Лента: Политика

Старый мировой порядок завершился после саммитов «большой двадцатки» в Лондоне и Питтсбурге

Мексиканский курорт Лос-Кабос по всем меркам является восхитительным местом – там вы найдете шикарные отели, превосходные пляжи и хорошую погоду круглый год. Лидерам мировых держав, съехавшимся в этот город для участия в работе саммита «большой двадцатки» (G-20), наверное, стоит воспользоваться всем тем, что данный курорт предлагает туристам. Ведь темы, которые они будут обсуждать, вряд ли окажут какое-либо воздействие на экономический кризис, бушующий на нашей планете.

Сегодня ситуация отличается от той, которая наблюдалась в 2009 году, когда на саммитах в Лондоне и Питтсбурге лидеры крупнейших в экономическом отношении держав верили в то, что они «спасли мир», как выразился тогдашний премьер-министр Великобритании Гордон Браун (Gordon Brown), создав существенные налогово-бюджетные и кредитные стимулы, а также выдвинув ряд мер для реформирования финансовой системы. В то время решения, принятые лидерами стран «большой двадцатки» приветствовали, полагая, что они положат начало процессу создания нового мирового порядка. Между тем, похоже, что они олицетворяли собой закат старого мироустройства, находящегося при последнем издыхании.

Этот старый мировой порядок родился из Бреттон-Вудских соглашений 1944 года, ставших ответом на Великую депрессию и те ужасы, которые она с собой принесла. Одним из главных архитекторов той системы был Джон Мейнард Кейнс (John Maynard Keynes), и именно его идеями руководствуются политики, разрабатывая решения для борьбы с нынешним кризисом. Главный вызов, который поставила перед нами эпоха, наступившая после оформления Бреттон-Вудской системы, заключается в том, как управлять экономиками в отсутствие золотого стандарта. У золотого стандарта, конечно, было много недостатков, однако он обладал одним несомненным достоинством – с его помощью устанавливался твердый курс валют и ограничивалось предложение кредитов. Это не позволяло политикам злоупотреблять валютными манипуляциями, уступая неизбежному давлению во время кризисов, т.е. предпринимать действия, которые могли бы в долгосрочной перспективе оказать негативное воздействие на уровень жизни их граждан.

Предыдущие эксперименты с бумажными деньгами заканчивались катастрофой. Наиболее драматичные последствия подобного рода наблюдались во Франции в 1720 году.

Нынешний кризис стал своего рода тестом для проверки того, насколько современные демократии способны соблюдать дисциплину, необходимую для того, чтобы поддерживать доверие к своим валютам.

Основной чертой процесса развития экономики в послевоенный период был поиск новых способов связать руки политикам. Чтобы предотвратить повторение характерной для 1930-х годов политики протекционизма, направленной на повышение благосостояния граждан своей страны за счет благосостояния населения других стран, правительства отдали значительную часть своих полномочий в сфере торговли в руки наднациональных структур, таких как Всемирная торговая организация (ВТО) и Евросоюз. Затем в ответ на вспышки инфляции, имевшие место в 1970-х и 1980-х годах, правительства уступили властные рычаги в области формирования процентных ставок центральным банкам. Недавно политики приняли на вооружение различные механизмы для ограничения заимствований, а многие государства согласились на надзор со стороны независимых контрольных органов, таких как Управление бюджетной ответственности (Office for Budget Responsibility) в Великобритании или Еврокомиссия в странах еврозоны.

Однако это не остановило политиков, ищущих легких решений. Хотя с помощью стимулирующих мер, в основе которых лежало выделение триллионов долларов, ожидаемого оживления экономики добиться не удалось, упертые сторонники теории Кейнса продолжают настаивать на своем. Между тем, стимулы, взятые сами по себе, служат только в качестве переходного мостика, а государство должно бороться с причинами экономической слабости – обычно это низкая производительность труда и плохая конкурентоспособность.

