Лента: Политика

Геополитические перемены, произошедшие в начале XXI века в странах исламского мира, внешне выглядящие как набор стихийных факторов, на самом деле есть проявление сложнейшего качественного сдвига в балансе сил на планете. Для некоторых же политологов – всё это не более чем недальновидные игры политиков самой мощной державы мира, Соединенных Штатов Америки, следствие их якобы интеллектуальной немощи и стратегической близорукости.

Без американцев сегодня конечно же мало что обходится в мире. И надо отдать им должное – они умело отстаивают свои национальные интересы. Но, чтобы вскрыть истинные пружины нынешних катаклизмов, нужно принять во внимание события не только последних лет, но окинуть взглядом гораздо более широкий исторический период.

Соединенные Штаты хорошо усвоили, что на Ближнем и Среднем Востоке весь ХХ век прошел под знаменем исламского интеллектуального возрождения. Но особенно отчетливо они это прочувствовали в связи с Исламской революцией в Иране 1979 года, а позже – на заре нового тысячелетия, в потрясениях, вызванных трагическими событиями 11 сентября 2001 года.

После многовекового застоя исламские мыслители конца 19 – начала 20-го столетия, от исламских реформаторов, просветителей и борцов против колониализма Саида Джамаля ад-Дин аль-Афгани, Абд ар-Рахмана аль-Кавакиби, Саида Ахмад-Хана, Мухаммада Абдо и до Рашида Риды и представителей татарского движения обновления (джадидизма), ознаменовали собой начало интеллектуального возрождения. Они поставили перед собой задачу осмыслить роль мусульман в грядущем мире и, прежде всего, социальную сущность исламской доктрины, обозначить место государства в развитии и модернизации современного общества. При этом красной нитью через идеи этих реформаторов проходила мысль о том, что ислам должен стоять в авангарде человеческого развития, а мусульманская держава призвана обеспечивать благополучие не только своих правоверных граждан, но и всех иноверцев, что было важнейшей чертой Халифата времени его расцвета.

Наиболее ярко эти идеи воплотились в середине ХХ века в учении Али Шариати, который внес существенный вклад в разработку социальной доктрины ислама. Строгая система шиитской иерархии помогла распространению взглядов Шариати среди иранского духовенства.

Итогом явилась Исламская революция 1979 года, которую возглавил харизматический лидер – аятолла Хомейни. Если в прошлом речь шла об отсталом полуколониальном государстве, то по прошествии трех с лишним десятилетий Исламская республика Иран превратилась в ведущую региональную державу, демонстрирующую высокие показатели интеллектуального роста (так, в 2013 году ИРИ поднялась на 17 место в мировом научном рейтинге, а по темпам развития науки обошла практически все крупные страны, включая Китай; рост расходов на научные исследования правительством страны запланировано поднять к 2029 году с нынешних 1% до 4% ВВП; к 2019 году иранцы собрались отправить человека в космос на собственной ракете). Все это показывает реальные возможности истинного политического ислама.

Пример Ирана, а также обозначившаяся перспектива того, что совокупные богатства и потенциальные возможности стран Ближнего и Среднего Востока могут вдруг оказаться востребованными ими для собственного развития, не на шутку напугали американцев.

