Лента: Политика

Пресса ФРГ комментирует прозвучавшее 24 июня с.г. заявление в Кабуле содиректора Афганского аналитического агентства немецкого эксперта Томаса Руттига. Суть заявления — предостережение о возможности развязывания в Афганистане гражданской войны после вывода стабилизационных сил в 2014 г. Угроза войны чрезвычайно высока, утверждает эксперт, поскольку государственные институты Афганистана к 2014 г. будут не в состоянии обеспечить стабильность в стране. Он пришел к такому мнению, анализируя настроения гражданского населения. У него «растут опасения в связи с возможным скатыванием страны к гражданской войне — подобно тому, как это произошло после вывода из Афганистана советских войск в 1992 г. и краха верного Москве режима в Кабуле», подчеркнул Т. Руттиг.

Намеченный на конец лета 2012 г. вывод трети американского контингента в этой стране, объявленный президентом США Бараком Обамой, а также части контингента союзников США — Франции, ФРГ и других участников коалиции встречен командованием ISAF в основном критически, поскольку он оказывается «более быстрым», чем советовали генералы. Иными словами, либо Барак Обама не берет в расчет мнение военных экспертов, либо те имеют в корне отличные от президента планы, делают вывод немецкие аналитики. Из заявления главы Объединенного комитета начальников штабов адмирала Майка Маллена о том, что решение президента «более агрессивно», следует другой вывод: позиция Обамы даже воинственней, чем ожидали силовики. В то же время президент подчеркнул, что вывод войск не будет поспешным, процесс будет проходить спокойно, шаг за шагом.

Немецкие аналитики подчеркивают: Афганистан в настоящее время больше озабочен своей внутренней политикой, чем заявлением президента США. Через девять месяцев после парламентских выборов 2010 г., которые по-прежнему признаются международными наблюдателями как спорные, а правительство, созданное президентом Хамидом Карзаем — как «незаконное», о чем в ходе специального расследования заявили 62 из 249 депутатов, страна стала свидетелем беспрецедентного события: палата общин выразила недоверие генеральному прокурору.

Впрочем, и факты откровенной подтасовки результатов выборов, и решение о выводе войск, обнародованное Бараком Обамой, следует рассматривать как звенья одной цепи, говорят немецкие эксперты. С одной стороны, странам НАТО уже порядком надоели бесконечные обвинения военнослужащим в нарастающем числе гражданских жертв, что, конечно, имеет место. При этом результативность боевых действий альянса не столь высока, как можно было ожидать. Факт тот, что талибы не дрогнули. Мало того, они сделали все, что было в их силах, чтобы НАТО почувствовало в них достойного соперника и было вынуждено искать мирного диалога с ним.

С другой стороны, Хамид Карзай и сам уже много лет ведет переговоры с талибами, понимая, сколь печальным может быть конец его политической карьеры, едва те придут к власти. Такой урок Афганистан уже проходил и не будет его повторять. Поэтому в интересах Карзая было сделать единственное, что он и сделал. Он приветствовал еще недавно вовсю раскритикованные Соединенные Штаты и объявил решение Обамы о сокращении вооруженных сил «хорошими мерами». Он даже добавил оптимистичную ноту, подчеркивают немецкие комментаторы, сказав, что сейчас самое время афганской молодежи встать на защиту родины. Правда, не упомянул о том, что в результате его политики значительная часть молодых людей присоединились к талибам. Представители талибов оценили речи двух президентов — США и Афганистана — как позитивный сигнал, поскольку это поможет прекратить бессмысленное кровопролитие.

