Лента: Политика

Пожираемый мириадами проявлений существующего кризиса, Запад, как обычно, пренебрегает или недооценивает крупнейшее событие в китайской политике: знаменитые две сессии — Народного политического консультативного совета КНР и Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП), высших законодательных органов, которые завершились одобрением 13-ого пятилетнего плана.

Ключевым заявлением стало выступление премьера Ли Кэцяна о том, что Пекин дерзко нацеливается на средний рост в 2016-2020 годах около 6,5% ежегодно — основываясь на «инновациях». Если это удастся, то к 2020 году не менее 60% экономического роста Китая будут обеспечены положительными улучшениями в технологиях и науке.

Президент Си Цзиньпинь был ещё отважнее, пообещав удвоить ВВП Китая к 2020 году по отношению к 2010-му, равно как и доходы и городского, и сельского населения. Таково практическое значение «китайской мечты», крайне амбициозной официальной политики Си, и современное прочтение справедливой и удобной жизни для всех — что «маленький кормчий» Ден Сяопин обещал почти полвека назад.

Экономически дорожная карта Пекина включает либерализацию процентных ставок, поддержание стабильности юаня (никаких спекулятивных обесцениваний) и эффективный контроль аномальных трансграничных потоков капитала. Чтобы столь мощные коллективные усилия дали результат — премьер Ли сразу перешёл к сути — потребуется значительная работа. И это обернётся нулевой терпимостью к вредительству и «исправлению» тех, кто сделал ошибки. Новаторы же будут щедро вознаграждены.

«Китайская мечта» Си теперь набирает высокие обороты. 100 годовщина Коммунистической Партии Китая в 2021 году — практически завтра, отсюда и стремление достичь продекларированную цель построения современного социалистического общества. А удвоение ВВП требует колоссальных усилий, учитывая быстро стареющее население, огромный дисбаланс в секторе недвижимости, нависающий над рынком (это эвфемизм) и растущий долг.

Всё должно быть рассчитано идеально. Например, Китай между 2011-м и 2013 годами использовал цемента больше, чем США за всё 20 столетие, и огромную его долю — без пользы. Как подчеркнул член ВСНП Джиа Канг, «6,5% — жесткий нижний показатель, который никак нельзя нарушить... если рост замедлится и будет стремиться к нижнему пределу, последует политика стимулирования роста»

Добро пожаловать в Сикономику

Согласно прогнозу даже при «замедлении» этой экономики до 6,5% в год ВВП Китая к 2020 году достигнет цифры на 25 триллионов юаней ($3.8 триллиона) большей, чем в 2014 году; если рассмотреть в перспективе, в грубом приближении эта добавка равна всему ВВП Германии.

Премьер Ли весьма по-китайски прокомментировал, что в 2016 году, а это Год Обезьяны, он обязан воспользоваться мифической «дубинкой из золота», чтобы разрушить все препятствия, которые могли бы воспрепятствовать Пекину достичь своих амбициозных экономических целей.

Так что, добро пожаловать в Сикономику. Сикономика стала преемницей Ликономики — что подразумевает, что Си, а не Ли, стал настоящим двигателем экономических реформ Китая, хотя именно Ли защитил докторскую диссертацию по экономике в Пекинском Университете.

Все в Китае говорят о Сикономике с тех пор, как People’s Daily выдала серию статей с похвалами экономическому мышлению Си Цзиньпиня. На практике это означает, что Си возглавляет Центральную ведущую группу по всеобъемлющему углублению реформ и Центральную ведущую группу по финансовым и экономическим делам. В Китае эти две организации обычно возглавляет премьер-министр.

13-ый пятилетний план несет на себе явный отпечаток Сикономики. Главное, что надо отметить — что прежде, чем была написана окончательная версия, Лю Хэ, главный советник Си, очень много общался по телефону с министром финансов США Джейкобом Лью, они подробно обсуждали политику валютного курса Китая.

