Лента: Политика

Успех консервативной революции в США может быть применен для освобождения других западных стран от неолиберальной диктатуры. Помимо объективных политических и общественных процессов, своей победой Дональд Трамп обязан правильному позиционированию в информационном пространстве в ходе президентской кампании. Его штаб выбрал максимально выигрышный с точки зрения целевой аудитории (консервативных американских провинциалов) образ: первопроходца или ковбоя, человека простого, местами неуклюжего, но твердого и принципиального. Именно такие люди, приехавшие в свое время из Старого Света, и стояли у основ Соединенных Штатов как государства. Они принесли ценности, ставшие для американского народа традиционными: это христианская этика на базе протестантизма, уважение к честному труду, защита семьи, частной собственности (в первую очередь земли и жилья), право на хранение и ношение оружие.

В США есть широкая сеть формальных и неформальных организаций, объединяющих людей таких взглядов. Они включают в себя группы ветеранов ВС США, патриотические организации, стрелковые ассоциации, объединения фермеров и землевладельцев. На фоне безвольного неолиберала Обамы и недееспособной пожилой Клинтон, положительные качества Трампа стали еще более заметными. Именно избранный президент вобрал в себя эти ценности и стал ассоциироваться с ними в глазах простого избирателя, что и принесло ему заслуженную победу на выборах 8 ноября.

В ходе голосования американский народ заявил о том, что ценности, которые на протяжении последнего века навязывались ему глобалистами и либералами, оказались чуждыми для него. Американцы не ассоциируют себя ни с глобальным капиталом, ни с его носителями и слугами – для народа эти люди «чужие», «внешние», и американцы попросили их покинуть США.

Но Соединенные штаты – это государство, созданное в эпоху Модерна, а значит самый глубокий уровень традиции для американского народа лежит также исключительно в этой плоскости – в конце XVIII – начале XIX века. Этим и объясняется та относительная легкость, с которой население США смогло сделать поворот от окончательного разложения к консолидации и возврату к собственным корням.

Совсем иначе дела обстоят в Европе, которая уходит корнями в Христианство и греко-римскую культуру. Сегодня мы наблюдаем окончательное разрушение или глубинное переосмысление институтов, появившихся в Старом Свете в эпоху модерна, а значит поиск традиции и архетипов для консолидации общества также должен происходить за пределами этого исторического промежутка. При этом по мнению подавляющего большинства нынешних экспертов как левых, так и правых взглядов, кризис Евросоюза приводит к откату Европы в состояние до его создания – к моменту, когда европейские народы имели свои национальные государства. Но национальное государство по своей сути – продукт модерна, а значит и этот институт не пригоден для поиска необходимых архетипов: строго говоря, национальных государств уже нет, а европейцы по инерции считают, что это не так. Тем более, что в последние десятилетия постмодерна европейские страны окончательно утратили какие бы то ни было признаки, свойственные даже национальным государствам конца XIX – начала XX века. Ярким примером является Чехия: ни один банк на территории страны не принадлежит чешскому правительству или чешским бизнесменам, все крупные и значимые предприятия также давно находятся в руках транснациональных корпораций. В условиях, когда Брюссель оказывает беспрецедентное давление на Прагу, о независимости хотя бы одной из ветвей власти говорить также не приходится. То же самое в той или иной степени можно сказать о любой стране-члене ЕС.

Фактически на сегодняшний момент граждане европейских стран и их руководство являются наемными рабочими, отвечающими за сохранность и прибыльность активов транснациональных корпораций, которые находятся на их территории.

Не стоит забывать, что послевоенная Европа выстраивалась на американские деньги и в соответствии с интересами глобального капитала, а значит и политическая, и экономическая система отвечают интересам транснациональных корпораций, а не народов, населяющих Европу. Иными словами, национальное государство сильно размыто и не может стать источником необходимых архетипов.

Если модерн не способен выступать в качестве источника традиции, значит ее нужно искать на более глубоких уровнях. Обратившись к истории, нетрудно осознать, что последним уровнем, содержащим традиции европейских народов, является Средневековье, предшествовавшее эпохе Великих географических открытий, буржуазных революций, насильственной колонизации и разграбления стран Нового Света. Иными словами, на передний план выходит религиозное наследие Европы и его политическое выражение в виде империй.

