Лента: Политика

С самого начала этого года на почве подготовки к 18-му съезду ЦК КПК в китайской политике произошло много неприятных событий (включая появление разных слухов, политические скандалы, случаи жесточайшей конкурентной борьбы внутри партии и так далее). Все это показывает, что во внутренней политике Китая произошел резкий перелом. Нравится Китаю это или нет, но это факт, который придется принять. Что случилось, то случилось, и эти перемены не остановить. Иными словами, политическая обстановка в стране уже никогда не будет прежней, и изменения в этой обстановке уже обернулись серьезными проблемами для существующей политической системы. Существует даже мнение, что подобные изменения будут происходить сейчас все чаще и чаще, и совершенно непредсказуемо. Если не найти способа бороться с этими изменениями, то вся политическая система может вскоре оказаться парализованной. В этой ситуации для правящей партии остается единственный выход: принять эти изменения как факт и начать на этой основе проведение политической реформы, целью которой будет создание новой модели политической системы.

Так что же это за новая ситуация, в которой оказалась китайская политика? И если в соответствии с этой новой ситуацией нужно проводить реформу политического строя, то что надо реформировать – верхушку или основы? Как надо перестроить основы и верхушку политической системы, чтобы справиться с возникшими проблемами? Все эти вопросы требуют изучения и размышления.

В чем суть новой политической ситуации, в которой оказался Китай? Мы можем ответить на этот вопрос, посмотрев на то, как изменения политической обстановки отразились на государстве и на обществе, а также на способах их взаимодействия.

Глядя на государство, а вернее, на политическую верхушку страны, мы видим, что главная особенность новой политической обстановки – перехлестывающий через край внутрипартийный плюрализм, выражающийся в пестроте мнений и интересов. Отсюда – потеря правящей партией ее органической целостности. Любое правительство, которое хочет эффективно и в течение долгого времени управлять страной, должно руководствоваться действием, быть активным. Только действуя можно вырваться из кризиса, разрешить существующие проблемы и, отталкиваясь от того, что имеешь на руках, пойти по пути стабильного развития. В то же время, чтобы у государства была возможность действовать, его лидеры должны обладать достаточной властью и авторитетом.

Если же государство, так сказать, “управляет недеянием”, воздерживаясь от активного вмешательства и наблюдая за возникновением и ростом проблем со стороны, то кризиса, который положит конец всей системе, не избежать. Если смотреть на происходящее с этой точки зрения, то ключевым вопросом реформирования китайской политической верхушки становится следующая проблема: каким образом вернуть партию, лидеров, правительство к активным действиям?

Как же создать активную правящую партию?

Как от бездействия перейти к действию? То есть, как создать активную правящую партию? Основной проблемой, стоящей сейчас перед Китаем, является чрезмерное обилие позиций и интересов внутри партии, связывающих правительству руки. Если пытаться разрешить эту проблему, то серьезных политических реформ не избежать.

Во-первых, Китаю остро необходимо, с оглядкой на уже существующую пенсионную систему, пойти дальше и создать институт политического пенсионерства. Что мы сейчас видим? Политические лидеры уходят в отставку, но не уходят из политики. Несмотря на то, что после отставки у них уже нет официальных постов, они, так или иначе, сохраняют свое политическое влияние и продолжают диктовать свою волю существующему руководству страны. Когда нет механизма ухода с политической арены, такая «неофициальная» политика становится нормой. Из-за того, что официальная сторона политики становится все более формальной, а неофициальная политика, наоборот, набирает силу, китайский политический строй с невиданной скоростью теряет свою жизнеспособность. Если Китай создаст механизм действительного ухода в отставку, то он сможет в значительной степени ограничить пагубное влияние неофициальной политики. Конечно, в любой стороне практически невозможно полностью искоренить это явление, однако если решения будут неофициально приниматься во всех сферах, то это не только притормозит работу правительственного аппарата, но и, дойдя до определенной точки, может и вовсе парализовать его. Возьмем, к примеру, внешнюю политику. Несмотря на официальный фасад, мы явно видим, что решения принимаются в кулуарах, в обход официальной системы. Иногда подобный механизм принятия решений называют «теневым правительством» или «теневым кабинетом».

