Лента: Политика

От Баб-эль-Мандебского пролива до Малаккского, от Ормузского пролива до Ломбокского, вплоть до транспортного узла Диего Гарсия, что в 2500 милях к юго-востоку от Ормузского пролива, в воздухе повис вопрос: как непредсказуемый новый нормальный человек в Вашингтоне — явно недружелюбно настроенный к Китаю — повлияет на обширный Индийский океан?

На кону намного большее, чем основные загруженные морские проливы региона, которые опоясывают морские линии поставок и через которые проходит почти 40% нефти, питающей азиатско-тихоокеанские экономики. Дело в будущем Морского Шёлкового Пути, ключевого компонента китайского проекта «Один Пояс, Одна Дорога», а значит, как будет разворачиваться силовая политика крупных держав в ключевой области «Римланда»[1].

Индия импортирует с Ближнего Востока через Индийский океан почти 80% энергоносителей, следовательно, для Дели защита цепочек поставок должна быть нормой, как при нынешнем стремлении получить к 2020 году три авианосные ударные группировки и как минимум 160 других кораблей, включая подлодки. Что подразумевает резкое наращивание усилий для заключения соглашений о сотрудничестве с государствами, граничащими с Малаккским проливом — Малайзией, Сингапуром и Индонезией — и развитие военной инфраструктуры на Андаманских и Никобарских островах.

В свою очередь Китай способствует неустанному экономическому/инфраструктурному продвижения от Мьянмы до Пакистана, от Бангладеш до Мальдив, от Шри-Ланки до Джибути — в качестве противовеса невозможности полностью «избежать Малакки», это комплексная, многоцелевая стратегия Пекина по диверсификации энергопоставок.

Привилегированным сетевых инфраструктурным узлом остаётся крупнейший порт Гвадар в Аравийском море — следующие 40 лет его будет контролировать китайская компания. Гвадар — конечный пункт морского маршрута стоимостью US$46 миллиардов (и сумма продолжает расти) Китайско-Пакистанского Экономического Коридора (CPEC) , начинающегося в Синьцзян-Уйгурском автономном районе, — станет экономическим рычагом Шёлкового пути в Южной Азии, в корне меняющим расстановку сил.

Это подразумевает, что все выруливают на новое Каракорумское шоссе, строящееся ныне в покрытом величественными горными вершинами северо-пакистанском Гилгит-Балтистане под военным надзором над впечатляющим лабиринтом, созданным китайскими инженерами.

Исламабад и Равалпинди пленных не берут, предлагая разветвлённую систему тылового обеспечения, чтобы воспрепятствовать возможному вмешательству уйгурских сепаратистских групп. Фактически межведомственная разведка Пакистана (ISI) сейчас подсвечивает, словно лазером резидентов-уйгуров в Пакистане, не забывая о балуджистанских сепаратистских группах, которые при правильном «мотивировании», тоже могли бы расстроить планы CPEC несколько позже.

Пекин плетёт очень тонкую — мягкой силы — нить. Исламабад предложил китайцам морскую базу в Гвадаре, но предложение было вежливо отклонено: столь живописная картина взбесила бы и Дели, и Вашингтон. Гвадар со временем неизбежно станет торговым узлом для обширной части Южной Азии, но тревоги Дели связаны с его реально готовыми к развёртыванию возможностями наблюдения за ВМФ Индии в Индийском океане и ВМФ США в Персидском Заливе.

Иди с севера на юг, молодой евразиец

Гвадар, как оказалось, не так уж далек от иранского Чехбехара — создаваемого как индийский торговый узел для центрально-азиатских рынков, соединяя Индию с Афганистаном через Иран в обход Пакистана. Это южный — или индийский — Шёлковый Путь в действии. Гвадар и Чехбехар— два главных новых хаба, они должны соединить Индийский океан с центральной Евразией, причем Иран, Индия и Россия видятся ключевыми игроками медленно развивающегося, но потенциально зрелищного Международного Транспортного Коридора Север-Юг (INSTC).

Более того, в итоге Иран, Китай и Индия могут устремиться к зоне свободной торговли с возглавляемым Россией ЕАЭС, поскольку Китайско-Пакистанский Экономический Коридор позволит России и Центральной Азии резко нарастить торговлю с «Римландом» Индийского океана.

А тут ещё увлекательная история со Шри-Ланкой. По данным Института политических исследований в Шри-Ланку с 2006-го по 2015-й Китай инвестировал более US$5 миллиардов, а министр стратегий развития и международной торговли Шри-Ланки добавляет, что Китай до 2019 года пообещал ещё US$10 миллиардов.

Ключевой проект — глубоководный морской порт Хамбантота, плюс международный аэропорт в близлежащей Маттале. В конце 2016 года Шри-Ланка заключила соглашение с китайской компанией Merchants Port Holdings о продаже 80% Хамбантота за US$1,1 миллиарда и аренде 15 000 акров близлежащих земель на 99 лет.

Нет нужды говорить, что ставшие нарицательными «обеспокоенности» этим китайским беспроигрышным вариантом были отмечены и в Дели, и в Вашингтоне. Возможность в конечном итоге получения Китаем постоянной военно-морской базы в Индийском океане — штатная навязчивая идея американских «фабрик мысли». Хотя в Коломбо всё же неизменно категоричны: финансируемая Китаем инфраструктура не предполагает права на базирование китайского военно-морского флота.

