Лента: Политика

Долговой кризис приводит к активизации сепаратистов в целом ряде стран ЕС: богатые регионы больше не чувствуют солидарности с более бедными частями страны.

Он держал себя почти как глава государства: по правую руку – флаг Каталонии, четыре красные полоски на желтом фоне. В готическом дворике Палау-де-ла-Женералитат, резиденции регионального правительства в центре Барселоны, Артур Мас выступил с обвинениями в адрес центральных властей в Мадриде. Он назвал распределение налогового бремени между регионами испанского государства «несправедливым и нелояльным». Каталонии нужно «уходить из этой закусочной для всех» — так уничижительно-карикатурно каталонец отозвался об испанском государственном образовании.

Премьер добивается развода с Мадридом: он объявил досрочные региональные выборы, которые состоятся 25 ноября, в надежде получить на них абсолютное большинство. По расчету Маса, это гарантирует ему «особую лидирующую позицию в процессе самоопределения». После выборов Мас хочет провести референдум по вопросу об отделении от Испании.

Вообще-то такой референдум противоречит испанской Конституции. Но Мас считает, что может опереться на зашкаливающий каталонский национализм: более миллиона каталонцев в сентябре вышли на улицы Барселоны, чтобы под каталонскими флагами выразить свое желание создать «новое государство в Европе». Мас, возглавляющий объединение «Каталонская солидарность за независимость», сравнивает «усталость» своих соотечественников с теми чувствами, которые многие североевропейцы сегодня питают к южанам. Дескать, каталонцев расстраивает «невозможность развиваться внутри Испании» – при том, что на долю их региона приходится 20% ВВП страны. Последние 30 лет центральные власти слишком мало инвестировали в регион, считают они.

В то самое время, когда в Европе нарастает обеспокоенность по поводу госфинансов Испании, экономически сильный регион Страна Басков тоже поднимается. Согласно опросам, проводившимся в преддверии выборов в Басконии 21 октября, сепаратисты могут укрепить свои позиции.

Экономический кризис приводит к усилению движения за независимость не только в Испании. Осенью 2014 года референдум о независимости хотят провести шотландцы. В Северной Ирландии протестующие бросают бутылки с зажигательной смесью, периодически звучат выстрелы. На муниципальных выборах в Бельгии в позапрошлое воскресенье мэром Антверпена стал предводитель фламандских сепаратистов Барт де Вевер. Этот пост в крупнейшем фламандском городе его сторонники расценивают как трамплин, который поможет ему стать во главе собственного государства.

В Италии все больше жителей Южного Тироля (север страны) не чувствуют своей ответственности за погрязший в долгах и коррумпированный юг, за скандалы в Латиуме и на Сицилии. Еще в апреле тысячи южнотирольцев в кожаных брюках прошли маршем по улицам столицы провинции Альто-Адидже. Никакого фольклора, демонстранты скандировали: «Прощай, Рим!»

Как ни парадоксально, после окончания Второй мировой государства Европы видели выход из исторических конфликтов в последовательном сближении. Страны шаг за шагом передавали Брюсселю свои полномочия. Когда европейское «ядро» договорилось о переходе на совместную валюту, большинство поняло: рано или поздно это должно увенчаться созданием политического союза.

Но теперь, когда суверенитет государств заметно тает, многие территории в Европе заявляют о желании обрести государственную самостоятельность. По мере того как в еврозоне обостряется конфликт между Севером и Югом, внутри стран ЕС, зачастую именно в богатых регионах, громче и громче звучат призывы к отделению. Все большую поддержку повсеместно получают популисты — выразители нового эгоизма.

Южный Тироль, отошедший к Италии после Первой мировой войны, может похвалиться самым низким по Евросоюзу уровнем безработицы (4,1%). Системы соцобеспечения и здравоохранения считаются образцовыми. Но сегодня регион может лишиться привилегий и субсидий, причитающихся ему по соглашению об автономии 1972 года. Население все меньше хочет страдать из-за кризиса, разразившегося в Италии.

