Лента: Политика

Выступление Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на юбилейной международной конференции "Россия в мире силы XXI века"

Прежде всего скажу, что мы действительно живем в мире глубоких перемен, и это – не фигура речи, а совершенно конкретная реальность. Причем эти перемены, как обычно и бывает в истории, развиваются не по кем-то придуманному сценарию, а зачастую вопреки любым расчетам и прогнозам. Достаточно сказать, что процесс глобализации принял совсем не тот разворот, на который рассчитывали его адепты двадцать лет назад. Предполагалось, что после распада Советского Союза и социалистической системы развитые западные государства и крупные корпорации будут распространять свое влияние по всему миру уже без каких-либо ограничений, а либерально-демократическая система станет безальтернативным «маяком», к которому будут стремиться все «отстающие» народы. На деле же от глобализации крупно выиграли многие развивающиеся государства, создавшие современную промышленность и существенно повысившие благосостояние населения, в то время как развитые государства испытали процессы деиндустриализации, сокращения прослойки среднего класса и усиливающегося социального расслоения.

Ныне речь идет о поисках решений, которые позволили бы преодолеть глубокие структурные дисбалансы экономики в Европе и США, и о перспективе выхода Китая в течение ближайших 5-6 лет на позиции ведущей экономической державы. А значит, видимо, и о превращении юаня в главную резервную валюту. Пока не просматривается изменение курса на продолжение инфляционной накачки американской экономики, затяжной характер принимает кризис еврозоны. В целом можно ожидать, что в ближайшие лет двадцать сложится принципиально новая картина мира, а это предполагает болезненный процесс переналадки международных отношений.

В этой связи хотел бы привлечь внимание к выводу, который сделал академик С.П.Капица, обратившись на завершающем этапе жизни к исторической проблематике. Он довольно убедительно показал, что исторический процесс непрерывно ускоряется, и каждый следующий этап истории оказывается по времени вдвое короче предыдущего. Думаю, все мы хорошо ощущаем эту реальность.

Множество факторов свидетельствуют о том, что начинается новый исторический этап. Если говорить конкретно о России, то с этим, очевидно, связаны и плюсы, и минусы, и риски, и новые возможности. С одной стороны, мы действительно не знаем, чем обернутся для нас процессы на Западе, имея в виду прежде всего Евросоюз, нашего основного партнера в торговле, технологическом и инвестиционном сотрудничестве и в качестве потребителя российских углеводородов. С другой стороны, при такой радикальной «пересдаче карт» многое, наверное, можно будет начать с чистого листа, и далеко не все правила, определяющие международную иерархию сегодня, будут применимы в будущем. Не исключено, например, что, как отмечается в распространенных перед конференцией тезисах, что значение будет иметь не то, где созданы те или иные технологии, а способность их лучше применить. В этом плане Россия с ее грамотным, дерзким населением и огромными ресурсами обладает очевидными преимуществами.

Сегодня уже никто не спорит с тем, что формирующаяся международная система является по определению полицентричной. От этого отталкиваются в своем анализе ведущие мозговые центры в Европе, США и России. Другое дело, что пока никто не может сказать, какие именно контуры примет миропорядок 21 века, насколько он будет устойчивым и работоспособным. Рассматриваем в качестве одной из основных целей внешней политики России содействие тому, чтобы международная система была справедливой и демократической, в идеале – саморегулирующейся. Добиться этого можно только действительно коллективными, партнерскими действиями ведущих «игроков» на международной арене. Ясно и то, что перевод этой максимы, с которой вроде бы все согласны, в практическую плоскость – процесс непростой и небыстрый.

Мы достаточно далеко ушли от представлений, широко распространенных в начале 90-х, о том, что мир движется в сторону некой унифицированной модели, представляющей из себя бесчисленные слепки с западного образца с некоторым добавлением местного фольклора. Сейчас очевидно, что, при признании рыночной экономики и демократических принципов государственного устройства в качестве основного русла исторического процесса, множественность центров силы и влияния предполагает и множественность моделей развития. Более того, четче обозначилась прозорливо отмеченная С.Хантингтоном тенденция усиления значения фактора цивилизационной идентичности. В эпоху заката колониальных империй и преобладания националистических или революционных – в любом случае западных по своим корням – идеологий трудно было представить, что спустя полвека произойдет столь мощный ренессанс исламского самосознания. Усиление стремления опереться на свои цивилизационные корни наблюдается в Азии, других частях мира. В международной политике это может вести либо к усилению конфликтности, либо к пониманию необходимости партнерского взаимодействия на новой основе, отвечающей современным реалиям.

