Лента: Политика

Интервью с аргентинским геополитиком Карлосом Перейра Меле

Расскажите об актуальной геополитике в Аргентине и Латинской Америке: какие существуют школы, формы и направления?

– Латиноамериканские геополитические школы добились значительного прогресса с момента распада биполярной системы. С появлением либеральных демократий на нашем континенте геополитика была атакована в университета, так как позиционировалась в качестве помехи, связанной с политическими диктаторскими системами. Поэтому в случае Аргентины она устранена практически во всех учебных университетских программах. Она сохранилась только на кафедрах по военным исследованиям и подгонялась к идее единого мира, что, например, проповедовалось в таком институте, как Центр оборонных исследований полушария (Centro de Estudios Hemisfericos de Defensa – CHDS), откуда тянется целая идеологическая линия для военных, начиная с 1995 года.

Но сегодня есть определенные тенденции, есть ученые, занимающиеся новыми геополитическими темами, которые создают новые школы, особенно среди бразильцев, которые понимают, что есть новый мир, и что необходимо содействовать континентальной интеграции и продолжать поддерживать возможности Бразилии для того, чтобы она стала мировой державой. Другая часть мыслителей связана с идеей Боливарианской революции, которая выражается в идее защиты континента от агрессии американской империи. Эта часть имеет большую идеологическую ангажированность, основанную на том, что называются социализмом XXI века. И есть еще другие современные геополитические мыслители, которые видят, что Латинская Америка и Карибский бассейн должны переформулировать свою геополитическую ориентацию не столько по идеологическим причинам, сколько из-за традиционного мышления великих кузнецов, называемых Великая Родина (Patria Grande), которое в настоящее время является наиболее актуальным, чем когда-либо. Согласно этой идее не должно быть центральных и периферийных стран, вместо этого необходим глубокий и равноправный альянс, прежде чем возникнет новая модель формирующегося миропорядка.

Существует четкая тенденция к критике неоколониализма США в регионе. Это связано с ростом национального самосознания? В этом случае, начали ли люди думать в геополитических категориях?

Критика неолиберализма была вызвана, в первую очередь, катастрофой, которая словно ураган прошла по нашей стране, и это заставило многих критиковать и обвинять асимметричную модель глобализации, навязанную Соединенными Штатами – что для Америки состояли в призыве к Вашингтонскому консенсусу. Существует сильная критика этой модели, но к сожалению, в университетах Латинской Америки экономическая школа остается неолиберальной, которая продолжает создавать профессионалов, приверженных этой идеологии. Это является опасным для будущего региона, только меньшинство из числа экономистов ставят под сомнение систему, за исключением некоторых стран, таких, как Венесуэла, например.

Термин геополитика стал очень популярным в последние годы, когда он стал постоянно употребляться в средствах массовой информации, особенно при аналитических переводах в крупных новостных сетях. В действительности немного журналистов или аналитиков в Америке понимают глубокий смысл геополитики. Еще меньше разбиралось в этом до выхода нашего пособия – латиноамериканского словаря по геополитике и безопасности, где были унифицированы критерии, доктрины, школы и мыслители по этому вопросу. Простые люди даже не думают в геополитических терминах силы и пространства, хотя и произошел резкий рост по сравнению с тем, что было известно некоторое время назад.

А кто теперь является основными агентами интересов Вашингтона в Латинской Америке? Правая буржуазия и олигархи?

