Лента: Политика

Отношения между Турцией и Ираном включают как элементы традиционного соперничества, так и элементы сотрудничества, которые можно отследить, начиная с 17 века. Не стал исключением 20 и 21 век. Используя , в значительной степени похожие между собой экономические модели развития, обе страны почти на всём протяжении 20 века наибольшее внимание уделяли не внешнеполитическим, а внутренним проблемам (экономическим и политическим). Это не исключало их участия в военных блоках и в военных операциях (на Кипре и в Персидском заливе), в намечающемся соперничестве за региональное лидерство перевес явно был за шахским Ираном.

Ситуация в корне изменилась после исламской революции и распада СССР. Растущий экономический потенциал, в том числе обратная зависимость Ирана и Турции от энергетических рынков, целевые установки исламского правления в Иране, военные операции США и НАТО по периметру иранских границ, санкционный режим в ответ на ядерную программу Ирана, события в арабских странах, неустойчивость режимов в Афганистане и Ираке, тлеющий палестинский конфликт- осложнили ситуацию, главным образом, в странах исламского мира. В условиях пусть относительной, но вполне очевидной разобщенности арабского мира, Иран и Турция, с их в целом как внутриполитической, так и экономической стабильностью, стали не только претендовать, но и получили шанс на роль региональных акторов.

На начало 2012г. в отношениях двух стран и их положении в регионе действуют разнонаправленные факторы.

Каковы факторы соперничества? :

1.Обе страны открыто заявляют о своем стремлении стать региональным лидером. (В Иране- целевая установка достичь регионального лидерства поставлена в Перспективном плане развития до 2025г.)

Это- фактор, их диаметрально разделяющий. Но для каждой из стран само понятие региона не совсем совпадает. Включение в зону региональных интересов тех или иных территорий варьирует в зависимости от хронологических рамок, от конкретных задач развития.(Кавказ, ЦА, Средний Восток, Ближний Восток. В настоящее время в ближне-средневосточном ракурсе интересы Турции больше смещены к Ближнему Востоку и Северной Африке, для Ирана не менее актуальным остается афгано-пакистанское направление, а также зона Персидского залива. Хотя обе страны пытаются утвердиться в арабских странах, переживающих или переживших волнения, эти страны неоднозначны по важности для Турции и Ирана. Это как бы сглаживает остроту соперничества. Конечно, для обеих стран очень важно укрепление своих позиций в Египте. Именно поэтому в Иране так болезненно была воспринята речь в Каире турецкого премьер-министра Р.Т.Эрдогана о преимуществе светского правления. Отдавая должное роли Турции, Иран выступил с предложением создать «стратегический цивилизационный треугольник» в составе Турции, Ирана и Египта, но предложенная Ираном цель противопоставить его США и Европе, делает возможность реализации этого проекта ничтожно малой. Пока между Ираном и Высшим советом Вооруженных сил Египта ведутся только переговоры об установлении полноценных отношений.

2.Наиболее болевой точкой в отношениях к арабскому миру стала Сирия. Для исламского режима Ирана именно светский режим Сирии был союзником в регионе в противостоянии с Израилем. Хотя отношение к Башару Асаду становится все более критичным, Иран опасается, что его уход вызовет всплеск конфессиональных и национальных противоречий, который перекинется, в том числе на Турцию, Ирак и Иран. И конечно, есть что терять в Сирии в экономическом плане. 5февраля Бюлент Арынч резко критиковал Иран за Сирию. Периодически возникают противоречия по Ираку. В докладе Хью Поупа -директора проекта по Турции Международной кризисной группы (23 февраля) также отмечается критичный подход Турции к позиции Ирана по Сирии и по Ираку. Переговоры по Сирии между Ираном и Турцией, как и по Ираку, ведутся постоянно- на всех уровнях, включая самый высокий. Министры инострвнных дел Турции и ИранаДавутоглу и Салехи- частые гости в соседних столицах. Уход ХАМАСа (сторонников Халеда Машааля) из Сирии еще более ухудшит отношения Ирана и Сирии. Вероятно следует ожидать увеличение финансовой помощи сектору Газа (правительству Исмаила Хания).

3. Различия в моделях развития, прежде всего, в политической модели. Этим определяются и различия в целях регионального влияния.

Турция отдает приоритет светской государственности, показывая при этом успешный пример управления светским государством партией исламского толка. Иран считает исламское правление наиболее оптимальной формой демократизации мусульманского общества. Если для усиления турецкого влияния в регионе Р.Т.Эрдоган светскую модель не отождествляет с атеизмом, то А.Хаменеи допускает, что форма исламского правления не обязательно должна повторять иранский вариант, а должна учитывать национальные и конфессиональные традиции.

4. Хотя руководство обеих стран неоднократно заявляет об отсутствии между ними конфессиональных противоречий, а Иран делает акцент, прежде всего, на исламскую общность, в своей региональной политике они учитывают суннитско-шиитские предпочтения. Это –фактор, их объективно разделяющий. На региональном уровне он проявился в Ираке (Иран- поддерживает премьер-министра Н. аль- Малики, Анкара- блок «Иракия»). Использовать этот фактор в своих взаимоотношениях этим странам объективно не продуктивно (в т.ч. из-за алавитов).

