Лента: Политика

"... Для современного мира однополярная модель не только неприемлема, но и вообще невозможна. И не только потому, что при единоличном лидерстве в современном мире не будет хватать ни военно-политических, ни экономических ресурсов. Но что еще важнее – сама модель является неработающей, так как в ее основе нет и не может быть морально-нравственной базы современной цивилизации. Вместе с тем все, что происходит сегодня в мире -... это следствие попыток внедрения именно этой концепции в мировые дела – концепции однополярного мира. А какой результат? Односторонние, нелегитимные часто действия не решили ни одной проблемы. Более того, они стали генератором новых человеческих трагедий и очагов напряженности... Сегодня мы наблюдаем почти ничем не сдерживаемое, гипертрофированное применение силы в международных делах – военной силы – силы, ввергающей мир в пучину следующих один за другим конфликтов. В результате не хватает сил на комплексное решение ни одного из них. Становится невозможным и их политическое решение. Мы видим все большее пренебрежение основополагающими принципами международного права. Больше того – отдельные нормы, да, по сути – чуть ли не вся система права одного государства, прежде всего, конечно, Соединенных Штатов, перешагнула свои национальные границы во всех сферах: и в экономике, и в политике, и в гуманитарной сфере навязывается другим государствам".

Эта цитата из Мюнхенской речи Владимира Путина февраля 2007 года сегодня, спустя четыре года, не только не потеряла свою актуальность, но и приобрела новые наглядные подтверждения своей правоты. Сегодня, когда миллиарды людей стали свидетелями жестокого растерзания лидера суверенной страны, суда Линча над его сыновьями и внуками. Государственный телеканал Евросоюза – "Евроньюз", совладельцем которого кстати является и Россия, предупредив о жестокости демонстрируемых кадров расправы над Муаммаром Каддафи, завершил репортаж следующей циничной цитатой: "Отныне народ Ливии получил право самому определять свое будущее". Равно как и – отныне любой режим любой страны, не имеющий достаточных сил и средств отразить внутренний бунт, изоляцию и военную агрессию НАТО, лишается права выбора как такового. Не потому ли наиболее актуальный информационный сюжет последних месяцев в постсоветских странах – возможность реализации здесь "арабского сценария"? Нельзя же всерьез утверждать, что Ислам Каримов или Гурбангулы Бердымухамедов, в действительности, демократичнее разорванного Каддафи. Не потому ли сегодня на наших глазах происходит активная стыковка интересов Вашингтона с Ташкентом и Ашхабадом? В день расправы над Каддафи государственный секретарь США Хиллари Клинтон находилась в Узбекистане. Совпадение.

В мае 2004 года, за три года до Мюнхенской речи президента Путина, первый заместитель министра иностранных дел России, экс-директор СВР Вячеслав Трубников заявил, что, несмотря на ранее достигнутые договоренности, американцы не уйдут из Средней Азии и Закавказья после завершения антиталибской операции. "Американское присутствие на пространстве бывшего СССР за последние годы выросло здорово. Это не только Закавказье, но и Центральная Азия. Здесь многое будет зависеть от того, как мы будем выстраивать отношения со странами СНГ. Должны ли мы вступать в конфронтацию, или, наоборот, поднимать руки, или вообще смотреть на присутствие США нейтрально?... Все-таки это сфера наших жизненных интересов. Это наш приоритет, и, конечно, присутствие внерегиональных держав здесь нас радовать не может. Есть предел. Есть договоренности с нами, зачем они туда пришли", – заявил Трубников.

В августе 2003 года, говоря о присутствии американских сил в Средней Азии и на Кавказе, посол Ирана в России Голам-Реза Шафеи на встрече с Трубниковым заявил: "их цель состоит в движении с юга на север". Госсекретарь США Хиллари Клинтон 21 октября 2011 года во время визита в Ташкент заявила: "Несмотря на то, что у России в Центральной Азии есть свои интересы, и у США здесь имеются свои интересы. Мы выступаем за реформы в странах региона с тем, чтобы экономика этих стран могла развиваться и интегрироваться". То есть, Вашингтон уже давно и не скрывает, что его присутствие в регионе связано не только и, можно сказать, не столько с задачами в Афганистане, сколько с интеграцией среднеазиатских экономик, а равно как и их энергетического и транспортного потенциала.

3 октября 2011 года, премьер-министр России Владимир Путин в статье "Новый интеграционный проект для Евразии – будущее, которое рождается сегодня" обрисовал контуры внешнеполитической стратегии своего возможного президентства. В основе статьи – инициатива создания новой модели "мощного наднационального объединения, способного стать одним из полюсов современного мира" – Евразийского Союза. "Сложение природных ресурсов, капиталов, сильного человеческого потенциала позволит Евразийскому союзу быть конкурентоспособным в индустриальной и технологической гонке, в соревновании за инвесторов, за создание новых рабочих мест и передовых производств. И наряду с другими ключевыми игроками и региональными структурами – такими как ЕС, США, Китай, АТЭС – обеспечивать устойчивость глобального развития", считает Путин.