Антиитальянские настроения подогреваются недавней реформой Марио Монти, направленной на сокращение расходов бюджета. В силу «национального чрезвычайного положения» — долгов в размере почти 2 трлн евро — новый премьер-министр Италии потребовал от Южного Тироля «сэкономить» 750 млн евро, что противоречит предоставленным ранее гарантиям, согласно которым 90% собранных в Южном Тироле налогов будет возвращаться в провинцию.

Между Римом и Больцано начались переговоры. Но националистические партии, на долю которых приходится почти 20% мест в южнотирольском парламенте, играют на недовольстве граждан, не желающих оказаться в итальянской экономической воронке.

Популярность Барта де Вевера с его антибельгийской программой тоже подпитывается сильным недовольством большинства фламандцев тем, что их деньги уходят на сравнительно бедный юг страны. «Бельгия — это трансфертный союз, в котором вклад фламандцев в процветание федерации несоразмерно велик», — заявляет председатель партии «Новый фламандский альянс».

С тех пор как валлонский социалист Элио Ди Рупо в общей столице Брюсселе возглавляет большую коалицию из социалистов, христианских демократов и либералов, фламандские сепаратисты, неустанно ругающие «федерализм чековой книжки», привлекают на свою сторону все больше избирателей. Каждый год из богатой Фландрии утекает в сравнительно бедную Валлонию до 6 млрд евро.

В Испании регионы, где сосредоточено промышленное производство, не хотят, чтобы их судьба и впредь была связана с судьбой центрального правительства. Страна Басков — самый богатый регион по размеру дохода на душу населения. Каталония — регион-донор.

Согласно Конституции со времен падения диктатуры Франко испанское государство состоит из так называемых автономных областей: 17 регионов вправе осуществлять самоуправление, но испанская нация определяется как «единая и неделимая». Центральная власть в Мадриде собирает основную часть налогов и возвращает средства правительствам в регионах. Во времена кризиса денег становится меньше. А ведь провинциям приходится нести расходы в рамках довольно-таки широких на сегодня компетенций, к которым относятся среднее и высшее образование, медицинское обеспечение, собственная полиция и система юстиции. Только Страна Басков и Наварра сохранили исторически обусловленное право самим распоряжаться налоговыми поступлениями.

Когда два года назад каталонец Мас вступал в свою нынешнюю должность, он хотел в первую очередь добиться от Мадрида аналогичного «налогового суверенитета». Но в начале октября премьер-министр Мариано Рахой и главы других регионов отвергли его требования. Без налоговых поступлений из Каталонии остальная Испания потеряла бы 4-е место в Евросоюзе по экономической мощи. Необходимо продемонстрировать рынкам сплоченность, аргументирует Рахой.

Мадрид грабит Каталонию, возмущаются сепаратисты. Глава правительства Мас уже два года проводит курс жесткой экономии. Но количество рабочих мест в регионе сокращается; долги достигли рекордных для Испании 44 млрд евро. Рейтинговые агентства понизили оценку кредитоспособности Каталонии до минимума. Именно поэтому Масу пришлось просить у Мадрида свыше 5 млрд евро из регионального фонда спасения.

В одиночку, в независимом государстве, им жилось бы лучше, утверждают «униженные» каталонцы. Более половины из 7,3 млн жителей Каталонии высказались бы на референдуме за независимость, как показал опрос, проведенный Институтом социальных исследований.

Аналогичные настроения имеют место и в Стране Басков. «Решение о разводе, как правило, принимается в одностороннем порядке», — заявил в конце сентября лидер Баскской национальной партии. В преддверии досрочных региональных выборов 21 октября Иниго Уркуллу считается фаворитом. Пока в его планах не расставание, а улучшение совместной жизни, говорит он. Уркуллу призывает к разработке новой Конституции Страны Басков, которая закрепит отношения на равных с центральной властью.

Впрочем, избиратели могут сделать второй по влиянию силой в стране (после Баскской национальной партии) коалицию «Эускаль Эрриа-Билду» («Отечество басков»). На муниципальных и общеиспанских парламентских выборах в прошлом году наследники политического крыла террористической группировки ЭТА («Страна басков и свобода») смогли обойти умеренных националистов. Если бы Уркуллу зависел от их голосов, то, по всей вероятности, ему бы пришлось пойти на уступки радикалам, жаждущим отделения от Испании.