Интересы США в регионе следуют из линии их геополитической исторической матрицы, которая направлена на предотвращение любого континентального альянса. Предотвращение формирования региональных оборонных организаций, которых пока нет и поднимание на повестке дня вопросов "безопасности" в качестве основы отношений. В этом контексте и происходят взаимоотношения, сначала сделав упор на «борьбу» с терроризмом и незаконным оборотом наркотиков, что было одним из ключевых направлений военного присутствия США в Колумбии (План Пуэбла), а теперь при попытке утвердить Тихоокеанское Партнерство (Мексика, Панама, Колумбия , Перу и Чили, в целях противодействия УНАСУР и МЕРКОСУР). Конечно, для этого задействуются сектора упомянутой буржуазии и старых олигархов, которые являлись пожизненными партнерами США в двадцатом веке, но сегодня возник большой конфликт интересов, потому что бизнес сместился с традиционных рынков США или Европейского Союза, возникли новые возможности в Азии, которые вступили в противоречие (сегодня Китай и Индия являются лучшими деловыми партнерами в регионе).

Каковы перспективы УНАСУР и CELAC? В Вашей недавней статье о перевороте в Парагвае говорится о риске, связанном с большей интеграцией региона. По Вашему мнению, Латинская Америка является "проблемой"? И какова нынешняя роль левых режимов (Венесуэла, Куба, Эквадор, Никарагуа)?

Мы должны быть точными в геополитических терминах. Карибский регион остается одним из Больших Пространств в Северной и Южной Америках, а присутствие США и их союзников является очень сильным в этой зоне, – это Великобритания, Голландия и Франция. И наличие действующих правительств Кубы и Никарагуа не смогут разбалансировать доминирующую роли США в регионе, которая была консолидирована после переворота против президента Селайя в Гондурасе. Даже несмотря что Мексика является частью испаноамериканского народа, ее отношения с США после вступления в NAFTA изолировала систему общей идентичности с другими народами этой зоны.

Южноамериканский регион сейчас вступил в особый момент, так как правительства, которые отождествляют себя с ALBA, – Венесуэла, Эквадор и Боливия, имеют больший вес и лучшую политическую и оборонную организацию, к которой добавляется союз МЕРКОСУР – Аргентина, Бразилия, Парагвай, Уругвай и Венесуэла, что сильно противодействует влиянию геополитических интересов США и союзникам по НАТО – Мальвинским островам Англии и Франции во Французской Гвиане, более того, УНАСУР создал свою собственную континентальную систему обороны с южноамериканским Советом по обороне без присутствия Вашингтона и, таким образом, нарушил панамериканскую систему, которую создали США из доктрины Монро ("Америка для американцев", 1823), и теперь эта сила девальвировала ОАГ (Организацию американских государств).

Одной из геополитических тенденций является стремление к многополярному миру. Существуют различные версии этого проекта. Как мы понимаем, нечто подобное есть и в Латинской Америке? Один из будущий центров власти будет в Латинской Америке? Какие есть точки зрения на этот счет?

На данный момент все специалисты как справа, так и слева и латиноамериканисты согласны с этим, с небольшими нюансами различий в этой оценке, поэтому говорится о значительном снижении роли США на мировой арене, которые не смогут вновь занять место Non Plus Ultra, а общая тенденция движется к многополярности. Дело в том, что для некоторых эта новая тенденция означает возможность воспользоваться правом на создание внешних партнерских отношений с новыми силами или новыми союзами, включая как повышение, так и понижение статуса и роли. И тенденция латиноамериканистов настроена на то, чтобы быть субъектами истории, которая будет создаваться и, следовательно, иметь собственное развитие, не будучи привязанным к какой-либо дополнительной силе вне континента, которая находится на подъеме или пребывает в упадке.

В контексте латиноамериканской интеграции как решается проблема территориальных споров – Аргентины и Великобритании, Боливии по вопросу выхода к морю, и так далее?

Происходящая интеграция ломает старые шаблоны балканизации, введенные олигархами Латинской Америки, поддерживавшихся Англией, а затем и США, и это позволило в принципе приостановить махинации, которые создавали ложные конфликты между народами региона, с поддельным дискурсом национализма, который, в конечном итоге, помог разделить латиноамериканские стран и стать зависимыми от более могущественных государств. Сегодня мы все обладаем огромными природными ресурсами, которые являются общими, их не возможно контролировать или использовать без согласия страны, которые интегрированы с этими ресурсами. Например, пресная вода: бассейн Ла-Плата и основные водоносные горизонты Гаурани включают Аргентину, Бразилию, Парагвай и Уругвай, и мы могли бы привести еще множество подобных примеров.

