Лента: Политика

Политолог и журналист Борис Межуев — о чем следует думать в России, наблюдая президентские дебаты в США

Государственный секретарь Джон Керри сказал, что Америка вынуждена поддерживать сделку с Ираном, потому что если она этого делать не будет, европейские страны пойдут против воли США в вопросе об Украине. Иными словами, если иранскую нефть и иранский газ не выведут на мировой рынок, страны континентальной Европы перестанут заодно с США бороться с Россией.

Сколь бы важным нам не представлялся конфликт России и Запада по вопросу об Украине, в центре мировой политики сейчас находится сделка Запада с Ираном, в котором в качестве одного из игроков принимала участие и наша страна. Это главный пункт внешнеполитических дебатов в США — ИГИЛ на втором месте, Россия, очевидно, на третьем.

Любопытно и то, что главные партии в США жестко разделены по вопросу об отношении к иранской сделке. Демократы — за, республиканцы — против. На республиканских праймериз в Кливленде, которые состоялись неделю назад, против иранской сделки выступили все кандидаты, включая самого из них миролюбивого — сенатора из Кентукки Рэнда Пола. Не нашлось ни одного диссидента. Это само по себе показательно.

Ветеран и гуру американской внешней политики, бывший государственный секретарь Генри Киссинджер еще в начале года выпустил книгу «Мировой порядок», в котором в очередной раз сформулировал свои взгляды на окружающий мир. Основная идея книги — вестфальские принципы международной системы продолжают действовать в мире, и Америка стоит на их защите.

В последнее время мы привыкли думать, что вестфальские принципы ушли в прошлое, а торжествуют сегодня идеи глобальной демократии, ради которой можно вмешиваться в дела других стран. Но Киссинджер дает понять, что концепция глобальной демократизации сама канула в Лету вместе с надеждами «арабской весны». Самый лучшим исходом этой «весны» оказалось возвращение к военной диктатуре, как в Египте. В других случаях дело обстоит еще хуже. Итак, с «веснами» покончено. Переходим к неовестфальским «заморозкам».

Проще говоря, забываем неоконовские догмы о демократии как Царствии Божием истории человечества и строим «новый мировой порядок». Одним из каркасов этого нового порядка, по Киссинджеру, явно станет международная изоляция Ирана. Принципы этой изоляции, сформулированные Киссинджером, носят совершенно демагогический характер: Иран, в отличие от его региональных соперников, — главный спонсор глобального джихадизма. Саудовская Аравия — вот это ответственный и достойный партнер. А Иран — страшный враг консервативной международной системы. Поскольку он поддерживает «Хезболлу» и ХАМАС. То, что ХАМАС поддерживает, скажем, Турция, в расчет не принимается.

Киссинджер предпринимает какие-то риторические усилия с целью доказать, что осуществленное им в 1972 году «открытие» Китая не имеет ничего общего с политикой Обамы и Керри в отношении Ирана. Там нужно было ломать союз Китая с СССР, что и было достигнуто, тогда как Иран остается в том же — сильном — положении в региональной системе и его выход из международной изоляции ничего не добавляет к гегемонии США. Там компромисс был победой, тут же компромисс — это почетное отступление.

Киссинджер — отнюдь не неоконсерватор, он представляет реалистическое крыло республиканского внешнеполитического истеблишмента. Но если и он, умеренный идеолог Республиканской партии, выступает против сделки с Ираном, значит, можно сказать определенно: в случае победы его партии на выборах в 2016 году обречена не только сделка с Ираном, обречен и сам Иран.

Помощь России в иранской сделке сейчас позитивно воспринимается только теми, кто воспринимает позитивно саму эту сделку: а это далеко не весь политический класс Америки. И обратим внимание на то, кто сейчас и с той и с этой стороны пытается связать Москву и Тегеран в единое целое. То конгрессмены-республиканцы начинают вдруг задаваться вопросом, что делает в России некий иранский чиновник, то наши либеральные публицисты упражняются в поисках сходства Ирана и России.

Сделка с Ираном гипотетически может привести к какому-то позитивному результату только в случае победы на выборах кандидата от демократов. И то тут бабушка надвое сказала, поскольку приверженность Хиллари иранской сделке более чем сомнительна и не случайно, кстати, первые лестные слова о книге Киссинджера произнесла именно она, предполагаемый фаворит демократических праймериз. Но все-таки если останутся демократы, сохранится шанс, что давление европейских стран на Белый дом пересилит давление Израиля и Саудовской Аравии, главных противников сделки. Во всяком случае, тут представим какой-то баланс разновекторных влияний.

В этой странной политической ситуации получается, что России лучше держаться стана «поствестфальских» друзей Америки, то есть европейцев, чем ее «вестфальских» союзников — то есть коалиции ближневосточных хищников, желающих превратить Иран в свою добычу. «Вестфальцы» мгновенно потребуют от России однозначного самоопределения по принципу — с нами или против нас. Вопрос будет стоять очень жестко — за Иран или против Ирана. Третьего не дано. «Поствестфальцы» попробуют уйти от этой дилеммы, доказывая, что в современном мире невозможно четкое разделение на «друзей» и «врагов», и поэтому взаимодействовать придется всем со всеми.

Если придут республиканцы, в этом случае будет возможен новый диалог с Европой как с силой, очевидно оппозиционной тому «мировому порядку», который будет организован по рекомендациям Киссинджера. Если придут демократы, тогда нашей задачей станет превращение иранской сделки в основу для поиска новых форматов отношений между всеми конфликтующими странами.

Как это ни парадоксально, мы можем стать одними из главных претендентов на обладание политическим наследием Барака Обамы. Нам не удалось подружиться с ним в период его нахождения в Белом доме, но кто знает, может быть, мы станем лучшими его душеприказчиками. Россия, наверное, и не была заинтересована так остро в самой «иранской сделке», но, мне кажется, она заинтересована в том мире, в той глобальной атмосфере, в которой эта сделка оказалась возможной. Россия — союзник тех сил, кто будет после 2016 года бороться за сохранение этого мира, за то, чтобы он не рухнул в одночасье, сразу после инаугурационной речи нового президента.

И вот в этой общей борьбе за наследие Обамы, за дух Венских соглашений мы сможем найти новые основания для диалога с Европой, в том числе и указав на провокационную роль тех фигур и тех стран, кто попытался не допустить этой сделки, вбив украинский клин между Россией и США. Это всё задачи для отдаленного будущего, но о нем стоит помнить, следя за президентскими дебатами в Соединенных Штатах.


Борис Межуев
Источник: "Известия "