примерно равные по численности. В одну входят консерваторы, возражающие против перемен в обществе и ставящие на первое место порядок и стабильность. Вторая группа состоит из либеральных европейцев, более толерантных и терпимых по отношению к социальным переменам.
Численность каждой группы составляет примерно пятую часть электората. По их взглядам, считают аналитики в Chatam House, можно с высокой степенью точности судить, что жители Европы думают об Евросоюзе, миграции и будущем Европы. Политологи уверены, что эти ценности оказывают более сильное влияние на отношение европейцев к европейской интеграции, чем доходы или принадлежность к той или иной прослойке общества.

73% либералов поддерживают квоту на мигрантов. Только 39% представителей этой группы хотят возврата полномочий членам ЕС. Среди консерваторов лишь 23% поддерживают систему квот, 61% выступают за то, чтобы вернуть полномочия. 25% либералов уверены, что мигранты навредят их странам, такой же точки зрения придерживаются 69% консерваторов.

Не брекситом единым

После шока британского референдума выборы во Франции, кажется, стабилизировали состояние пациента по имени «Европа». Говорить об его смерти, похоже, преждевременно. Однако почивать на лаврах еврочиновникам рано, потому что во многих европейских странах по примеру британцев хотят провести референдумы о членстве в объединенной Европе.

Большинство населения в 9 из 10 стран, согласно недавнему опросу Pew Research Center, положительно относится к Евросоюзу. Еще больше противников следовать примеру Великобритании и выходить из Евросоюза.

Однако в Брюсселе не может не вызывать тревогу, что во всех странах, участвовавших в исследовании, граждане хотят передать решение вопросов по миграционной политике национальным правительствам. То же самое относится и к вопросам, связанным с торговлей.

В 7 из 9 стран половина или более населения хочет провести референдумы относительно членства в ЕС. Как наглядно показал британский референдум, итоги могут существенно отличаться от прогнозов, сделанных на основании результатов опросов.

Идея Евросоюза, бесспорно, вновь в моде. По крайней мере, в данный момент. В Германии и Франции сейчас положительно относятся к Евросоюзу на 18% людей больше, чем в прошлом году, в Испании — на 15%, в Нидерландах — на 13%, в Швеции — на 11%. Почти три четверти поляков (74%) относятся положительно к объединенной Европе несмотря на постоянные споры польского правительства с Брюсселем. Однако это не означает, что европейцы довольны с текущим состоянием дел в ЕС. С экономикой все в порядке, относительно, конечно, потому что европейцев, считающих, что на экономическом фронте проблем нет, меньше половины — лишь 47%. Только 42% опрошенных согласны с тем, как Брюссель решает экономические вопросы. Но и это очень большая разница по сравнению с тем, что европейцы думают о миграционной политике Брюсселя. Поддерживают ее лишь 25% респондентов.

Возможно, из-за этого, приблизительно три четверти европейцев хотят, чтобы решения о мигрантах принимал не Брюссель, а национальные правительства. Примерно, две трети опрошенных хотят, чтобы национальные правительства решали и вопросы, связанные с приездом в их страны граждан из других европейских государств. Примерно, половина хочет, чтобы вопросы, связанные с торговлей, тоже были прерогативой национальных властей. Напомним, речь здесь идет о полномочиях, которые Брюссель получил еще 60 лет назад, в 1957 г.

Особенно тревожным для Брюсселя должно быть то, что многие европейцы из разных стран хотят сами решать, быть им в объединенной Европе или не быть. Почти две трети испанцев (65%) хотят провести референдум о членстве Испании в ЕС. Несмотря на победы Макрона и его партии 61% французов тоже хотят провести референдум. В Греции и Италии этот показатель — 57%, в Швеции он составляет 53%, в Польше — 51%, а в Германии — 50%.
Неоднозначные взгляды на ЕС могут найти подтверждение на выборах в Италии, которые могут пройти уже этой осенью. В то время, как большинство европейцев с читают, что состояние экономики улучшается, всего лишь 15% жителей Апеннин довольны состоянием итальянской экономики. Год назад оптимистов было на 18% больше.

Пессимизм четко просматривается и в отношении итальянцев к Евросоюзу. Почти две трети (65%) итальянцев недовольны тем, как Еврокомиссия решает проблемы экономики. По сравнению с прошлым годом изменения незначительные. Еще больше итальянцев — 81% недовольны тем, как в Брюсселе решают проблемы с беженцами в Европе. Для итальянцев это очень важно, потому что многие мигранты попадают в Европу именно через Италию.
Не удивительно, что в Италии к Евросоюзу относятся прохладнее, чем в других европейских странах и что 57% итальянцев поддерживают проведение собственного референдума о членстве в ЕС.

Взгляд из Москвы

В России, конечно, пристально следят за тем, что происходит в Европе, частью которой она является. За накалом обвинений сейчас уже многие начали забывать, что теме вмешательства Москвы в выборы в Америке предшествовала другая примерно такая же тема — поддержка Кремлем ультраправых и популистских движений и партий в Европе с целью поставить у власти в ряде европейских стран «пророссийские» силы. Сейчас, после нескольких чувствительных поражений «ставленников» Кремля, западные СМИ потеряли интерес к этой теме. На Западе сейчас лихорадочно ищут новые предлоги для нападок.

Что касается России, то в Москве всегда заявляли и заявляют, что наша страна не вмешивается во внутренние дела других государств как в Новом, так и в Старом Свете.
Да, в Кремле не скрывают положительного отношения к Марин Ле Пен, но это, конечно, не значит, что российская дипломатия не будет налаживать отношения с новыми силами, пришедшими ко власти, например, в той же Франции. Точек соприкосновения больше, чем различий. Кроме экономики, в первую очередь это, естественно, борьба с терроризмом.

То, что международный терроризм без участия России не победить, сейчас понимают даже самые антироссийски настроенные политики в Вашингтоне, Лондоне и столицах других европейских государств.


Сергей Мануков
Источник: "EADaily "