Для ФРГ это также определенное снижение напряжения, поскольку, как считают немецкие эксперты, Германия, по всей вероятности, подошла к психологическому рубежу потерь: на сегодняшний день с момента участия бундесвера в операции НАТО насчитывается 52 жертвы. Только в конце мая и начале июня с.г. навсегда выбыли из рядов бундесвера четверо солдат и двенадцать были ранены, в том числе командующий силами бундесвера в Афганистане Маркус Кнайп. Судя по всему, талибы знали, кого атаковали. Чтобы избежать потерь среди лиц подобного ранга, последний визит (второй за последние три месяца) шефа федерального Минобороны Томаса де Мезьера в Мазари-Шариф (17 июня) был обставлен чрезвычайно тщательно и проходил в режиме «внезапно». Стратегический курс правительства Томас де Мезьер обозначил красивой формулировкой: «За террористами не должно оказаться последнее слово». Тактические соображения были высказаны следующим образом: «Я здесь сегодня, как видите, без сопровождения, без прессы, без того, чтобы настаивать на приукрашивании картины». То есть понимай как угодно: то ли сдержанные рыдания, то ли отсутствие желания пиарить себя; то ли как несгибаемый романтик, то ли, наоборот, как неисправимый реалист.

Единственный вопрос, на который шеф Минобороны не смог ответить и который более всего волновал бундесверовцев: когда?

Решение о конкретных сроках вывода бундесвера из Афганистана должно быть принято на фоне важного события — в Германии отменили всеобщую воинскую повинность. Отныне служить будут те, кто видит в бундесвере достойного работодателя.

Созданная в Минобороны специальная рабочая группа пришла к выводу, что привлекательность армии для высококвалифицированных специалистов оставляет желать лучшего. Такие кадры — все более дефицитный товар, охоту за которым ведут на немецком рынке труда солидные концерны. Следовательно, впредь армии придется довольствоваться кадрами с меньшей квалификацией или вовсе без нее. Тем более что и оплата труда в бундесвере не столь уж высока, как принято об этом думать: ежемесячное довольствие в размере от 800 до 1100 евро вовсе не такая сумма, которой можно позавидовать.

Радикальную реформу бундесвера начал прежний министр обороны Карл-Теодор цу Гуттенберг, который успел добиться фактической отмены в Германии всеобщей воинской повинности, но его преемник Томас де Мезьер изрядно скорректировал планы обновления вооруженных сил ФРГ. Если цу Гуттенберг полагал, что добровольцев будет 15 тысяч в год, то Томас де Мезьер, вникая в процесс рекрутирования, посчитал, что если наберется хотя бы пять тысяч, это можно будет считать большой победой.

Бундесвер не привлекателен для молодых людей, подтверждает генерал в отставке Харальд Куят, бывший генеральный инспектор вооруженных сил ФРГ. Фактически это является признанием того, что правительство лишено рычагов влияния на молодежь, способствующих большой готовности к армейской карьере. Понятно, что формирование армии профессионалов будет стопориться, в связи с чем возникнет проблема, связанная с участием бундесвера в зарубежных операциях.

Однако и наличие персонала и оружия, даже самого современного, не решает проблемы, считает немецкий военный эксперт Том Кенигс, экс-руководитель миротворческой миссии ООН в Афганистане. Поэтому определенную на 2014 г. дату вывода войск альянса, прежде всего американских и немецких, из Гиндукуша можно считать правильной. Одновременно нужно усилить гражданскую помощь, подчеркнул он в интервью Немецкому радио.

Таково было мнение Тома Кенигса, так сказать, по горячим следам события, а событие было важное — ликвидация Усамы бен Ладена. Тогда, в начале мая, с операции спецназа США по уничтожению главаря «Аль-Каиды», по сути, начался отсчет последних месяцев миссии в Афганистане. Ликвидация бен Ладена, по мнению Тома Кенигса, помогла решить сразу несколько проблем. Во-первых, выполнить первоначальную задачу, поставленную на старте миссии ISAF. Во-вторых, определить уровень надежности Пакистана в деле борьбы с терроризмом. В-третьих, помочь командованию бундесвера составить график вывода частей из Афганистана. В-четвертых, наметить дипломатические пути решения афганских проблем и вместе с окончательным выводом войск «сделать все возможное для укрепления афганских сил безопасности».

