Лента: Политика

В нью-йоркском издательстве "Пингвин пресс" вышла книга бывшего госсекретаря США Генри Киссинджера "О Китае" /"On China"/.

88-летний Киссинджер возглавлял внешнеполитическое ведомство США с 1973 по 1977 год при президентах Ричарде Никсоне и Джеральде Форде, с 1969 по 1975 год являлся помощником президента по национальной безопасности. Он по праву считается патриархом американской внешней политики, к заслугам которого относят в первую очередь политику разрядки в отношениях с Советским Союзом и "открытие" Китая для Америки, символом чего стал исторический визит Никсона в Поднебесную в 1972 году.

Последние три десятилетия Киссинджер возглавляет основанную им же международную консалтинговую компанию Kissinger Associates. В число ее клиентов входят главным образом транснациональные корпорации, названия которых держатся в секрете. Все эти годы Киссинджер выполнял и продолжает играть роль доверенного лица при многих президентах США, нередко выступая в роли посредника при передаче посланий частного и весьма деликатного характера между ними и их иностранными визави. Так, например, в 1989 году он помог разрядить взрывоопасную ситуацию между Вашингтоном и Пекином из-за китайского диссидента Фан Личжи, укрывшегося от властей в американском посольстве в Пекине. В конце концов Фану была предоставлена возможность выехать за границу. Сейчас он преподает физику в Аризонском университете.

В своей книге автор пытается показать, какое влияние оказала древняя и современная история Китая на формирование его внешней политики и отношение к Западу. При этом он опирается не только на труды маститых американских синологов типа Джонатана Спенса, но и личное знакомство с несколькими поколениями китайских лидеров на протяжении последних сорока лет. "Каждой стране присуще чувство явного предначертания, – пишет, в частности, Киссинджер, – но американская исключительность носит миссионерский характер. Она основана на том, что США обязаны распространять свои ценности по всему миру. Китайская же исключительность, напротив, носит культурный характер: Китай не утверждает, что его институты подходят для других стран, тем не менее, он склонен расставлять все другие государства по рангу в зависимости от того, насколько те приближены к китайским культурным и политическим формам".

По мнению автора, ни одна другая страна в мире не может похвастаться столь мощной связью со своим древним прошлым и классическими принципами, как Китай. Поэтому "любая попытка понять будущую роль Китая в мире должна начинаться с анализа его долгой истории". "На протяжении столетий Китай редко сталкивался с другими обществами, сравнимыми с ним по размеру и знаниям, – отмечает Киссинджер. – Именно Срединная империя относилась к народам, живущим по ее периметру, как к государствам-вассалам. В то же самое время китайские государственные мужи, сталкиваясь с угрозами вторжения извне и соперничеством враждующих между собой группировок внутри страны, выработали каноны стратегического мышления, которое отдавало предпочтение тонкости, терпению и уклончивости перед военными подвигами".

Хотя Киссинджер, не будучи экономистом, воздерживается от прямых оценок нынешней ситуации, когда Пекин скупил колоссальное количество американских долговых обязательств, он, тем не менее, не может удержаться от замечания на тот счет, что председатель КНР Ху Цзиньтао и премьер госсовета Вэнь Цзябао "возглавляют страну, которая больше не считает себя скованной ощущением подмастерья перед лицом западной технологии и институтов". Он также убежден, что экономический крах 2008 года "серьезно подорвал среди китайцев веру в непререкаемость западного авторитета в вопросах экономики". По его мнению, эти события, в свою очередь, привели к формированию среди молодого поколения студентов и пользователей Интернетом и, вполне возможно, среди части политического и военного руководства, мнения о том, что в структуре международной системы происходит фундаментальный сдвиг".

Киссинджер анализирует ключевые эпизоды во внешней политике Китая – от классической эпохи до наших дней. При этом он делает особый упор на десятилетиях, прошедших после прихода к власти Мао Цзэдуна, включая образование и разрыв союза с СССР, Корейскую войну, поездку Никсона в Пекин и три кризиса в Тайванском проливе. Он придает политическим и военным конфликтам колорит, воскрешая личными воспоминаниями исполинские фигуры Мао Цзэдуна, Чжоу Эньлая и Дэн Сяопина.

Автор считает, что основанные на сотрудничестве отношения между США и Китаем "необходимы для глобальной стабильности и мира". Тем не менее, он предупреждает, что, если между двумя странами "начнется "холодная" война, она затормозит прогресс для целого поколения по обе стороны Тихого океана" и "внесет раздор во внутреннюю политику всех регионов в то время, как такие глобальные проблемы, как ядерное распространение, окружающая среда, энергетическая безопасность и изменение климата, требуют глобального сотрудничества". "Отношения между Китаем и США не нужно и нельзя превращать в антагонистическую игру", – считает он.

По ощущениям Киссинджера, сейчас в китайском обществе живо обсуждается вопрос о природе мощи, влияния и чаяний Китая. Эта дискуссия идет урывками еще с тех пор, как Запад широко распахнул двери Китая для остального мира. Теперь же она вступил в новую фазу. Если прежде дискутировался вопрос о том, "стоило ли Китаю раскрываться перед внешним миром в поисках знаний, чтобы ликвидировать свою отсталость, или же уйти в себя, чтобы укрыться от непристойного, хотя и более мощного в технологическом отношении мира, то теперь дебаты базируются на признании того, что великий проект самоукрепления увенчался успехом, и Китай догоняет Запад". Цель нынешнего этапа национальной дискуссии – "определить условия, на которых Китай должен взаимодействовать с миром, который, даже по мнению многих современных либерально настроенных интернационалистов, причинил ему много зла, и от опустошительных набегов которого Китай теперь оправляется".

