Лента: Политика

19 июля должен быть избран новый президент Индии. Если в прежние времена избрание президента страны было важным, но все-таки ритуальным событием ввиду выполняемых главой государства «церемониальных» функций, то сейчас мы имеем дело с драматичной ситуацией, серьезно влияющей на всю жизнь страны.

Борьба между различными соискателями президентства происходит на фоне серьезных экономических трудностей, охвативших страну. Считается, что для Индии экономические трудности начинаются тогда, когда ежегодные темпы экономического роста падают ниже 7%. Это – четкая и реалистическая установка и правительства, и оппозиции; семь процентов, по мнению премьер-министра Манмохана Сингха, есть необходимый политический минимум, при котором индийское общество способно функционировать без заметных конфликтов. По нашим прогнозам на 2012 год, опирающимся на данные Резервного банка Индии, оценки МВФ, прогностические расчеты всевозможных рейтинговых агентств, предполагались темпы роста на уровне 7-8%. Сейчас показатели составляют 6,5%, и нам представляется, что до конца 2012 года не удастся «нагнать», если так можно выразиться, недостающий один процент.

Подобное падение темпов роста является, по сути дела, катастрофичным для Индии, поскольку индийские элиты привыкли мыслить практическими категориями в отличие от политиков некоторых других стран. Однако этот кризис развивался достаточно давно. Здесь надо сделать акцент на деятельности партийно-политической системы Индии. Эта система в силу своей пластичности, особой роли Индийского национального конгресса (ИНК), постепенной диверсификации индийского общества, а также дробления ИНК всегда структурировала общественную жизнь в стране.

Известный индийский журналист и социолог Пран Чопра уподобил социальную базу Национального конгресса поведению снега на развесистой русской ели в спокойную погоду: снег постепенно опадает, и ветки оголяются. Эти «ветки оголились», и Индийский национальный конгресс предстал в своем нынешнем, сильно ослабленном виде. К слову сказать, некоторые политические аналитики предсказывают Конгрессу довольно слабую поддержку и на парламентских выборах 2014 г.– 25-26%, не более.

На последних выборах 2009 г. Индийский национальный конгресс получил 28% голосов пришедших на участки избирателей. Позволю себе заметить, что обе главные партии, т.е. ИНК и БДП, слабы, прежде всего, на общеиндийском политическом пространстве. И вообще по законам политики любой страны, если речь идет о двухблоковой или двухпартийной системе, для сохранения стабильности в обществе необходимо иметь как минимум две трети голосов в сумме. Таков мировой опыт. Тогда можно привлекать союзников, манипулировать волей малых и средних партий, оказывать на них соответствующее эффективное давление.

Очевидно, что процесс дробления и диверсификации партийной системы в Индии начался с выборов 1967 года, когда ИНК потерпел первое серьезное поражение, но сохранил власть. С интервалом в десять лет обремененный превратностями чрезвычайного положения Конгресс впервые лишился монополии на политическую власть в стране. Далее процесс дробления партийных сил и формирования новой системы претерпел определенное ускорение. К 2012-му году мы имеем так же, по сути, как и в 1996 году, правительство Объединенного фронта, правительство меньшинства. И никакие самые искусные политические маневры не в состоянии остановить фрагментацию социально-политических сил.

По сути, мы наблюдаем в современной Индии второй и третий этапы сложения новой партийно-политической системы. И в индийском случае траектория процесса перегруппировки сил заметно сложнее, чем это было в свое время в «просвещенной» Европе.

Казалось бы, первоначально все шло нормально, в правильном «европейском» направлении. Скажем, в Германии, Италии, Австрии существует или складывается если не двухпартийная, то двухблоковая система. И эта двухблоковая система более или менее удовлетворяет запросам основных групп населения. В Индии же, в отличие от европейских «стандартов», возникает более сложная и противоречивая картина.

В 2004 году произошло возвращение Индийского национального конгресса к власти. И в 2009 году ИНК остался у власти во многом благодаря тому, что наиболее активная, решающая часть избирателей, выходцев из среднего класса, решила, что от добра добра не ищут. Манмохан Сингх, несмотря на свой почтенный возраст, человек компетентный, и он знает лучше, что нужно индийской экономике, а соответственно, индийскому избирателю. Тогда было заметно, что двухблоковая система складывается с трудом. Тогда уже, т.е. на выборах 2009 г., было видно, что две крупнейшие партии имеют в сумме менее 50% голосов: 28 плюс 18. У Индийского национального конгресса – 28% и 18% у Бхаратия Джаната Партии (БДП), придерживающейся, условно говоря, националистически-консервативной ориентации. И в то же время на выборах 2004 года за региональные партии различного профиля было подано 37% голосов. Они, эти очень разные партии, в принципе могут между собой договориться и политически соединиться, но только – в неком будущем. Во всяком случае, в 2009 году тенденция доминирования региональных сил была подтверждена, более трети избирателей не собирались голосовать ни за одну из крупнейших партий, так как эти партии их больше не удовлетворяли.

На этот счёт есть несколько иная точка зрения, принадлежащая одному из ведущих индийских публицистов М.Дж. Акбару. М.Дж. Акбар – видный интеллектуал, в свое время выпестованный Индийским национальным конгрессом и Индирой Ганди. Он предположил сразу после выборов 2009 года, что не стоит драматизировать внутриполитическую ситуацию. В 2014 году, согласно мнению аналитика, наступит «полуфинальная стадия» развития партийно-политической системы, а уже на следующих выборах, в 2019 году, политические процессы войдут в заданную колею, и двухблоковая система достигнет своего логического «финала», т.е. начнет эффективно работать.

