Лента: Политика

После гибели лидера ливийской революции Муаммара Каддафи и победы «борцов за свободу» прошло уже почти полгода. За это время Ливия так и не смогла выбраться из порожденного гражданской войной экономического и политического кризиса.

Объем валового внутреннего продукта сократился в 2011 г. на 60% по сравнению с 2010 годом. Правда, добыча нефти увеличилась сейчас до 1,3 млрд баррелей в сутки, но «дореволюционного» уровня в 1,8 млн достигнуть не удалось, в то время как экспорт нефти составляет пока лишь 1 млн баррелей в день. По-прежнему остаются замороженными зарубежные активы ВСНЛАД, насчитывающие 170 млрд долл.

Заметно ухудшились условия жизни населения. Хотя благодаря дотациям цены на бензин сохраняются на уровне 10 центов за литр, стоимость продуктов питания и предметов первой необходимости существенно выросла. Налицо достаточно высокая инфляция: несмотря на падение производства, объем наличности увеличился с 7,5 млн ливийских динаров в 2010 г. до 15,4 млн динаров в настоящее время. Серьезные проблемы сохранятся в сфере безопасности – даже в таких находящихся вблизи Триполи городах, как Таджура или Сабрата орудуют вооруженные банды.

Высшим органом власти в стране остается Переходный национальный совет (ПНС), сформированный в свое время повстанцами в Бенгази. Перед ним стоят сложные задачи – ликвидировать причиненный боевыми действиями и бомбардировками ущерб, восстановить нормальное функционирование экономики, обеспечить управляемость страной, создать дееспособные силовые структуры и разоружить ополченцев, добиться национального примирения.

ПНС располагает рядом достаточно весомых козырей: он распоряжается оставшимися незамороженными 20 млрд долл. прежнего режима и 8 млрд зарубежной помощи, предназначенной на трудоустройство ополченцев, к Совету должны поступать доходы от экспорта нефти, он признан иностранными государствами как легитимный орган верховной власти в Ливии. ПНС сумел не только возобновить добычу углеводородов, но и обеспечить функционирование банковской системы, добиться возвращения части сотрудников госаппарата к выполнению служебных обязанностей, наладить снабжение населения продуктами питания и предметами первой необходимости.

Вместе с тем, ПНС не смог взять под контроль не только территорию страны, но даже столицу и не располагает необходимыми для этого вооруженными силами. Его состав и деятельность остаются полузакрытыми – неизвестны точное число членов Совета и их имена, многие из его решений не обнародуются. Новый режим не сумел выдвинуть харизматического лидера – таковым не является ни председатель ПНС Мустафа Абд аль-Джалиль, ни возглавляющий Переходное правительство гражданин Соединенных Штатов А.аль-Киб, проживший 35 лет за рубежом. Эффективность Совета и сформированного им Правительства остается более низкой по сравнению даже с джамахирийскими органами власти[i]. Об отсутствии авторитета у нового руководства страны свидетельствует захват в январе с. г. бенгазийской штаб-квартиры ПНС демонстрантами, недовольными тем, что он игнорирует нужды населения Киренаики.

Фактическая власть на местах принадлежит ополчениям, сформированным по территориально-племенному принципу и насчитывающим 120 тыс. боевиков, объединенных в несколько сотен «бригад». Наиболее мощными из этих формирований являются мисуратское, в состав которого входит 200 «бригад» общей численностью 20 тыс. человек, и равное ему по числу бойцов зинтанское[ii]. В Киренаике наиболее сильной считается Группировка революционеров Востока (Таджаммуа суввар Аш-Шарк), объединяющая в своих рядах 4 тыс. боевиков[iii].

Вооруженными формированиями созданы собственные органы власти в виде 53 военных советов и политических и судебных комитетов. Руководители наиболее мощных формирований ополченцев добились для себя и своих сторонников важных постов в Переходном правительстве и формирующихся ливийских вооруженных силах. Так, глава Военного совета Зинтана Усама аль-Джувейль был в ноябре 2011 г. назначен министром обороны. Еще один зинтанец Абдаллах Накир возглавляет Революционный совет Триполи. В свою очередь глава Военного совета Мисураты Фаузи Абд аль-Аль стал министром внутренних дел, а мисуратец Юсеф аль-Мангиш – начальником Генштаба.

Вооруженные группировки плотно контролируют свои территории и, кроме того, поделили на «зоны влияния» Триполи. Они собирают арендную плату за недвижимость, занимаются рэкетом и поборами с торговцев. По оценке «Эмнести Интернешнл», повстанческие формирования все чаще действуют как мафиозные группировки[iv].

