Лента: Политика

На минувшей неделе перед саммитом стран Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС), только что прошедшего в столице Перу Лиме, официальный представитель МИД КНР Гэн Шуан заявил, что «Китай не стремится играть ведущую роль ни во Всеобъемлющем региональном экономическом партнерстве (ВРЭП), ни в Азиатско-Тихоокеанской зоне свободной торговли (АТЗСТ)». Той самой зоне, которая включает в себя 40 процентов населения планеты и 34 процента мировой торговли. За такой «кусок» мировой экономики США грызлись восемь лет, с горем пополам подписав соглашение о Транстихоокеанском торговом партнёрстве (ТТП) в феврале сего года. Это «партнёрство» гарантирует особые права и привилегии глобальным корпорациям, в особенности американским, и делает практически невозможным государственное регулирование торговли в странах-подписантах. Однако после смены президента в США и начавшегося, видимо, изменения образа мыслей Госдепа весь этот конгломерат из 12 стран, пожертвовавших своей экономической независимостью в обмен на чужие рынки сбыта, оказался в плане «партнёрства» ни с чем. Стоит Соединённым Штатам выйти из партнёрства, оно развалится, как карточный домик.

Сравним две цитаты. Первая: «Мы не можем позволить странам вроде Китая писать правила глобальной экономики. Мы сами должны писать эти правила», – заявил президент США Барак Обама в день подписания соглашения о ТТП в Окленде. И вторая: «Китай принципиально придерживается открытой позиции в отношении всех торговых договоренностей, которые будут полезны для содействия экономической интеграции, либерализации и облегчения условий торговли и инвестиций, а также совместного развития и процветания в АТР», – сказал накануне встречи в Перу официальный представитель МИД Китая Гэн Шуан.

Выраженная здесь кардинальная разница в понимании лидерства Китаем и США столь очевидна, что она безотказно сработала уже в Лиме. Не уходящий с политической сцены Барак Обама, а глава «красного Китая» Си Цзиньпин стал там центром внимания. И это логично, поскольку ТТП, которое продвигал Обама, стремившийся оставить Китай на обочине, практически мертво. И теперь большинство экономик АТЭС будут искать поддержки у Поднебесной. Выдвинутые Китаем в последние годы крупные инициативы – «Один пояс и один путь», Азиатский банк инфраструктурных инвестиций – уже продемонстрировали странам Азиатско-Тихоокеанского региона, что Пекин научился менять погоду в международных делах.

Однако американцев, привыкших продвигать свои интересы методом силы, больше впечатляет другое: их F-22 (истребитель пятого поколения) не особенно лучше китайского J-20 «Могучего дракона» – первенца пятого поколения с технологией stealth. Сравнительный анализ характеристик этих двух машин сделала частная разведывательно-аналитическая компания Stratfor («теневое ЦРУ»).

Stratfor сравнила две машины и с удовлетворением отметила, что летающий на «слабом» российском двигателе и невидимый только спереди «Могучий дракон» таки слабее F-22. Однако ещё два десятка лет назад китайское небо было полно поршневых самолётов 50-х годов. Китайская экономика только просыпается под действием экономических реформ, ориентированных на повышение внутреннего спроса. Однако командующий американскими ВВС Тихоокеанского района (PACAF) генерал Герберт Карлайл уже беспокоится, что создаваемые Пекином сверхскоростные ракеты (beyond-visual-range missile) заставляют Вашингтон совершенствовать свои ракеты «воздух – воздух».

Понятно, что американские специалисты по «принуждению к миру» используют любой повод для наращивания военного бюджета и уж никак не упустят «Могучего дракона». Позволю себе одну красноречивую цитату с американского сайта Аlternet: «С тех пор, как только большинство американцев стало считать, что Бог наделил миссией и дал право Соединенным Штатам идти куда угодно по планете со своей армией и делать более или менее все, что им угодно, вы не увидите, чтобы расходы Пентагона были поставлены под реальный контроль. Благодаря этому армия стала выражением американской исключительности – можете называть это доктриной вооружённой исключительности, если хотите». Под эту «исключительность» Пентагон получил в уходящем году 600 миллиардов долларов – больше, чем на самом пике перевооружения армии при президенте Рейгане в 80-х годах ХХ века, когда ещё существовал Советский Союз.

The National Interest уже напрямую задаётся вопросом, «последует ли Трамп тем вашингтонским политикам, которые намерены препятствовать Пекину во всём и выглядеть готовым вступить в вооружённый конфликт из-за скал и рифов?»

Противоположным образом выглядит на этом фоне политическая линия Пекина. Китай принципиально придерживается открытой позиции в отношении всех торговых договорённостей, которые будут полезны для содействия экономической интеграции, либерализации и облегчения условий торговли и инвестиций, а также совместного развития и процветания в АТР; торговые правила должны быть установлены на основе равноправных переговоров с участием всех стран, а не одного или двух государств. При этом Пекин готов работать со всеми странами над экономической интеграцией в АТР, не разделяя их на «своих» и «американских».

Приехав с таким багажом в Перу на форум АТЭС, на который приходятся 62 процента торговли Китая, 83 процента инвестиций и 68 процентов собственно китайских инвестиций за рубеж, Си Цзиньпин вполне мог выглядеть «хозяином застолья». Однако председатель КНР не спешит. Даже наоборот. Как сообщило китайское телевидение, ещё 2 года назад «с согласия 21 экономики АТЭС в Пекине приняли «дорожную карту» по Соглашению о свободной торговле в рамках Тихоокеанского региона. У этого проекта, похоже, вырисовывается вполне успешное будущее. Ведь еще некогда реальный конкурент АТЭС – Транс-Тихоокеанское партнерство – уже становится призрачным: избранный президент США Дональд Трамп не приветствует участие страны в этом проекте – он в принципе против глобализации».

Тем не менее нет оснований обольщаться, предполагая, что международный климат для «равноправных переговоров с участием всех» уже сложился. Тот же The National Interest, например, уже объявил, что китайская «инициатива «Один пояс – один путь» представляет собой главную угрозу мировому порядку и западному стилю управления в двадцать первом веке». Хотя, если немного задуматься, кто сказал, что пресловутый «западный стиль управления» – это то, чего жаждет и ищет человечество?

Так или иначе, пока что американский и китайский «поезда», идущие в будущее, продолжают двигаться разными, а порой расходящимися курсами.


ЕЛЕНА ПУСТОВОЙТОВА
Источник: "Фонд стратегической культуры "