Внешняя, в отличие от медведевской модернизации, направленность будущей стратегии Путина – закономерна. "Перезагрузка" отношений между США и Россией, объявленная в период критического напряжения ситуации на Кавказе Медведевым и Обамой, послужила лишь консервации взрыва, но не остановила процесс опасной деформации системы международных отношений, вызванной причинами, обрисованными в Мюнхенской речи Путина. Очевидно, противоядием от "однополярности" может служить только многополярность – создание иных, альтернативных полюсов. Столь же очевидно, что альтернативность нового полюса будет обеспечена только в том случае, если его совокупный потенциал будет сравним с ресурсами действующего монополиста. Но что последовало за публикацией статьи Путина?

18 октября 2011 года в Санкт-Петербурге был подписан Договор о зоне свободной торговли СНГ, работа над которым шла 10 лет. Соглашение подписали все страны СНГ за исключением Азербайджана, Узбекистана и Туркмении. Это три ключевые страны Средней Азии и Кавказа, экономики которых взялись "развивать и интегрировать" Соединенные Штаты уже сегодня. Текущий уровень и интенсивность политического диалога между Вашингтоном, Ашхабадом и Ташкентом позволяет американцам рассчитывать на успех.

10 октября 2011 года делегация США в НАТО поддержала присвоение Грузии программы членства в Альянсе (МАР – Mеmbership Action Plan). "Расширение НАТО не представляет угрозы для какой-либо страны: напротив, усиливает безопасность и стабильность во всем евроатлантическом ареале. Мы поддержим присвоение Грузии единого плана действий членства в НАТО на саммите 2012 года в Чикаго", – заявил руководитель американской делегации в Альянсе Майк Тернер. Возвращая в повестку один из наиболее острых вопросов американо-российской повестки – безопасность на Кавказе – США фактически сигнализировали Путину о завершении "перезагрузки" в тот момент, когда он объявил о намерении вновь возглавить страну. Как и прогнозировалось, сделано это было специально в ожидании предстоящих президентских выборов в России и непосредственно избрания Путина.

Министр иностранных дел Грузии Григол Вашадзе 19 октября заявил, что Грузия отвергает любые союзы с Россией. "Что касается так называемого единого Таможенного пространства, или Евразийского союза, или любой другой организации, создаваемой под эгидой России, Грузия никакого желания, тем более никаких планов присоединения к этим организациям не имеет", – подчеркнул Вашадзе.

МИД Туркмении 19 октября, день в день с Вашадзе, выступил с беспрецедентно жестким заявлением в адрес России. Ашхабад твердо настоял на своем решении односторонне, не считаясь с мнением других каспийских государств и особенно России, строить газопровод по дну Каспийского моря в сторону Азербайджана, Грузии и Турции (в рамках интеграционных планов США). Противоположную точку зрения МИД России туркменские власти назвали "неадекватной". На самом деле, проект Транскаспийского газопровода – второй после нападения Грузии на Южную Осетию прямой выпад против интересов России, поскольку его участники прекрасно понимают, что игнорируют законные интересы Москвы в Каспийском регионе, но, тем не менее, не собираются сворачивать с пути. Более того, представитель ЕС в Азербайджане призывает Россию не поднимать ажиотаж вокруг этого вопроса.

Таким образом, "Северная сеть" поставок военных грузов в Афганистан претендует на новую функцию – поставок среднеазиатских углеводородов в обратном западном направлении. При этом выстроенная военная инфраструктура будет призвана обеспечивать безопасность коммуникаций. Возможности доступа России к "Южному энергетическому коридору" на наиболее уязвимом кавказском отрезке планируется исключить членством Грузии в НАТО. Тем самым будет предопределен и атлантический курс Армении. Параллельно США планируют нарастить постоянное военное базирование в странах Средней Азии, используя аргумент об обязательном хаосе в регионе после их возможного ухода из Афганистана. То есть, создав хаос, США предлагают сегодня обезопасить от него. При этом президенту Узбекистана Исламу Каримову специальным представителем США по Афганистану и Пакистану Марком Гроссманом предлагается рассмотреть вопрос о целесообразности участия узбекской стороны в ОДКБ (единой системе безопасности с Россией – авт.), видимо, как структуры, неспособной противодействовать созданным Штатами угрозам – внешнего (Афганистан) и внутреннего ("арабский сценарий") характера.

Может ли состояться Евразийский союз в условиях активного присутствия во внешнем и внутреннем политическом суверенитете стран-участниц третьего игрока – США? Может ли проектируемый Путиным "новый полюс" стать таковым, имея внутри себя ресурсы влияния главного конкурента? Каким образом произвести "сложение природных ресурсов, капиталов, сильного человеческого потенциала" стран регионов Средней Азии и Кавказа, если эти ресурсы, капитал и потенциал не являются отныне суверенными?

Анализируя перспективы Евразийского союза, российские эксперты полагают, что интеграция на постсоветском пространстве возможна только в условиях "ключевой роли" России. Так, в частности, считает руководитель проекта "Центральная Евразия" Владимир Парамонов. "И исторически, и геополитически, и геоэкономически, да и концептуально-идеологически ключевая роль в развитии интеграции на постсоветском пространстве должна принадлежать именно России", – заявил эксперт на обсуждениях, посвященных путинской инициативе. При этом он же констатирует, что "широкого экспертного обсуждения этой темы до сих пор не наблюдалось как в самой России, так и в других постсоветских странах". Почему же так происходит? Может из-за того, что в этих странах перестали ощущать "ключевую роль" России?