Во многих странах неэффективные компании часто защищены от воздействия со стороны рынков, зарплаты слишком велики, а базовой инфраструктуры не хватает. Правовые нормы в области занятости и давление профсоюзов не позволяют правительствам поменять сложившуюся в трудовой деятельности практику и снизить издержки. Оказавшиеся на грани банкротства банки не могут стать источником оборотного капитала для компаний и финансировать жизнеспособные проекты. Слабая система образования и слишком строгие правила в сфере иммиграционного законодательства мешают притоку квалифицированных трудовых ресурсов в экономику, а расточительная и пораженная коррупцией бюрократия стоит на пути инвестиций.

Мало кто из стран «большой двадцатки» воспользовался передышкой, полученной благодаря осуществлению прошлых стимулирующих мер, для того чтобы провести реформы в области предложения, повысить производительность труда и конкурентоспособность экономики. Это относится к США, Великобритании, особенно Японии и большинству стран еврозоны. На самом деле, страны «большой двадцатки» даже усугубили проблему в одном очень важном аспекте. Реформы в финансовом секторе были необходимыми, однако ведущие государства мира зашли здесь слишком далеко. Пытаясь добиться совершенства, политики перегнули палку, что привело к дефляции и снижению доступности кредитов.

На этой стадии реальность происходящего наконец дошла до сознания политиков. На прошлой неделе глава Банка Англии сэр Мервин Кинг (Mervyn King) призвал пересмотреть нормы Базельских соглашений, касающиеся ликвидности, которые привели к тому, что банки стали держать внушительные средства в резервах центральных банков и правительственных облигациях, отличающихся низкой доходностью.

Сделав нормы, касающиеся ликвидности, более разумными, можно высвободить сотни миллиардов долларов и пустить их на «социально полезные» виды деятельности, позволив тем самым банкам аккумулировать капиталы и, в конечном итоге, кредитовать экономику.

Однако лидерам стран «большой двадцатки» нужно идти еще дальше. Вместо того чтобы жаловаться на отсутствие экономических рычагов, политикам следует признать важность полномочий, которыми они обладают в сфере предложения. Они должны заниматься в первую очередь микро-, а не макроэкономикой. Только это позволит им найти необходимое равновесие между мерами социальной защиты, расходами по программам социальной помощи, инвестициями в инфраструктуру, регулированием и системой налогообложения. В их прямые обязанности входит обеспечение того, чтобы экономики были конкурентоспособными, продуктивными и менее уязвимыми для финансовых потрясений, связанных с чрезмерно высокой задолженностью, бюджетным дефицитом или кризисами в сфере платежного баланса.

Однако политикам, похоже, весьма трудно смириться с горькой правдой. В эпоху, наступившую после отмены золотого стандарта, избиратели уверовали в то, что всегда имеются безболезненные решения. Франция, Италия и Испания явно считают, что легче убедить Германию поддержать их терпящие бедствие экономические модели с помощью еврооблигаций, чем уговорить своих избирателей признать необходимость реформ.

Британские политики в частных беседах надеются, что выход Греции из еврозоны даст им возможность продавить реформы, которые они не рискуют проводить сейчас. Дело в том, что все политики прекрасно понимают – стоит им начать непопулярные реформы, и на арену тут же выскочит какой-нибудь популист, неграмотный в финансовом отношении, вроде радикально настроенного лидера греческих левых Алексиса Ципраса, который обещает бросить вызов экономической реальности.

Независимо от того, что произойдет в Лос-Кабосе или в Греции после выборов, ясно одно – мир стоит на перепутье. Старый мировой порядок завершился после саммитов «большой двадцатки» в Лондоне и Питтсбурге. Все предложенные стимулы оказались мостиком, ведущим в никуда. Возможно, новый виток паники, который ожидают на рынках на этой неделе, приведет к повышению уровня монетарного стимулирования.

Между тем, лидерам мировых держав стоит задаться вопросом, каким будет новый мировой порядок. Решатся ли они на реформы, способные сделать их экономики конкурентоспособными? Или они попытаются сбросить кандалы, сковывающие их движения все последние 70 лет, и разрабатывать свои собственные решения?

Ни один из вышеуказанных путей не является легким. Однако второй из них неизбежно приведет к хаосу и ситуации, когда никто больше не будет верить обещаниям политиков.


Саймон Никсон (Simon Nixon)
Источник: "Голос России "
Оригинал публикации: "What Will New World Order Look Like? "