Как мятежные баски, так и каталонцы видят свое будущее в Европе с единой валютой. Но не кто иной, как глава Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу поставил такую перспективу под вопрос. Португалец напомнил, что вновь создаваемые государства не могут автоматически становиться членами ЕС. Для этого потребуются новые переговоры. И все остальные члены союза должны будут высказаться за принятие единогласно.

Сказанное справедливо и для Шотландии. Эдинбург, один из центров европейского Просвещения, в конце XVIII века гордился почетным званием «северных Афин». Сегодня многие опасаются, что в скором времени он снова будет соответствовать такому наименованию — но уже по другим причинам.

Если через два года на референдуме большинство действительно выскажется за суверенную Шотландию, то вместо новой, уверенной в своих силах страны в Европе может появиться еще одно маргинальное государство — имеющее больше общего с Ирландией или Грецией.

До сих пор националисты утверждали, что Шотландию, избавленную от диктата английских «евроскептиков», ждут золотые времена: новая республика сможет самостоятельно разрабатывать нефтяные месторождения в Северном море и перейти на евро. Долгое время образцом считалась Ирландия. Ведь ирландцы доказали, что даже небольшое государство может привлекать инвесторов со всего мира.

Но финансовый кризис похоронил такие надежды: Ирландия бьется с долгами, бум остался в прошлом. Впрочем, шотландские националисты не унывают. Разве что сегодня они перестали говорить о необходимости незамедлительного перехода на единую европейскую валюту. И считают примером уже не Ирландию, которой пришлось просить о помощи, а скандинавские государства всеобщего благоденствия.

Политический успех шотландских националистов ободряет экстремистов в Северной Ирландии. Как в жуткие старые времена, недавно основанная «Новая ИРА» публикует коммюнике о «необходимости вооруженной борьбы за свободу для Ирландии». Группировка снова объявляет британских военных и ирландских полицейских «легитимными целями». Эксперты по безопасности оценивают число агрессивно настроенных католических боевиков всего в несколько сотен человек.

Но страх перед возвращением ИРА усиливается. Одна из важнейших причин — рецессия в Великобритании. Бывшие бойцы—участники конфликта в Северной Ирландии уже давно превратились в политиков, «замиренных» с помощью различных должностей. Так, нынешний заместитель премьер-министра Северной Ирландии Марин Макгиннес — это бывший военный стратег ИРА. Но сегодня восстают молодые люди из районов трущоб Белфаста и Дерри. Они не получили никаких дивидендов от примирения и были слишком молоды во время экономического подъема прошлых лет. Многие винят в современном положении Великобританию. Новая ИРА хочет объединения региона с Ирландией.

Так, вероятно, швейцарскому философу Дени де Ружмону, чьи идеи вдохновляли отцов-основателей единой Европы, грезилось нечто иное, когда он разрабатывал концепцию «Европы регионов». Де Ружмон писал о трансграничном сотрудничестве, цель которого — переуступка суверенных прав большому целому – Европе. По его мнению, Европейский союз не должен быть, как некогда Священная Римская империя германской нации, своего рода агломерацией крохотных самодержавных государств.

Если для таких государств, как Великобритания или Испания, отделение тех или иных регионов не представляет экзистенциальной угрозы, то одна страна—сооснователь ЕС, Бельгия, при самом плачевном сценарии может исчезнуть с карты мира. Она состоит из двух частей: Фландрии на севере и Валлонии на юге. Если большинство фламандцев выберут независимость, то Бельгия «испарится», как обыкновенно выражается де Вевер, историк по образованию.

Между тем предводитель фламандских сепаратистов даже декларирует проевропейскую программу. По его убеждению, налоговую и социальную политику лучше оставить в ведении регионов, а вот внешнюю — передать европейскому центру. Не исключено, что его концепция придется по душе не только фламандцам, но и баскам, каталонцам, шотландцам и южнотирольцам.


Фиона Элерс, Ханс Хойнг, Кристоф Шульт, Хелене Цубер
Источник: "Профиль "
Перевод: "Профиль"
Оригинал публикации:"Der Spiegel" 22.10.2012