Лента: Политика

Призрак нагоняет страх на весь мир – призрак возмущенных. От Нью-Йорка до Хамы, от Лондона до Триполи, от Мадрида до Афин распростерлась зона восстаний. 2011 год однажды включат в пантеон революций – 1848, 1917, 1968 и 1989/91 годы. Присоединится ли к борьбе Россия? Свергнет ли она свой режим, как сделала это в 1917 и 1991 годах, или она останется глуха к революционным призывам, как в 1848 году при Николае I, которого называют жандармом Европы? Как стало очевидным, сейчас в России нет массового движения, не говоря уже о революции. Как и другие страны БРИК, Россия представляет собой образец политической и экономической стабильности. Она пережила цветные революции на своей периферии в середине 2000-х годов, и сейчас очевидно, что она точно так же переживет 2011 год. Почему Россию не потрясло мировое волнение? Если там зарождается потенциальное массовое движение, почему же это движение кажется благоразумным людям в России и за границей настолько нежеланным?

Есть масса причин, которые объясняют, почему массовые протесты не охватили Россию. Некоторые утверждают, что Кремль настолько репрессивно настроен, что любые попытки поставить палаточный городок в центре Москвы будут незамедлительно подавляться. Сторонники этой точки зрения, вероятно, забывают о более репрессивных режимах Египта, Туниса, Ливии, Сирии и Йемена. Другие придерживаются точки зрения о том, что русские «устали от революций». После трех революций в прошлом веке россияне хорошо усвоили, что еще одна не принесет им ключи от земли обетованной. Некоторые даже полагают, что России необходимо пережить гораздо более сильный удар, чтобы спровоцировать реакцию в народных массах. «У нашего общества совершенно иные проблемы и способы их решения,– недавно высказался в своем интервью «Голосу Америки» Борис Надеждин, член политического совета партии «Правое дело». – Люди пережили крах рынка жилья. Для них это не катастрофа. Катастрофой для них может стать голод или война».

Россия сейчас далека от жестокой войны или голода. На самом деле, в ней нет социальных и экономических предпосылок, которые изводят арабские страны и западные либеральные демократии. Несмотря на падение рейтингов, Путин и Ко все еще остаются популярными у народа. Россия успешно пережила мировой экономический кризис, сейчас у нее нет проблем с суверенным долгом, нет ипотечного кризиса и нет масштабной задолженности населения. Согласно данным Росстата, в целом уровень безработицы низкий и составляет примерно 6%, однако безработица среди молодежи 16-25 лет довольно высока и составляет 26,1%, что сравнимо с уровнем безработицы в арабских государствах и на Западе.

Однако это вовсе не привело к тому, что многие молодые люди потеряли веру в капитализм и путинский режим. «В России все знают, что император голый, даже если он одет в Армани и Бриони. Однако у нас нет движения Occupy,– пишет Мэлор Стуруа (Malor Sturua) в «Московском комсомольце».– Идеалами для нашей молодежи являются Путин и [олигарх Роман] Абрамович, власть и деньги. Их не привлекает перспектива идти против московской Уолл-Стрит. Они хотят стать ее частью».

Более того, продолжает Стуруа, Россия «погрузилась в реку социальной пассивности и гражданской апатии. В этой стране не созрело гражданское общество. Там вызрело авторитарное общество – в стране, где выбирают президентов и назначают премьер-министров за несколько лет до выборов и в тайне от народа. И люди, которые за этим стоят, составляют в миллионы раз меньше 1% российского населения. «Стабильность» выполняет роль прогресса. И, как они в недавнем времени разъяснили, застой времен Брежнева был чертовски благоприятен для Советского Союза».

Пессимизм и сарказм Стуруа типичен для российской интеллигенции. Как показывает история, русские люди естественным образом склонны подчиняться мягкому правлению царя-батюшки. Они хорошо знают, что вся система фальшива, но ничего при этом не делают.

