Лента: Политика

Совместная экономическая зона на Дальнем Востоке, совместное освоение Марса и Венеры, строительство газопровода «Сила Сибири» в Китай за российский счет, совместное создание Керченского моста, взаимные годы языка, культуры и медиа – так начинался российский «разворот на Восток-2014», который многие не без оснований расценили как попытку России разыграть на западном фронте «китайскую карту», испугав западных партнеров союзом со своенравным Китаем.

Однако сегодня, спустя два года, на Петербургском международном экономическом форуме – главной площадке для выработки политики дальнейшей интеграции с Китаем – почти не слышно китайской речи. Владимир Путин назвал США, флот которых вошел в Черное море – "единственной сверхдержавой", а муштрующий санкциями Россию Евросоюз призвал к взаимному доверию, немало удивив наблюдателей. Тем не менее, предположение о том, что весь «Петербургский форум» превратился в театр, цель которого – разыграть «западную карту» в будущих отношениях с Китаем, находит вполне явные подтверждения.

Молчаливый демарш китайской делегации

Громкие заявления, резкие действия и демонстративные демарши – не прибавляют лица китайскому руководству. Вместо отказа от участия в Форуме высокопоставленных лиц на этот раз на форуме не появился ни запредседателя КНР Ли Юаньчао (2014), ни «нефтегазовый» вице-премьер и член ПК Политбюро Чжан Гаоли (2015). На одной из секций, однако, в этом году выступил представитель китайской потомственной красной элиты Чэнь Юань – глава Китайского банка развития и замглавы Народного политического консультативного совета. Высокопоставленного лица даже не было в списках предполагаемых участников – тем не менее, он появился на заседании и выступил с короткой речью, которую российские СМИ обошли вниманием. Банк развития – главный регулятор китайских государственных инвестиций в Россию, которых накопилось около 10 млрд долларов.

Остальные секции заняли главы спортивно-развлекательных компаний, готовящихся к Зимней Олимпиаде-2022 в Чжанцзякоу и бизнесмены Гонконга, еще не отчаявшиеся в попытках заработать на заснеженных просторах Северной Евразии. На секции «Раскрывая экономический потенциал восточных регионов» представителей Китая не было вообще.

В Китае активно обсуждают и ждут визита Владимира Путина: ставка – нефтегазовый сектор России, который на полном основании считается физической эманацией сакрального понятия ее суверенитета, и контроль над северным стратегическим тылом. Подготовка приватизации 19,5% «Роснефти» на особых, китайских, условиях ведется в течение последних шести месяцев. Традиционно переигрывая Россию, предлагая свои условия в самых трудных обстоятельствах (косвенно прилагая усилия к их созданию), китайские партеры ожидают от покупки доли в «Роснефти» полноценного контроля и вмешательства в ее управление.

Визит произойдет уже на днях, сразу же за Петербургским форумом, который и должен был стать прелюдией к знаменательному событию. Даже в девизе форума «На пороге новой экономической реальности» просвечивается ставшая притчей во западных языцех «Новая норма» («Новая реальная обстановка») китайского лидера Си Цзиньпина, окрестившего так китайскую экономическое бытие в период нестабильности и стагнации.

Сложные переговоры

Тем не менее, что-то пошло не так и китайская сторона не прислала на форум своих представителей из высшего эшелона власти, демонстрируя молчаливым давлением готовность к жестким переговорам.

Позиции сторон ясны – Россия предлагает участие в ее экономике частями, но Китаю нужно все и сразу – на повестке возрастающая вероятность полноценного противостояния в Евразии – дуга нестабильности протянулась от КНДР до Персидского залива, а потенциальный демарш российской стороны в сторону западных партнеров лишает Китая всякого стратегического преимущества над Западом в Азии, а значит и ставит под угрозу политику и дальнейшую власть «изоляционистов» в Китае.

В сложных переговорах, по итогам которых Россия хочет оставить контроль за нефтегазовым сектором за собой, стороны идут на беспрецедентные шаги – Россия устраивает саммит со странами АСЕАН – которых Пекин рассматривает как отбившихся от рук южных вассалов, отодвигает поставки комплексов С-400 и Су-35, корректирует стратегию транспортного развития в сторону Индии, и наконец, заключает контракт на поставки нефти во Вьетнам – демонстрируя Китаю возможность отказаться от своих обязательств по поставкам через ВСТО.