Обычным делом стали вооруженные столкновения между боевиками. В феврале с.г. в Триполи вспыхнули бои с применением стрелкового оружия и зенитных автоматов между ополченцами из Мисураты и Зинтана, сражавшимися за контроль над аэропортом и крупными объектами недвижимости на набережной столицы. Месяц спустя, 19 марта с. г., в Триполи произошли новые боестолкновения. В конце января восстали жители Бени Валида, считавшие, что созданный ПНС городской совет игнорирует их нужды. В Гарьяне между милициями различных племен завязалось настоящее сражение с использованием артиллерии и минометов. Налету одного из вооруженных формирований подверглась Дерна. В феврале с. г. развернулись бои в районе Куфры между арабским племенем зувайя и народностью тубу, в ходе которых погибли полторы сотни человек и несколько сотен было ранено.
В конце марта в Себхе происходили ожесточенные столкновения между арабами племени ауляд Сулейман и тубу, приведшие к гибели 150 и ранению 400 человек. В начале апреля между берберами Зуары и арабами двух окрестных деревень завязались перестрелки с применением танков, систем залпового огня и артиллерии. ПНС, не располагающий достаточными силами, чтобы пресечь междоусобицы, ведет себя, по образному выражению ливийцев, как рефери в боксе – смотрит, кто одержит верх, и поднимает его руку в знак признания победы[v].

Наряду с милициями, сформированными по территориально-племенному принципу, в стране действуют исламистские вооруженные формирования. Хотя они, и особенно Ливийская исламская боевая группа (позже переименованная в Ливийское исламское движение [ЛИД]), сыграли заметную роль в свержении М.Каддафи, эти формирования не могут сравниться с племенными ополчениями по численности боевиков. Тем не менее, они остаются достаточно влиятельной военно-политической силой. В Триполитании наиболее мощной группировкой является ЛИД. Ее руководитель Абд аль-Хаким биль-Хаджж возглавляет противостоящий триполийскому Ревсовету Военный совет Триполи. Ему удалось провести своих сторонников на высшие должности в органах госбезопасности и в Министерстве внутренних дел[vi]. В Киренаике наиболее сильной исламистской группировкой считается Бригада им. 17-го февраля. В военном отношении преимуществом исламистов является то, что многие их командиры (включая А.Х. билль-Хаджжа) имеют за плечами опыт боевых действий в Афганистане и/или Ираке, а в морально-политическом – то, что их боевики, в отличие от аполитичных бойцов племенных формирований, прошли идеологическую обработку.

Исламистам удалось быстро создать собственные политические организации. «Братья-мусульмане», входившие некогда в базировавшийся на Лондон Народный фронт спасения Ливии, учредили 17 ноября 2011 г. на съезде в Бенгази свою партию, генеральным секретарем которой стал Башир аль-Кабти[vii]. Складывается впечатление, что они придерживаются умеренных, реформаторских позиций. Во всяком случае, в своих заявлениях «братья» акцентируют, что намерены следовать турецкой, египетской и тунисской модели[viii]. Созданием партии в Киренаике дело, впрочем, не ограничилось. 22 декабря в Триполи была образована еще одна партия, также получившая название «Братья-мусульмане», но при этом организационно не связанная с бенгазийскими «братьями»[ix]. Наконец, 5-го марта 2012 г. триполитанские «братья» образовали еще одну, третью по счету, политическую группировку под названием Партия справедливости и созидания, которую возглавил бывший политический заключенный Мухаммед Саван. Несмотря на раздробленность, «братья» являются на данный момент наиболее организованной политической силой страны.

Одновременно происходит активизация фундаменталистов. Бывший политэмигрант Али Салаби, работавший на телеканале «Аль-Джазира» и разделяющий взгляды Юсефа аль-Кардауи, образовал партию Национальное объединение за свободу, справедливость и развитие[x].

Что касается «салафитов», то они пока не принимают активного участия в политической борьбе, сосредоточившись на пропаганде, прежде всего через мечети, над которыми стремятся установить плотный контроль.

Нормализации обстановки в немалой степени препятствуют продолжающиеся преследования сторонников прежнего режима, нередко носящие неизбирательный характер. Взятие повстанцами Сирта повлекло за собою массовые репрессии в отношении его жителей, принадлежащих к племени кададфа (выходцем из которого был М.Каддафи). Ополченцы из Мисураты, захватив Таваргу, изгнали из нее все население города – 25 тыс. человек, поскольку те принадлежали к поддержавшему ливийского лидера племени варфалла. Боевики держат в заключении 8,5 тыс. человек, обвиняемых в сотрудничестве с режимом М.Каддафи, подвергая их систематическим пыткам и издевательствам (для сравнения отметим, что в тюрьмах Джамахирии содержалось 6 тыс. политзаключенных). Как констатируется в заявлении адвокатов Международного уголовного суда от 6 апреля с. г., избиениям в тюрьме Зинтана неоднократно подвергался Сейф аль-Ислам Каддафи, находящийся в «юридической черной дыре» и «лишенный своих прав».

