Лента: Политика

Это наводящая тоску истина, но хоть кто-то набрался духу признать её. У США нет стратегии войны в Афганистане или, как выразился министр обороны Мэттис в свидетельских показаниях перед Сенатом США, это «время отсутствия стратегии». Мэттис обещал выработать общую стратегию: «Мы сейчас не побеждаем в Афганистане, — сказал он. — И мы исправим это как можно быстрее».

Простите мне мой скепсис. США не смогли выдвинуть стратегию победы за все 16 лет войны в Афганистане. Не верится, что у Мэттиса в рукаве припрятано решение. В конце концов, он же был частью этой войны с самого её начала.

У США отсутствует работающая стратегия и в Сирии. Теоретически, поддержка США сил повстанцев в Сирии оправдывается угрозой со стороны ИГИЛ* и направлена на помощь в уничтожении ИГИЛ. Но из-за недавнего продвижения войск Сирийской Арабской армии (сил официального правительства) у повстанцев больше нет физического контакта с ИГИЛ. Как видно на приведённой ниже карте, они не смогли бы воевать против ИГИЛ, даже если бы очень захотели.

Карта боевых действий в Сирии, июнь 2017.

Вы можете сказать, что это неважно и заявить, что повстанцы и не должны воевать против ИГИЛ, их цель — свергнуть Асада. Но и это тоже не стратегия, поскольку совершенно очевидно, что она провалилась. Таким образом, американцам осталось поддерживать горстку людей, которые не могут воевать с ИГИЛ, но не могут и нанести поражение правительству, и оказались зажатыми во всё сокращающемся ряде замкнутых анклавов, не достигая вообще никаких результатов. В то же время в центральной Сирии правительственные войска ведут тяжёлые бои против ИГИЛ. Поддержка восстания против правительства ослабляет позицию противников ИГИЛ, которое вроде бы и является настоящим врагом американцев. Трудно понять какая цель преследуется во всём этом.

Проблема в том, что ясно не определён враг. Американцы не могут решить, с кем они воюют, с ИГИЛ или с Асадом, так что прекратили воевать и с тем, и с другим. Это делает любой успех невозможным. В то же время Америка ведёт своего рода марионеточную войну против Ирана. На этой неделе Сенат США провёл законопроект об усилении санкций против Ирана. А Иран помогает правительству Ирака воевать с ИГИЛ. Опять же, в этом нет никакого смысла.

Добавим сюда тот факт, что администрация Трампа заявила о поддержке блокады Катара государствами Залива, и вот у вас в списке очередной враг. Но этот враг поддерживает тех же боевиков в Сирии, что и США. Так что это союзник, который одновременно ещё и враг. И к тому же есть ещё война в Йемене, движущаяся в никуда. Там американцы поддерживают саудовцев. Но многие полагают, что именно саудовцы — основной источник финансирования исламских террористических организаций. Вы сбиты с толку? И правильно.

И, конечно же, ещё и Афганистан. По мере того, как ИГИЛ отступает из Сирии и Ирака, он уходит в Афганистан. Вчера ИГИЛ захватил Тора Бора, комплекс горных тоннелей, в котором скрывался в 2001 году Усама Бен Ладен. Однако ИГИЛ отобрал Тора Бора не у афганского правительства, а у Талибана. ИГИЛ и Талибан воюют друг с другом, и первый добивается успехов за счёт снижения влияния второго. Но если Талибан воюет с ИГИЛ, разве это не превращает талибов в наших друзей?

В подобной ситуации фиаско практически неизбежно. Вместо того чтобы найти чётко определяемого врага, США воюют почти со всеми без какой-либо ясной логики.

Если вы — сторонник теории заговора, вы могли бы сказать, что всё это — часть хитрого плана по распространению хаоса. Однако при этом игнорируется тот факт, что цена и крови, и материальная просто огромна и намного перевешивает любые выгоды, которые теоретически США могли бы извлечь из подобного хаоса. Кстати, вполне очевидно, что люди вроде Мэттиса действительно хотят победить во всех этих войнах. Проблема в том, что они загнали самих себя в ряд ситуаций, которых не понимают и не могут контролировать, но не могут и найти решения, не выставляя себя в неприглядном свете. Так что они продолжают закапываться всё глубже и расширять список врагов в надежде, что смогут найти решение проблемы, двинувшись в другом направлении.

Как я уже упоминал ранее, первый принцип войны — выбор и установление цели. Если Мэттис хочет иметь стратегию, ему необходимо выбрать и установить одну ясную цель. Пока же США этого не сделали. Их цель — нанести поражение терроризму, избежать потери лица, связанного с поражением, установить статус регионального гегемона, свернуть режимы, которые им не нравятся, и превратить Ближний Восток в оазис демократии. Они пытаются делать всё это одновременно, несмотря на то, что различные цели зачастую противоречат друг другу.

Единственная цель, которая может оправдать военные действия — защита жизни чьих-то граждан. А значит, военные силы должны быть направлены против тех, кто может угрожать этим гражданам, а не против других, и только тогда, когда они могут продемонстрировать эффективность. Это означает, что если вы с кем-то воюете (а можно привести отличный аргумент в пользу того, чтобы не воевать ни с кем), то воюйте с ИГИЛ и тем, что осталось от Аль-Каиды, а не с Асадом, не с Ираном и даже не с Талибаном (который никогда не был заинтересован в проведении террористических операций за морями). О вопросах национального престижа, установления некой мифической гегемонии и экспорта демократии и прав человека необходимо забыть.

Что это означает? Откажитесь от поддержки сирийских боевиков и присоединитесь к России, Ирану и сирийскому и иракскому правительствам в уничтожении ИГИЛ. Окажите давление на Саудовскую Аравию, чтобы прекратить войну в Йемене и работайте со сторонами, озабоченными установлением мира. И приложите серьёзные усилия, чтобы добиться соглашения между Талибаном и афганским правительством, а если не удастся — просто уйдите.

Вот это была бы стратегия — и такая, которая могла бы достичь цели. Шансы на то, что такое произойдёт, конечно же, близки к нулю. Соответственно, фиаско будут продолжать громоздиться одно на другое.


Пол Робинсон
Источник: "ПолиСМИ"
Оригинал публикации: "Strategy-free time "