Во-вторых, при выработке нового правительственного аппарата необходимо создать ответственную управленческую группу, которая сможет в достаточной мере поддерживать нового лидера и проводимую им политику, принимать и приводить в жизнь соответствующие политические решения. И неважно, говорим ли мы о, скажем, администрации президента или кабинете министров, суть в том, что эта управленческая группа должна иметь свои рычаги влияния. В тех странах, в которых существует кабинет министров, он представляет собой рабочую группу, сплоченную вокруг фигуры премьер-министра. В президентских республиках, например, в Америке, придерживающейся политики «победитель берет все», президент имеет право формировать свою рабочую группу, назначая министров из числа соратников по партии. Конечно, и у правительственных групп западного типа есть свои проблемы, особенно в многопартийных странах. В таком случае возникает «смешанный», коалиционный кабинет министров, сформированный из представителей разных партий, и конечно, в такой рабочей группе разные партии будут связывать друг другу руки, понижая эффективность деятельности правительства. Еще больше сомнений вызывает эффективность работы западных парламентов и других высших выборных законодательных органов западных государств. Однако как бы то ни было, самым важным здесь является то, что при таком строе политическая ответственность определяется очень и очень четко. Президент или премьер могут с одной стороны назначить, а с другой стороны снять с поста любого министра.

Государственный строй Китая другой. Несмотря на то, что Китай делает упор на коллективное руководство, коллективное управление страной, в нем не существует «кабинета министров» в западном понимании. Подобная структура существует в КНР на двух уровнях. Первый, самый важный уровень – политбюро ЦК, его постоянный комитет. Существование подобной структуры обусловлено тем, что КПК – это совсем не то же самое, что партия в западных странах. Держа бразды правления страной в своих руках, партия принимает и проводит в жизнь все важнейшие политические решения. На втором уровне существует Госсовет, в котором сосредоточена исполнительная власть. Однако ни генеральный секретарь ЦК КПК, ни премьер Госсовета не могут самостоятельно формировать свою управленческую группу, наоборот, подобное решение принимается коллективно. В настоящее время итогом, как правило, становится то, что подобные группы представляют собой компромисс между различными группами интересов, существующими внутри партии. И в действительности все более явной становится тенденция к политизации подобного выбора, когда распределение сил отражает чьи-то личные интересы, а отнюдь не интересы партии как единого целого. Не имея своих «кабинетов министров», ни генеральный секретарь, ни премьер не могут эффективно принимать и реализовывать решения. Это уже привело к ситуации, когда правительство вынуждено воздерживаться от активных действий, а бюрократизм и система пожизненного сохранения политического влияния, наоборот, процветают. Поэтому Китаю просто необходимо позволить руководителям самых разных уровней самостоятельно формировать «кабинеты министров», то есть рабочие управленческие группы в истинном понимании этого слова. Создание таких рабочих групп активного типа – необходимое условие для эффективного принятия и проведения в жизнь политических решений. И здесь очень важно понимать, что подобные рабочие группы – совсем не то же самое, что традиционные фракции или группы влияния. Они, конечно, могут в них постепенно превратиться, но этот процесс можно остановить или предотвратить посредством принятия ряда мер, например, ограничив количество сроков, в течение которых человек может занимать свой пост, до двух, и создав действующий механизм ухода с политической арены.