Киссинджер приводит в качестве примера такой триумфалистской линии мышления вышедшую в 2010 году нашумевшую книгу полковника Лю Минфу "Китайская мечта". Лю Минфу, в частности, заявил, что "главная цель Китая в ХХI веке – стать мировой державой номер один, высшей силой". Лю считает, что как бы Китай ни стремился придать своему подъему мирный характер, "отношениям США-Китай изначально присущ конфликт". Он утверждает, что отношения между Китаем и США станут "продолжительным соперничеством" и "поединком века". Более того, состязание может закончиться лишь победой одной из сторон. "Альтернативой тотальному успеху может быть только унизительное поражение", – утверждает китайский военный.

Киссинджер замечает, что в США в некоторых кругах бытует зеркальное отражение китайской триумфалистской точки зрения, которая заключается в том, что "успешный китайский подъем идет вразрез с позициями Америки и в Тихом океане, и в мире". И хотя ни Пекин, ни Вашингтон не поддержали официально подобных концепций, они, по мнению автора, "создают подтекст для многого из того, что принято считать современной мыслью". Достаточно хотя бы одной из сторон попытаться реализовать эти взгляды, "США и Китай могут легко оказаться втянутыми в эскалацию напряженности".

Киссинджер полагает, что Китай "будет пытаться отодвинуть американскую мощь подальше от своих границ, ограничить масштабы американских военно-морских сил и уменьшить вес Америки в международных делах". "США будут пытаться организовать многочисленных соседей Китая таким образом, чтобы создать противовес китайскому господству, – пишет он. – И та, и другая сторона будет подчеркивать свои идеологические разногласия. Их взаимодействие еще более усложнится, поскольку идеи сдерживания и упреждения не являются симметричными между этими двумя сторонами. США уделяют больше внимания преобладающей военной мощи, Китай – решающему психологическому воздействию. Рано или поздно та или иная сторона допустит просчет".

Киссинджер не верит в успех попыток США сплотить азиатские страны "на основе сдерживания Китая или создания блока демократических государств для организации идеологического крестового похода". Он объясняет это тем, что Китай является "незаменимым торговым партнером для большинства своих соседей". Подобным же образом, по его мнению, обречена на неудачу "любая попытка Китая исключить Америку из азиатских дел, связанных с экономикой и безопасностью". Она "встретит серьезное сопротивление со стороны почти всех азиатских государств, которые опасаются последствий, которыми чревато господство в регионе одной державы".

Автор считает, что китайско-американские отношения было бы более уместно охарактеризовать не как партнерство, а как "совместную эволюцию". Это означает, что и та, и другая страна "преследуют свои внутренние императивы, сотрудничая там, где это возможно, и приспосабливая свои отношения таким образом, чтобы свести к минимуму конфликт".

Касаясь вопроса о правах человека, который исторически играл роль раздражителя в двусторонних отношениях, Киссинджер признает, что США не были бы верны сами себе, "если бы не подтверждали своей приверженности основополагающим принципам человеческого достоинства и народного участия в управлении". Между тем, "учитывая характер современной технологии, эти принципы не ограничиваются национальными границами". Однако опыт показывает, что "попытки навязать их путем конфронтации по всей видимости обречены на провал, особенно в стране с таким историческим видением самой себя, как Китай". Поэтому бывший творец американской внешней политики предлагает творцам нынешним рецепт – попытаться "найти баланс между долгосрочными моральными убеждениями, в каждом отдельном случае приспосабливая их к требованиям национальной безопасности".

Он не скрывает своего восхищения тем, как президент Джордж Буш-старший "умело и элегантно ходил по острию ножа, наказывая Китай санкциями за Тяньаньмынь и одновременно принося извинения в частной переписке и с помощью специальных эмиссаров". Неудачным примером балансирования Киссинджер, видимо, считает политику Билла Клинтона, который какое-то время "пытался оказывать давление на Пекин, но потом разумно отыграл назад, так и не добившись за это никакой благодарности". "Китайцы не считают уступкой снятие односторонней угрозы, – предупреждает Киссинджер, – и они крайне чувствительны даже в отношении намека на вмешательство в их внутренние дела".

Когда Америка отдает предпочтение демократической форме правления как главному условию прогресса в других вопросах повестки дня с Китаем, "тупик неизбежен". "Самым лучшим для США было бы сочетание двух подходов: идеалисты должны признать, что на претворение принципов в жизнь требуется время и что их необходимо соизмерять с обстоятельствами, – отмечает автор книги. – Что же касается идеалистов, то они должны смириться с тем, что у ценностей есть своя собственная реальность и они должны встраиваться в текущую политику".

Киссинджер, опираясь на свой более чем полувековой опыт дипломата, признает, что "культурные, исторические и стратегические расхождения в восприятии будут представлять значительные вызовы даже для руководствующихся самыми благими намерениями и наиболее дальнозорких лидеров с обеих сторон". "С другой стороны, если бы история сводилась к механическому повторению прошлого, то никогда бы не произошло никаких перемен, – пишет он. – Каждое великое достижение было сначала видением перед тем, как стать реальностью".

Киссинджер вспоминает свой покрытый завесой секретности визит в Китай 40 лет назад, когда вместе с тогдашним премьером госсовета Чжоу Эньлаем им было согласовано коммюнике с объявлением о визите Никсона. "Тогда китайский премьер сказал, что предстоящий визит Никсона в Китай потрясет мир, – пишет автор. – Было бы прекрасной кульминацией, если бы 40 лет спустя США и Китай могли объединить усилия с тем, чтобы не сотрясать мир, а строить его".


Источник: По материалам ИТАР-ТАСС
При полном или частичном использовании данного материала ссылка на rodon.org обязательна.