Лента: Политика

На днях официальный представитель Пентагона сообщил печальную для этого ведомства новость: «Минобороны больше не обладает единоличным доступом к самым передовым технологиям или возможности контролировать их развитие, как раньше». Кто именно повинен в лишении США монопольного положения в сфере военных ноу-хау, уточнил первый замминистра обороны США Роберт Уорк, который на конференции в Центре новой американской безопасности в Вашингтоне заявил, что из-за растущих возможностей России и Китая странам НАТО нужно инвестировать в разработку инновационных вооружений.

Военные достижения упомянутых выше двух стран заслуживают отдельного разговора. А сейчас нам представляется важным оценить, как обстоит с этим дело в самих США. Причем не с точки зрения инновационной экзотики, про которую бабка надвое сказала — даст она какой-то эффект или нет, а с учетом ныне действующих, наиболее существенных составляющих их военной мощи.

Кроме того, мы попытаемся рассмотреть силовые возможности и перспективы Америки в несколько необычном ракурсе — не в абстрактном глобальном контексте, а исключительно применительно к частному случаю так называемого проецирования силы — в отношении Российской Федерации. Ведь именно о растущей вероятности такого развития событий в последнее время не говорит только ленивый.

Итак, что же представляет собой американская военная мощь в контексте ее возможного использования непосредственно против России? Это действительно ключевой вопрос военной повестки дня, поскольку никакая другая держава мира России угрожать даже теоретически не может, а Америка после развала СССР прямым проецированием военной силы в отношении РФ также старалась не злоупотреблять.

В результате получилось так, что всё, что мы знаем о боевых возможностях Вооруженных сил США, связано с применением этих сил против таких стран, как Ирак, Афганистан, Ливия или Югославия. Что, согласитесь, по сравнению с Россией далеко не одно и то же. А из этого логически вытекает, что относительная успешность американских военных формирований в этих локальных войнах с точки зрения РФ ничего не доказывает, поскольку они имели дело с качественно иными объектами силового воздействия.

Так как же все-таки выглядят Вооруженные силы США в соотнесении с теми задачами, которые им, возможно, придется решать на фронте борьбы против России? Сразу скажем, что, на наш взгляд, выглядят они достаточно бледно. Особенно если вывести за скобки ракетно-ядерный потенциал, по которому США и Россия сохраняют примерный паритет, а его реальное применение является с военной и государственной точки зрения чистым самоубийством. Особенно для США как государства инфраструктурно более сложного и чрезвычайно хрупкого.

Среди неядерных средств ведения так называемой конвенциональной войны на первом месте в США стоит, разумеется, военно-морской флот. Что вполне естественно с точки зрения географического положения этой державы, отделенной от большей части прочего человечества двумя крупнейшими океанами. Со времен адмирала Мэхена, разработавшего в начале XX века теорию морской мощи Америки, именно на флот возлагалось главное бремя донесения американских «идеалов» до всех уголков планеты. Краеугольное значение флота как основной военной силы подчеркивалось и наличием у него собственной авиации (палубного базирования) и сухопутных войск — в виде корпуса морской пехоты. То есть, по сути, военно-морской флот США — это такая себе армия в армии, у которой есть всё необходимое для автономного ведения войны хоть на краю света. Полную завершенность эта стратегия американской длинной руки получила в середине XX века после окончательного становления авианосного флота, с помощью которого можно было обеспечить боевую устойчивость войсковых группировок на любом удалении от самих США.

Американцы весьма успешно использовали свой флот в ходе войны на Тихом океане с Японией, где в условиях чрезвычайно большого и в этом смысле комфортного для палубной авиации океанского ТВД произошла настоящая «авианосная революция», по итогам которой именно эти огромные корабли стали главной ударной силой флота и средством ведения морской войны.

В послевоенный период оправданность авианосной стратегии в глазах американцев была неоднократно подтверждена в ходе военных интервенций США в Корее, Индокитае, Латинской Америке, на Ближнем Востоке и даже в Европе (Югославия).