Продолжая разговор о реформировании политической верхушки, можно упомянуть еще одну эффективную меру, которую можно провести на уровне постоянного комитета политбюро ЦК КПК, а именно создать несколько рабочих комиссий или советов. Один такой совет существует в рамках этой структуры уже давно, это Центральный военный совет. По аналогии могут быть созданы Центральный общественный совет, Совет по делам внутренней политики, Внешнеполитический совет и так далее. Все эти комитеты могут быть образованы на основе уже существующих в ЦК малых инициативных групп. На данный момент подобные группы в своих действиях преследуют и удовлетворяют лишь свои личные интересы, что выражается во все большем их уходе в сферу неофициальной политики, а нормировать подобные отношения очень сложно. Но посредством введения таких мер, как, скажем, перекрестное назначение на должности, Китай сможет создать достаточно гармоничную систему и разрешить сложившуюся в последние годы проблему, выражающуюся в том, что одно лицо заведует сразу всем. В политической сфере такие советы должны стать самым высшим органом выработки и принятия решений. Благодаря этому Китай сможет изолировать друг от друга части бюрократического аппарата, занимающиеся принятием решений и занимающиеся проведением этих решений в жизнь, что поможет ему избежать ситуации, когда бюрократический аппарат берет на себя и то, и другое. В то же время эти советы могут включать в себя и чиновников более низкого ранга (например, членов ЦК и Политбюро ЦК). Это, с одной стороны, сделает структуру партии более демократичной, а с другой – поможет воспитывать будущих руководителей.

В-третьих, для создания эффективных рабочих групп необходимо отделить друг от друга понятия чиновника как политика и чиновника как члена государственного аппарата, то есть разделить процессы принятия и исполнения решений. Подобное разделение обязанностей было одним из сильных мест государственного строя старого Китая, и эта система в последние века оказала немалое влияние и на западные страны, однако в самом Китае о ней забыли. Такое разделение обязанностей позволит нам выдержать баланс между совершенствованием политической системы и сохранением в ней лучшего, изменениями и стабильностью. Политики приходят и уходят, а вот госслужащие всегда одни и те же. Политик, которого назначит на должность новый руководитель, станет органичной частью управленческой группы и будет отвечать за принятие решений; у госслужащего же нет жестко закрепленной должности, и его задача – претворение решений в жизнь.

В-четвертых, еще более важная задача – активно проводить реформы, выводящие политику из кулуаров на свет. В случае Китая это, в первую очередь, реформы таких базовых элементов государственного строя как Всекитайское собрание народных представителей и Народный политический консультативный совет КНР. Суть реформы проста: поставить политический процесс в такие рамки, чтобы прежде чем стать действительной частью политического процесса, обернуться реальной силой, любая политическая инициатива, включая исходящую от «ушедших на покой» руководителей, должна будет сперва пройти через вышеперечисленные официальные площадки. На данный момент у «ушедших на пенсию» лидеров есть широкие возможности по неформальному использованию внутрисистемных ресурсов и по оказанию давления на людей, ответственных за принятие решений. В конечном итоге, это явление ставит под сомнение легитимность основ политического строя страны. Если сложится такая ситуация, когда какая-либо могущественная политическая сила будет обладать достаточным авторитетом, чтобы взять теневое управление страной в свои руки, то у рядовых членов общества не будет никакой возможности повлиять на процесс принятия решений, и недовольство людей будет только нарастать. Политические силы, выбирающие неофициальные пути принятия политических решений, могут как угодно доказывать рациональность своего подхода, но если в их действиях нет прозрачности, нет соответствия официально установленным правилам, то в глазах народа такие решения не будут ни разумными, ни законными. К подобным явлениям социум уже выработал стойкую неприязнь. Как же поступить? Ведь подобно иным социальным силам, эти могущественные группы влияния тоже имеют право участвовать в политическом процессе. Единственный выход – вывести все теневые переговоры на свет, поставить их на официальные рельсы. И тут Китаю как раз пригодятся ВСНП и НПКСК.

Конечно, нельзя просто так взять и перенести все дела различных фракций в рамки вышеназванных законодательного и совещательного органов власти: в каждом из них существует множество своих групп влияния. Эффективной реформа будет только в том случае, если на основе этих органов Китай создаст такую структуру, которая бы по-настоящему отражала и объединяла интересы всех слоев общества.

Новая политическая обстановка вызвала глубокие изменения и в обществе. Открытая экономика создала открытое общество, а открытое общество, в свою очередь, остро нуждается в создании открытого политического строя. В последние годы давление общества на правительство становится все сильнее, и существующему строю становится все тяжелее находить ответы на вопросы, которые ставит перед ним общество.