Не беря в расчет диктаторов – невзирая на досаду россиян, они действительно там существуют – народ готов пережить все невзгоды, которые встретятся ему на пути. Таким образом, хотя исследование, проведенное группой Zircon, показало, что из 20% людей, считавших себя средним классом в 2008 году, осталось лишь 12%, другие показатели демонстрируют тот факт, что в целом взгляд россиян на свое личное благосостояние и национальную экономику обнаруживает укрепляющееся чувство стабильности. Результаты опроса, недавно опубликованные Центром Левада, показывают, что около половины россиян расценивают свою жизнь как «сложную, но вполне переносимую», а большинство опрошенных оценивают свое личное благосостояние и экономическую ситуацию в стране как «среднюю». В то же время, треть полагает, что протесты против снижения уровня жизни «вполне возможны». А это немалая цифра. Тем не менее, ничего такого не случилось, потому что, когда людей спрашивали, выйдут ли они на улицы с акциями протеста, подавляющее большинство, 73%, ответили «нет».

Головокружение без успеха

Однако даже если в России и существует социальное или экономическое недовольство, силы оппозиции, очевидно, не желают его использовать. Левые в России маргинализированы и раздроблены. Торговые союзы полностью атрофированы. Коммунистическая партия впустую рассуждает о социализме и правах рабочих, однако при этом она не желает сломать существующую тактику предвыборной борьбы. Все это делает либералов наиболее мощной силой, способной вершить перемены, то есть, так можно подумать, если вы читаете New York Times или New York Review of Books.

Однако российские либералы выглядят совершенно незаинтересованными в общественной и экономической жизни большинства россиян. Вместо этого они поднимают споры вокруг абстрактных вопросов, таких как свободные и честные выборы, свобода собраний и права человека. Российские либералы сделали героя из представителя одного процента населения, Михаила Ходорковского, возведя его в ранг архетипического борца с путинскими злодеяниями. В целом российские либералы скорее представляют собой нео-либералов, чем собственно либералов. Их претензии к российскому капитализму заключаются в том, что он не совсем капиталистичен. Они считают, что магией невидимой руки продолжает управлять интервенционистское бюрократическое государство. Вероятно, именно поэтому движение Occupy Wall Street получило здесь вялый отклик. Прошло несколько недель, прежде чем передовые либеральные издания – «Новая газета», «Новые времена» и «Ежедневный журнал» – начали писать о движении Occupy Wall Street, в то время как другие российские издания уже детально освещали его и публиковали обширные комментарии. Игорь Айдман, социолог и оппозиционер, выступил со своим диагнозом:

«Революционная волна, прокатившаяся по Западу, ставит перед российской оппозицией следующий вопрос: кто на вашей стороне в вашей борьбе против режима? Более того, этот вопрос, по существу, касается вовсе не расстановки сил, протестов или призывов. Главным образом, он касается целей оппозиции. Каковы ее принципы? Создать у нас капитализм «как в Америке»? Или ее цель состоит в создании нового и более современного и справедливого общества?

В настоящее время оппозиция отстает от текущих событий. Более того, ее можно ассоциировать вовсе не с мировым движением к демократии, а с самой идиотской, консервативной западной элитой. Некоторые лидеры российской оппозиции не брезгуют тем, чтобы их ассоциировали с такими мастодонтами политики, как Хиллари Клинтон и даже дегенератом [Джоном] Маккейном. Очевидно, что многие западные политики ничем не лучше Путина. Они сродни приспешникам нашей олигархической столицы и бюрократии в нашей стране.

У нашей оппозиции нет никаких причин зависеть от помощи западной элиты. Запад будет активно сотрудничать с Путиным и его помощником Владиславом Сурковым, пока они находятся у власти. Это значит, что любые связи с такими людьми, как Маккейн, дискредитирует оппозицию в глазах российских граждан».

Провокационные высказывания Айдмана предполагают то, что события доказывают: Запад тоже голый. Российские либералы часто приводят Запад в пример в качестве модели правового регулирования, свободы слова и свободы собраний. Однако движение Occupy Wall Street продемонстрировало, что американское государство менее терпимо, когда дело касается протестов против богачей. Неужели образы полиции, пускающей слезоточивый газ и свето-шумовые гранаты в толпу мирных демонстрантов, рейды вооруженных дубинками полицейских в палаточных городках, запугивания и аресты журналистов вызывают головокружение среди российских либералов?

Революция будет носить националистический характер

Если и есть какая-либо угроза возникновения массового движения в России, то оно будет националистическим правым. Анти-иммигрантские настроения находят все больший отклик среди народа. Исследование, проведенное Левада-центром, показало, что 60% россиян поддерживают националистический слоган «Россия для русских», а 50% жителей Москвы высказываются в поддержку сокращения в столице количества мигрантов с Кавказа и Средней Азии. Опасение, по словам Льва Гудкова, директора Левада-центра, вызывает не распространение ксенофобии, а то, что «общественное сопротивление ей ослабевает».

