Лента: Политика

Эта статья взята из эпилога новой книги Стивена Ф. Коэна «Советские судьбы и утраченные альтернативы: от сталинизма до новой Холодной войны», которая будет опубликована Колумбийским университетским издательством в июле.

Прочная жизненная реальность была утрачена в вашингтонских иллюзиях по поводу последствий Холодной войны и в тумане последующих американских войн: путь к американской национальной безопасности всё ещё проходит через Москву.

Несмотря на распад Советского Союза 20 лет назад, только Россия по-прежнему владеет оружием массового уничтожения, способным стереть Соединённые Штаты с лица Земли и притягивающим международных террористов на протяжении многих лет. Россия всё ещё остаётся самой большой страной в мире, ключевой евроазиатской линией фронта в конфликте между западной и исламской цивилизациями, с чрезвычайно несоразмерной долей важнейших ресурсов планеты, включая нефть, природный газ, железную руду, никель, золото, древесину, плодородные земли и пресную воду. Вдобавок, сфера военного и дипломатического влияния Москвы ещё может препятствовать или содействовать насущным интересам США в мире, от Афганистана, Ирана, Китая и Северной Кореи до Европы и Латинской Америки. Проще говоря, без всеобъемлющих двусторонних отношений с Россией не может быть реальной национальной безопасности Соединённых Штатов.

И всё же, когда президент Обама вступил в должность в январе 2009 года, отношения между Вашингтоном и Москвой были настолько плохи, что некоторые наблюдатели, включая меня, охарактеризовали их как новую Холодную войну. Почти всё сотрудничество, даже многолетние соглашения, регулирующие ядерное оружие, были вытеснены более желчными конфликтами. Действительно, эти отношения привели к такой опасной военной конфронтации, как кубинский ракетный кризис 1962 года. Русско-грузинская война в августе 2008 года была также воплощением русско-американской войны, Вашингтон поддерживал и готовил грузинские войска.

Что случилось со «стратегическим партнёрством и дружбой» между постсоветской Москвой и Вашингтоном, которые были обещаны лидерами обеих сторон после 1991 года? Уже более десяти лет американские политические и информационные организации утверждают, что такой уровень отношений был достигнут президентом Биллом Клинтоном и президентом России Борисом Ельциным в 1990-х годах, но разрушены «антидемократическими и нео-империалистическими планами» Владимира Путина, который сменил Ельцина в 2000 году.

В действительности, историческая возможность для партнёрства в период пост-Холодной войны была утеряна в Вашингтоне, а не в Москве, когда администрация Клинтона в начале 1990-х официально приняла определённый подход к данным отношениям, основанный на ложном предположении, что Россия, «проигравшая» Холодную войну, может расцениваться как побеждённая нация. (Холодная война фактически закончилась путём переговоров где-то между 1988 и 1990 годами, вплоть до конца Советской России в декабре 1991 года, по соглашению всех лидеров — президента СССР Михаила Горбачёва, президентов Рональда Рейгана и Джорджа Буша-старшего).

Результат был следующим: триумф администрации Клинтона, подход «победитель получает всё», в том числе навязчивая кампания за то, чтобы диктовать условия внутриполитического и экономического развития России; нарушенные стратегические обещания, а самое главное — заверение Буша о том, что НАТО не будет расширяться на восток за пределы объединённой Германии, данное им Горбачёву в 1990 году. А также двойные стандарты норм, навязываемых России (наряду с проповедями), согласно которым предполагалось, что Москва, в отличие от Соединённых Штатов, больше не имеет никаких законных интересов в сфере безопасности за рубежом, даже в своём собственном окружении. Негативная реакция на происходящее началась со вступлением в должность В.В. Путина, но это когда-нибудь должно было произойти с приходом нового лидера, более самоуверенного, более рассудительного и менее зависимого от Вашингтона, в отличие от Ельцина.

Триумф Вашингтона не закончился при Клинтоне или Ельцине. Наиболее ярким примером служит то, что после событий 11 сентября 2001 года путинский Кремль оказал администрации Джорджа Буша больше поддержки в войне против талибов в Афганистане, включая разведку и саму борьбу, чем какой-либо из союзников США по НАТО. В свою очередь, Путин надеялся на так долго отрицаемое американо-русское партнёрство. Вместо этого Белый дом Буша вскоре расширил НАТО вплоть до границ России и в одностороннем порядке расторг соглашение по противоракетной обороне, который Москва рассматривала как основу своей ядерной безопасности. Эти «уловки» Москва не забыла.