Уничтожение бен Ладена означает для НАТО открытие новых возможностей в борьбе с международным терроризмом и в деле установления стабильности в Афганистане. Исходя из немецкого ракурса, усилия альянса сейчас будут переключены на установление демократии, поддержку демократически избранного правительства, реконструкцию экономики и гражданского общества.

Таким образом, намеченная еще несколько лет назад «Афганская концепция», принятая федеральным правительством, имеет возможность реализации. ФРГ может переключиться на решение афганских задач в плане организации университетов, школ для бедных и других социальных программ. «Хотя основная часть этой работы рассчитана на ближайшие два-три года, начинать ее следует, по мнению правительства ФРГ, уже сегодня», подчеркнул Том Кенигс.

Одним из важнейших условий реализации этой программы является успешный переговорный процесс с талибами, который позволит добиться прекращения огня. «Я следую этой линии с 2006 года, и я рад, что действительность показала: конфликт надо разрешать политическими средствами», подчеркнул эксперт. В секретных переговорах США с радикальным движением «Талибан» Германия играет большую роль, чем было известно до сих пор. Ведущиеся с осени 2010 г. переговоры проходят при посредничестве высокопоставленного немецкого дипломата Михаэля Штайнера — спецпосланника федерального правительства по Пакистану и Афганистану. Первая встреча представителей администрации США и «Талибана» прошла в Катаре. После этого еще две состоялись уже в Германии — в самом начале года и 7-8 мая. На переговорах в числе прочих обсуждалась ситуация о сроках вывода немецких военнослужащих с севера Афганистана.

Бундесвер нужен для обороны страны, говорят военные стратеги. Но от кого нужно защищать страну, если никто ей не угрожает? Если это тот враг, о котором много лет назад сказал тогдашний Минобороны ФРГ Петер Штрук, вошедший в историю фразой: «Оборона Германии начинается в Гиндукуше», то бундесвер должен быть оснащен как армия, способная воевать в условиях пересеченной местности, и ориентирован на то, что буквально из-за каждого камня может грозить смертельная опасность, и это не просто патрулирование вокруг базового лагеря, а боевая задача.

По существу, лишь считанные месяцы назад обнародована правда о том, что бундесвер действует в условиях войны.

Между тем гибель большинства немцев в Афганистане происходит либо из-за несовершенства боевой техники (как правило, бронетранспортеров различных серий и модификаций), либо из-за невозможности ее оперативной переброски в район боевых действий (крупнокалиберные гаубицы), либо из-за слабого инструктажа военнослужащих (из-за чего они позволяют приближаться к себе смертникам), либо из-за невозможности старших офицеров отдавать приказы (вокруг приказа полковника Кляйна об уничтожении талибов, угнавших два бензовоза в сентябре 2009 г., развернулась чуть ли не общенациональная дискуссия о неадекватности бомбового удара угрозе).

В частности, 3 июня Хельмут Кенигсхаус подверг критике недостаточное оснащение контингента бундесвера в этой стране. «Слабым место до сих пор остается нехватка техники, позволяющей своевременно выявлять и обезвреживать взрывные устройства», — заявил политик. Он напомнил, что в отличие от немецких солдат американцы располагают бронированными машинами, оборудованными устройствами Route Clearance Packages, способными обнаруживать и обезвреживать бомбы и фугасы. Такая техника у бундесвера есть — она представлена на сайте оборонного ведомства. Ею можно любоваться, но нельзя пользоваться: техника поступит на вооружение контингента бундесвера лишь в 2012 г. В этой связи Кенигсхаус отметил, что он еще год назад настаивал на отправке в Афганистан соответствующего оборудования, в том числе роботов. «Каждый день промедления может обернуться опасными последствиями», — предостерег уполномоченный бундестага. Позиция правительства более чем странная. Оно настаивает на выполнении союзнической и боевой задачи, но при этом «забывает» о самом главном — создании безопасности для своих солдат.