Стареющий и слабеющий Запад почувствовал в возрождающемся исламском Востоке конкурента. Шиитский ислам на деле показал мощные мобилизационные способности и умение отстаивать собственные интересы (а ведь шиитов всего 15% от 1,6 млрд мусульман планеты). Если и суннитский проект сумеет продемонстрировать успешность, то, по мнению американских аналитиков, последствия такого феномена будут представлять серьезную проблему для США. Не случайно многие американские политологи откровенно заговорили о том, что чем больше междоусобных войн и распрей станет потрясать страны ислама, тем легче будет Соединенным Штатам обеспечивать свои господствующие позиции. Отсюда естественно вытекает основная задача США на данном этапе – раскалывать исламский и арабский мир насколько это только возможно, способствовать появлению новых очагов постоянной напряженности любыми доступными средствами, вплоть до провокаций, связанных с оружием массового уничтожения. Как следствие – стремление создавать послушные режимы, независимо от того, религиозными они будут или светскими, республиками или монархиями. Американцы рассуждают просто: если хотя бы на десятилетие оставить в покое Ближний и Средний Восток, то это обернется появлением опасного и практически неуправляемого глобального игрока, который может по-своему распорядиться имеющимися энергоресурсами и изъять все свои авуары из западных банков и хранилищ, что приведет к невиданным потрясениям и кризисам западной экономики. Чтобы этого ни в коем случае не допустить, то и дело провоцируются региональные межгосударственные и внутригосударственные конфликты, систематически закладываются под регион мины замедленного действия. Инициаторы этих акций не гнушаются никакими средствами в разжигании межэтнических, межнациональных, межрелигиозных кризисов и прямых военных интервенций. В общем, американцы отлично понимают, что и зачем делают.

Анализ сообщений западной прессы последних недель показывает, что на примере неудачной попытки "Братьев-мусульман" управлять государством всячески выпячивается идея о бесперспективности политического проекта суннитского ислама. Упорно навязывается мысль о непреодолимости противостояния суннитов и шиитов, у которого, мол, есть только одна реальная перспектива – нарастание напряженности, переходящее в фазу взаимного истребления. Время от времени в мировое информационное пространство как бы случайно прорываются голоса тех, для кого шииты – не просто немусульмане, но отъявленные еретики, аморальные сектанты и законченные изуверы, не заслуживающие права на жизнь.

Проводится целенаправленная кампания по маргинализации ислама, распространяются утверждения о том, что ислам не в состоянии выработать собственную позитивную программу, что исламское учение – это всегда насилие, кровь, вандализм и разрушение традиционного общества. Подобная пропаганда достаточно умело ведется как на уровне академических исследований, так и в средствах массовой информации.

Сегодняшняя геополитическая реальность такова, что одряхление западной цивилизации заставляет ее элиту искать всё новые и новые источники "омоложения". Соединенные Штаты озабочены уже не столько тем, чтобы спасать своих союзников в условиях разворачивающегося мирового экономического и цивилизационного кризиса, сколько тем, чтобы обеспечить собственное выживание и сохранить лидирующие позиции, пусть даже за счет Европы. Отсюда – стремление втянуть европейцев в конфликты на Ближнем и Среднем Востоке, а заодно обеспечить безопасность собственной территории.

Чтобы ни заявляли официальные лица в Вашингтоне, действия США свидетельствуют о том, что по существу они содействуют росту исламского радикализма, который используется ими как проверенный и надежный инструмент подрыва позиций всех возможных конкурентов. При фактическом потворстве американцев создаются очаги экстремистской террористической деятельности на территории Сирии, Ирака, Ливии и ряда других государств, исподволь разжигаются все виды розни. Расчет делается на то, что междоусобная борьба приобретет исключительно затяжной характер, истощая и обескровливая регион, предельно ослабляя возможных соперников и конкурентов.

В Вашингтоне, видимо, полагают, что военная, экономическая мощь и территориальное положение Соединенных Штатов позволят им остаться над схваткой и сохранить определяющую роль в международной политике.

На самом деле строить такого рода "прожекты" – дело небезопасное, ибо, как показывают эпизод с братьями Царнаевыми и суд над майором Хасаном Нидалем, подобная политика, при всей кажущейся ее просчитанности, в конечном итоге ударит бумерангом по самим США. Кроме того, в рамках системы могут появиться внутренние "борцы с режимом", и первые начатки этого явления мы наблюдаем уже сейчас – на примере действий рядового Брэдли Меннинга и сотрудника АНБ Эдварда Сноудена.