Сейчас политический класс России, обеспокоенный существенным ухудшением инфраструктуры страны с 1991 года, сплотился в борьбе за будущее страны — в борьбе с чрезвычайными последствиями для внешней политики. С одной стороны, действующий совместно с Путиным Дмитрий Медведев призывает к «демократическим» преобразованиям, которые будут опираться на «модернизацию союза с Западом». А другая сторона, которая включает в себя ультра-националистов и нео-сталинистов, настаивает на том, что возможны только русские традиционные устоявшиеся методы, или «модернизация без вестернизации». В качестве доказательства эта сторона указывает на окружение России НАТО и другие американские «измены».

Выбор «современных альтернатив» будет сделан в Москве, а не в Вашингтоне, как думали американские политологи. Но американская политика будет решающим фактором. В многовековой борьбе между реформаторами и реакционерами в России анти-авторитарные силы имели политический шанс только тогда, когда становились видны улучшения в отношениях с Западом. В связи с этим Вашингтон по-прежнему играет ведущую роль на Западе, хорошо это или плохо.

Когда президент Обама сделал «перезагрузочные» отношения с Москвой внешнеполитическим приоритетом, казалось он понимает, что шансы на необходимые партнёрские отношения с постсоветской Россией были уже давно утеряны и требуют восстановления. Значение «перезагрузка», конечно, сначала была тем, что называлось разрядка. И с тех пор разрядка всегда означала смену конфликтов холодной войны сотрудничеством, инициатива президента всегда предполагала, что он унаследовал нечто похожее на новую холодную войну.

Продолжительная, со многими разными эпизодами, история разрядки, которая началась в 1933 году, когда президент США Франклин Рузвельт установил дипломатические отношения с советской Россией после 15-ти лет непризнания, говорит о чём-то важном в обамовской перезагрузке. Каждый такой эпизод принимался в штыки влиятельными идеологическими, ведомственными силами и элитой в Вашингтоне и Москве: каждая из которых требовала сильного лидерства для поддержания процесса содружества, и каждая, после некоторого успеха, исчезала или ослабевала во вновь возрождающихся конфликтах Холодной войны, как было и с исторической разрядкой, заложенной Горбачёвым и Рейганом в 1985 году, где стороны обещали уничтожить навсегда Холодную войну.

Многие обозреватели, такие как специалисты по России Томас Грехам из «Киссинджер ассошиейтс» и Питер Бэйкер из Нью-Йорк Таймс, верят в то, что «перезагрузка» Обамы, термин, официально принятый Кремлём, прошла «на удивление успешно» и уже достигла «нового партнёрства». Переговоры между Вашингтоном и Москвой в настоящий момент наиболее примирительные. Оба президента — Обама и Медведев, которые часто встречаются, объявили о новых успешно «отремонтированных» отношениях, приводя в доказательство их личные взаимоотношения. Есть также несколько заметных признаков. Москва способствует двум главным приоритетам США: война в Афганистане и сдерживание стремления Ирана в создании ядерного оружия. В добавок, в 2010 году, был подписан новый договор по СНВ, по которому Россия и Соединённые Штаты должны сократить свои арсеналы ядерного оружия почти на треть.

Однако, «перезагрузка» Обамы всё же остаётся ограниченной и по своей сути нестабильной. Это, отчасти, из-за политических обстоятельств, над которыми Обама практически не имеет контроля. Оппозиция в обеих столицах жестокая и безжалостная. Опираясь на традиционную русофобию, которая приписывает зловещие мотивы всем инициативам Москвы, американские борцы за возрождение Холодной воины раскритиковали «перезагрузку» Обамы как «капитуляцию», «опасную сделку» и политику «ничего не вижу». Один даже сравнил её с нацистско-советским пактом 1939 года. Без уравновешивающих лобби, которые импонируют России, или значительные американо-российские экономические отношения, которые поддерживают перезагрузку, всё это весьма уязвимо перед такими атаками.

В Москве, в равной степени суровые атаки направлены в назначенного партнёра Обамы — президента Медведева. По словам главного российского ультранационалистического идеолога, Александра Дугина: «Запад стоит за Медведевым... Никто не стоит за Медведевым, кроме врагов России». Более зловеще, в июле 2009 года известный генерал обвинил Медведева в «измене», обвинение вновь и вновь повторялось в течение нескольких месяцев, начиная с марта, когда Медведев был также обвинен в «предательстве интересов России» из-за того, что не использовал своего права в Совете Безопасности ООН, чтобы наложить вето на воздушные удары НАТО по Ливии.

