Лента: Политика

В рамках Шанхайской организации сотрудничества начинает оформляться союз Москва – Пекин – Дели

Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) в скором времени пополнится как минимум двумя крупнейшими азиатскими странами: Москва поддержала заявки Индии и Пакистана. Ранее речь шла и о возможном вступлении Ирана. ШОС становится все более влиятельным игроком на мировой арене, фактически альтернативным Западу центром силы – союзом Москвы, Пекина и Дели.

Накануне саммита глав стран – членов ШОС в Бишкеке, который проходил 13 сентября, уже звучали заявления о том, что к шести странам-основателям (Россия, Китай и четыре среднеазиатские республики) могут присоединиться и страны, уже долгие годы бывшие наблюдателями. Всего наблюдателей пять: Индия, Пакистан, Афганистан, Иран и Монголия. Говорили о постоянном членстве Ирана (и даже о том, что Тегеран не прочь присоединиться к таможенной зоне Евразийского союза), а бывший генсек пакистанского МИДа Акрам Заки даже заявил, что Китай и Россия одобрили вступление в ШОС четырех стран: Индии, Пакистана, Афганистана и Монголии. Однако на самом саммите о решении о переводе наблюдателей в члены объявлено не было.

Но в среду после переговоров с главой МИДа Индии Салманом Хуршидом Сергей Лавров заявил, что Москва поддерживает заявку Индии на вступление в организацию и считает, что ШОС «только выиграет от членства таких стран, как Индия и Пакистан». По словам министра, в ближайшем будущем можно уже будет принимать конкретные решения по имеющимся заявкам. Хотя официальной реакции Пекина еще не было, можно не сомневаться, что этот вопрос согласован Россией и Китаем.

«Индия практически с самого момента создания ШОС хотела вступить в эту организацию, и она была принята в качестве наблюдателя, – говорит руководитель Центра индийских исследований ИВ РАН Татьяна Шаумян. – Но как только начинался разговор о ее полноценном вступлении, тут же вступал Пакистан, который был также заинтересован в принятии в ШОС. В этой ситуации получалось, что Россия была готова поддержать вступление Индии, а Китай скорее высказывался за Пакистан. Пекин, по-видимому, не столько даже возражал против вступления Индии, сколько указывал на то, что в этом случае надо принимать и Пакистан. В итоге было принято решение о вступлении обеих стран».

Препятствием для полноценного вступления Индии и Пакистана было то, что по уставу организации страны-члены не должны иметь неурегулированных конфликтов между собой, а между тем Пакистан и Индия уже несколько десятилетий не могут урегулировать кашмирскую проблему. Кстати, именно ее обсуждению была посвящена и состоявшаяся на днях в Нью-Йорке первая встреча нового пакистанского премьера со своим индийским коллегой. Вполне вероятно, что кашмирский вопрос рассматривался ими в том числе и в аспекте их предстоящего вступления в ШОС.

«Пакистан и Индия, будучи членами одной организации, будут поддаваться большему влиянию внешних миролюбивых сил на свои отношения, – говорит главный научный сотрудник Центра евразийских исследований Института актуальных международных проблем Дипломатической академии МИД России Андрей Володин. – Тем более что я бы не стал абсолютизировать пакистано-индийские противоречия. Кашмирский фактор существует с момента раздела Индостана в 1947 году, а сейчас Пакистан заинтересован в развитии своей промышленности, в развитии торгово-экономических связей с Индией. А Индия заинтересована в единстве и территориальной целостности Пакистана, потому что если, не дай Бог, что-то начнется в Пакистане, пойдут неконтролируемые миграционные потоки в Индии, то весь индийский экономический рост, и так замедлившийся, пойдет насмарку».

Участие в ШОС Индии и Пакистана будет способствовать нормализации отношений между ними, и одновременно это сигнал о том, что организация будет поддерживать нормализацию пакистано-индийских отношений, считает Шаумян. Если раньше, в 60-е годы, арбитром между двумя странами мог выступать СССР, то сейчас эту функцию может взять на себя ШОС.

Путь Индии и Пакистана в ШОС был достаточно длинным, но и Россия, и Китай заинтересованы в том, чтобы после вывода западных сил из Афганистана пространство Пакистана и Афганистана было если не умиротворено, то, по крайней мере, развивалось по предсказуемой траектории, говорит Володин. И это сыграло решающую роль в приеме Пакистана и Индии в ШОС.