Разворачивающиеся в исламском мире события не могут пройти бесследно и для нашей страны, тем более что среди россиян около 20 млн. мусульман. Нельзя не учитывать, что определяющей особенностью мусульманской религии является исламская солидарность, когда невозможно провести границу между внутренним и зарубежным исламом. Ислам это – не просто культурное прошлое наших народов. Мусульманин, следуя Корану, должен подтверждать свою веру не только в мечетях, но в повседневной практике. Образ жизни правоверного религиозно мотивирован. Поскольку социальная доктрина сегодняшнего ислама практически не разработана, то верующих волей-неволей подталкивают к тому, что имеется в наличии. А имеются лишь устои средневекового общества, вполне успешного для своего времени. Многие нормы исламского средневековья не просто очевидным образом входят в противоречие с реальностями XXI века, но порождают в обществе напряженность. И проблема здесь вовсе не в религии, а в отсутствии творческого конструктивного подхода к пониманию того, каков должен быть взгляд на учение Пророка с позиций современности.

Отсутствие реальных сдвигов в творческом развитии социального учения ислама, а в ряде случаев и целенаправленное торможение этих процессов – пусть даже утверждается, что это делается во благо общества, – на самом деле фактически расчищают путь новым радикальным группам. Складывается порочный круг. Доходит до того, что отдельные представители мусульманской молодежи воспринимают как руководство к действию установку консервативных улемов на то, что указанное противоречие между средневековой системой ценностей и вызовами современности может быть снято только принудительным способом, не исключая насилия и террора против упрямых "неверных".

Многие российские политологи считают, что взрывы радикализма на Ближнем и Среднем Востоке будут эхом отдаваться и на нашей внутренней жизни, а то и прямо вызывать детонацию.

Сегодня на повестке дня остро стоит вопрос о создании российской школы исламского богословия и права, которая могла бы впитать в себя лучшие традиции дагестанских и татарских исламских интеллектуалов. Мы не можем зависеть от трактовки тех или иных событий, диктуемых иностранными мусульманскими правоведами, слепо воспринимать суждения зарубежных богословов, которые действуют подчас в интересах своих стран или определенных религиозных групп. В России должна быть сформирована собственная теологическая школа, которая не только обеспечит суверенитет российского духовного пространства, но к которой станут прислушиваться мусульмане по всему миру.

В нынешней новой геополитической конфигурации роль России ощутимо возрастает, меж тем как напряженность между Западом и исламом как усиливалась, так и будет усиливаться. Уже сегодня в исламском мире налицо все большая востребованность в российском присутствии. Примечателен в этой связи недавний приезд в Москву руководителя саудовской разведки принца Бандера. Несколько дней назад одно из центральных египетских изданий опубликовало статью под заголовком: "Каир ждет Путина", в которой говорится, что "растущая роль и влияние России сдерживают американскую гегемонию над арабским миром".

В складывающихся условиях мы должны более активно обращаться к исламскому миру, развенчивая губительные для всего человечества западные проекты манипулирования странами и народами, информацией и общественным сознанием. В отличие от Запада, Россия не только не заинтересована в расколе либо перекройке исламского мира, но проводит последовательную и твердую линию по поддержанию его единства и целостности.

Как известно, православие и ислам исторически всегда действовали сообща, служа опорой российской государственности. Россия не заинтересована в каком-либо перекосе – ни в сторону Запада, ни в сторону Востока. Мы хотим стабильности и процветания – и на Западе, и на Востоке, а не благополучия одного за счет другого. Нам не нужен "сосед по дому, у которого пожар в квартире".

В сегодняшней тревожной обстановке Россия может обратиться к Западу с призывом: "Прекратите раскалывать исламский мир!", а к исламскому миру – с кораническим призывом и назиданием Пророка Мухаммада: "Не будьте врагами друг другу!"

Российскую политику всегда отличала и будет отличать забота о безопасности и социальной справедливости.



Юрий Анатольевич Михайлов – главный редактор Научно-издательского центра "Ладомир"
Вениамин Викторович Попов – директор Центра партнерства цивилизаций МГИМО(У)
Источник: ИА "REGNUM "