Лента: Политика

Слияние активов или великое перемирие?
       
От редакции. Политических и экономических аналитиков потрясло сообщение о слиянии активов инвестиционных фондов двух крупнейших финансовых домов Америки и Европы – Ротшильдов и Рокфеллеров. Ротшильды, как считается, стоят у истоков объединенной Европы. Рокфеллеры, несомненно, определяют двухпартийный консенсус в Соединенных Штатах. Многие верят в то, что происходящее сегодня на мировой сцене является видимой стороной конфликта этих двух домов. А был ли этот конфликт на самом деле? И что, по-хорошему, скрывается за этим сообщением? Terra America начинает расследование этого вопроса в новом дискуссионном цикле материалов «Прошлое и настоящее больших семей».


Центральное место в нью-йоркском музее Клойстерс, который, согласно красивой, хотя, к сожалению, далеко не правдивой легенде, был создан Джоном Рокфеллером-младшим из остатков монастырей, вывезенных из Старого Света, занимает серия гобеленов «Охота на единорога». Подобно тому, как средневековый европейский люд реагировал на упоминание об этом диковинном животном, многие привыкшие к дихотомическим схемам конспирологи бурно отреагировали на объединение инвестиционных фондов Ротшильдов и Рокфеллеров.

Версией о жестком противостоянии этих двух влиятельнейших семей современности руководствовались в своих выкладках не только высоколобые теоретики, но и разрабатывали свои стратегии предельно конкретные практики (как с Запада, так и с Востока). Взаимоотношения с мировыми элитами или решения проблем на национальном уровне выстраивались, исходя именно из этой базовой схемы. Наглядное тому подтверждение — попытка Михаила Ходорковского заручиться поддержкой Джейкоба Ротшильда после того, как сорвалась его сделка по продаже ЮКОСа входящей в сферу интересов Рокфеллеров ExxonMobil, а над головой самого олигарха начали все сильнее сгущаться «тучи».

Это при том, что годом ранее один из его главных «нефтяных» конкурентов — Михаил Фридман — сумел захеджировать политические риски, объединив активы своей ТНК с британской BP, считающейся как раз вотчиной Ротшильдов.

То обстоятельство, что переход от самой влиятельной семьи США к самой влиятельной семье Европы не избавил Ходорковского от равноудаления, никоим образом не способствовало развенчанию мифа о все определяющей войне Ротшильдов и Рокфеллеров. Напротив, спустя 8 лет, в 2011 г., выросшая на активах ЮКОСа государственная «Роснефть» поступила с точностью до наоборот, но, руководствуясь, по всей видимости, сходными соображениями, когда заключила стратегический альянс с ExxonMobil, так и не сумев обменяться акциями с BP.

Скептики и здесь могли бы обнаружить неувязку: ведь сделке «Роснефти» с BP помешал уже упоминавшийся Михаил Фридман, который, по идее, еще с момента появления ТНК-BP стал «ротшильдовским». Но он же в 2004-м стал единственным российским бизнесменом, вошедшим в международный консультативный совет рокфеллеровского CFR. Получается, агент оказался двойным, что отчасти подтверждает дальнейший конфликт Фридмана с точно «ротшильдовским» главой BP Тони Хейвордом.

Ладно, с Фридманом вроде разобрались. Но как объяснить атаку на BP со стороны Барака Обамы, спонсируемого близкими к Ротшильдам финансистами, вроде Джорджа Сороса? Президент в свете аварии в Мексиканском заливе не мог поступить иначе, не избежав обвинений в ангажированности? Допустим, хотя заявления про «надрать задницу» руководству иностранной компании даже по российским меркам кажутся перебором.

Но дальше больше. Тот же Обама вместе с тоже не чужим для Ротшильдов Николя Саркози (не случайно близкий друг теперь уже бывшего французского президента миллиардер Венсан Боллоре начинал свой путь в большой бизнес с банка Edmond de Rothschild) в буквальном смысле сжили со света Муаммара Каддафи, с недавних пор также находящегося под патронажем самого влиятельного европейского семейства.

Сын лидера Джамахерии Сейф-уль-Ислам был завсегдатаем чуть ли не всех вечеринок, устраиваемых Натаниэлем Ротшильдом. Похоже, благодаря именно этим связям национальный фонд Libyan Investment Authority (LIA) стал одним из крупнейших иностранных акционеров «Русала» (Ротшильд-младший, напомним, дружен и с Олегом Дерипаской). Да и BP чувствовала себя в Ливии достаточно вольготно.

