Лента: Политика

Больной скорее жив, чем мертв, но летальный исход неизбежен, если немедленно не начать интенсивную терапию и оперативные вмешательства. Такой диагноз ставят сегодня экономике Белоруссии подавляющее большинство экспертов и аналитиков, не кормящихся от белорусского государства.

С начала 2000-х годов на протяжении почти десятилетия белорусская экономика, да и сама Белоруссия, демонстрировалась для внешнего мира и для внутреннего электората, как островок благополучия и высоких темпов развития. Ежегодный прирост ВВП можно было сравнивать с показателями "азиатских тигров", ощутимо повышались зарплата и уровень жизни населения, хорошели города и села, росли как грибы новые жилые микрорайоны, вводились в строй действующих амбициозные культурные и спортивные объекты. Даже в 2009 году, когда весь мир переживал самый тяжелый период глубокого финансово-экономического кризиса, Белоруссия, как не устают подчеркивать государственные СМИ, и Польша стали единственными в Европе странами, обеспечившими пусть небольшой, но прирост ВВП.

Всемирный банк в анализе развития государств СНГ и Восточной Европы, отмечал, что экономика Белоруссии – самая "советская" из всех пост-советских государств – по формальным признакам выглядит вполне успешной. "Спустя десять лет после начала переходного периода Белоруссия является страной с экономикой, наименее реформированной, однако кажущейся наиболее жизнестойкой по сравнению с другими странами Содружества", – отмечали западные эксперты. При этом Всемирный банк поставил Белоруссию по уровню реформирования экономики на 25 место среди 26 исследуемых стран, исходя из того, что Минск еще, по сути, и не приступил к приватизации крупных предприятий, сохранив сильное государственное регулирование во всех сферах, в том числе ценовой контроль. Западные экономисты указывали на "видимость благополучия" белорусской экономики, сомневаясь в данных государственной статистики. По их анализу, на фоне роста ВВП происходит финансовое ослабление предприятий, а аграрный сектор и вовсе стал убыточным еще в 2001 году.

Однако белорусская пропагандистская машина, игнорируя оценки зарубежных экспертов, вначале робко, а потом все громче, отчетливее и назойливее заговорила об исключительной белорусской экономической модели. Подчас стали проскальзывать даже перепевы о некоем белорусском экономическом чуде.

Если отбросить словесную шелуху с умозаключений местных пропагандистов, то в их посылах останется, что основу этого чуда составляют несколько столпов. Во-первых, Белоруссия сохранила все лучшее от советской экономической модели. Во- вторых, государство тщательно контролирует и оперативно регулирует экономические процессы. В-третьих, в стране есть президент, который – и только он – всегда хорошо знает, куда и как надо вести республику и населяющий ее народ.

С этими посылами нельзя не согласиться. Действительно, в Белоруссии многое осталось от советских методов и форм управления экономикой, производственных и трудовых отношений. Например, как и в СССР, здесь составляются и утверждаются пятилетние планы, которые теперь называются прогнозами, и за невыполнение каких-либо показателей с руководителей, начиная от премьер-министра и кончая председателями райисполкомов и директорами предприятий, строго спрашивают. Осталась прежней – через министерства и государственные концерны – отраслевая система управления. Все более-менее заметные предприятия полностью принадлежат государству или у государства находится контрольный пакет акций. Как и в Советском Союзе, декоративную роль исполняют официальные профсоюзы, с переменным успехом идет борьба за трудовую дисциплину, между предприятиями, районами, городами, областями развернуто соревнование, победители которого заносятся на Доски почета.

Что касается государственного контроля, то он действительно всеобъемлющий и всепроникающий. Государственные органы, в том числе специальные контрольные, следят не только, например, за правильностью расходования бюджетных средств, но и за соблюдением установленных сверху сроков сева и уборки урожая, за чистотой ферм и механизированных дворов, а иногда даже занимаются "отловом" опоздавших на работу и прогульщиков.

Впрочем, советские методы управления, государственный контроль – это далеко не всегда плохо. Например, коррупция в Белоруссии, как и в любой другой стране, существует, но ее масштабы никогда не угрожали экономике коллапсом. Есть и социальная несправедливость, и различные злоупотребления, и откровенное воровство. Но каким бы путем ни создавались капиталы отдельных белорусов, они никогда не шли на поддержку французской Ривьеры или, например, альпийского Куршевеля.