Если Индия – наш традиционный близкий партнер и союзник на протяжении уже почти 60 лет, то с Пакистаном отношения складывались очень непросто, особенно в период афганской войны, когда он фактически стал базой для подготовки (на саудовские и американские деньги) моджахедов, сражавшихся с советскими войсками. Долгое время Пакистан продолжал оставаться в орбите США, но в последние годы ситуация начинает меняться. Все больше недовольных политикой Америки появляется не только среди народных масс, но и в элите. «Пакистан уже нельзя назвать сателлитом США, каким он был раньше, – говорит Шаумян. – И вступление Пакистана в ШОС подтверждает это».

Пакистан пытается диверсифицировать свою экономическую и политическую деятельность, они хотят развивать отношения с Россией, – считает Володин. – Не надо забывать, что еще в 60-е годы множество объектов строилось нами в Пакистане, активно действовал наш культурный центр, у пакистанцев очень хорошие впечатления были от нашей страны. Сейчас каких-то серьезных противников улучшения отношений с нами в Пакистане нет».

При этом ситуацию в самом Пакистане сложно назвать устойчивой. «Несмотря на то что нынешний премьер Наваз Шариф чувствует себя победителем, никакие проблемы Пакистана не сняты, – говорит Володин. – В стране с 200-миллионным населением значительный перепад в уровне развития провинций и поляризованный тип развития. Те, кто находится за чертой бедности, легче поддаются агитации сил политического ислама, охотней воспринимают его радикальные версии. Пакистан нуждается в развитии. И Китай уже помогает отдельным провинциям Пакистана, причем это чисто политическая помощь, экономической выгоды от нее нет. Главная задача, которую преследует Пекин, – это вовлечь максимальное количество населения в общественно полезные формы деятельности. И Индия, и Россия могут участвовать в этом, потому что все понимают, что это геополитическая задача».

«Учитывая, что Пакистан ориентируется на Китай, а Китай в военно-техническом отношении ориентируется на Россию, то Пакистану придется тоже переориентироваться на наш рынок, – говорит первый вице-президент Академии геополитических проблем Константин Сивков. – Так что вступление Пакистана в ШОС может стать шагом в сторону его плавного ухода от американского влияния и ориентации на Китай и отчасти на Россию».

Для России принятие Индии – крайне позитивный фактор, но сейчас неизбежно встанет вопрос о налаживании российско-пакистанских отношений, говорит Шаумян: «Россия пытается сейчас выстроить отношения с Пакистаном, в том числе исходя из геополитической ситуации, связанной с выводом войск из Афганистана в 2014 году. Возможно, что мы сойдемся с ним на базе совпадения интересов, потому что Пакистан вряд ли заинтересован в укреплении талибов».

Вопрос о том, что будет после ухода в 2014 году американских войск из Афганистана, сейчас самый актуальный для всех стран ШОС – в частности, он был главной темой на Бишкекском саммите.

«Нужно вовлечь Афганистан в процесс развития, потому что он, как и Пакистан, в значительной степени будоражит весь регион, – считает Володин. – Должен быть экономический рост, создание новых форм занятости, выравнивание распределения национального дохода. Когда происходит такое объединение сил – Индии, Китая и России, – заинтересованных в спокойствии в Афганистане, то гражданская война если и не отодвигается на неопределенное будущее, то ее вероятность существенно снижается».

Совместные усилия трех стран по поддержанию мира и территориальной целостности Афганистана могут и в целом укрепить их сотрудничество, говорит Володин: «Один видный индийский дипломат сказал мне, что, может быть, вывод международных сил из Афганистана даже сблизит позиции России, Индии и Китая по другим вопросам, находящимися за скобками афганского урегулирования, настолько важно для наших стран сотрудничать по Афганистану».

После предстоящего расширения и в первую очередь вступления такой глобальной державы, как Индия, ШОС из региональной организации, в свое время создававшейся в первую очередь для сотрудничества в Центральной Азии, окончательно превращается в глобальную силу, объединяющую крупнейшие страны Евразии.

«С одной стороны, это позитивный момент – расширяется география ШОС, она теперь охватывает почти половину населения Земли, – говорит первый вице-президент Академии геополитических проблем Константин Сивков. – Россия в этих условиях оказывается ключевым игроком, так как она является ядром и в ШОС, и в БРИКС. С этой точки зрения Россия получает очень серьезные дивиденды. Растет и влияние ШОС, особенно учитывая тот факт, что этой организацией взят курс на то, чтобы отказаться от доллара и использовать в расчетах между странами национальные валюты. Так что это удар по США, чье благополучие держится на использовании всем миром доллара как резервной валюты».