При этом нельзя сказать, что до «Рассвета Одиссея» эта североафриканская страна была абсолютно закрыта для Рокфеллеров. Как раз в начале рокового для Каддафи 2011 года ExxonMobil после 25-летнего перерыва заключила контракт на добычу нефти на средиземноморском шельфе. А Goldman Sachs и Societe Generale еще раньше брали в управление средства LIA.

Правда, сотрудничество этих «рокфеллеровских» банков с Триполи было, мягко говоря, не очень удачным. Значительная часть вложенных клиентом средств — а это около $2 млрд — была потеряна. Но не объяснить же свержение Каддафи происками неудачливых банкиров, действующих по принципу: нет кредитора — нет проблемы?

Точнее, такая гипотеза недопустима, если речь идет об игроках, выстраивающих стратегии не на годы, и даже не на десятилетия, и чье благосостояние не зависит от годовых бонусов или голосов избирателей. А вот здесь, похоже, и кроется объяснение разрушившего популярную конспирологическую концепцию объединения инвестиционных фондов Ротшильдов и Рокфеллеров.

Показательно, кстати, что новый альянс касается, по сути, управляющих компаний, а не крупнейших активов, вроде тех же ExxonMobil и BP. То есть в этой сделке больше пиара, нежели бизнеса. Вряд ли же кто-то всерьез станет утверждать, что 40 клиентских млрд. долларов являются для обсуждаемых нами кланов той суммой, ради которой они готовы, «былые распри позабыв»..

Если только сами эти «распри» имели место на самом деле, и Дэвид Рокфеллер и Джейкоб Ротшильд не лукавят, когда говорят о пяти десятилетиях личного знакомства и тесного общения. Но зачем, в таком случае, потребовалось это формальное подтверждение «добрососедских отношений»?

Чтобы разрешить этот парадокс, представим себе двух шахматистов. Долгое время они играют друг с другом, что называется, для поддержания тонуса. Но, разумеется, «белым» и «черным» об этом знать совсем не обязательно. Они-то ведь должны драться по-настоящему. Иначе игра не будет такой интересной.

Однако многолетнее убеждение сателлитов во «всамделишности» противостояния приводит к прямо противоположному результату. Короли и ферзи, стремясь сохранить собственные титулы и капиталы, выходят из-под контроля и начинают играть свою партию. Опасаясь напора со стороны более легких, но стремительно набирающих вес, фигур и пешек, расплодившихся в отсутствии никак не наступающего эндшпиля, они вступают в противоречащие первоначальной логике игры альянсы, и пытаются банально «развести» «ребят, что стоят наверху», либо — приближают не выгодную главным игрокам развязку.

Не потому ли за полвека личного знакомства Дэвида Рокфеллера и Джейкоба Ротшильда не было ни одного серьезного мирового военного конфликта?

Теперь же, строительство нового халифата саудитами, нарастившими нефтяные мускулы, благодаря Рокфеллерам, или разрушение еврозоны патронируемыми Ротшильдами французскими и немецкими банкирами, способны привести к мату, если не в два, то уж, по крайней мере, в счетное количество ходов. И до пожилых джентльменов, пытающихся продлить наслаждение от хитроумных комбинаций друг друга, все отчетливее доносится ропот желающей «сыграть на победу» прислуги.

Нынешнему обвалу нефтяных котировок, помимо всего прочего, столь печально отразившемуся и на курсе рубля, предшествовало заявление американского инвестиционщика Бартона Биггса о намерении Саудовской Аравии отомстить Ирану и Ираку и обрушить цены на «черное золото». Откровения цитируемого, но неназываемого Биггсом саудовского бизнесмена примечательны не только тем, что соответствующий план очень похож на тактику, выбранную Эр-Риядом чуть менее 30 лет назад для мести вторгшемуся в Афганистан СССР (см. книгу Питера Швейцера «Победа»).

Информация о коварных замыслах нефтяных шейхов появилась буквально на следующий день после того, как стало известно об объединении инвестиционных фондов Рокфеллеров и Ротшильдов — семейств, играющих далеко не последнюю роль, в том числе, и в мировом нефтяном бизнесе. Не явилось ли это ответом на демарш двух влиятельнейших кланов мира? Поскольку есть основания полагать, что Рокфеллеры и Ротшильды пошли на мировую как раз для того, чтобы не допустить новой мировой.

Вот только не поздновато ли?

Григорий Дорсов
Источник: "Terra America "