Китайская сторона разворачивает аналогичные действия в Средней Азии и периодически укрепляет тылы и дальние подступы: вместо посещения «Форума» Чжан Гаоли посещает приграничные с Россией провинции Северо-Восточного Китая, где обсуждается политика дальнейшего развития китайского приграничья. Одновременно с речью президента России на ПМЭФ Си Цзиньпин посещает Сербию, с которой устанавливает отношения стратегического партнерства, а далее направляется в гости к лучшему другу России – Польше и в Узбекистан, временно закрывшего свои границы для иностранных граждан.

«Большая Евразия» не выдержит двоих

Обращение Владимира Путина к авторитету США – является элементом давления на китайскую сторону, позабывшую надевать маску равного партнера в переговорах с Россией, и посчитав партию по окружению российских белых фишек в игре вэйци сыгранной. Заявление, в котором Путин подчеркнул роль США как единственной супердержавы, не находит контекста в ставшем традиционным российском антиамериканизме, но органически вписывается в жестокий торг, который Россия и Китай ведут между собой, словно древнекитайские купцы, прячущие пальцы с обозначением цены под глубокими рукавами халатов, молчаливо и в тайне от посторонних глаз и ушей.

Эффект, которое это заявление произвело на Китай, демонстрирует яркое молчание всей китайской прессы, не переводившей эту часть заявления Путина на китайский язык. Во всех статьях ведущих изданий Китая, «Жэньминь Жибао», «Синьхуа», «Международное обозрение» цитируется лишь часть заявления Путина, где он перекладывает ответственность за обострение отношений с Западом на США, а заявление о «супердержаве» организованно умалчивается.

Китайская пресса идет еще дальше и вносит свои коррективы в высказывания Путина о проекте «Большая Евразия» (大欧亚), который является ответной инициативой на попытку включить российский проект ЕАЭС в Пояс Шелкового пути. Если Владимир Путин располагает страны, которые могут войти в экономическое пространство в порядке "Китай, Индия, Пакистан, Иран, партнеры по СНГ", то в китайской прессе страны перечисляются, начиная с Индии, затем следует Китай, а Иран и союзник Китая Пакистан и вовсе по принципу коллективного бессознательного выпадает из речи главы Российского государства. Самое главное, что "забыли" китайские СМИ – предложение Путина участвовать в проекте странам Европы, которые совсем недавно сделали Китаю неприятный сюрприз и поставили под сомнение возможность предоставления Поднебесной статуса страны с рыночной экономикой. Неважно, насколько реализуемы предложения Путина в нынешней обстановке, но они больно наступают на китайскую мозоль неприятия и страха западного сообщества относительно расширения влияния Китая в мире. Запад напуган и не понимает, что делать с новой, китайской реальностью его существования, при этом индекс мягкой силы Поднебесной стремится к нулю, и в Китае это прекрасно знают.

Напряжение нарастает по мере приближения переговоров в Пекине: вместо традиционного подтверждения о расширении военно-технического сотрудничества с Пекином, Москва говорит о «возможности» наладить сотрудничество с Китаем. Новые штрихи к стратегии решения «китайского вопроса» в России добавляет и желание Российского экспортного центра сотрудничать с чжэцзянской корпорацией «Алибаба». Теперь в России у связанного с Пекином JD.com может появится, а точнее укрепиться в законных правах южно-китайский конкурент, воюющий в Китае с JD не на жизнь, а на смерть.

За три года Пекин не воспользовался шансом направить поток инвестиций в Россию, и не на словах, а на деле закрепить за собой потенциальный стратегический тыл, ожидая, что сломленная санкциями Россия падет к его ногам лишь в итоге изоляции Запада, которую смакуют пекинские издания. Избрав тактику разыгрывания "российской карты" во внутриполитической игре, которую, например, позволил себе Ли Юаньчао, предложивший совместить на российском Дальнем Востоке китайскую рабочую силу и пустующую российскую землю, более напоминающую агрессивную иронию в китайском стиле, некоторые группы в Пекине создали ситуацию, когда доведенная до патовой ситуации Россия может и с большой долей вероятности выберет путь налаживания отношений с Западом.+

Последнее грозит воплотить стратегический кошмар китайской геополитики в жизнь – на северном фланге китайских границ может появится военная угроза, которая не раз прерывала путь развития китайской цивилизации, отбрасывая ее на сотни лет назад и останавливая продвижение на юг.

Внутрикитайская политическая борьба, противостояние курсу Си Цзиньпина на геополитическое сближение с Россией, в очередной раз могут обернуться вековым проигрышем Поднебесной. Каковая степень ответственности политики Пекина по отношению к Новой России, сохранения стабильности северных границ, а также решительность российского руководства реализовывать выработанную новую стратегию управления отношениями с восточным соседом – покажет ближайший визит Владимира Путина в Пекин в конце июня 2016 года.


Иван Умин
Источник: «Южный Китай»