Лента: Политика

Как говорили отцы геополитики, «целью любой войны является мир, желательно лучший, чем довоенный». Лучшим новый мир должен быть, разумеется, для тех, кто войну инициирует. В тесной связи с приведённым выше постулатом находится и то, что критерием «улучшения» мира чаще всего выступает увеличение количества доступных углеводородов.

Уже можно с полной уверенностью говорить о том, что начавшиеся зимой события на Севере Африки — суть системный процесс, содержащий в себе все вариации политики, от дипломатического давления и реализации технологий работы с населением до прямого военного воздействия на неугодных. Причём военное воздействие происходит в новой форме, своеобразной «театральной», «твиттероцентричной» войны, в которой главное оружие — информационный «взрыв», авиаудары же выступают следствием.

Цель этого комплекса мероприятий — ещё больший контроль США над месторождениями нефти и газа, их добычей и транспортировкой. C попутным «отсечением» конкурентов от важного региона путём создания охватывающего несколько государств «очага нестабильности». Который, с учётом географических и исторических условий, всё более напоминает некий «псевдохалифат» под руководством радикалов всех мастей.

Масштабы происходящего велики, и каждый новый шаг производит множество последствий. Наряду с крупными игроками, решающими свои задачи, неизбежно появляется и «второй эшелон» действующих лиц, стремящихся использовать удобную ситуацию и для собственной выгоды, заполучить куски стремительно делящегося нефтегазового пирога, и усилить позиции на других фронтах.

Как уже говорилось, к власти в охваченных «арабской весной» государствах медленно, но верно приходят организации с идеологией в стиле «Братьев-мусульман». А в соседней Ливии, в качестве консолидирующей силы, вполне официально действует «Аль-Каида» (ее ливийский филиал, Ливийская исламская боевая группа, по факту уже признан Западом «демократической организацией»).

Можно не сомневаться, что радикальные исламисты неизбежно придут к власти. Даже официальные дипломатические каналы информации свидетельствуют — ситуация в регионе совершенно не соответствует тиражируемой картине «победившего демократического народа».

К примеру, по словам спецпредставителя президента РФ Михаила Маргелова, в Египте «Братья-мусульмане» зарегистрировали Партию Свободы и Справедливости, которая стала, по-сути, единственной политической силой в стране сейчас, которая опирается на бедные слои населения. Если эта партия через парламент придет к власти, Египет ожидает, в лучшем случае, стагнация и конец той авторитарной модернизации, которую железной рукой ввел Мубарак. Спецпредставитель президента РФ также напомнил, что в Тунисе был снят запрет с исламистского движения «Ан-Нахд», шансы которого на выборах тоже оцениваются чрезвычайно высоко. По его словам, активно действуют «братья» и в Сирии, где был организован , по примеру Ливии, Совет национального спасения, в который, помимо либералов и представителей племен, вошли «Братья-мусульмане».
«Если Запад признает этот Совет, в Сирии развернется некое подобие ливийского сценария, который, конечно, будет чрезвычайно опасен и неправилен», — констатировал Маргелов. От себя же добавим, что шансов на то, что события пойдут в ином направлении, практически нет. Как показывает опыт последних двадцати лет, каждую очередную жертву США и их союзники пытаются добить любыми способами. В Сирии на «Братьев-мусульман» сделана очень серьезная ставка, и отказываться от нее никто не собирается.

Насколько «противоестественен» такой союз? Обращаясь к событиям последних лет можно отметить удивительную закономерность. В определенные моменты истории радикальные исламисты под американским кураторством совершали немало действий, разворачивающих развитие государств в выгодную США сторону (вспомним, к примеру, борьбу с просоветскими режимами в 1960-1980-х годах, от Йемена до Афганистана). А в другие моменты представители этой же силы выступают в качестве официальных противников США, обеспечивая повод для вторжения американских войск. Сейчас, как видно, участие «Аль-Каиды» в политике представляется более выгодным.

Несмотря на то, что до выборов в странах Северной Африки ещё далеко, некоторые направления внутренней политики можно предположить уже сейчас. Правительство Египта планирует ужесточить правила въезда в страну и предпринять меры по «реформе» туризма для приведения его в более сообразный с исламскими нормами. Появление в бикини на берегу будет наказываться штрафом — и это в насквозь туристическом Египте! Представители местного турбизнеса подсчитали, что с принятием таких мер страна может потерять 13 млрд. долл. годового дохода.