Казалось бы, у Америки нет повода для уныния. В ее руках мощнейший инструмент глобального военно-политического диктата, неоднократно подтвердивший на практике свою высочайшую эффективность. Тем более что Россия, во всяком случае, пока, аналогичной контрсилы не имеет, а ее возможности успешной борьбы с авианосными группировками на океанских просторах достаточно гипотетичны.

Однако стоит только внимательно взглянуть на глобус планеты Земля, как тут же возникают сомнения в высокой эффективности применения авианосного флота США против России. К несчастью американских адмиралов, РФ географически расположена так, что подойти к ней на расстояние, обеспечивающее хотя бы минимальную эффективность применения авианосцев для поддержки операций наземных войск, практически невозможно. Судите сами. На юге — максимум, куда может дойти американская авианосная ударная группа (АУГ), — это турецкие проливы Босфор и Дарданеллы. Дальше начинается сплошная головная боль. Во-первых, проход авианосцев в Черное море юридически вообще запрещен конвенцией Монтрё от 1936 года. Во-вторых, далеко не факт, что ставшая в последние годы весьма самостоятельной Турция их туда пропустит. У турок с недавних пор появилось немало дополнительных мотивов уважительно относиться к России, чего не скажешь об их отношении к США.

Но даже если Вашингтон всеми правда и неправдами уломает Турцию и заставит ее пропустить авианосцы, это никак не отменяет того фундаментального факта, что Черное море элементарно слишком мало для успешной оперативной деятельности такого рода корабельных соединений. И это уже не говоря о том, что российский Крым в военном отношении надежно контролирует весь черноморский бассейн, и размещаемые там сейчас ракетные и авиационные средства поражения вполне достаточны для решения «авианосной проблемы» в считаные минуты.

Таким образом, использование американских АУГ с южного направления против России можно считать практически исключенным. Правда, помимо авианосцев, в ВМС США имеется достаточно большое количество кораблей поменьше — так называемых десантных вертолетоносцев с экспедиционными силами морской пехоты на борту. Но вся заковыка как раз в том и состоит, что без поддержки палубной авиации с авианосцев эти, в сущности, большие плавучие баржи самостоятельной военной ценности не представляют, а попытка высадки ими морского десанта без полноценного воздушного прикрытия неизбежно приведет к полному краху такой авантюры. Разумеется, у Америки всегда остается возможность добиться размещения своих ВВС на аэродромах соседних с РФ государств. Но это уже немножко другая и тоже непростая история, не имеющая никакого отношения к теме использования самого мощного неядерного компонента ВС США — авианосного флота.

Ровно ту же печальную для американцев картину мы наблюдаем и на других потенциальных морских ТВД. На Западе — узкая горловина Балтийского моря, которую уже и сейчас постоянно утюжат самолеты российской морской и дальней авиации. Попытка ввести в такую узкость авианосный флот мало того, что бесцельна с военной точки зрения ввиду наличия рядом сухопутных баз НАТО, так еще и крайне рискованна из-за крайней дискомфортности «балтийской лужи» для этих океанских кораблей. То есть и в этом случае ВМС США останутся не у дел. На север американским АУГ лучше и вовсе не соваться. Это традиционная вотчина российского Северного флота, который, несмотря на все утраты, по-прежнему способен надежно контролировать морскую акваторию в радиусе как минимум тысячи миль от своих берегов.

И даже на Тихом океане, где ВМС США традиционно чувствуют себя хозяевами положения, начертание морских границ РФ настолько неудобно для американских флотоводцев, что им остается только локти кусать. И действительно, чтобы подойти к основным обитаемым пространствам и центрам сопротивления на российском Дальнем Востоке, американскому флоту пришлось бы преодолевать хорошо простреливаемые русскими противокорабельными ракетами и авиацией узкости между островами Курильской гряды, либо идти мимо острова Сахалин, что по степени риска примерно аналогично ситуации с Крымом на Черном море. Тем более что Россия сейчас активно оборудует в военном отношении эти ключевые для обороны с моря островные территории. А Япония, несмотря на все весьма понятные в этом свете домогательства США, так и не может решить вопрос о контроле над южнокурильскими островами, что обеспечило бы американским ВМС сравнительно безопасный проход к материковой части РФ.