Приверженцы прежнего режима не столь уж малочисленны. Однако они не организованы, с гибелью Муаммара Каддафи и пленением Сейф аль-Ислама Каддафи остались без руководства и в силу этого способны лишь на отдельные спорадические выступления.

Весьма серьезную угрозу будущему Ливии представляет нарастание сепаратизма. К необратимым последствиям привело бы отделение Киренаики, где находится 80% нефти, но проживает (по разным данным) от 20 до 30% населения страны[xi]. Первым шагом к этому может стать провозглашение 6 марта с. г. 2-мя тысячами делегатов Конгресса народов Киренаики автономии региона и сформирование там собственного Высшего переходного совета во главе с Ахмедом Сенуси – прямым потомком короля Идриса. Уже в конце марта власти Киренаики потребовали увеличить квоту представительства их региона в Учредительном собрании (выборы в которое запланированы на июнь с. г.), пригрозив прекратить в противном случае поставки нефти. В свою очередь мисуратцы избрали в феврале м-це собственный городской совет и фактически превратили Мисурату в город-государство, вокруг которого установлена зона безопасности с сетью контрольно-пропускных пунктов, де-факто взявшими на себя функции погранпостов.

В целом же, как констатировал 5 апреля с. г., выступая в бакинском филиале МГУ, министр иностранных дел РФ С.В.Лавров, сложившуюся в Ливии систему «нельзя назвать государственностью». Правда, 19 июня должны состояться выборы в Учредительную ассамблею, но затем в формировании новых органов власти вновь наступит длительная пауза: проект конституции страны будет готовиться в течение года, и лишь после этого пройдут парламентские и президентские выборы. Можно предполагать, что за это время центробежные тенденции лишь усилятся.

Но даже когда новые государственные учреждения начнут функционировать, реальные властные полномочия они обретут, лишь если удастся разоружить племенные ополчения. В противном случае оружие и, следовательно, власть останутся в руках территориально-племенных формирований. Сами ливийцы особого оптимизма на сей счет не испытывают. «Будущее Ливии, – считают жители Триполи, – будет решаться на перекрестках улиц с “калашами” наперевес»[xii]. С другой стороны, если восточные районы сохранят автономию, а тем более отделяться, серьезную проблему может создать вопрос принадлежности нефтяных месторождений Сиртики, находящейся между Киренаикой и Триполитанией.

В сложившейся ситуации лучшим вариантом для Ливии, возможно, стало бы повторение там иракского сценария, т. е. создания «фасадной демократии» на основе договоренности между регионами и основными племенами о распределении доступа к власти и, следовательно, к «государственному пирогу», что могло бы сформировать предпосылки для преодоления центробежных тенденций.


А.Б.Подцероб
Источник: "Институт Ближнего Востока "

[i] См.: Pack J., Barfi B. In War’s Wake. The Struggle for Post-Qadhafi Libya. // Policy Focus, February 2012, p. 28.

[ii] Holding Libya Together: Security Challenges after Qadhafi. // International Crisis Group, 14.12.2011 – at: http://www.crisisgroup.org/en/regions/middle-east-north-africa/libya/115-holding-libya-together-security-challenges- after-qadhafi.aspx; Зинин Ю. Ливия без Каддафи. // Международная жизнь, февраль 2012, с. 129.

[iii] Pack J., Barfi B. In War’s Wake… // Policy Focus, February 2012, p. 17.

[iv] The Gardian, 08.03.2012.

[v] Вожди берут свое. // Эксперт, 12.03.2012 – на: http://expert.ru/expert/2012/10/vozhdi-berut-svoe/

[vi] Lowe C., Shuaib A. Libyan Islamist Commander Endorses New Government. // Reuters, 28.11.2011 – at: http://www.msnbc.msn.com/id/4540798/ns/world_news-africa/t/libyan-islamist-commander-endorses-new-government

[vii] Pack J., Barfi B. In War’s Wake… // Policy Focus, February 2012, p. 17.

[viii] Ibidem.

[ix] Ali Khadija. Muslim Brotherhood to Contest Libyan Elections as Independent Party. // Tripoli Post, 24.12.2011.

[x] Ibidem.

[xi] См.: The Gardian, 08.03.2012.

[xii] Ait Akdim Youssef, Slimani Leïla. Violence au Maghreb: le syndrom irakien. // Jeune Afrique, 10.02.2012 – à: http://www.jeuneafrique.com/Article/JA2665p010-012.xml0/libye-tunisie-terrorisme-footballviolence-au-maghreb-le-syndrom-irakien/html