Необходимо отладить механизмы участия общества в политическом процессе

Китаю необходимо осознать, что как сейчас, так и на протяжении довольно долгого времени в будущем, в механизмах участия китайского общества в политическом процессе будет проявляться несколько характерных особенностей. Во-первых, в китайском обществе очень сильны идеи равноправия. В Китае не существовало ни системы классов, как в Европе, ни кастовой системы, как в Индии. Вот уже несколько тысячелетий китайцы верят в формулу «никто не рождается правителем, князем, генералом или чиновником». Во-вторых, средний класс в Китае все еще находится на этапе формирования, и в целом его представителей сравнительно немного. В то же время бедных людей (или представителей пролетариата, в первоначальном его значении) все еще очень много, поэтому когда общество вмешивается в политику, это вмешательство обычно носит нерациональный или даже насильственный характер. В-третьих, постепенно повышается степень образованности людей во всех социальных группах, и вместе с развитием постиндустриального общества растут и надежды, которые эти люди возлагают на политическую сферу. Более того, у людей постепенно появляется своя политическая позиция. В-четвертых, участие общества в политическом процессе чаще всего носит беспорядочный характер. Некоторые люди, желая повлиять на политический выбор своей страны, используют уже существующие институты, но гораздо больше людей используют способы, мало поддающиеся контролю и институализации. Например, они могут «участвовать» в политическом процессе, создавая явления, имеющие вещественный характер (например, массовые демонстрации), или же создавая не имеющие материальной природы явления (распространение слухов или разжигание скандалов).

Другими словами, механизмы участия общества в политической жизни государства пока еще не отлажены. Именно не заключенные в рамки закона попытки повлиять на политический процесс и создают такое сильное давление на текущий политический строй. Из-за этого правительству приходится прикладывать еще больше сил для того, чтобы держать ситуацию под контролем. Состояние социальной сферы, в свою очередь, показывает, что для эффективной работы с общественным давлением нужны эффективные управленческие, рабочие группы. И если таких групп, способных эффективно отвечать на беспорядочные проявления воли общества, не существует, то ничто не может гарантировать стабильного развития социальной сферы. В этом вопросе отличным уроком для Китая может быть как собственная история, так и опыт политических реформ в других развивающихся странах.

Социальная обстановка в современном Китае указывает на то, что одновременно с реформированием политической верхушки необходимо работать и над основами текущего строя. Если не будет реформ, затрагивающих основы политической системы, то у реформ политической верхушки не будет прочной социальной базы. Мы часто говорим: «каков народ, таково и правительство», однако мы точно так же можем сказать «какова база, таковы и верха». И то, и другое нельзя реформировать в отрыве друг от друга. В определенной степени, изменять базу ничуть не проще, чем верхушку политической системы. И если мы скажем, что реформирование политической верхушки заключается в демократизации партийной системы, то реформирование базы затрагивает проблемы демократизации всего народа или общества.

Для современного Китая наибольшую опасность представляет тот вариант развития событий, при котором привилегированные группы, замкнувшись сами на себя, монополизируют государственную политику. Это можно сказать точно. Однако Китаю пока еще трудно прочувствовать, что стоит за изменениями, происходящими в обществе, понять, насколько глубоки противоречия, существующие между социумом и властью. Лица, ответственные за принятие решений, не способны сейчас сломить сопротивление уже сложившихся в партии групп влияния, и, столкнувшись с недовольством со стороны общества, могут лишь «тушить огонь», то есть бороться с последствиями, не имея возможности посредством реформ разрешить проблему раз и навсегда. Но если и дальше будет сохраняться пропасть между базой и верхами, обществом и правительством, то в Китае снова назреет революционная обстановка. И как только Китай окажется на пороге революции, пострадают все – как потомственные властные группировки, так и все общество. Сейчас все больше и больше людей осознают возможность такой катастрофы, однако различные фракции, сосуществующие в партии, по-прежнему преследуют только свои собственные интересы и пока не задумываются о создании рабочих групп активного типа, способных предотвратить подобный сценарий развития событий.


Чжэн Юннянь – директор института изучения стран Восточной Азии Сингапурского университета
Источник: "ИноСМИ "
Оригинал публикации:"Ляньхэ цзаобао"