Что ещё хуже, и Обама, и Медведев являются относительно слабыми лидерами. Власть Обамы была ослаблена, конечно, из-за падения его популярности и провалом Демократической партии на выборах в 2010 в Конгресс (К тому времени он уже уступил требованиям «перезагрузка перезагрузки», вернув пропаганду демократии в свои планы и приняв грузинского лидера Михаила Саакашвили, который привёл Америку и Россию практически к войне в августе 2008 года). Власть Медведева также остаётся ограниченной, из-за превосходства премьер-министра Путина и той вероятности, что он может вернуться на пост президента России на выборах, назначенных на март 2012 года. Какие бы ни были объяснения, ни Обама, ни Медведев не могут или не хотят, настойчиво защищать своё переизбрание или даже предотвратить видимые попытки сорвать его членами своей администрации, например даже как вице-президент Джозеф Байден казалось сделал это больше, чем один раз.

Решение Обамы основывать свою политику с Россией на партнерстве с предполагаемым «либералом» Медведевым, в надежде превзойти свои политические успехи над путинскими, имело ещё более ограниченную поддержку «перезагрузки» в Москве. (Как и американские СМИ, Обама и его советники продолжают оговаривать Путина, как лидера с «одной ногой в прошлом», и даже, как заметила Госсекретарь США Хилари Клинтон: «Не имеет души»). Эта политическая ставка на Медведева повторяет давнюю практику ошибаться с личным другом в Кремле: «Мой друг Медведев», — называет Обама Медведева, за обширную поддержку в российских политических кругах. Действительно, открыто поддерживая Медведева на российских выборах в 2012 году, как Байден неосмотрительно сделал пока находился в Москве в марте, возродил обиды российской элиты на американское вмешательство во внутренние дела и укрепил мнение, что только Путину можно будет доверить «не продать Россию Западу».

Политические неудачи «перезагрузки» могут быть временными, но фундаментальные заблуждения Обамы о российской политике вытекают из «победитель получает всё», триумфа 1990-х. Одним из продолжительного тщеславия «выборочного сотрудничества», является поиск поддержки у Москвы для жизненных интересов Америки, в то время как интересы России неважны. Хотя этот подход неоднократно использовался с 1990 года, президентами Клинтоном и Бушем, и, как результат, неудача и нарастающее недовольство России. Белый дом Обамы стремится к односторонним уступкам в качестве основы перезагрузки. Как советник в Совете национальной безопасности по России, и, как сообщается следующее — посол США в Москве, Майкл Макфол объяснил: «Мы собираемся посмотреть, есть ли способы, по которым мы сможем сотрудничать с Россией на тех принципах, которые мы определяем как наши национальные интересы, но мы не хотим торговаться с ними».

Обама добился сотрудничества с Кремлём по вопросам Афганистана и Ирана, не соглашаясь на проведение двух американских политик, которые вызывали наибольшее возмущение Москвы — размещения объектов противоракетной обороны вблизи России и продолжающееся расширение НАТО в том же направлении, но при высокой политической стоимости. Несоответствие ещё больше подрывает позиции Медведева, также как и общая поддержка перезагрузки в Москве, где она теперь держится как его политический «бренд». Таким образом, Путин, который обычно оставляет отношения с США на своего протеже, сказал публично: «Так а где, эта перезагрузка?»

Действительно, противоракетная оборона является бомбой замедленного действия, заложенной в новый договор по СНВ, и поэтому в саму перезагрузку. В ходе переговоров, Москва поверила, что администрация Обамы согласилась признать возражения России по размещению ПРО в Восточной Европе. Но в декабре 2010 года, Обама, добившись одобрения Сената, лично пообещал, что соглашение «не накладывает ограничений на развитие и развёртывание наших программ ПРО», который он обязался продолжать в полной мере, «независимо от действий России». В своей резолюции, Сенат пошёл ещё дальше, расписав это намерение в деталях. Вспоминая предыдущие нарушенные соглашения, Москва отреагировала с таким подозрением, что Медведев почувствовал необходимость поручиться за Обаму, как президента, который «держит своё слово».