Один из главных аспектов Сикономики — предпочтение Пекином слияний и приобретений государственными предприятиями вместо приватизации. Экономисты интерпретируют это так, что Си поддерживает государственный капитализм, чтобы перехватить заморские рынки — многие из них нетронуты — чтобы поддержать замедляющийся внутренний рост.

И это приводит к главному значению Новых Шёлковых Путей — или «Один Пояс, Один Путь» (ОПОП), по официальной китайской терминологии. Принадлежащие государству предприятия будут играть ключевую роль в ОПОП — которая по сути будет состоять в создании евразийской интеграции с помощью гигантского транс-евразийского торгового центра.

Оказывается, ОПОП — единственный план глобальной интеграции (плана «Б» не существует), включающий почти $1 триллион будущих инвестиций, о чём уже объявлено. В июне прошлого года Китайский Банк Развития объявил, что вложит потрясающие $890 миллиардов в более чем 900 проектов ОПОД в 60 странах. В их число входит основная 200-мильная скоростная железная дорога от Синьцзяня до Тегерана, важнейшая часть растущего китайско-иранского стратегического партнёрства в энергетике/торговле/коммерции.

Внутри страны ключевая проблема Пекина будет состоять в умиротворении Синьзяна — главного узла ОПОП. Прилагаются усилия по стимулированию комплексных местных блоков, как подчеркнул премьер Ли, с прицелом на города, где со времён мятежей 2009 года уйгуры и китайцы-ханьцы живут обособленно, особенно в Урумчи, столице Синьзяна. Студентов-уйгуров поощряют учиться в учебных заведениях китайцев хань. Сработает ли это — во многом зависит и от провинциальных кадров, жёстко следующих интеграционным указаниям Пекина.

Всё дело в Си

Пекин неприкрыто наращивает методы невоенного воздействия параллельно с экономическими; начало работы Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (AIIB) — ключевого для многих проектов по всему ОПОП — отзеркаливается установлением опознавательной зоны ПВО (ADIZ) в Восточно-Китайском море и резком наращивании строительства в спорной части Южно-Китайского моря.

Не случайно ЦРУ по собственным каналам подаёт сигналы, подчеркивая, что США будут недовольны перспективами доминирования Китая в вопросах безопасности Центральной и Южной Азии в долгосрочном плане.

Пекин это не слишком тревожит. Реформа Народной освободительной Армии тоже идёт своим ходом — она будет завершена к 2020 году. Эта реформа, которую координирует Центральный военный совет Китая, по словам самого Си основывается на лучшей координации четырёх «победоносных» армий.

Си уже объявил, что к 2017 году Народная Освободительная Армия будет иметь не менее 300 000 списочного персонала, организованного согласно самым современным требованиям — тем не менее, армия будет делать ставку на 2 миллионный регулярный состав. Ещё одна главная цель — развитие Китая как морской державы, способной полностью контролировать морской и воздушный трафик в Южно-Китайском море.

К примеру, Пекин развернул зенитные ракетные комплексы HQ-9 средней и большой дальности на острове Юнсин Парасельского архипелага — где с 1956 года обитает около 1000 китайцев, но на остров также претендуют Вьетнам и Тайвань. Комплексы HQ-9 способны превратить огромные пространства в фактические «бесполётные зоны». Только стэлс-бомбардировщики Ф-22 «Раптор» и В-2 «Спирит» — способны действовать вблизи HQ-9 в относительной безопасности.

За этими китайскими военным реформами ясно просматривается необъявленная цель: американским военным лучше не начинать развлекаться забавными идеями, и не только в Южно-Китайском море, но и вообще в западной части Тихого океана.

Китайская стратегия «районов недоступности» уже работает. И за ней стоит сам Си — ныне широко воспринимаемый даже на уровне провинций, как ядро всех этих реформ. Вот вам и молниеносная консолидация власти. И вот о чём стоит поговорить, когда в сентябре Китай примет следующий саммит G20 в Ханчжоу. 13-й пятилетний план только одобрен, но Китай уже думает и мысленно живёт в 2020 году.


Пепе Эскобар
Источник: "ПолиСМИ "
Оригинал публикации: "China Is Already Living in 2020 "