Столь явная «исламизация» немалого пространства привносит в чистые военно-экономические ракурсы другие оттенки. В виду столь очевидного перекроя Средиземноморья, весьма усилилась Турция. И не только в области туризма.

Премьер-министр Турции Реджеп Эрдоган проводит политику, направленной на постепенное приближение норм турецкой политической жизни к европейским стандартам. С другой стороны, идеологически Эрдоган находится в лагере политического ислама. Поэтому идея использования «исламизации» Египта, Туниса, Ливии и в перспективе — Сирии в интересах Анкары рано или поздно должна была возникнуть у его правительства. Ведь в условиях повсеместного хаоса лишь Турция может выступать одновременно в качестве стабильного, сильного исламского государства и в качестве союзника США, пользующегося благосклонностью Белого Дома.

Взять под своё «крыло» зарождающиеся «исламские демократии» может либо Турция, либо Саудовская Аравия. Однако саудовский политический строй слишком архаичен, его при всем желании нельзя выдать за «демократический порядок». Кроме того, саудовская монархия, располагая огромными финансовыми ресурсами, не является мощной военной силой. Ее ресурсов может хватить на подавление восстания в маленьком островном государстве Бахрейн, но не более того. Зато Турция, армия которой в НАТО уступает по численности лишь США, выглядит куда предпочтительнее с точки зрения вопросов «обеспечения безопасности».

На этом фоне Эрдоган приступил к созданию собственного «исламского НАТО». Было объявлено, что Турция намерена заключить в ближайшее время военное соглашение с Египтом. Подписание соответствующего документа ожидается во время визита Реджепа Эрдогана в Каир, 12 сентября. До самого последнего времени, осуществлению такого хода мешал глава Египта Мубарак, предпочитающий видеть в роли центра влияния на исламский мир Египет и себя лично. Теперь же всё изменилось. Можно ожидать того, что грядущий военно-политический альянс исламских государств региона недолго будет состоять лишь из двух членов.

По завершении цикла «арабских революций» возникает вопрос о том, на каких новых принципах будет происходить консолидация арабского мира. Согласно многолетним политическим традициям Ближнего Востока, главным идентификатором «свой-чужой» выступает отношение к Израилю. В этом смысле, риторика и действия премьер-министра Турции Эрдогана полностью соответствуют надеждам и чаяниям тех исламских организаций, стремящихся к власти в потрясённых революциями государствах. Ещё в августе 2006 года Комиссия по правам человека парламента Турции охарактеризовала боевые действия Израиля в Ливане как «государственный терроризм и геноцид» — таких формулировок в оценках действия Израиля ранее никогда не встречалось. Сейчас же планируется перейти от слов к действиям.

Премьер-министр Реджеп Тайип Эрдоган намерен лично посетить палестинский анклав, где правит движение ХАМАС. Отношения Турции с Израилем сложны, как никогда. Формально, причина кризиса проста и понятна. Турция требует от Израиля извинений за перестрелку на одном из судов «Флотилии свободы», которые год назад попытались прорваться через израильскую морскую блокаду «сектора Газа», в результате чего погибло 9 турецких граждан.

Израиль, разумеется, своей вины не признал, заявив — что факт блокады был общеизвестен, риск попыток её прорвать — тоже. Сыграли свою роль и «взаимность» любви Израиля к арабам, и внутриполитические мотивы — некоторые члены израильского правительства угрожали покинуть свои посты, если премьер Нетаниягу принесёт извинения.

После этого инцидента отношения между Турцией и Израилем были практически разорваны, ездить в Турцию запретили даже израильским футболистам. Израильские экономисты заняты прогнозированием ущерба от прекращения торговли с Турцией, количество же политического негатива можно описывать лишь приблизительно. Если Турция доведёт свои усилия до логического конца, то Израиль окажется в сплошном кольце весьма исламских государств, действующих единым фронтом.