Решение этой дилеммы в значительной мере связано с тем и будет зависить от того, какую линию поведения изберут наши западные партнеры и прежде всего Соединенные Штаты Америки. Недавно я читал статью М.Сиеффа "The Closing of the Conservative Mind" в журнале "The American Conservative". Автор отмечает, что США как бы примерили на себя советские ботинки в попытке распространить по всему миру революцию, на этот раз – демократическую Он же пишет, что историей многократно доказана бесперспективность политики революционного преобразования мира, упоминая в этой связи Робеспьера, Наполеона и Троцкого. Нельзя не согласиться с М.Сиеффом в том, что навязывание другим собственной политической и социально-экономической системы в большинстве случаев вызывает обратную реакцию и может способствовать усилению экстремистских, репрессивных сил, отодвигая перспективу действительных демократических перемен.

Это – один из принципиальных вопросов современной международной политики, непосредственно связанный с темой о будущем мироустройстве. И речь здесь совсем не о том, что Россия «по инерции» противостоит западному влиянию или «из вредности» ставит палки в колеса инициируемым Западом проектам. Дело в том, что линия на продвижение демократии «железом и кровью» попросту не работает. Мы убеждаемся в этом в наши дни, в последние полтора года и даже десятилетие. У всех на слуху Ирак, сохраняющиеся проблемы в этой стране. Никто до конца не понимает, что будет на Ближнем Востоке.

Опасность насильственного насаждения демократии заключается в том, что оно ведет к усилению элементов хаоса и может обернуться серьезным кризисом управляемости на глобальном уровне. Эта опасность сегодня ощущается всеми вполне отчетливо. Мой французский коллега Л.Фабиус недавно говорил об опасениях появления не многополярного, а «многораздробленного» мира. Учитывая, что мир не может быть объединен ни под эгидой США, ни под «зонтиком» НАТО, ответом на эти опасения может быть только поворот к подлинному партнерству – и в Евро-Атлантике, и на глобальном уровне.

В своей недавней статье, перепечатанной журналом «Россия в глобальной политике», Г.Киссинджер привел убедительные доводы, подтверждающие несостоятельность опоры на силу в интересах продвижения американских интересов, включая распространение собственного набора ценностей. Он подчеркнул в этой связи, что адаптировать американскую внешнюю политику к внутренним обстоятельствам других обществ и факторам, связанным с их национальной безопасностью, не означает отказаться от принципов. Это – лишь понимание преимуществ эволюционного, цивилизованного продвижения к реализации своих целей. Трудно с этим не согласиться.

Г.Киссинджер отмечает гротескный характер противопоставления подходов, известных как реалполитик, и курса, основанного на ценностях. Очевидно, что в сегодняшнем мире речь должна идти о разумном сочетании этих понятий, учитывая одинаковую бессмысленность и "крестовых походов", и политики, лишенной нравственной опоры.

Мы – за то, чтобы договориться о базовом наборе ценностей, которые могут помочь выстроить фундамент системы, основанной на партнерстве цивилизаций. Если ценности общие, то и вырабатывать их надо сообща, отказавшись от мессианства, которое в политике приносит очевидный вред. Должна быть очевидна опасность рецидивов колониального мышления, когда предлагается, например, чтобы ради блага сирийцев внешние "игроки" договорились о принципах нового политического устройства в САР.

Убеждены, что основу для общей шкалы ценностей можно найти только в выверенных тысячелетиями традициях, духовно-нравственном знаменателе, общем для основных мировых религий, включая такие принципы и понятия, как стремление к миру и справедливости, достоинство, свобода и ответственность, честность, милосердие, трудолюбие и нравственность.

Российская политическая наука обладает, мне кажется, сейчас большей интеллектуальной свободой, и это наше преимущество надо продолжать максимально использовать, пытаясь понять, по какому все-таки пути пойдет историческое развитие в среднесрочной и долгосрочной перспективе. Хотя, конечно, составление прогнозов на крутом историческом повороте – дело крайне сложное и неблагодарное.

Как представляется, постоянной величиной в наших размышлениях о месте России в мировой политике XXI века должно быть подтверждение независимого политического курса нашей страны. Самостоятельность внешней политики России – это наше достижение, завоеванное предшествовавшими веками исторического развития и опытом последних 20 лет. Убежден, что наша страна просто не сможет существовать в качестве «пристяжной» к тому или иному мировому лидеру. В данном контексте на ум приходит недавнее высказывание бывшего председателя Еврокомиссии, бывшего премьер-министра Италии Р.Проди о том, что в сегодняшнем мире только три государства в полной мере сохранили суверенитет – США, Китай и Россия. Преувеличение, конечно, но примечательное.

Мы видим себя и реально являемся одним из центров нового полицентричного мира. Такой статус России определяется ее военными, географическими, экономическими возможностями, ее культурой и человеческим потенциалом. Определяется еще и тем, что в международных делах наша страна твердо стоит на позициях права и справедливости. Верховенство права должно быть обеспечено и на международной арене. Это дает возможность России играть уравновешивающую, стабилизирующую роль, которая все больше востребована нашими международными партнерами, причем даже теми из них, кто не мыслит себя вне союзнических отношений с США или НАТО.