Подробнее, неразрешённый конфликт по вопросу ПРО стал примером бесполезности «выборочного сотрудничества». Заявление Медведева в ноябре 2010 года, что Россия может участвовать в данной версии проекта НАТО, было объявлено ещё одним успехом перезагрузки. Но и он, и Путин быстро подчеркнули, что «Россия будет участвовать только на абсолютно равноправных условиях... или мы не будем участвовать вообще». Ни одна из сторон не считает, конечно, что альянс, возглавляемый США, даст Кремлю «равный» контроль над своей системой противоракетной обороны.

Преследование односторонних уступок подразумевается в «выборочном сотрудничестве», Обама, как Клинтон и Буш до него, кажется, не в состоянии или не желает соединить стратегические точки взаимной безопасности, путём Рейгана и Горбачева в конце 1980-х годов. По сути, Обама просит Москву существенно сократить её ядерное оружие дальнего действия, в то время, как Россия находится в окружении баз НАТО с их превосходящими обычными вооруженными силами и с противоракетной системой, вероятно, способной нейтрализовать ответный потенциал России. При таком отношении, новый договор о сокращении вооружений является крайне нестабильным. Если ничего не произойдёт, Обама подорвёт свои собственные надежды о переговорах значительно сократить огромное преимущество России в ближнем тактическом ядерном оружии, которое Москва считает более важным для своей национальной обороны. Вместо этого, как Медведев также предупредил, пока конфликт на счёт ракетной обороны не будет решён: «Случится другой подъём гонки вооружений, — добавил он 18 мая. — Это отбросит нас назад в эпоху Холодной войны».

Двадцатилетнее представление о том, что Москва пойдёт на безответные уступки ради партнёрства с Соединёнными Штатами является производным от той же иллюзии, что постсоветская Россия, униженная и ослабленная «проигрышем в Холодной войне», может играть роль Великой державы только на американских условиях. В реальности, когда Обама вступил в должность, всё, что России якобы было необходимо от Соединённых Штатов, в том числе в целях модернизации, она смогла бы получить и от других партнёров. Сегодня, два из двусторонних отношений с Пекином и Берлином, и всё чаще с Парижем, являются уже гораздо более важными для Москвы, в политическом, экономическом и даже военном отношении, чем её бесплодные отношения с Вашингтоном, который в течение двух десятилетий казался хронически ненадёжным, даже двуличным.

За этим восприятием лежат более фундаментальные слабости перезагрузки: противоречивое американское и российское понимание того, зачем это было необходимо. Каждая сторона продолжает обвинять друг друга за ухудшение отношений после 1991 года. Ни при Обаме, ни в эпоху Клинтона, чиновники, советуя ему, не признали, что были некоторые ошибки в политике США в отношении с постсоветской Россией. Вместо этого, практически весь американский политический класс продолжает обвинять Россию и в частности Путина, хотя он пришёл к власти только в 2000 году. По сути, эта оправдательная история ликвидирует исторические возможности, потерянные в Вашингтоне в 1990-х годах и позже. Это также означает, что успех или провал перезагрузки «для русских» и «мышление Москвы должно измениться», а не Вашингтона.

Американские политики и эксперты могут практически не заботиться об истории, но это не тайна для русских коллег. Для них, перезагрузка была необходима, поскольку Вашингтон отверг предложение Горбачёва о «новой модели обеспечения безопасности» в пользу «Американского мира», и потому что была «новая американская полухолодная война против России в 1991-2008 гг.» Путин и Медведев лично не менее категоричны о предыстории перезагрузки и кто виноват. Прежде, чем Обама стал президентом, российские лидеры неоднократно обвиняли Вашингтон в постоянном обмане Москвы. Это острое чувство предательства остаётся всё ещё в их сознании. Менее года назад, Путин признался, что он поздно понял систему американского двуличия: «Я был просто не в состоянии постичь его глубину... Но, на самом деле, всё очень просто... Они сказали нам одно, а сделали совсем другое. Они обманывают нас, в полном смысле этого слова».
Медведев согласился: «Отношения испортились из-за предыдущих планов администрации США». Он даже сказал, что широко распространено, но редко оговорено публично, мнение российских чиновников, что Вашингтон не только вооружал и обучал грузинских солдат, но было известно заранее, возможно и поощрено, внезапное нападение Саакашвили на мирных жителей Южной Осетии и русских миротворцев, что и являлось началом войны в августе 2008 года: «Лично мне, — пожаловался Медведев, — было очень удивительно, что всё это началось после визита госсекретаря США [Кондолизы Райс] в Грузию. До этого г-н Саакашвили собирался приехать ко мне в Сочи, но он не приехал».