Многие годы немецкое общество вводилось в заблуждение. Оно полагало, что бундесвер выполняет исключительно созидательные задачи. По существу, перед нами немецкий аналог «интернациональной помощи» СССР, адресованной все тому же Афганистану, когда родным и близким под угрозой наказания запрещалось сообщать об участии в боевых действиях.

Похоже, Германия избавляется от дебатов, как должно меняться число задействованных в Афганистане военнослужащих, указывает комментатор Гордон Репински. Оппозиция сейчас продавливает только одну тему — конкретизировать план вывода войск. Федеральное правительство не возражает, по крайней мере, внешне все выглядит таким образом. То, что происходит сейчас, было предсказуемо, — такова позиция правящей коалиции. Бундесвер представлен в Гиндукуше пятью тысячами военнослужащих. Это предел, указанный в мандате. Намеченное на конец нынешнего года начало вывода бундесвера по-разному воспринимается политическим бомондом. В зависимости от партийных предпочтений, одни ратуют за более динамичный процесс, другие осторожничают и сравнивают ситуацию с чересчур поспешным обильным питанием человека, который долгое время голодал: исход может быть летальным.

Впрочем, без потерь не обойдется в любом случае. Вопрос только в том, каким будет их масштаб. Как известно, именно это было камнем преткновения в январе нынешнего года, когда обсуждался очередной мандат бундесверу в бундестаге, — не потеряем ли мы больше, чем обретем. Была предложена компромиссная формула: согласиться на продление мандата только на условии старта долгожданного выхода максимум к концу года. В Германии заканчивается время «банальностей и расплывчатых формулировок», заявил лидер партии зеленых Юрген Триттин. Он призвал ускорить представление на рассмотрение парламента конкретного плана по выводу контингента бундесвера из Афганистана. Заместитель шефа фракции социал-демократов Гернот Эрлер потребовал от министра обороны Томаса де Мезьера и министра иностранных дел Гидо Вестервелле скорейшей передачи ответственности афганцам, о чем давно идет разговор, но дело так и не движется с места. Поскольку в решении афганской проблемы принимают участие международные силы, высшие чиновники должны согласовать вопрос передачи ответственности с союзниками, и только в этом случае сохранятся шансы на успех вывода основного континента до 2014 г.

При этом эксперты отмечают, что формулировки шефа федерального МИДа Гидо Вестервелле по-прежнему осторожны, невнятны и туманны, то есть такие, как обычно. Особенно витиевато он отвечает на прямо поставленный оппозицией вопрос, как внешнеполитическое ведомство ФРГ вообще представляет процедуру вывода, ведь невозможно, чтобы американцы ушли, а немцы остались в Афганистане, и наоборот.

Подобная сумятица и панические настроения создаются оттого, что у НАТО в Афганистане нет стратегии. Ее не может быть и у партнеров по коалиции. Как будет передаваться ответственность на севере страны, который находится под контролем немцев, и на юге, где действуют американцы, при разном уровне рисков и угроз, — эта тема тоже не проработана. Местная ситуация всюду различна. Что делать афганцам после вывода боевых частей в 2014 г., неясно: ни условий для работы демократических структур, ни самих структур нет. Единственное, что общее: тотальный разгул коррупции, наркобизнес, повальная нищета, не работающее хозяйство.

Но прежде чем ответить на вопрос, а что потом, надо постараться ответить на другой: а что сейчас? А сейчас Германией недовольны. Уполномоченный бундестага по делам бундесвера Хельмут Кенигсхаус 7 июня заявил, что США не устраивает уровень участия немцев в воздушных операциях в Афганистане. В Минобороны ФРГ не согласны с критикой. Но это не мешает ФРГ, как подсолнуху, поворачивать голову в сторону американского солнца. Бундесвер, резко сократив количество своих летных часов, задействованных в северных районах Афганистана боевых вертолетов и спасательных самолетов, «подвергает суровому испытанию солидарность с важным партнером по коалиции», указывают американцы. В 2011 г. бундесвер по финансовым причинам сократил количество летных часов с 1600 до 1200, и администрация США «весьма критически» отнеслась к этому факту. Минобороны ФРГ попросило руководство США учитывать численность его личного состава и материальные возможности, которые никак нельзя сравнивать с вооруженными силами США. Но заокеанский союзник, похоже, не принял эти доводы.