Директор Института проблем глобализации Михаил Делягин сужает круг возможных партнеров России по евразийской интеграции: "Россия по сугубо экономическим причинам не может нормально существовать, – не говоря уже о развитии, – без Украины, Казахстана и Белоруссии. Мы все еще образуем единый хозяйственный организм, который, будучи разрубленным на куски, продолжает умирать. Евразийская интеграция для России – в первую очередь восстановление единства этого организма, в том числе и с вовлечением других, менее значимых, но все равно полезных государств". Тем самым эксперт сходу оставляет Закавказье за границами Евразийского союза, а в разряд "менее значимых, но все равно полезных государств" вносит четыре из пяти среднеазиатских страны с совокупным населением, вдвое превышающим население Казахстана.

Но все ли ладно в Казахстане? Известный казахстанский специалист по Китаю Константин Сыроежкин видит иные интеграционные тенденции. По его словам, Китай наверняка попытается поставить перед государствами региона дилемму выбора между его "инвестиционными возможностями" и "имперскими амбициями" России (это когда любая интеграция должна происходить при "ключевой роли"). Отвечая на вопрос о превращении Казахстана в сырьевой придаток КНР, специалист заявил: "в этом тезисе есть большая доля правды. Растущий внутренний спрос в КНР на практически всю группу сырьевых товаров закрепляет превращение Средней Азии и Казахстана в сырьевой придаток не только европейской, но и китайской экономики". Сыроежкин уверен, что "Китай будет стремиться делать преимущественно то, что отвечало бы его интересам, а эти интересы на определенном этапе могут вступить в открытый конфликт с интересами и стратегией России". По его мнению, "на сегодняшний день, несмотря на существующие на ментальном уровне опасения по поводу "китайской экспансии", не только политической элитой, но и населением государств Средней Азии, Китай рассматривается как вполне достойная альтернатива России". Вместе с тем, если говорить об угрозах иностранного присутствия в нефтегазовом секторе Казахстана, то Китай в этом списке занимает далеко не первые позиции. Например, доля только двух крупнейших в Казахстане газо- и нефтедобывающих компаний, принадлежащих главным образом западным инвесторам – СП ТОО "Тенгизшевройл" и Karachaganak Petroleum Operating B. V., – по добыче нефти в 2010 году составляла 46,81%, а по добыче газа – 76,52%.

В интервью российским телеканалам 18 октября Владимир Путин вернулся к вопросу о глобальной конкуренции: "... в современном мире, как бы ни были привлекательны минеральные ресурсы Восточной Сибири и Дальнего Востока, всё-таки главная борьба идёт не за них. Главная борьба идёт за мировое лидерство, и здесь мы с Китаем спорить не собираемся. Здесь у Китая другие конкуренты. Вот пусть они между собой и разбираются...". Однако проблема заключается в том, что один из главных регионов борьбы США и Китая как раз и является тем телом, которое, в видении Путина, должно сформировать Евразийский союз. Пожалуй, только в Таджикистане эта борьба проходит при внешнем арбитре – Иране, военный контингент которого принял участие в параде в честь 20-летия таджикской независимости в Душанбе. В остальных странах Россия не только пассивно наблюдает за жесточайшей борьбой за ресурсы между Китаем и США, но и планомерно отказывается от своей доли доступа к их распределению. За I квартал 2011-го в РФ из Туркмении поставлено 2,7 млрд. кубометров. Это вдвое меньше прежних квартальных поставок.

Привязка сырьевого потенциала "менее значимых, но полезных государств" Средней Азии к Закавказью полностью изменит баланс сил в Евразии, создаст новую реальность для "важного" Казахстана, который до сих пор так не отреагировал на намерение Туркмении, Азербайджана и ЕС проложить трубу по дну Каспия. Может Астана не против присоединения к "Южному коридору"? Новые возможности откроются и для "важной" Украины, которая никогда не скрывала интереса к грузинскому транзитному направлению и даже родила проект "Белый поток", по которому хотела бы получать туркменский газ в обход российской территории. Что касается Белоруссии, то мы еще обязательно увидим, какую цену запросит Лукашенко за участие в очередном интеграционном проекте Москвы, благо вопросов хватает и с Союзным государством.

Евразийский союз, если он в реальности претендует на то, чтобы сбалансировать мировую политическую систему, не может быть осуществлен Россией, если не будет поддержан Китаем в Средней Азии и Ираном на Кавказе. Только в сотрудничестве эти три страны, объединенные единой идеей недопущения внерегиональных сил в зону своих жизненных интересов, способны создать условия для полноценной политической и экономической интеграции. Активное присутствие США в подбрюшье и у виска Китая и Ирана лишают идею Евразийского союза понятных идеологических задач, а значит и политического каркаса.


Виген Акопян
Источник: "ИА REGNUM "