Рассуждая о столпах белорусского экономического чуда, его сторонники, по понятным причинам, никогда не упоминают о главной опоре – российских субсидиях. За последний десяток лет их размер, по разным оценкам, составил от 50 до 70 млрд долл США, что сопоставимо с годовым валовым внутренним продуктом Белоруссии.

На протяжении многих лет белорусские власти под риторику о Союзном государстве умело выжимали с Востока огромную финансовую помощь, прежде всего в виде энергоносителей по самых низким в Европе ценам. К Белоруссии даже приклеилось название "нефтяной оффшор". Получая углеводороды по внутрироссийским ценам, республика продавала за рубеж выработанные из них нефтепродукты уже по мировым ценам. В страну рекой потекли неразработанные деньги. К тому же Минску не особо нужно было заботиться о реализации своей далеко не лучшей в мире продукции машиностроения, радиоэлектронной, легкой, пищевой промышленности. Рядом был открыт огромный российский рынок, который все это поглощал без проблем. При этом Минск еще и пытался под видом своей продукции поставить беспошлинно в РФ чужую. Многим памятна нашумевшая история с тростниковым сахаром или с телевизорами, почти полностью сделанными из импортных комплектующих.

Первые проблемы у "экономического чуда" начались сразу же, как только Москва твердо и настойчиво заговорила о переходе на равноправные взаимовыгодные партнерские отношения. Например, о том, что негоже спекулировать на российской нефти, что пора бы и белорусский рынок открыть для российской продукции. При этом, устанавливая новые договоренности, Москва оставляла Минску существенные льготы. Например, был предусмотрен долговременный период выхода на равнодоходные цены на газ. А весь необходимый Белоруссии для внутреннего потребления объем нефти в РФ не стали облагать никакими пошлинами.

Однако уже этого оказалось достаточно, чтобы монолит нереформированной белорусской экономики дал большие трещины.

К причинам серьезных сложностей, возникших в белорусской экономике, директор администрации Парка высоких технологий, экс-помощник президента Валерий Цепкало относит неверно выбранную стратегию по выходу из экономического кризиса 2008-2009 годов. В этот период, отмечает он, когда резко сократился платежеспособный спрос, и продукцию было сложно реализовать, белорусское правительство продолжало наращивать объемы выпускаемой продукции. При этом предприятия закупали иностранные комплектующие для производства продукции, отправляя ее на склад в надежде, что кризис быстро закончится, товар распродастся. Пополнять регулярно бюджет, в отсутствие такого серьезного ресурса как природные ископаемые, нефть, газ, было нечем. Таким образом, у Белоруссии образовалась большая внешняя задолженность. Стране потребовались внешние заимствования, которыми она и воспользовалась. В 2009 году Международный валютный фонд согласился предоставить кредит в размере 3,5 млрд долларов. Однако вместо того, чтобы эти деньги направить на структурную реформу экономики, белорусские власти приняли решение использовать кредит МВФ на простое увеличение зарплаты. То есть, людям на руки начали выдавать незаработанные ими деньги, на которые приобретался импорт. Валерий Цепкало подчеркивает, что отрицательное торговое сальдо сложилось именно за счет связывания валютных ресурсов в нереализованной продукции белорусских предприятий, которой скопилось на складах примерно на 1,5 млрд долларов, а также потраченного на зарплаты кредита МВФ, а это еще около 3,5 млрд долларов. Согласно платежному балансу страны за 2010 год, экспорт составил 24,5 млрд долларов, импорт – 29,8.

Таким образом, самый серьезный удар по своей экономике нанесли сами белорусские власти. Особенно сильный удар был нанесен в прошлом году, когда официальный Минск, продолжая накачивать нереформированную неэффективную экономику кредитными ресурсами, в преддверии очередных президентских выборов принял решение за несколько месяцев, к декабрю, то есть как раз к голосованию, повысить среднюю по стране зарплату примерно в полтора раза – до 500 долларов США в эквиваленте.

