Лента: Политика

Наши эксперты часто говорят об «окне возможностей», которое появится у России в плане отношений с заокеанской сверхдержавой после 20 января. Мол, с новым американским лидером можно будет договориться. Не факт, что получится, но предметный разговор вести можно.

Но о чем вести разговор? Какие возможности из пресловутого «окна» нас интересуют?

Часто говорят об «уважении наших национальных интересов». Но это словосочетание без фундированного уточнения на практике является абсолютно бесполезным.

Западные партнеры догадываются, что у России есть национальные интересы. Иногда их описывают как систему агрессивных устремлений, направленных вовне, — мол, дай русским волю, они подомнут под себя столько соседей, сколько смогут.

Иногда рассказывается другая история — что истинные национальные интересы нашей страны состоят в том, чтобы стать «сильным демократическим государством», поддерживающим либеральный мировой порядок и вносящим в него посильную лепту.

Поскольку глобальный миропорядок зашатался, второй вариант большинством европейских и американских аналитиков сегодня считается нереалистичным.

Впрочем, еще за несколько лет до событий 2016 года, поставивших под сомнение саму идею глобализации, мозговые центры Европы и США стали склоняться к тому, что Россию не переделать, поэтому остается ее всячески сдерживать.

И это говорят не неоконы и не либеральные интервенционисты, а завзятые внешнеполитические реалисты.

В 2014 году сотрудник консалтинговой компании Kissinger Associates LLC Томас Грэм на сайте Фонда Карнеги опубликовал статью под весьма говорящим названием: «Это не проблема Путина. Это русская проблема».

Автор утверждает, что на протяжении всей своей истории Россия придерживалась взглядов на мир, которые несовместимы с западными. Мол, этих русских не Путин «испортил», они такими всегда были и всегда такими останутся.

Одним словом, реалисты не пышут ненавистью к нашей стране, не одержимы идеей срочно привнести в нее «демократию», но мы по-прежнему для них проблема
А ведь именно реалисты претендуют на то, чтобы советовать новому президенту США, как выстраивать отношения с Россией. И ведущие американские издания, посвященные международной проблематике, охотно их публикуют.

Среди акул жанра realpolitik выделяется известный историк, экономист и политический консультант Ниалл Фергюсон, ученик и биограф мэтра реализма Генри Киссинджера.

21 ноября 2016 года в издании The American Interest вышла его программная статья под броским заголовком «Новый мировой порядок Дональда Трампа», в которой разбирались различные сценарии развития событий на Ближнем Востоке, в Европе и Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Автор довольно ясно намекает: Россия должна «сдать» Иран. Кроме того, Белый Дом должен добиться того, чтобы Вашингтон всегда был ближе к Пекину и Москве, чем Москва и Пекин между собой. Эта знаменитая максима Киссинджера, как выясняется, снова в игре.

Спустя месяц в издании Foreign Policy появилась статья Фергюсона, целиком посвященная политике, которой, по мнению автора, должна придерживаться в отношении России администрация Дональда Трампа.

Статья называется «Русский вопрос».

Ниалл Фергюсон напоминает читателям, что с середины XIX до середины XX вв. существовал так называемый «германский вопрос». А именно: что делать с тем фактом, что объединение немецкоговорящих народов под властью одной столицы всегда порождало значительную концентрацию силы в самом сердце Европы, на которую со справедливой опаской смотрел англо-саксонский мир. От себя добавлю — русско-франко-английский мир.

После двух сокрушительных поражений в мировых войнах, изменения демографической обстановки и значительной культурной трансформации Германии немецкий вопрос ушел в прошлое, несмотря на значительное экономическое и политическое влияние Берлина на европейские дела.

Русский же вопрос, по мнению Фергюсона, так и остался нерешенным. Россия, по уверению автора, из всех влиятельных держав менее всего заинтересована в сохранении мирового порядка. Поэтому ее следует к этому принудить
Хотя ученик Киссинджера признает, что значительная часть вины за испорченные отношения между США и Россией лежит на Вашингтоне, который не уделил должного внимания особым отношениям русских с собственной историей, он, тем не менее, считает, что Россию, во-первых, нужно держать на расстоянии, а во-вторых, она должна заплатить дорогую цену за то, чтобы присутствовать за «взрослым столом» переговоров при решении международных вопросов.

Вот что пишет Фергюсон: «Несложно предположить, что Путин захочет получить в результате “великой сделки” с Трампом. Пункт 1. Отмена санкций. Пункт 2. Окончание войны в Сирии на российских условиях… Пункт 3. Признание де-факто российской аннексии Крыма, а также изменение конституции Украины, в соответствии с которым Киев будет ослаблен, а Донбасс получит постоянное право про-российского вето.

Непонятно только, почему Соединенные Штаты должны дать России хотя бы часть из всего этого. Что Россия даст США в обмен на подобные уступки? Вот какой вопрос должна задать себя трамповская команда по нацбезопасности прежде, чем президент надумает в очередной раз принимать звонок вежливости из Кремля».

И далее Ниалл Фергюсон формулирует условия, которые должен поставить России 45-й президент США.

Во-первых, санкции не будут сняты до тех пор, пока все про-российские формирования не покинут восток Украины. Во-вторых, будущее Украины будут решать ее граждане, а не другие державы. В-третьих, учитывая сомнительность передачи Крыма Украине при Никите Хрущеве, допустимо провести еще один референдум в Крыму, но под западным контролем. И в четвертых, внеблоковый статус Украины может быть предметом отдельного международного соглашения, по которому страна не будет вступать не только в ЕС и НАТО, но также и в Евразийский союз. При этом Россией должны быть даны гарантии территориальной целостности Украины.