Но одновременно, по мнению Сивкова, в этих условиях ШОС становится более рыхлой, менее сплоченной организацией: «Есть конфликт между Индией и Пакистаном, есть неразрешенный конфликт между Индией и Китаем. Если раньше можно было рассматривать возможность превращения ШОС в политический союз, то сейчас с этим могут быть проблемы. Потому что основная ось противоречий в рамках ШОС теперь лежит по линии Пакистан – Индия – Китай». Впрочем, у России хорошие отношения со всеми тремя странами, мы можем выступать в роли определенного стабилизатора отношений в этом треугольнике, считает Сивков.

Там, где уравнение геополитических сил становится более сложным, там меньше вероятность конфликта, говорит Володин. Россия – азиатская страна, проблема азиатской безопасности жизненно важна для нас, подчеркивает Шаумян. Индия и Китай – наши стратегические партнеры, в том числе и крупнейшие партнеры в военном сотрудничестве. В интересах России сделать так, чтобы ШОС смогла стать формой сближения трех ведущих держав: России, Китая и Индии, – установления между ними союзнических отношений.

В предыдущий период, в конце 50-х годов, когда у нас были прекрасные отношения с Пекином и дружественные – с Дели, этому мешали сложные индийско-китайские отношения, вылившиеся позже (когда мы уже поссорились с Китаем) в пограничную войну. Но сейчас между двумя странами уже нет столь острых противоречий, у них громадный торговый оборот, да и с прошлыми обидами они пытаются разобраться.

«В августе прошлого года, к 50-летию индо-китайского пограничного конфликта, в «Таймс оф Индия» была опубликована статья, в которой признавалось, что Неру был против военных действий, китайцы тоже, но вот какая-то часть элиты и интеллигенции нагнетала напряженность между странами, – говорит Володин. – Эту статью тут же перепечатали китайские газеты».

На самом деле возможность построения треугольника Москва – Пекин – Дели обсуждается уже почти век. Первым эту идею выдвинул Владимир Ленин – как план на будущее, потому что Индия тогда была английской колонией, а в Китае бушевала гражданская война. В начале 80-х за подобный союз стала выступать группа индийских интеллектуалов, говорит Володин. А в России уже в области конкретной политики с этой идей выступил в 1998 году Евгений Примаков. Сейчас аббревиатура РИК уже прочно вошла в международный лексикон – именно из нее появился уже и БРИКС, включивший в себя крупнейшие страны Африки и Южной Америки.

«Россия, Индия и Китай – крупнейшие континентальные страны Евразии, а Евразия – основной, главный материк, – говорит Володин. – Инициатива в мировой политике объективно переходит от великих морских держав вроде Англии и США к континентальным странам».

Глобализация в ее усеченном виде, как ее пропагандировали адепты вашингтонского консенсуса, оказалась неработающей парадигмой, считает Володин: «Она усилила разрыв в развитии различных регионов мира, породила всевозможные негативные явления и косвенно стала причиной обострения террористической деятельности. Выход может быть только один: если не глобализация, то регионализация. Объединение группировок для положительного решения вопросов занятости, упорядочения миграции, создания совместных предприятий, отмены всевозможных торгово-пошлинных ограничений. Поэтому не думаю, что ШОС должна перерастать в оборонный союз, скорее со временем она будет принимать все более и более экономический характер. Если между нашими странами будут развиваться активные внешнеэкономические отношения, когда предприниматели увидят свою выгоду от этого, они будут давить на свои элиты, с тем чтобы они решали даже самые сложные вопросы с помощью переговоров.

Категории реал-политик, которые господствовали в мировой политике со времен Бисмарка, уступают место более сложным конструкциям. Французы в начале нулевых годов назвали их свободной геометрией международных отношений. Это деидеологизированная парадигма – те страны, которые имеют интерес во взаимоотношениях, могут объединяться на постоянной или временной основе, подключать к себе новые государства, создавая более жизнеспособные единицы. Решение вопросов с помощью военной силы оказывается не просто неэффективным, но и контрпродуктивным – и все больше уходит в историю. США постепенно начинают реалистично смотреть на свои возможности. Бороться со всем миром и навязывать всем модель однополярного мира становится невозможно. Уже практически несколько лет «однополярный мир» не существует. Медленно, но верно американцы будут привыкать к тому, что мир разнообразен, отношения с ним нужно выстраивать по принципу не субординации, а координации».


Петр Акопов
Источник: "Взгляд "