Однако не всё здесь зависит от логики развития самой партийно-политической системы. Чем дальше, тем требовательнее становятся индийские избиратели, и прежде всего underclass, т.е. все те слои и группы, которые в социальной структуре располагаются «ниже» среднего класса. Эти формирования в последние тридцать лет переживают в Индии процесс политической социализации, ускоренного политического развития. И они требуют своей доли в распределении совокупных ресурсов государства. Именно в этом состоит главная трудность для индийского политического класса. Потому что средний класс в Индии насчитывает 300 миллионов человек, а все остальные (за вычетом самых бедных), около 500 миллионов человек, – это и есть тот индийский underclass, который из состояния пассивности переходит в состояние организованной активности. Региональные и субрегиональные партии частично выражают интересы этой сложно организованной общности.

Положение данной части народа, ее социальный тонус и политическое поведение прогнозировать весьма непросто. В последнее время в Индии происходят сбои в процессе управления. С этими сбоями сталкиваются и российские компании, в частности МТС. Порой складывается впечатление, что решить ничего невозможно, ибо правительство хочет, обещает, но ничего сделать не может. Этот паралич управленческой деятельности во многом вызван новой важной тенденцией политической активизации индийских «низов» (около полумиллиарда человек). И наряду с этим происходит укрепление института президентства, в чём выражает себя стремление влиятельных сил сохранить единство и территориальную целостность страны, укрепить «сверху» находящиеся в переходном состоянии важнейшие институты государства.

На мой взгляд, мы имеем дело с новым общественно-политическим процессом. Очевидно, этот процесс начался до драматических событий 1975 г., когда президент Фахруддин Али Ахмед стремился избежать введения чрезвычайного положения. Однако сила воли, авторитет, если угодно, пассионарность премьер-министра Индиры Ганди сделали свое дело. Тогда президент был вынужден уступить.

Наверное, второй этап развития института президентства наступил во время «легислатуры» Рамасвами Венкатарамана в 1987-1992 гг. В его пятилетнее пребывание у власти сменилось четыре премьер-министра: Раджив Ганди, Вишванат Пратап Сингх, Чандра Шекхар, Нарасимха Рао. Для Индии как страны с устойчивой (по любым меркам) партийно-политической системой это было делом неслыханным. И, естественно, насколько он мог, а он работал в профсоюзном движении и имел опыт согласования интересов, Р.Венкатараман пытался уже тогда выступать посредником между различными социально-политическими силами и представляющими их партиями. Некоторые политологи уже тогда высказывали мнение об институте президента как о факторе «баланса общественных сил в условиях возрастающей политической раздробленности».

В начале 1990-х гг. начался период экономического роста. Реформы Монмохана Сингха сделали этот рост устойчивым, и к началу 2000-х гг. его показатели достигали 7-8%, а иногда и поднимались до 9% в годовом исчислении. Энергичный экономический рост на время заморозил социальные конфликты в индийском обществе. Тем не менее сейчас в Индии налицо диверсификация частнособственнических классов и рост противоречий капиталистического развития, сглаживавшихся на какое-то время экономическим ростом (явлением не вечным даже в Японии и Китае).

В связи с этим возникает вопрос: почему премьер Манмохан Сингх неизменно ориентируется на цифру 9% экономического роста? Потому что девять – это семь процентов плюс два. И потому что, по расчетам многих ведущих экономистов, для обществ переходного типа минимальные (политически безопасные) темпы роста должны быть никак не ниже 7% в год. (Справедливость этого положения доказана примером Египта до революции 2011 года). Вот и в России пришли, наконец, к тому, что экономический рост в стране должен быть не ниже 6-7%. Академик А.Аганбегян недавно написал в журнале «Мировая экономика и международные отношения» (2012 г.), что этот показатель должен стать политическим ориентиром для российской власти. Когда этого нет, ситуация становится драматичной. В Индии острота внутриполитического кризиса усугубляется действием следующих факторов.

Во-первых, есть определенное желание части «верхов» сменить правительство, тем самым возложив неизвестно на кого ответственность за испытываемые Индией противоречия развития, возникшие в силу чересчур бурного (а по мнению критиков слева – «безрассудного») включения в мировую экономику. Многие проблемы и противоречия, которых ранее Индии удавалось избегать благодаря, как писали признанные знатоки стратегий развития Лев Рейснер и Глерий Широков, опоре на собственные силы, теперь проявляются открыто и в остро драматической форме.

Во-вторых, неизбежен вопрос о взаимоотношении институтов президента и премьер-министра. Не произойдет ли дублирование их функций? Как они будут взаимодействовать в условиях продолжительного замедления темпов экономического роста? На мой взгляд, эволюционный характер реформ, возможный при инерции высоких темпов экономического роста, в настоящее время уже невозможен. Надо понимать, что любая реформа – это удар по интересам больших групп населения. Спрашивается, кто в индийской элите готов сейчас, в преддверии парламентских выборов 2014 года, рисковать своей политической карьерой? Отсюда и ситуация ожидания, характеризующая общественную ситуацию в стране. Неудивительно, что лидеры индийской оппозиции, готовы, кажется, «отдать» Индийскому национальному конгрессу институт президентства с тем, чтобы возложить на ИНК ответственность за будущие реформы и их неизбежные социальные последствия. А затем, в 2014 году, переиграть Индийский национальный конгресс на всеобщих парламентских выборах.

В-третьих, кто бы ни стал новым президентом Индии, это должен быть человек опытный, пользующийся авторитетом в различных социально-политических кругах. Можно не сомневаться, что индийский политический класс проявит здесь свойственный ему здравый смысл. Новая кандидатура будет соответствовать новой роли института президента в обществе, и на этого человека падет все бремя ответственности за продолжение реформ, за восстановление искомого значения («семь плюс два») экономического роста.


Андрей ВОЛОДИН
Источник: "Фонд стратегической культуры"