В ответ на это Россия должна, цитирую: «деятельно сотрудничать с Соединенными Штатами на специальной конференции постоянных членов Совбеза ООН по установлению нового мирного порядка в Северной Африке и на Ближнем Востоке. Такая конференция не должна ограничиваться Сирией, она также должна решить вопросы других стран региона, которые страдают от гражданских войн и терроризма, особенно это касается Ирака и Ливии. В том числе, должны быть решены вопросы, которые были заморожены на столетие, со времен соглашения Сайкса-Пико, такие как, например, возможное образование независимого курдского государства».

В конце статьи автор снова повторяет киссинджеровскую формулу — Москва и Пекин должны быть более близки к Вашингтону, чем друг к другу.

Какой умный парень этот Ниалл Фергюсон! В обмен на второй референдум по Крыму и отмену санкций, Россия должна взять на себя ответственность за разгребание всего того бардака, который оставили после себя Соединенные Штаты на Ближнем Востоке и в Северной Африке.

Это все равно как если бы Россия сейчас предложила США начать новые переговоры о статусе Аляски, а в обмен американская сторона дала бы нам полные гарантии по защите наших южных границ и границ наших соседей на протяжении от Афганистана до Китая.

Раз уж гранды реализма (а не записные русофобы) предлагают нам эдакие условия, самое время призадуматься над американским — или, если брать шире — западным вопросом.

Стоит поразмыслить, почему, несмотря ни на какое союзническое прошлое, ни на какие войны за европейскую свободу ценой жизней русских солдат, ни на какие предложения конструктивного сотрудничества, Запад по-прежнему рассматривает нас как чуждую цивилизацию, которой лучше бы уж, с их точки зрения, не было вовсе.

Почему снова и снова, если брать историческую ретроспективу, нас рассматривают как поставщиков пушечного мяса и ресурсов, как пресловутый Lebensraum и рынок сбыта?

Нет ли в стратегическом мышлении наших партнеров некоего ценностного изъяна?

Но раз уж мы говорим о realpolitik и сделках, то непонятно, зачем России соглашаться на условия, которые формулирует мистер Фергюсон.

Суверенитет на Крымом и так де-факто российский. То, что Запад с этим не согласен, создает определенные технические сложности, но не такие, которые совсем нельзя было бы перетерпеть. Что изменится, если после второго референдума Крым будет признан Америкой нашим? Международные коды авиарейсам присвоят? Губернатору визу в США выдадут?

Так ли уж нам жизненно необходимо снятие санкций? Разумеется, отдельным финансовым учреждениям и крупнейшим корпорациям хочется снова получить доступ к западным финансовым ресурсам. Но выиграет ли от этого российская экономика в целом? Я так не думаю. Как только этот шлюз будет открыт, в приличном обществе снова станет правилом хорошего тона посмеиваться над импортозамещением, малым бизнесом и производством.

Гарантировать территориальную целостность Украины в обмен на ее внеблоковый статус? Но Украина — классическое failed state. На сегодняшний день вопрос в том, сможет ли она вообще сохраниться на карте мира, а не о вступлении ее в Евросоюз. Который, кстати говоря, сам трещит по швам.

Наконец, на Ближнем Востоке мы ведем единственную успешную контртеррористическую операцию. «Деятельно сотрудничать» должны с нами. Это американская стратегия провалилась, а не наша.

Ниалл Фергюсон — знающий и профессиональный человек, так что, я думаю, он это все прекрасно понимает. Как понимает он и то, что без России многие вопросы попросту нерешаемы.

Например, из его собственной статьи в The American Interest следует, что очень остро стоит вопрос Ирана и его участия в делах Сирии и Ирака. Участия, которое раздражает Саудовскую Аравию, Израиль и новую администрацию Белого Дома. Российско-ирано-турецкая тройка, приступившая к межсирийскому урегулированию, не может быть распущена просто так. Вашингтону придется быть очень убедительным, чтобы мы подумали об отказе от нее.

Поставки вооружений Тегерану тоже не могут быть прерваны, потому что «мы так должны». Аргументы должны быть куда весомее.

Наша позиция по арабо-израильскому мирному процессу за дешево не продается. А наши договоренности с ОПЕК стоят невероятно дорого.

Курдский вопрос также без нас не решить. Не решить его и без Турции, которая сегодня к Вашингтону относится с большим недоверием. Анкару надо уговаривать. И Москву придется хорошенько умаслить, чтобы та приняла участие в таких уговорах.

И это лишь малая толика тех проблем, которые должны решаться при участии России, причем только на Ближнем Востоке.

В общем, не надо упрощать, мистер Фергюсон! Мы Киссинджера читали и не лыком шиты.

Но если школа внешнеполитического реализма дает такие советы администрации 45-го президента США, то, может быть, эта школа себя уже изжила?

И нет ли в связи с этим смысла подумать о создании, наконец, собственной внешнеполитической школы? Не дипломатической, а именно внешнеполитической.

Без нее «окно возможностей» в лучшем случае будет использовано для тактических разменов с нулевой суммой. Такие размены при грамотном подходе — тоже дело хорошее.

Вот только западного вопроса они не решают.


Дмитрий Дробницкий
Источник: "УМ+"