Крайне важно понимать, что те вызовы, с которыми сегодня сталкивается население континента, во многом совпадают с тем, что происходило в эпоху премодерна. Экспансия с Ближнего Востока и из Северной Африки, которую современный Брюссель называет словом «миграция» во многом повторяет то, с чем столкнулась Европа в период арабских завоеваний. Как тогда, так и сегодня, население континента столкнулось с угрозой фактического порабощения и уничтожения христианской цивилизации и культуры, а также укладов жизни, характерных для индоевропейских обществ.

Ответом европейского общества VIII века на подобную угрозу стала битва при Пуатье. Войско под предводительством Австразийского майордома Карла Мартелла, состоящее преимущественно из франков, нанесло поражение арабским силам Омейядского халифата, которые продвигались с Ближнего Востока в сердце континента с тем, чтобы полностью поработить его. Примерно в это же время на территории нынешних Испании и Португалии начался процесс, получивший название Реконкиста. Местные христиане под предводительством рыцарей начали планомерный процесс возврата своих земель, которые в начале VIII века были захвачены маврами, пришедшими из Северной Африки. В отличие от франков во главе с Карлом Мартеллом, пиренейские жители не обладали достаточными ресурсами, чтобы не дать противнику закрепиться на своей территории. Во многом из-за этого, а также из-за возникавших время от времени распрей между христианскими государствами на территории полуострова, процесс Реконкисты растянулся на века и был окончен в 1492 году при Изабелле Кастильской и Фердинанде Арагонском.

То, каким будет ответ на нынешнюю волну экспансии, должны решить новые элиты, так как характер данного вторжения отличается от действий арабских завоевателей: оно замаскировано под миграцию беженцев из зоны боевых действий, которая якобы была спровоцирована конфликтом на Ближнем Востоке. Вполне вероятно, что ответ на вызов должен иметь гибридный характер, как и сама угроза.

Другим важным и не менее опасным вызовом для современной Европы являются противоречия между народами континента. Уже сейчас речь идет о том, что в случае распада ЕС и НАТО не исключены конфликты между европейскими странами, которые были заморожены в послевоенный период. Вполне возможно, что возобновится спор между Францией и Германией за Эльзас и Лотарингию, с новой силой разгорится конфликт на Балканах, возможны столкновения между Румынией, Венгрией и Польшей и т.д. Важно понимать, что практически любой конфликт или неприязнь народов по отношению друг к другу берут свою основу также в Средневековье. Преодолеть их получится только если европейцы найдут в себе силы создать новую империю, задачей которой будет сохранение всех народов и защита от внешних врагов. Иными словами, Старому Свету предстоит переосмысление идеи Священной Римской империи в контексте многополярного мира, который оформляется в наши дни. Крайне важна личность, которая смогла бы сплотить людей – империя немыслима без императора. Более того, создание империи невозможно без идеологии, базирующейся на традиционных ценностях. Следовательно, Европа должна проделать колоссальную духовную работу по возвращению к своим духовным основам, которые были расшатаны Новым временем, Реформацией и расколом 1054 года.

Возвращаясь к вопросу архетипов, поставленному в начале данного материала, стоит отметить следующее. Если Европа хочет сохраниться в XXI веке, ее народы должны уже сейчас начать поиск своих героев, которые смогут вывести страны из кризиса. Это должны быть не серые и бесхребетные политики брюссельского образца, а носители определенных архетипов, такие как Дональд Трамп. Франции нужна новая Жанна Д'Арк, Испании – Изабелла Кастильская и Фердинанд Арагонский, Германии – Фридрих Барбаросса и т.д. Только такого рода лидеры смогут удержать континент от погружения в хаос, которое ему уготовили элиты эпохи модерна и постмодерна.

Автор приглашает читателей предложить свои варианты архетипов, которые могли бы помочь европейским политическим элитам обрести смысл и содержание, которые они потеряли в середине прошлого тысячелетия.


Андрей Афанасьев
Источник: "KATEXON"