На самом деле любой китайский шаг — от аренды острова на Мальдивах на 50 лет за US$4 миллиона до строительства военной базы в Джибути (официально базы для «технической и логистической поддержки» китайского флота) к концу 2017 года поблизости от американской и французской, — источник «обеспокоенности».

Как только речь заходит о Китае в Южной Азии, Пентагон/Военно-морской колледж постоянно возвращается к угрозе «нити жемчуга». Особенно теперь, при Морском Шёлковом Пути, «нить жемчуга» для Пекина категорически необходима. Но это не предполагает китайской военной гегемонии.

Для Пекина, здраво оценивающего экономическую эффективность, логистический кошмар поддержания морских баз в далёких странах, вдали от Срединного Царства, определённо не сплошной выигрыш. Так что намёк на китайскую авианосную ударную группировку в Индийском океане, готовой противостоять индийскому флоту — тщетная геостратегическая спекуляция. Весьма долгая игра требует организации ключевых торговых точек для Морского Шёлкового Пути.

У меня есть военно-морское предложение, от которого вы не сможете отказаться

Будет занятно понаблюдать, как будут развиваться механизмы подобные Ассоциации регионального сотрудничества Южной Азии (SAARC).

Посмотрим, что Дели — глубоко приверженное официальной кампании «Сделано в Индии» — сможет предложить в смысле «свободных» рынков Непалу (который склоняется к Китаю), Бангладеш (всегда в сложных отношениях с Пакистаном) и Шри-Ланке. С 2998 Китай является крупнейшим торговым партнёром Индии. Китай и Индия будут вовлечены в содержательное сотрудничестве внутри БРИКС и в управлении Новым банком развития. Более того, Индия вот-вот станет полноправным членом ШОС.

Мнение, что Дели будет владычествовать в Индийском океане, ошибочна. С этого момента и далее при акценте на Морском Шёлковом Пути скорее будет развиваться серьёзное экономическое соперничество и/или сотрудничество между Индией и Китаем, поскольку обе страны инвестируют в защиту/расширение своих протяжённых и сложных цепочек поставок.

Пентагон при Джеймсе «Бешеном Псе» Мэттисе будет, конечно, внимательно наблюдать за ходом событий. Индийская коммерческая телекомпания NDTV недавно сообщила, что в объединённом командовании ВС США в тихоокеанской зоне молчаливо признали очевидное: США и Индия обмениваются разведданными о китайских боевых кораблях и подлодках в Индийском и Тихом океанах. Более того, проскользнул намёк, что Пекин мог бы развернуть авианосную ударную группировку в Индийском океане и сегодня, если бы счёл это необходимым.

Маловероятно, что Пекин примет вызов — только для того, чтобы получить очередные обвинения в «китайской агрессивности» и «угрозе свободе навигации». Лучше уж инвестировать в непрекращающиеся интегральные соглашения о Морском Шёлковом Пути.


Пепе Эскобар
Источник: "ПолиСМИ"
Оригинал публикации: "Game-changers ahead on the (long) Maritime Silk Road "

Примечание:

1 — Американская концепция сдерживания непосредственно связана с теорией английского геополитика Х. Макиндера (1861–1947), утверждавшего, что основой могущества государства является владение континентальными транспортными потоками, следовательно тот, кто владеет серединой «сердцевины мира», тот владеет всем. «Сердцевина мира», или «Хартланд», — это внутренний регион евразийского континента, недосягаемый для прямой экспансии океанских держав. Территориально «Хартланд» на протяжении нескольких последних столетий совпадает с Россией, образующей вместе с другими континентальными странами Евразии так называемый Осевой регион, вокруг которого развивается весь исторический процесс. За господство над этим регионом борются морские страны Внешнего полумесяца (Великобритания, США, Канада, Япония и пр.), являющегося родиной торгового либерализма. Главной ареной борьбы выступают пограничные между сушей и морем регионы Большого внутреннего полумесяца. В этот периферический кордон, являющийся зоной наиболее интенсивного развития цивилизации, входят страны Средиземноморья, Западная Европа, Средний Восток, Индия и Китай. В различные исторические эпохи между странами Внутреннего и Внешнего полумесяцев могут возникать различные союзы и альянсы. Но для глобальной политики это не имеет решающего значения, поскольку, по словам Х. Макиндера, «с географической точки зрения они совершают нечто вроде круговращения вокруг осевого государства, которое всегда так или иначе является великим, но имеющим ограниченную мобильность». Обеспечить свое глобальное преимущество «владычица Моря» Великобритания и другие страны Внешнего полумесяца могут, как считает учёный, лишь ликвидировав русское господство над «Хартландом».

Необходимость контроля Соединёнными Штатами береговых территорий Евразии утверждал и «отец атлантизма» Н. Спайкмен (1893–1943). Ключом к мировому господству Спайкмен считал периферию евразийского континента («Римланд»). Эта территория, включающая в себя наряду с Европой Турцию, Ближний и Средний Восток, полуостров Индостан, Восточную Сибирь и Китай, является буферной зоной между «Хартландом» и Атлантикой. Именно этот океан, а вовсе не континентальная Евразия, и является, по мнению ученого, мировым центром силы. И, соответственно, центральное положение в мире занимает не Россия, а США, обращенные через Тихий и Атлантический океаны к обеим сторонам «Римланда», а через Северный Ледовитый — к «Хартланду».