Не удивительно, что руководство России вступило в перезагрузку в 2009 году с ожиданиями диаметрально противоположными односторонним уступкам, ожидаемыми администрацией Обамы. Как сказал неназванный кремлёвский советник журналисту Вашингтон пост : «Америка должна России, должна много, и она должна заплатить по своим долгам». Через год, когда глава НАТО заверил международные СМИ, что перезагрузка «похоронит призраки прошлого», это был еще один пример того, как мало альянс, возглавляемый США, понимает или заботится об истории.

«Призрак», кроме действительно фундаментальных изменений в отношениях, конечно, двенадцатилетнее расширение НАТО к границам России — первое и самое решающее несдержанное из американских обещаний. Несмотря на заверения «НАТО-российской дружбы», администрация Обамы не дезавуировала больше расширение НАТО и вместо этого подтвердила поддержку США для возможного членства бывших советских республик Украины и Грузии, заявленные Москвой «красной линией». Ни одно государство, которое чувствует себя окружённым и в опасности из-за вторжения военного альянса — по этому поводу Москва неоднократно выражала беспокойство, например, Путин совсем недавно в апреле — не будет, конечно, считать себя равным и надёжным партнером этого альянса.

Более того, расширение НАТО на восток привело к новому и ещё более серьёзному геополитическому конфликту с Россией. Протесты Москвы и предприимчивые попытки, направленные против посягательств НАТО, особенно заявление Медведева в 2008 году, что Россия имеет право на «сферу стратегических интересов» в бывших советских республиках, были с негодованием осуждены американскими чиновниками и обозревателями, как «решимость России восстановить сферу влияния в соседних странах». Таким образом, Байден заявил в Москве в марте: «Мы не признаём никакое государство, имеющее сферу влияния».

Но что же является движением НАТО на восток, по-другому огромное расширение сферы американского влияния: военного, политического и экономикого — на то, что ранее было российским? Ни один из чиновников США, или основных комментаторов, не будет принимать всё как есть, но Саакашвили, грузинский лидер, решительно настроенный на вступление в альянс, не чувствует таких ограничений. В 2010-м году он приветствовал рост «присутствия НАТО в регионе», потому что это позволяет США и их союзникам «расширить свою сферу влияния». Из всех двойных стандартов в политике принятия решений США — «лицемерие», издержки Москвы — никто больше не сделал, чтобы предотвратить американо-российское партнёрство и спровоцировать новую холодную войну.

Учитывая, что новые страны НАТО теперь не могут быть лишены членства, есть только один способ решить или, по крайней мере, уменьшить этот глубокий геополитический конфликт между США и Россией: в обмен на подтверждение Москвой суверенитета всех бывших советских республик, Вашингтон и его союзники должны выполнить задним числом другое нарушенное обещание о том, что западные военные силы не будут находиться в любой новой стране НАТО к востоку от Германии. Хотя анафема для создания политики США и оружейной промышленности, по сути, демилитаризирует расширение НАТО с 1999 года. Не умаляя гарантии альянса коллективной безопасности для всех её членов, такое грандиозное размещение сделало бы возможным реальное партёрство с постсоветской Россией.

Во-первых, и самое главное, это исполнило бы одно из невыполненных обещаний Америки данных России. Во-вторых, это признало бы, что Москва имеет право по крайней мере на один «стратегический интерес» — отсутствие потенциальной военной угрозы на её границах. (Вашингтон долгое время утверждал эту привилегию для себя, защищая её на грани Ядерной войны на Кубе в 1962 году.) В-третьих, демилитаризации расширения НАТО смягчила бы исторический страх России за военное окружение, не смотря на закрепление её доверия к западным партнёрам. И в-четвертых, это позволит уменьшить озабоченность Кремля по поводу ПРО в Восточной Европе, что делает его более готовым внести свой вклад, что может быть необходимостью для России снабжать ещё неиспытанный проект.

Многое другое, что имеет существенное значение как для Америки, так и для России, могло бы следовать от гораздо больших сокращений во всем своем оружии массового уничтожения к полному сотрудничеству в борьбе с надвигающейся опасностью распространения ядерного оружия и международным терроризмом. Был бы результат, то есть еще один шанс, чтобы восстановить историческую возможность, потерянную в 1990-х.

