Лента: Политика

       
От редакции: Портал Terra America продолжает цикл публикаций, посвященных одной из ключевых фигур администрации второго срока Барака Обамы Чаку Хейгелу, с которым напрямую связана американо-иранская разрядка и переориентация военно-стратегических ресурсов США в Азиатско-Тихоокеанский регион с целью сдерживания Китая, стремящегося в последнее время конвертировать свою экономическую мощь в глобальное геополитическое влияние.

Чарльзу Тимоти Хейгелу за первые девять месяцев своего пребывания на посту главы Пентагона пришлось столкнуться с целым рядом кризисных ситуаций, из которых он вышел относительно достойно. Эти локальные успехи, однако, не отменяют его главной задачи – сохранить военное превосходство США в условиях утраты ими глобального лидерства и необходимости оптимизации оборонного бюджета.

Однако «затягивать пояса» и прицельно концентрироваться на отдельных зонах геостратегических интересов приходится не только из-за мирового экономического кризиса и растущего влияния Китая и других держав, все больше и больше заявляющих о себе в полный голос. Наш постоянный автор Мартин ван Кревельд полагает, что речь идет также о системных проблемах Американской военной машины как таковой. Справится ли с ними Чак Хейгел?

* * *

С Пентагоном явно что-то не так. Чтобы в этом убедиться, достаточно проследить за динамикой спада боеготовности ведомства с 1945 года.

В течение двух с половиной десятилетий после окончания Второй Мировой войны США готовилась к «двум с половиной» войнам. Что это означало? Это означало готовность к большой войне против Советского Союза в Европе, к еще одной большой войне против того же СССР – например, на Тихом океане – и, на всякий случай, дополнительную войну поменьше против какой-нибудь маленькой державы где-то в Богом забытом месте.

Президент Никсон в 1969-1974 годах сократил боеготовность до «полутора» войн. После окончания Холодной войны президент Клинтон к 2000 году умудрился сократить это число до «двух половин» войны: например, одной «полувойны» в Персидском заливе и еще одной – в Корее.

Официально таково и современное положение дел. Однако судя по событиям в Ираке и Афганистане, и, совсем недавно, «не-событию» в Сирии, сегодня США уже едва ли способны вести даже одну «полувойну». Не говоря уже о доведении ее до успешного завершения.

Нельзя не отметить, что с 1945 года война уменьшилась. Вторая Мировая, унесшая жизни около 2% населения планеты, не повторилась. Наиболее важной причиной тому (а, возможно, и основной) явилось распространение ядерного оружия. Если не принимать в расчет вялые попытки построить против него полумифическую оборону, оно превратило войну из инструмента политики в национальное самоубийство. В этом смысле уменьшение войны не является сугубо американским явлением, оно отражает общемировую тенденцию. Согласимся – весьма желанную тенденцию.

И все же огромная часть проблемы лежит в финансовой области. Не считая двух лет при Клинтоне, бюджет США уже более четырех десятков лет находится в «красной зоне». Государственный долг примерно равен ВВП и растет с каждым днем, угрожая стране банкротством. В отличие от некоторых других стран, США – настоящая демократия. А в условиях демократии количество людей, извлекающих выгоду из социальных программ любого рода всегда гораздо больше тех граждан, кто искренне заинтересован в обороне и стратегической безопасности, особенно если усилия по обеспечению этой безопасности прилагаются в какой-то маленькой стране, настолько далекой, что большинство американцев никогда о ней и не слышали. Далее – логика проста. Когда не хватает денег, сокращай оборону.

Тем не менее, трудно игнорировать тот факт, что США, тратя на оборону столько же, сколько следующие за ней в рейтинге оборонных расходов 14 государств мира вместе взятых, не получает желаемой отдачи в расчете на один доллар. Одна из причин этого – география. США является мировым островом. Прошло уже более полутора веков с тех пор, как война велась на территории Соединенных Штатов или предпринимались попытки вторжения на ее территорию[1]. Этот остров уже очень давно обладает самой большой в мире военной, экономической и политической мощью. Говоря словами Ветхого Завета, «руки его на всех, и руки всех на него»[2].

Никакая другая страна не имеет такого количества интересов в столь разных регионах планеты. И чем дальше от дома страна посылает свои вооруженные силы, чтобы защитить свои интересы или расширить их, тем дороже это стоит.

Но есть и другие проблемы, приводящие к раздуванию военного бюджета. Конституция США предписывает Сенату и Палате Представителей отстаивать, прежде всего, местные интересы. И это иной раз приводит к тому, что общенациональные интересы оказываются на втором плане. Как сенаторы, так и представители должны в первую очередь ублажать собственных избирателей. Либо они это делают, либо их не переизберут. В результате США усыпаны базами, которые никому не нужны, но которые невозможно закрыть из-за вполне легитимного политического давления[3]. Многие оружейные системы, некоторые из которых очень дорого стоят, остаются в строю не потому, что этого хотят военные, а потому, что какой-нибудь влиятельный конгрессмен, в чьем округе разрабатывают или собирают эти ракеты, танки, подводные лодки и тому подобное, настаивает на том, что они нужны.