Вот и получается, что хотя Россия — это страна трех океанов и полутора десятков морей, подойти к ее территории с морских направлений главная военная сила Америки — авианосный флот — практически не в состоянии. А ведь именно этот флот является основой всего ВМФ, а ВМФ, в свою очередь, — главный неядерный козырь США. Выходит так, что Россия вполне эффективно нейтрализует этот козырь еще до начала его реального применения.

Что же касается еще одного ключевого неядерного компонента этой якобы «непобедимой армады» — десятков кораблей, оснащенных крылатыми ракетами «Томагавк», то боевая эффективность этой технологии сорокалетней давности с учетом полученного за эти годы огромного опыта борьбы с подобными средствами воздушного нападения вызывает все больше обоснованных сомнений. Позволяющих говорить о том, что огромный ракетный флот США близок к исчерпанию своих боевых возможностей. Впрочем, и в лучшие времена его боевая эффективность вызывала много вопросов. Красивые фейерверки по CNN с запуском крылатых ракет по Багдаду и Белграду имели, конечно, психологический эффект, но реальных результатов в виде поражения важных, особенно подвижных военных целей никогда не было.

Что же, кроме этого, остается у Америки, так сказать, «за душой»? На самом деле очень немногое. Американцы, всегда делавшие ставку на сверхмощный океанский флот, изначально отводили традиционной сухопутной армии второстепенную роль. Так оно было, так фактически и осталось. Сухопутные войска США — это явно не то, что можно считать серьезной угрозой для современной России. Меньше десятка развернутых дивизий и боевых бригад в сочетании с весьма условно подготовленной (да и то в основном для разгона демонстраций) Национальной гвардией и большими, но уже достаточно ржавыми запасами военной техники, мягко говоря, не сильно впечатляют.

Американцы в период своего наивысшего могущества не придавали этому ровно никакого значения. Потому что всегда и вполне обоснованно считали, что пушечное мясо для любой затеваемой ими сухопутной войны должны поставлять их многочисленные союзники во всех концах планеты. Так оно и было на протяжении многих десятилетий. Но этот механизм, безотказно работавший в те времена, когда глобальное влияние США было бесспорным, начал давать ощутимые сбои, как только тем же союзникам стало понятно, что возможности Вашингтона контролировать мировую ситуацию далеко не безграничны. Особенно ярко это проявилось в случае с Украиной, где американцы, как они ни пытаются, никак не могут убедить европейцев таскать для них и за них каштаны из огня. Европа на этот раз совершенно не горит желанием отправлять свои «большие батальоны» на восток по прихоти все больше дряхлеющей Америки. А сами США, которые привыкли являться на все мировые войны только к дележу добычи, чувствуют себя явно не в своей тарелке и понимают, что заменить европейское пушечное мясо им элементарно нечем.

В последнее время осознание этой печальной для Вашингтона истины стало доходить и до прежде не ведавших сомнений в своем всемогуществе американских генералов. Которые стали высказываться в том смысле, что при всех чудесах военной мысли и самых замечательных достижениях цифрового хай-тека последнее слово в войне всегда принадлежит простому солдату, нога которого прочно стоит на вражеской территории. Русские солдаты (в данном случае неважно — российские или новороссийские), по мнению тех же американцев, сейчас вполне успешно подтверждают эту вечную истину в Донбассе. Тогда как у Америки равноценных контраргументов нет и, похоже, не предвидится. Во всяком случае, авианосцы здесь точно не помогут.


Юрий Селиванов
Источник: "Regnum "