Причём противоборство дипломатов может перейти и фазу военной конфронтации. Турецкое командование разработало новую военно-морскую стратегию, получившую характерное название «Операция Барбаросса — Эгейский щит». Название, конечно же, не стоит путать с германским планом нападения на СССР в 1941 года, названный в честь императора-крестоносца Фридриха Барбароссы. В Османской империи был свой Барбаросса («Рыжебородый»), вошедший в имперские хроники как знаменитый адмирал и выдающийся флотоводец. Хайраддин Барбаросса (1474-1546) долгое время был султаном Алжира, а потом стал вассалом Блистательной Порты и был похоронен в Стамбуле. В Европе же Хайраддин Барбаросса имел репутацию опасного средиземноморского пирата.

В рамках стратегии «Барбаросса» турецкий флот сосредоточит значительные силы у берегов Кипра и Израиля. Там будет развернута группировка из двух фрегатов, двух корветов, нескольких сторожевых кораблей и ракетных катеров, а также судов обеспечения, которые будут прикрыты с воздуха авиационной группой. А воды ближневосточного региона будут постоянно патрулироваться флотилией, состоящей из четырех фрегатов и одного судна обеспечения с подразделением коммандос на борту. И все грядущие конвои «Флотилий свободы» будут сопровождаться кораблями турецких ВМС.

Израиль в ответ продемонстрировал отсутствие желания идти на попятную. А генерал-майор Армии обороны Израиля Эяль Эйзенберг сделал заявление, согласно которому вероятность большой войны на Ближнем Востоке быстро возрастает, причем использоваться в этой войне будет оружие массового поражения. Что, как нетрудно догадаться, представляет собой намёк на ядерное оружие, которым из всех потенциальных участников конфликта владеет лишь Израиль.

И все это — из-за «Флотилии свободы». Впрочем, только ли из-за нее? Турецкий министр в Евросоюзе Аджман Багис заявил, что Турция немедленно пошлет свой флот на границу с Израилем только в одном случае. «Если компания Nobel Energy начнет бурение в двенадцатом блоке на морской границе Израиля с Кипром, мы пошлем в регион наши эсминцы», — заявил Аджман Багис. «Именно с этой целью мы комплектуем и укрепляем нашу армию и тренируем наших солдат. Бурение в не принадлежащей тебе местности — незаконно», — добавил турецкий министр в Евросоюзе. Чуть ранее Анкара выступила с неприкрытыми угрозами в адрес Республики Кипр в связи ее намерениями начать в октябре разведку газовых месторождений на своем шельфе в Средиземном море, концессию на которые получила американская компания Nobel Energy. У такой причины выдвинуть в ценный регион морские силы — куда больше шансов быть истинной, нежели у желания обеспечить территорию «сектора Газа» инвалидными колясками и предметами личной гигиены.

Ведь месторождение, о котором идет речь, это — открытый в прошлом году «Левиафан», ресурс, полностью оправдывающий своё название. Noble Energy оценила суммарные ресурсы структуры «Левиафан» в 453 млрд. кубометров газа и 90 миллиардов баррелей нефти. Для сравнения — запасы России составляют, в настоящее время, 78 миллиардов. В начале этого года «Левиафан» уже «всплывал» — власти Ливана обвинили Израиль в попытке «хищения» природных богатств, имея в виду газовые месторождения на шельфе Средиземного моря в экономических водах Израиля. Министр иностранных дел Ливана Али Шаами намеревался обратиться к генеральному секретарю ООН Пан Ги Муну с просьбой вмешаться. Для этого ливанский МИД был готов представить ООН карту, доказывающую, что месторождение «Левиафан» расположено не в израильских, а в ливанских экономических водах.

Таким образом, многое сразу становится на свои места. Турция, в случае успеха ее геополитических проектов в Средиземноморском регионе, превращается не только в военно-политический и религиозный центр региона, но и превращается в крупнейшего поставщика углеводородного сырья. Однако притязания на нефть и газ есть у Израиля.

В результате возникает ситуация, которую еще год назад никто не мог даже спрогнозировать: Израиль, главный союзник США (причем не только в региональном, но и в мировом масштабе) и обладатель ядерного оружия противостоит Турции и с ее самой крупной армии в НАТО. При этом альянс обязан защищать своих членов в случае вооруженного конфликта с третьей страной.

Остается только посочувствовать американскому Госдепу, которому предстоит теперь распутывать узел, завязавшийся в ходе «арабских революций».


Александр Вишневский
Источник: "Борьба мировых центров"