Принято считать, что лучше всего видят ситуацию американцы. Хотя у немцев есть собственный взгляд, ярко отраженный в «Афганской концепции», о которой сейчас германские политики почти не вспоминают: все изложенное там четыре года назад воспринимается как сладкая рождественская сказка.

Американцы видят Афганистан в виде военных баз, а значит, прощай идея мирного возрождения страны, много лет произносимая ФРГ как заклятье, делает вывод немецкий комментатор Бернд Рикерт. Перед нами начало нового плана Маршалла. Поскольку в гражданское строительство в настоящее время вливается только небольшая часть фондов США, все основные расходы идут на военные нужды. Соотношение такое: 3-4 млрд долларов против 120 млрд долларов.

Переменить полярность расходов — обогатить Хамида Карзая и его приближенных, которые в мгновение ока растащат по карманам гигантские суммы и сделают это, как и прежде, с невинным выражением лица, с предоставлением «честной» сметы расходов. Оставить расходы такими же при смене приоритетов и тенденции выхода — поставить себя в смешное положение, которое чревато серьезными объяснениями с налогоплательщиками США. Как вести переговоры с талибами: нажимая на свою военную мощь, которой они не боятся, или говорить миролюбивым тоном, чего талибы, которые всегда признают силу, просто не поймут из-за своего менталитета?

Альянс сам загоняет себя в ловушку, а ФРГ — как часть альянса — попадает в очень, мягко говоря, неудобное положение по известной формуле Черномырдина: «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Стало быть, выход один: уходя, остаться. Это означает создание на месте бывших базовых лагерей НАТО мощных военных баз, чтобы влиять на военно-политический расклад в регионе, исходя из американских стратегических интересов. После того как Пакистан ярко проявил себя в контексте операции американского спецназа по ликвидации бен Ладена, он окажется под более плотным контролем США благодаря военным базам. Тем более что часть из них будут расположены максимально близко к неохраняемым афганско-пакистанским границам.

Однако превращение полевых лагерей в военные базы означает резкое сокращение численности военнослужащих и боевой техники, что однозначно повлечет за собой активность деструктивных сил, причем это необязательно будут талибы: за более чем тридцать лет гражданской войны накоплены миллионы стволов. У каждого дехканина под стопкой одеял в углу обязательно найдется завернутый в мешковину автомат Калашникова — самый надежный способ убеждения в имущественных спорах. Наличие вооруженных иностранцев поблизости уже не будет играть роль сдерживающего фактора. Это означает передел собственности между кланами и племенами, достояние которых строится на выращивании опийного мака и производстве героина. Налицо не новая гражданская война, а продолжение старой, не менее кровавой и беспощадной.

На чьей стороне должен воевать бундесверовец и должен ли воевать вообще? Как в условиях подобного сценария будут действовать гражданские специалисты ФРГ — эксперты по проведению хозяйственных реформ, юристы, готовящие конституционные преобразования, инженерные кадры в области водопользования? Стоит ли посылать их в Афганистан, если обстановка с безопасностью по-прежнему будет неустойчивой или, возможно, более опасной? Станет ли Германия заложником амбиций США, которые будут считать себя «гарантом демократии» в регионе, не вдаваясь в региональные племенные разборки с оружием в руках, — часть нового этапа прежней гражданской войны?

На эти важнейшие вопросы, которые ставят эксперты ФРГ, ответа от правительства пока нет.


И.С. Берг
Использованы данные Deutsche Welle, taz, Handelsblatt, Allgemeine Zeitung, Der Spiegel
Источник: "Институт Ближнего Востока "