Вы можете наблюдать эту растущую терпимость к нетерпимости в попытках политических партий прислушаться к националистическим настроениям электората. Частью предвыборной кампании Коммунистической партии стало предложение вернуться к советской практике указывать в паспорте национальность гражданина, а ЛДПР, в свою очередь, откровенно пишет на своих плакатах «Мы для русских». Даже российские либералы откликнулись на националистические настроения.

Самым ярким примером этого может служить то, что Алексей Навальный, ведущий борец с коррупцией в России, и либеральный активист Владимир Милов, новое лицо в российской оппозиции, недавно продвигали кампанию под названием «Прекратим кормить Кавказ». Навальный пошел еще дальше и вступил в оргкомитет «Русского Марша» – националистического попурри, которое выступает каждый год 4 ноября, в День народного единства. Среди золотого, черного и белого триколора династии Романовых и нацистских приветствий можно услышать такие слоганы как «Россия для русских» и собственный, направленный против Единой России боевой клич Навального «Долой партию жуликов и воров». Националистические настроения Навального хорошо всем известны, однако до настоящего момента о них никто не вспоминал. Тем не менее, поступок Навального и Милова спровоцировал раскол в либеральном лагере, и в некоторых случаях это привело к призывам закрыть глаза на неотъемлемые противоречия между либеральными ценностями и крайним национализмом и создать более масштабный либерально-националистический фронт.

У российского национализма длинная история, несмотря на то, что его современное проявление выглядит так же, как в Европе и США. Мысли о том, что иммигранты, особенно мусульмане с Кавказа и Средней Азии, захватывают страну, крадут рабочие места, совершают преступления и процветают за счет россиян, находят отражение в националистической риторике. Ощущение россиян того, что они являются жертвами, несмотря на их превосходство в политической и культурной жизни, берет свое начало в убеждении, что они народ без нации. Официальное название России – Российская Федерация, а не Русская Федерация. Трудно передать разницу смысла на английском, однако слово «российский» сродни гражданской принадлежности, как и слово «американский», а термин «русский» соотносится с этно-культурным самоопределением. Исторически сложилось так, что последнее пришлось подчинить первому, чтобы оно достигло процветания.

Сила «российской жертвенности» подняла голову в рамках двух случившихся в прошлом году инцидентов. Первый произошел в декабре 2010 года, когда 5000 футбольных фанатов и националистов бесчинствовали на Манежной площади в центре Москвы после убийства кавказцами Егора Свиридова. Второй случился в июле в деревне Сагра, когда перестрелка между местными жителями и криминальной группировкой азербайджанцев привела к смерти незаконного иммигранта Фаига Мусаева. Для националистов происшествия на Манежной площади и Сагре, а также некоторые другие этнические столкновения, по словам одного комментатора, «стали именами собственными и символами в этой молекулярной войне».

Вопрос в следующем: останется ли эта борьба молекулярной или она, в конечном счете, перерастет в серьезный конфликт? Ясно одно: если это произойдет, во главе ее встанет молодежь. Национализм наиболее широко распространен среди рабочего класса и провинциальной молодежи России, тех самых людей, перед которыми открывается все меньше перспектив и которые находятся в отношениях прямой конкуренции с мигрантами за рабочие места.

Однако эта молодежь имеет мало общего в смысле идеологии, тактики или видения своих собратьев на Ближнем Востоке, в Европе или Америке. И в то время как последние хотят достичь установления более инклюзивного мироустройства, где власть распределена горизонтально, первые стремятся к строгой иерархии народов, во главе которой будут русские. Однако, несмотря на эти серьезные различия, российский национализм, арабская весна, протесты недовольных в Испании, палаточные городки на авеню Ротшильда в Тель-Авиве, протесты лондонских студентов и бунты в гетто, а также движение Occupy Wall Street в парках и скверах вокруг Уолл-стрит, несомненно, имеют общий характер: молодежь. Молодежь преобладает во всех этих движениях, их чувства отверженности и гнева нарастают. И это все превращается в бомбу с часовым механизмом.


Шон Гиллори(Sean Guillory) – научный сотрудник с ученой степенью Центра российских и восточно-европейских исследований университета Питтсбурга
Источник: "ИноСМИ "
Оригинал публикации: "Why haven't the 2011 protests hit Russia? "