Сами вооруженные силы тоже не без греха. При бюджете в 682 миллиарда долларов, Пентагон имеет в своем распоряжении больше денег, чем любая другая организация на Земле. Все остальные даже рядом не стоят. Бюрократия настолько огромна и неуклюжа, что время от времени умудряется терять десятки миллиардов долларов, и при этом никто не знает (и, честно говоря, не особенно беспокоится) о том, куда они пропадают. Новое оружие и системы вооружений регулярно приводят к чудовищным перерасходам средств. Только за последние два десятилетия список тех систем, которые, после потраченных на них миллиардов, были произведены либо в очень небольших количествах (как, например, малозаметные самолеты F-117 и F-22 и бомбардировщик B-2), либо вообще не производились, уже, вероятно, содержит больше пунктов, чем есть букв в алфавите.

С изделиями не столь разрушительными и не столь большими дело обстоит еще хуже. Пентагон каждый год закупает миллионы различных мелочей. Каждая из них должна соответствовать так называемым военным спецификациям (MILSPEC). В результате бесчисленное множество продуктов, от карандашей до унитазов, стоит гораздо больше, чем те же товары для гражданки. Для некоторых из них это совершенно правильно и оправдано – война дело тяжелое, она ведется в самых разных условиях, иногда экстремальных. Но действительно ли кому-то необходимы, к примеру, посеребренные, неотражающие, непроводящие электричество, сертифицированные для условий Арктики канцелярские скрепки?!

Назначая бывшего сенатора Чарльза Хейгла своим министром обороны, президент Обама дал ясно понять о своем намерении заняться всеми перечисленными выше проблемами. Квалификация Хейгла для этой работы подходит как нельзя лучше. Он имеет военный опыт, пусть и давний и ограниченный командованием отделением во Вьетнаме (и все же пороху он понюхал изрядно – был награжден двумя «Пурпурными сердцами»), но также является опытным и успешным бизнесменом. Его задача – уменьшить бюджет Пентагона, одновременно следя за тем, чтобы оставшиеся деньги были потрачены лучше.

Может ли он добиться успеха – очень большой вопрос. Во-первых, начиная с министра обороны при президенте Кеннеди, Роберта Макнамара, попытки сделать Пентагон менее расточительным и более эффективным продолжаются уже в течение полувека и… практически безуспешно. Непосредственные предшественники Хейгла – Роберт Гейтс и Леон Панетта – тоже не особенно преуспели в данном вопросе. А сам Хейгл, похоже, уже стал сопротивляться сокращению военного бюджета.

За границей перед Хейглом также стоят серьезные проблемы. Наиболее важная из них состоит в сдерживании продолжающегося подъема Китая. Ведь одна из причин того, почему США так увлечены улучшением отношений с Ираном, состоит в том, что, на фоне снижения собственной зависимости от нефти Персидского залива, они надеются перенести военные ресурсы с Ближнего Востока на Дальний. Это, однако, тоже будет стоить денег. На данный момент совершенно неясно, откуда эти деньги возьмутся.

В конце концов, сегодня именно от эффективности финансового менеджмента, от «звонкой монеты» зависит, удержат ли США свои позиции самой большой военной силы на планете. А весь остальной мир, наблюдая со стороны, может только надеяться, что новый порядок, который последует за концом американской гегемонии, не будет хуже, чем тот, который преобладал, пока эта гегемония еще существовала.


Мартин Ван Кревельд
Источник: " Terra America"

[1] Редакция сочла возможным здесь сделать примечание исторического характера. Мартин ван Кревельд, говоря о полутора веках, по всей видимости, имеет в виду американо-мексиканскую войну 1845 года и военную операцию вооруженных сил Соединенных Штатов в Никарагуа в 1854 году. До этого США подверглись весьма постыдному поражению от войск Британской империи и канадских колониальных ополченцев в 1812 г. Описывая это заокеанское участие Америки в наполеоновских войнах, Terra America ввела термин Нулевая Мировая война ― см. http://www.terra-america.ru/nulevaya-mirovaya-voina.aspx.

Формально японское нападение 1941 года на базу Перл Харбор, расположенную на Гавайях, не являлось нападением на территорию США. Хотя Гавайи и зависели от Соединенных Штатов еще начиная с 1893 года, официально 50-м штатом США Гавайи стали лишь 21 августа 1959 года (прим. ред.).

[2] Быт. 16:12.

[3] Для многих штатов США военные базы являются не только источником прямых бюджетных поступлений, но и кластерами, вокруг которых начинает процветать малый и средний бизнес, создаются дополнительные рабочие места и т.д. (прим. ред.).