В 2009 году российские прозападные модернизаторы выразили надежду, что предлагаемая перезагрузка Обамы означает, что Вашингтон, наконец, понял необходимость партнёрства с Москвой. Два года спустя, однако, Медведев по-прежнему обеспокоен тем, какие «альтернативы ждут нас» в американо-русских отношениях. Ведущий член прозападного парламента России был более откровенным: «В Москве и в Вашингтоне, люди, как известно, упускают возможность .... Мы должны надеяться, что на этот раз мы не потеряем эту возможность».

Вот и Обама, и Медведев, которые олицетворяют перезагрузку, подвергаются нападкам в своих странах за «предательскую» политику, это является зловещим признаком. Тем не менее, политические перспективы в Москве на самом деле лучше в одном важном отношении: значительная часть политического класса в России, по крайней мере, понимает, что две страны пришли не только к ещё одному поворотному моменту, но, возможно, к последнему шансу для отношений пост-Холодной войны. Прозападные россияне больше не могут чувствовать себя комфортно в своих обычных ассоциациях крупных политических альтернатив с преемником поколения лидеров, молодой Обама и Медведев и есть то поколение.

Не такая срочность или даже информированность сегодня не является очевидной в американских правящих кругах. Вместо этого, возможность более тесного сотрудничества с Москвой ускорило тенденцию ставить знак равенства между «преступлениями и злоупотреблениями российского правительства», по словам сенатора Джона МакКейна, с теми из Коммунистической партии России. В том же духе, темы Америки времен холодной войны стали более выраженными. Инициативы Москвы вновь представленны информационными обозревателями, такими, как Чарльз Краутхаммер, как «наглые русские провокации». (Даже историческое признание Путина убийства тысяч польских офицеров в Катынском лесу в 1940 году было отвергнуто Weekly Standard , как «тривиальный жест», предназначенный для «манипулирования» иностранным мнением). Жёсткие предупреждения Ариэля Коэна из Фонда «Наследие» и других, что Москва пытается «натравить ... своих европейских союзников против Соединенных Штатов», вновь появились вместе с требованиями о том, чтобы Вашингтон развернуть свою военную мощь, чтобы «возвратить в прошлое нарастающее региональное влияние Кремля».

Предложенная Обамой перезагрузка также вынесла на первый план более радикальные взгляды. Современная Россия, предупреждает Ариэль Коэн, еще более опасна, чем её советский предшественник: «Это не Россия твоего отца .... Руководство России сегодня моложе и жёстче». Ранее редактор The Wall Street Journal опубликовал еще более потрясающее откровение: «Россия стала, в полном смысле этого слова, фашистским государством». Заблаговременно такое понятие, выходящее за общепринятые рамки, было принято признанным американским ученым, профессором университета Нью Джерси, Александром Дж. Мотылем, в журнале ведущего Университетского Центра Российских Исследований.

Многочисленные угрозы для национальной безопасности Америки, скрывающиеся в России, затеряны в этих безрассудных (и неинформативных) комментариях — и не только её огромные, сомнительно безопасные запасы смертоносных ядерных, биологических и химических материалов, но и её разрушенная инфраструктура и растущие экстремистские движения — также как и еле теплющаяся надежда на сотрудничество с Москвой, чтобы предотвратить это. Опытные эксперты из ведущих американских газет заверяют читателей, что «ядерная война между Россией и Америкой стала немыслимой», более того, что опасность русско-американской войны является «мизерной», несмотря на недавнюю неудачу в Грузии в августе 2008 года, когда Белый дом Буша обдумывал отправить вооруженные силы для поддержки, зависимого от него государства, и что в целом «то, что было необходимо, была не химера контроля над вооружениями», а «возобновление гонки вооружений».

Такая недальновидность вдохновила на ещё более безрассудное мнение: чем хуже ситуация в самой России, тем лучше для Америки. Таким образом, обозреватель Washington Post Джордж Уилл, высмеивая новый договор по ядерному сокращению, с удовлетворением сообщил об «истощении русского медведя». И бывший чиновник Буша, написав в той же газете, призвал администрацию Обамы «отказаться помогать русским лидерам с экономической модернизацией», даже если модернизация инфраструктуры этой страны имеет важное значение для обеспечения ее механизма массового уничтожения. Мотыль пошел дальше, надеясь на «дестабилизированную Россию», невнимательный к предупреждениям Москвы, что это будет «катастрофой» в стране, забитой до отказа ядерным оружием и одиннадцатью ядерными реакторами в Чернобыльском стиле.