Вообще-то в Белоруссии вопреки экономическим законам темпы повышения заработной платы всегда намного опережали рост производительности труда. Но такого значительного искусственного повышения доходов населения за столь короткое время вряд ли смогла бы выдержать даже самая сильная экономика.

"Покупка" электората аукнулась примерно через пару месяцев. Уже в конце февраля текущего года огромное количество появившихся у населения пустых денег мощным прессом свалилось на валютный и потребительский рынок. Предчувствуя неминуемую девальвацию национальной валюты и обесценивания своих сбережений, граждане бросились скупать доллары, евро, российские рубли, золото и серебро, а когда в обменных пунктах исчезла иностранная валюта и слитки драгметаллов, объектами потребительского бума стали магазины. Белорусы сметали с полок соль и сахар, электрочайники и утюги, холодильники и телевизоры.

Справедливости ради надо отметить, что в этот период на состоянии валютного рынка республики также отрицательно сказались и повышение мировых цен на энергоносители, и стремление многих белорусов успеть приобрести за границей подержанную иномарку до 1 июля – срока введения значительно более высоких ввозных таможенных пошлин на легковые автомобили.

В Белоруссии стремительно стали таять золотовалютные резервы. Если в октябре прошлого года их объем составлял почти 6 млрд долларов, то на начало текущего года уже только 5 млрд, а к марту международные резервные активы сократились до 4 миллиардов.

Национальный банк и правительство Белоруссии запаниковали. Вначале одно за другим стали появляться, а затем отменяться разные запретительные и разрешительные решения, а потом власти и вовсе почти на два месяца "ушли в молчанку". И лишь вечером 23 мая на свет появилось давно ожидаемое и даже почти требуемое бизнес-сообществом и населением решение о девальвации национальной валюты. Нацбанк девальвировал белорусский рубль примерно на 56 проц. и административным путем установил соотношение доллара к национальной валюте как 1 к 4930. Почему были установлены именно эти параметры, никто так и не понял и до сих пор не знает.

В этой связи остается лишь согласиться с предположениями некоторых аналитиков о том, что новый обменный курс был "взят с потолка" исключительно с учетом политических соображений. Как отмечал известный белорусский экономист Сергей Чалый, "у меня есть мнение, почему именно такой странный курс выставлен Нацбанком: он установлен с расчетом, что зарплаты в среднем по экономике страны теперь будут не ниже 300 долларов". "Поэтому и не была достигнута планка в 5 тысяч рублей за доллар, – считает экономист. – Чтоб уж не совсем ситуация плохо смотрелась".

Но самым опасным для экономики стало еще одно жесткое административное решение Нацбанка – это возврат к двухпроцентному ограничению колебаний курса на всех сегментах валютного рынка. То есть, как и было раньше, курс на внебиржевом рынке, в обменных пунктах не должен отличаться от официального, установленного Нацбанком, более чем на 2 процента.

Согласно этому решению, в Белоруссии, по задумке Нацбанка и правительства, якобы должна быть ликвидирована действовавшая в весенние месяцы множественность валютных курсов. Но и ранее, и тогда многие финансовые аналитики обоснованно утверждали, что жесткое администрирование и упорное игнорирование рыночных механизмов к добру не приведет. Так, по словам руководителя белорусской Ассоциации малого и среднего предпринимательства Сергея Балыкина, "установление подобных административных ограничений будет только провоцировать развитие нелегального и полулегального валютного рынка; тем более что подобные ограничения на рынке безналичной валюты достаточно просто обходятся путем взимания неких дополнительных комиссий и другими способами". Иными словами, заработают серые схемы, в которых будет применяться обменный курс, существенно отличающийся от установленного Нацбанком.

К сожалению, эти пророчества сбылись. Нацбанк по- прежнему устанавливает официальный обменный курс доллара к белорусскому рублю в соотношении 1 примерно к 5 тысячам. Но по этому курсу на Белорусской валютно-фондовой бирже, согласно распоряжению властей, валюта приобретается только для первоочередных нужд – оплаты за импортируемый газ, медикаменты и т.д. Остальные импортеры вынуждены идти на внебиржевой рынок, но там нет охотников продавать валюту по невыгодному официальному курсу. В обменных пунктах наличной зарубежной валюты нет уже примерно 5 месяцев. Зато активизировался черный рынок, где за доллар дают от 6,1 до 7 тыс. белорусских рублей.