5. Национальные различия. Безусловно, свою роль они играют. Но обе страны – не мононациональны. Наличие многомиллионного тюркского населения в Иране, курдского населения по обе стороны границы,– не доводят эти противоречия до уровня противостояния. В отношениях же с арабским миром, национальный фактор является фактором, сближающим Иран и Турцию, которая несмотря на общее с арабами османское прошлое, воспринимается арабами более настороженно, чем, например, воспринимается Иран тюркоязычными ( и к тому же суннитскими) народами Центральной Азии, входившими с Ираном в разные государственные образования.

6. Различия в экономических моделях. Однако после 90-х гг. формирование экономических моделей идет в одном направлении. Иран активно внедряет рыночные основы, провозгласил в декабре 2011г. новую серию реформ, связанных с отменой субсидий на энергоносители, хлеб, жилищно-коммунальные услуги, транспорт. Турция в последние годы активно развивает исламский бизнес, вакфы, втягивая в общенациональный рынок традиционные слои населения.

7.Наиболее разъединяющим фактором является ориентация политики Турции на Запад. Турция является членом НАТО, Иран- активным противником его расширения, особенно на Кавказ. Экономическая изоляция Ирана сопровождается военной. Установка радара в конце 2011г. в Турции в значительной мере осложнила отношения стран.

Какие факторы являются больше объединяющими, чем разъединяющими?

1. Одинаковый демографический потенциал. Сравним и экономический потенциал. Исламизация экономики в Иране в 80-е гг. прошлого века снизила динамику экономического развития, но в 2000-е годы Иран показывал стабильно высокие темпы роста, иногда обгоняя Турцию. Однако ужесточаемый санкционный режим не мог не снизить динамику роста.

Среднегодовые темпы прироста ВВП за 2000-2010гг. составили 5,4%, (несколько сократившись по сравнению с 2000-2008г., когда он составлял 6,0%). По рэнкингу (месту) от 1 июля 2011г. Всемирного банка Иран занял по объему ВВП в 2010г. (по обменному курсу) 29 место, по объему ВВП по паритетам покупательной способности (ППС) -18 место. Среди стран центральноазиатского и средневосточного регионов экономика Ирана является одной из самых крупных, уступая фактически лишь Турции.

В 2011г. иранскому руководству удалось в целом сохранить экономическое равновесие. Фактически осталась на прежнем уровне добыча нефти.( 3,6 млн барр/день), что даже превысило уровень добычи в 2010г.(3,5 млн б/д). По прогнозам МВФ, опубликованным в сентябре 2011г., в 2011/12г. рост ВВП не опустится ниже 2,5%, а затем прогнозируется постепенный рост (до 4,6% к 2016г.). МВФ отмечает снижение инфляции по сравнению с 2010г, и рост (на 12%) сальдо текущего баланса. В условиях экономического противостояния с Западом лидер страны А.Хаменеи объявил 2011/12г. годом экономического джихада, а четвертое десятилетие существования исламской республики «Декадой прогресса и справедливости». Экономики и Турции, и Ирана диверсифицированы, что с развитым экономическим потенциалом создает поле для взаимного сотрудничества.

2. По своим природным ресурсам экономики взаимодополняемы, особенно в области энергоресурсов. Иран является вторым по величине после России поставщиком природного газа в Турцию, доля которого в общем объеме турецкого импорта газа составляет порядка 20%. Иран поставил в 2011г. Турции 30% всей закупленной нефти, компания Тюпраш, заводы которой работают на иранской нефти, не готов отказаться от нее.

3.Иран входит в десятку крупнейших торговых партнеров Турции. В 2010г.– 4% в турецком импорте (7 место) и 2,7% – в турецком экспорте (10 место). Турция занимает 5 место в иранском экспорте (4,4%), и 8 место в иранском импорте (3,6%). В 2011 г. товарооборот превысил 15 млрд долл., поставлена задача довести его до 20-30 млрд долл. Последние санкции против закупок иранской нефти делают Иран для Турции более сговорчивым в отношении цен на нефть и газ, позволяют Турции вести себя более уверенно в отношении выбора маршрутов и закупок каспийского газа.

Эти факторы являются долговременными, которые в достаточной степени привязывают эти страны друг к другу.

4. Еще одним фактором является неопределенность Турции в отношении ЕС. Это заставляет Турцию использовать для решения этой проблемы свое растущее влияние в регионе, в.ч. и в Иране. Фактически Турция сейчас как фактор влияния на Иран заменила Россию. Турецкие позиции – и экономические и политические в Иране не уступают или даже сильнее российских. (Конечно, приоритет за Китаем).

5.Сближающим фактором является антиизраильские настроения Турции, которые используются сейчас ею как тактический ход, но они могут носить и долговременный характер, т.к. уровень военно-технического сотрудничества Турции с Западом высок и без участия израильских компаний.

Таким образом, при всех разновекторных факторах взаимная заинтересованность Ирана и Турции в настоящее время перевешивает тренд их отталкивания. В ближайшей и среднесрочной перспективе речь о партнерстве высокого уровня, т.е. стратегическом, не идет, но возможность тактического союза в масштабе региональной политики, вполне вероятна, и ее нужно учитывать при формировании внешней политики России.


Н.М.Мамедова
Источник: "Институт Ближнего Востока "