Политическая и информационная недальновидность, хорошо знакомый триумф идеологии над реальностью, поощрённый другим глупым решением Вашингтона. Несмотря на нестабильный контроль Кремля над своими ядерными материалами — в самом деле, несмотря на тревогу, что неконтролируемые лесные пожары в августе 2010 года могли вызвать последствия взрыва 1986 года на Чернобыльском реакторе или даже на объектах с ядерным оружием — сенат США проголосовал четыре месяца спустя за то, чтобы отправить огромное количество использованного топлива из реакторов американской постройки в Россию на хранение и утилизацию. В то время как российские экологи выступали против, считая что это превратит страну в «международную радиоактивную свалку отходов», и московский военный эксперт предупредил, что ни один российский регион не будет «по-настоящему безопасен», администрация Обамы провозгласила это решение как победу их «перезагрузки».

Коренное преобразование отношений между США и Россией прошло от состояния холодной войны к стратегическому партнёрству. Оно требует смелого, решительного лидерства, основанного на полном переосмыслении всех постсоветских отношений, особенно что касается высокомерия Вашингтона. Учитывая цитадели организационных, профессиональных и личных интересов в провальной политике с 1991 года, сконцентрированной в Вашингтоне, но с достаточной поддержкой СМИ и системы образования, не меньше, приведёт к полной «перезагрузке».

Несколько факторов, вероятно, объясняют, почему президент Обама не обеспечил ни один из этих главных элементов. Одним из них является его собственная нерешительность, отражающаяся в его внутренней политике. (Справедливости ради надо сказать, первый чернокожий президент США может быть вынужден штурмовать слишком много американских цитаделей или ортодоксий.) Также президент Обама был не первым, кто задумался о безопасности — ещё Горбачёв и Рейган достигли партнёрских соглашений. Окружив себя советниками, объединёнными неудачной политикой России в годы правления Клинтона, никто из ближайшего окружения Обамы не предложил принципиально разные подходы, еще менее еретичные, или даже сильно переосмысленные. И как результат, перезагрузка Обамы была введена в те же заблуждения, которые сделали её необходимой.

Президент виноват не один, да и его вина вовсе не главная. Большие неудачи постигли весь американский истеблишмент, включая тысячи манипуляторов общественным сознанием, а также мозговой центр экспертов и академическую интеллигенцию. Лидеры, при которых ранее было достигнуто значительное потепление русско-американских отношений, особенно при Горбачёве и Рейгане, находились под влиянием смелых идей, которые со временем отстояли диссиденты-интеллектуалы внутри или вблизи политической элиты, сколь мало их не было и в какой бы немилости, а порой опасности они не находились.

Когда Обама вступил в должность, подобный американский нонконформизм в плане России не наблюдался. И вроде прошло совсем немного времени с тех пор, а из неудач последних двадцати лет никаких уроков не извлечено. Общепринятый триумфализм ещё владеет всем политическим спектром, от правых и неоконсерваторов до российских специалистов «прогрессивного» Центра Американского Развития, по сути, не обсуждающийся в партиях, основных СМИ, политических институтах или университетах. Даже если Соединенные Штаты погрязли в трёх войнах и едком экономическом кризисе, в то время как Москва восстановила твёрдые позиции в своем регионе, от Украины до Киргизии, и укрепила процветающие партнёрские отношения от Китая до Западной Европы, «эксперты» по-прежнему настаивают на том, как заявил Клиффорд Купчан из «Евразия Групп», что «путь, по которому идёт Россия, лежит через Вашингтон».

Что ещё хуже, в дополнение к триумфалистским заблуждениям о конце холодной войны, три новые доктрины американской политики нео-холодной войны стали аксиомой. Во-первых, современная Россия является таким же жестоким антидемократичным государством, как и её советский предшественник. Доказательством этого обычно служит подозрение в том, что Кремль отравил радиоактивными веществами сотрудника КГБ Александра Литвиненко, который сбежал в Лондон в 2006 году, и продолжающееся преследование заключённого олигарха, Михаила Ходорковского. New York Times и Washington Post даровали им мантии великих советских диссидентов Александра Солженицына и Андрея Сахарова. Во-вторых, сама сущность России делает её всё более возрастающей угрозой для зарубежья, особенно для бывших советских республик, о чём свидетельствует её «вторжение и оккупация Грузии» в августе 2008 года. И в-третьих, необходимо ещё большее расширение НАТО — для защиты как Грузии, так и Украины.