Разумеется – и этот тезис неоднократно подчеркивал Президент России В.В.Путин – такой подход не имеет ничего общего с изоляционизмом. Мы уже глубоко интегрированы в глобальные процессы и настроены двигаться по этому пути дальше. Уверен, что мы еще осознаем на практике, что вступление России в ВТО действительно ведет к глубоким изменениям «правил игры» и общей атмосферы в российской экономике.

Мы видим себя как страну, которая последовательно углубляет интеграционные связи с соседями. Речь, разумеется, в первую очередь о евразийской интеграции, которую мы рассматриваем как долгосрочный и взаимовыгодный проект. Но не только. Мы последовательно высказываем соображения в пользу выхода на смелые, далеко идущие цели сближения с Европейским союзом. Недавно Президент В.В.Путин выдвинул идею создания общего экономического и человеческого пространства. Исходим из безальтернативности параллелльного курса на встраивание в Азиатско-Тихоокеанский регион.

Знаю, что С.А.Караганов много лет отстаивает тезис о "Союзе Европы", как и то, насколько непросто его осуществлять в реальной жизни. Но в конечном счете это – вопрос политической воли, желания определить условия, при которых такая концепция может оказаться работоспособной. Об этом много размышляют и в западных столицах. В этом направлении идут идеи, высказываемые в Германии и Франции, а также размышления в последней книге З.Бжезинского. Но это должно быть не инкорпорирование России в Запад, а именно равноправное сближение.

C цивилизационной точки зрения – а ее значимость, как я уже говорил, на наш взгляд, возрастает – Россия является частью «большой» европейской цивилизации вместе, разумеется, с Северной Америкой. Поэтому для нас нет проблем в том, что касается реализации «европейского выбора» через реальное взаимоуважительное взаимодействие и интеграцию.

Вообще, мне кажется очень странным, когда наши разговоры с западными партнерами порой напоминают ситуацию, как если бы не существовало других мощных центров силы или же Запад по-прежнему, как в 1990-х гг., претендовал на роль вершителя судеб человечества. Кажется, что произошедшие за последние 20 лет огромные сдвиги в мире – появление мощных центров экономического роста, финансовой силы и политического влияния – не замечаются в практической политике некоторых западных партнеров.

Убежден, что раскручивание конфронтационных настроений в Евро-Атлантике – политически несостоятельный, тупиковый путь. В любом случае, это не наш выбор.

В тезисах к нынешней конференции затрагивается вопрос и об усилиях по укреплению оборонных возможностей России. На мой взгляд, нет сомнений, что в неспокойном мире вокруг нас это – далеко не «статусный» вопрос, а насущная необходимость, поскольку только так безопасность страны может быть надежно гарантирована.

В этой связи упомяну, что в последнее время много говорят о факторе силы в международных отношениях. Якобы после перемен на рубеже 1990-х гг. роль этого фактора должна снижаться, но на данном историческом отрезке мы наблюдаем его усиление. Тезис, который мы не устаем повторять – все наши прогнозы относительно оптимальных путей развития России имеют смысл при условии сохранения международной стабильности. Это – отражение реального положения вещей. Если мы принимаем этот тезис, то накопление элементов напряженности в международных отношениях не может не вызывать беспокойства. А напряженность накапливается, что подтверждается увеличением количества и интенсивности международных конфликтов.

Мы знаем, к каким последствиям приводит несанкционированное СБ ООН внешнее вооруженное вмешательство в дела других государств. Наблюдаем попытки сделать "ливийскую модель" прецедентной. Необходимо отметить еще один аспект: во времена экономических кризисов появляется искушение прибегнуть к военным методам решения проблем. Такая тенденция отнюдь не чужда некоторым нашим партнерам. Военный конфликт уже использовался и может использоваться в будущем для того, чтобы "встряхнуть" ситуацию, по-новому расставить приоритеты, где-то "обнулить" обязательства. Уверен, что вы будете на конференции говорить об этом более подробно.

В заключение скажу несколько слов о «мягкой силе». Очевидно, что это – один из основных компонентов международного влияния государств. Невозможно спорить и с тем, что Россия пока на этом направлении серьезно отстает. Русский мир – огромный ресурс укрепления авторитета России в мире, над его сохранением и развитием надо работать активно и целеустремленно, на ежедневной основе. Отмечу, что с приходом в Россотрудничество еще одного члена СВОП К.И.Косачева намечены серьезные планы по задействованию этого ресурса. МИД будет активно сотрудничать с Константином Иосифовичем в его официальном качестве. Важно не только распространять русский язык и российскую культуру, но и расширять возможности получения образования на русском языке. Об этом мы тоже в практическом плане говорим, когда занимаемся служебными делами.

Доля России в мировом информационном пространстве действительно пока невелика. Но все же первые шаги сделаны. Телеканал «Russia Today» и "Русия аль-Яум" – являются успешными проектами. В Великобритании "Russia Today" вышла на третье место по популярности. Современные технологии, включая Интернет, делают информационные потоки более демократичными. Этим надо активно пользоваться. Но в целом возможности быть услышанными у нас есть, и они расширяются.

Спасибо.


Текст выступления полностью:
МИД России