Что касается двусторонних споров, то они уже перестали быть континентальной проблемой. Дела Мальвинские: это игра континентальной безопасности и зоны мира – вопрос в контроле над проходом в Атлантику и Тихий океан, доступу к Антарктиде, кроме того, здесь находится большое количество пищевых ресурсов, полезных ископаемых и т.д. – а также острова являются важной военной базой НАТО и, следовательно, препятствуют контролю и защите наших морских районов в Южной Атлантике без помех для иностранного вмешательства в дела УНАСУР.

Дело Боливии и Чили: это вопрос двусторонних отношений, представляющий региональную и континентальную темы, связанные как с технологическими достижениями в области коммуникаций по суше и рекам, так и в связи с соглашениями по поводу организаци экономических коммун. Вопрос выхода к морю Боливии близок к разрешению (хотя наиболее шовинистические чилийские силы этому противостоят), потому что Чили также нуждаются в южноамериканском рынке и необходимость в вопросах безопасности будет продолжать расти. Поэтому решение спора будет естественным шагом для континентальной интеграционной модели.

Латинская Америка является домом для многих выходцев из России. Существует ли влияние русских эмигрантов на геополитику, культуру или образ жизни?

Присутствие русских славян из числа иммигрантов в Южной Америке не было достаточно важным, и поэтому их присутствие и влияние были относительно низкими. В аргентинской провинции есть большое присутствие иммигрантов, которые обычно называют "русскими", Entre Rios, но на самом деле это немцы из Поволжья, которые во времена царской России прописывались в паспорте как русские. Также в нашей стране есть Русская православная церковь. Конечно, реальность русского присутствия в Южной Америке признается, но в основном поток мигрантов на материк, в Бразилию и Аргентину, был из Европы, и количество русских было не столь значительным, как испанцы или итальянцы.

Какими вы видите отношения между Россией и странами Латинской Америки?

Новое русское присутствие в Латинской Америке началось сравнительно недавно, так как во время Холодной войны отношения были очень слабыми и только в экономической сфере. Мы должны помнить о том, что правительство генерала Перона в Аргентине впервые установило дипломатические отношения с СССР и подписало торговые соглашения, что вызвало сильную критику со стороны прессы и Государственного департамента США. Сегодня Россия воспринимается как великая страна, с которой важно иметь отношения и которая вернулась на мировую арену как великий противовес попыткам навязать однополярный порядок после распада СССР. Соглашения с Россией углубило торговые и военно-технические отношения, что даже вызвало подозрения в США, но, как уже было сказано, все это новые ветры, которые проходят через Америку, и поэтому мы приветствуем этих новых международных партнеров.

А какое отношение в Латинской Америке к проекту Евразийского Союза?

Проект латиноамериканского союза очень сильно отличается от Евразийского союза, с моей точки зрения, они связаны с очень разными ситуациями. В Латинской Америке есть еще очень много вещей, которые объединяют. Что касается разделения, то все это искусственно и создано силами за пределами континента. Национальные границы не являются границами испаноамериканских народов, более того, нас связывают общая история, а не то, что разделяет нас, и это в настоящее время является актуальным в: культуре, экономике, в многонациональных предприятиях и организациях, которые мы основываем для совершенствования и углубления интеграции.

Спасибо за интервью, у Вас будут пожелания для русского народа?

Благодарю Вас за предоставленную мне возможность рассказать об этом новом восприятии геополитики и истории Латинской Америки, которая живет своей второй независимостью после того, как мы многие годы назад отделились от Королевств Испания и Португалия, в журнале "Геополитика".


Интервьюировал Леонид Савин
Источник: "Геополитика.ру "