Залихорадило не только валютный рынок, но практически все сферы экономики. Огромная денежная эмиссия последних месяцев прошлого и начала нынешнего годов подхлестнула инфляцию, уровень которой за первое полугодие текущего года составил, по официальным данным, 36,2 проц. При этом независимые эксперты оценивают рост потребительских цен в 70 и даже 100 процентов. Отсутствие на рынке иностранной валюты заставило импортеров либо существенно сократить свою деятельность, либо вообще приостановить бизнес. Рост цен, снижение доходов вызвали недовольство значительной части населения. Начались жестоко пресекаемые властями акции протеста.

Как архикризисное оценивает нынешнее состояние белорусской экономики известный аналитик, бывший председатель правления Национального банка Белоруссии Станислав Богданкевич. По его информации, "на потребительском рынке цены выросли на 50-100 проц. и продолжают увеличиваться, наблюдается дефицит товаров, прежде всего импортных, но и отечественных тоже, не решены вопросы восстановления единого валютного курса по отношению к резервным валютам". "Ну и, разумеется, огромный дефицит счета текущих операций -16 проц к ВВП, а за первый квартал он был вдвое выше. Это все свидетельствует о глубине кризиса", – отмечает аналитик. Богданкевич уверен, что "к нынешнему кризису экономика шла более 10 лет в связи с навязанной стране авторитарно-административной моделью развития". "Технической причиной обвального роста цен и падения валютного курса явилась огромная эмиссия – за 2010 год Нацбанк по воле верховной власти предоставил для кредитования экономики коммерческим банкам 20 триллионов безресурсных белорусских рублей /примерно 6,7 млрд долл. США по курсу прошлого года – прим. корр. ИТАР-ТАСС/, а в первом квартале 2011-го – еще 4 триллиона, – поясняет аналитик. – Возникший вопиющий дисбаланс и привел к девальвации рубля /с 1 января – более чем на 70 проц./ и к росту цен на 50 – 100 процентов". Как отмечает экс-глава белорусского Нацбанка, "мы уже отстаем от Литвы и Латвии". В Польше в 1990-м году уровень развития "был вровень с Белоруссией, сегодня там зарплаты – 1200-1300 долларов, а у нас 250-300, и то не у всех". В Польше низкий уровень инфляции, которая "является бичом для экономики, особенно для бедных слоев населения с их фиксированными доходами – например, пенсионеров".

Столь же жесткую оценку нынешнему состоянию дел дает экономист, публицист, экс-кандидат в президенты Белоруссии Ярослав Романчук: "Трудно найти экономический закон, который бы в первом полугодии белорусские власти не нарушили. Поэтому экономика идет вразнос. Люди прячут свои деньги от банков. Бизнес бежит от государства. Творческие и умелые руки продаются за рубеж. Инвесторы "курят". Номенклатура делит собственность. А народ недоумевает, горюет и серчает. Потихоньку, помярковно. Как и предначертано народу, который до сих пор не научился ценить политическую и экономическую свободу".

Еще более резко и определенно по поводу белорусской экономической модели в связи с разразившимся в республике кризисом высказался директор отдела Украины, Белоруссии и Молдавии Всемирного банка Мартин Райзер. "Несмотря на социальные достижения прошлых лет, экономическая модель Белоруссии исчерпала свои возможности", – отметил он.

Ну, а как же белорусские власти оценивают создавшуюся ситуацию, какие причины, по их мнению, привели к кризису, какие пути видят для выхода из этого тяжелого положения?