Все эти утверждения далеки от истины и должны быть оспорены в решающем политическом обсуждении, но его ещё не последовало. Более того, эта доктрина включает в себя ещё один двойной стандарт Вашингтона. Военная опека Москвой сепаратистских провинций Грузии — Южной Осетии и Абхазии — и признание их независимости, было исторически и политически более оправданно, чем руководимые США натовские бомбардировки в 1999 году союзника России Сербии, которая превратилась в сербский край Косово в независимом государстве (с повышенной криминогенной обстановкой). Если ничего другого не остаётся, Вашингтон находит повод для военного вмешательства в конфликты многонациональных государств и перекройки их границ.

Администрация Обамы ничего не сделала, чтобы препятствовать таким антироссийским настроениям и слишком много, чтобы поощрить их. Пересмотр перезагрузки, чтобы включить так называемую демократизацию политики — вмешательство во внутреннюю политику России, которое оскорбляет Кремль в течение многих лет, и по сути больше подрывает демократические перспективы, чем идёт им на пользу — только укрепил американских противников перезагрузки и ещё более деморализовал её московских сторонников. В январе, например, Обама лично выразил сожаление по поводу заключения под стражу нового помазанника США, российского «демократического лидера» Бориса Немцова, бывшего влиятельного чиновника ельцинской эпохи, и в марте, Байден дал напутствие своей аудитории в Московском государственном университете: «Исправляйте систему». Не удивительно, что российские чиновники, которые надеялись, что политика Обамы будет исключать такое вмешательство в их внутренние дела, пришли к выводу, что «эти надежды оказались напрасными».

Повторная поддержка Обамой грузинского лидера Саакашвили, чьи амбиции по вступлению в НАТО могли способствовать русско-американской войне в 2008 году, а также проблеме понимания Москвой перезагрузки, подтвердив широко распространённое российское мнение, что США считает, что они «единственная в мире страна с национальными интересами». Кроме того, грузинский проект Вашингтона по-прежнему опасен. Кремль продемонстрировал, что если последует провокация, он сильно ударит по американо-зависимому режиму на другой стороне его «красной линии», особенно в Северо-Кавказском регионе, где исламский терроризм и социальная турбулентность угрожают статусу российского государства. Посещая Тбилиси осенью прошлого года, даже аналитик из надёжного почтительного Совета по международным отношениям, Уолтер Рассел Мид, нашёл «вспыльчивое» лидерство Саакашвили «непредсказуемым и импульсивными». Тем не менее, администрация Обамы продолжает подготовку военных Саакашвили, даже постановочные демонстративные учения НАТО-Грузия, при этом умалчивая о жестоких подавлениях уличных демонстраций в Тбилиси в конце мая.

Повторения Обамы о неудавшейся американской политике, наряду с его заявленным намерением продолжить распространение ПРО в Восточной Европе — планы по введению ракет-перехватчиков в Румынии и подобных установок в Польше уже были объявлены — могут серьёзно препятствовать снижению напряженности в отношениях с Москвой, а возможно и вовсе разрушить их. Учитывая исключительную важность России для жизненно важных интересов США, президент, похоже, не имеет никаких приоритетов национальной безопасности. Даже бессмысленные воздушные нападения НАТО на Ливию разрушают поддержку перезагрузки в Москве, где получили уроки того, что «Россию жестоко обманули» (снова) и партнёр Обамы Медведев был «наивным», доверяя поддержанной США резолюции ООН по «бесполётной зоне», что нации без чудовищного ядерного оружия — сперва Сербия, затем Ирак, а теперь Ливия (Муаммар Каддафи отказался от ядерных веществ в 2004 году) рискуют стать целями таких атак, и что приближение НАТО к России стало ещё более грозным, чем считалось ранее.

Обама уже ясно дал понять, что в своей предвыборной кампании «успешная» перезагрузка отношений с Россией будет разрекламирована (наряду с убийством Усамы Бин Ладена), как его великое внешнеполитическое достижение. Когда наступит 2012 год, возможно, он всё-таки продолжит ряд реальных преобразований в отношениях, которые начали воплощаться при Горбачёве и Рейгане двадцать пять лет назад. Чтобы сделать это, однако, потребуется серьёзное переосмысление и решительное руководство, которое Обама не в состоянии обеспечить до сих пор. Мы можем продолжать надеяться, но пословица в России — страны, люди которой пережили так много упущенных возможностей в своей политике — кажется более уместной: «Оптимист это неосведомлённый пессимист».


Стивен Ф. Коэн (Stephen F. Cohen)
Источник: "ИноФорум "
Оригинал публикации: "Obama's Russia 'Reset': Another Lost Opportunity?"