Вообще-то, еще несколько месяцев назад из высоких кабинетов белорусских чиновников звучали заявления, что кризиса в стране нет. Правда, позже все же пришлось признать очевидное. Но основными виновниками кризисных явлений – покупательского ажиотажа, погони граждан за валютой, чтобы спасти от обесценивания свои сбережения, – были признаны средства массовой информации, прежде всего российские. "Больше всего истерии в российских средствах массовой информации, – заявил президент Белоруссии Александр Лукашенко 27 мая на совещании по актуальным вопросам экономики. – Я наблюдал и за нашими, прежде всего иностранными, которые здесь благодаря администрации президента стали господствующими средствами массовой информации, и за зарубежными. На втором месте – наши, которые издаются здесь. Я их не называю, чтобы не создавать им рейтинг. Значит, сделайте все, чтобы эти СМИ больше не присутствовали на нашей территории". "И не потому, что мы им хотим закрыть рот, – добавил президент. – Нет. Но я еще раз подчеркиваю, я за ними внимательно наблюдал, весь ажиотаж начинался оттуда".

Правда, на том же совещании досталось от Лукашенко и правительству с Нацбанком. Так, его особенно насторожил тот факт, что правительство и Нацбанк пытаются отрицать очевидное и замаскировать те негативные тенденции, которые складываются в экономике, некими валовыми показателями – ВВП, надоями, привесами, посевами, урожайностью.

Президент также пообещал отправить правительство в отставку, если оно не обеспечит стабильность в стране.

За несколько дней до совещания у президента появился почти кулуарно разработанный и даже на протяжении первой пары недель почти секретный антикризисный план правительства. В этом документе, который под напором журналистов все же был предан гласности, предполагается определенное сокращение эмиссионного кредитования государственных программ, содержатся меры по социальной защите населения, реализации финансовой политики, защите внутреннего потребительского рынка, урегулированию ситуации на валютном рынке, устранению ценовых диспропорций в реальном секторе экономики, наращиванию экспорта. В частности, предполагается отменить для субъектов хозяйствования льготы по обязательной продаже валюты, предоставить возможности для уплаты налогов, пошлин в иностранной валюте. До конца года в республике в два этапа будут повышены тарифы на жилищно-коммунальные услуги, существенно возрастут тарифы на услуги связи и перевозки пассажиров. Однако независимые аналитики сразу же обратили внимание на то, что в правительственном антикризисном плане практически нет каких-то радикальным мер, которые были бы направлены на структурные реформы в экономике. Эксперты также отметили отсутствие в плане раздела о приватизации.

Хотя именно структурные реформы и приватизация крупных предприятий могут стать спасительным кругом для белорусской экономики. Стране в краткосрочном и долгосрочном периодах крайне необходимо привлечение извне значительных средств, по оценкам некоторых специалистов, речь может идти о сумме в пределах 12 млрд долларов. Но на первый случай – для выхода на единый обменный курс национальной валюты и на его поддержание – нужны как минимум 2 – 2,5 миллиарда.

В поисках этих средств Белоруссия обратилась за финансовой помощью в Антикризисный фонд ЕврАзЭС. Наряду с этим власти также рассчитывают, по заявлению премьер- министра Михаила Мясниковича, привлечь 3,5 – 8 млрд долларов в рамках новой программы с МВФ. Однако, похоже, в Минске прекрасно понимают, что после начавшегося с декабря прошлого года усиления в стране политических репрессий вряд ли можно всерьез надеяться на финансовую поддержку Запада. Остается только Восток. И Антикризисный фонд ЕврАзЭС, в котором решающий голос принадлежит России, пришел на выручку. Достигнута договоренность о предоставлении Белоруссии в течение трех лет стабилизационного кредита в размере 3 млрд долларов при условии проведения Минском приватизации. Первый транш в сумме 800 млн уже поступил. Возможно, что до конца года будут выделены еще более 400 миллионов.

По оценкам финансовых аналитиков, этих средств вполне может хватить Минску для создания "подушки безопасности", но только при одном условии: если и Белоруссия для выхода из кризиса привлечет внутренние резервы. Как заметил в интервью одному из белорусских информационных агентств посол РФ в Республике Беларусь Александр Суриков, затягивание экономического кризиса в Белоруссии невыгодно никому, "но мы не хотим просто безвозмездно помогать". "Мы много лет этим занимались, пора нам переходить на разумные, взаимовыгодные отношения", – отметил дипломат. Объясняя, почему российское правительство при обсуждении условий кредитования настаивало на проведении в Белоруссии приватизации, Суриков подчеркнул: "Для преодоления экономического кризиса в любой стране должны быть задействованы прежде всего внутренние ресурсы этой страны. Что такое продажа части активов? Это получение денег за эти активы, наполнение золотовалютных резервов, расшивка узких мест в валютных делах. И это приход инвестиций. Вот ведь в чем главная идея – задействовать внутренние резервы страны, потому что бесконечные кредиты без задействования собственных возможностей к добру Белоруссию не приведут, а могут только ухудшить ситуацию. Мы хорошо это помним по событиям в республике в 2009 году: девальвация белорусского рубля, бездействие, в первую очередь, Национального банка или, наоборот, действия, создавшие колоссальный навес совершенно необеспеченных денег. И и вот оно — ситуация повторяется. Следующая девальвация — 56 процентов, а на самом деле все 70 процентов. И за это время Белоруссия подросла в кредитных долгах еще. Что дальше? Дефолт страны? Вот чего мы не хотим в первую очередь. Поэтому мы считаем, что самое главное — задействование внутренних резервов, которые дает в том числе приватизация. Определять, по каким правилам она будет проходить, – исключительное право властей Белоруссии, и у них есть возможность провести ее качественно и прозрачно".

Но пока в коридорах белорусской власти идут лишь разговоры о приватизации: делаются громкие заявления, раздаются обещания. Так, премьер-министр Мясникович сообщил, что идут переговоры с российскими инвесторами о продаже семи крупных белорусских госкомпаний. По его словам, "обсуждается покупка "Гродно Азота" "СИБУРом" и "Роснефтью", "Нафтана" – "ЛУКОЙЛом", "Белтрансгаза" – "Газпромом", Мозырского НПЗ – "Роснефтью", госдоли белорусской компании сотовой связи МТС – "господином Евтушенковым", "МАЗа" – "Русскими машинами" и "Ростехнологиями", "Интеграла" – "Ростехнологиями". При этом он посетовал, что "переговоры могли бы быть более динамичными".

В ответ на это заявление посол РФ Суриков заметил: "Во- первых, из семи названных премьер-министром предприятий независимую оценку имеет только один актив — "Белтрансгаз". И 50 процентов по этой оценке, с которой согласилось руководство Белоруссии, куплено "Газпромом" в 2007 году. Говорить о каких-то переговорах по другим белорусским активам на сегодняшний день – это просто выдавать желаемое за действительное. Потому что, во-первых, нет главного решения, ведь продажа каждого из этих предприятий должна быть разрешена белорусским президентом. А этого пока просто нет. Во-вторых, каждое из выставляемых на продажу предприятий должно иметь реальную оценку независимых экспертов — это тоже пока не сделано. И у меня такое впечатление, что оценочные компании вообще пока не привлекались. Так что заявления премьера – всего лишь слова. Ради чего они говорятся, мне сложно сказать. Может быть, чтобы внести успокоение в души будущих кредиторов Белоруссии – вдруг такие объявятся. Вот и все. А реальных действий пока нет".

"У меня от позиции белорусского правительства впечатление какое-то двоякое. Вроде как бы и хочется, и что- то колется", – подчеркнул российский дипломат.

Почему же белорусские власти опасаются проведения структурных реформ, широкой приватизации, прежде всего крупных предприятий республики, прихода на них новых эффективных собственников? Пожалуй, достаточно исчерпывающий ответ на этот вопрос дал в одном из интервью экс-глава белорусского Нацбанка Станислав Богданкевич. "Я полагаю, – сказал он, – что власти из идеологических соображений просто не могут признать свои ошибки в выборе экономической модели развития, в сохранении устаревшей структуры производства, монополизма власти бюрократии. Но и помимо этого, они даже не видят реальных путей оздоровления экономики. Ведь нынешний кризис требует не косметических изменений нынешней экономической модели, а ее полной замены на рыночную конкурентную. Но решение тут лежит не только в экономической плоскости. Без восстановления в стране демократии с открытым общественным обсуждением возникающих проблем эффективное лечение экономики практически невозможно".


Источник: По материалам ИТАР-ТАСС
При полном или частичном использовании данного материала ссылка на rodon.org обязательна.