Лента: Политика

Китай, возможно, в скором времени отойдет от некоторых идей, сформулированных Дэн Сяопином. С таким прогнозом будущего Китая выступают аналитики, чье мнение публикуется в ряде западных СМИ.
По их мнению, Пекин с большей тревогой, чем прежде, стал относиться к вопросам государственной безопасности и приступил к реализации одной из наиболее широких кампаний по подавлению политических диссидентов со времён выступлений на площади Тяньаньмэнь в 1989 году. В последнее время задержаниям и арестам подвергаются журналисты, блоггеры, художники, христиане и многие другие. Агрессивная реакция государства на их действия стала более заметной в последнее время.

Тем временем, построенная на кредитах китайская экономика продолжает развиваться ускоренными темпами, и это несмотря на неоднократные заявления властей о необходимости замедления темпов роста экономики во избежание чрезмерной инфляции и системных финансовых рисков.

Осторожный подход правительства к борьбе с инфляцией придал смелости местным органам власти и государственным компаниям, которые извлекают свои выгоды из быстрых темпов роста. Тем не менее инфляция, пик которой, как предполагается, придется на весну, несёт потенциальный риск для социальной и политической стабильности государства. Таким образом, китайское правительство находится перед двойной задачей: ему необходимо избежать перегрева экономики, с одной стороны, с другой же, ограничить своё вмешательство в экономику. При неблагоприятном стечении обстоятельств ситуация может обернуться взрывом социальной напряженности; стремление правительства избежать этих опасностей ведёт к всё более неуравновешенной политике.

Эти вызовы руководству страны в области безопасности и экономики происходят как раз во время перехода власти от т. н. "четвёртого поколения лидеров" к "пятому", которое должно совершиться в 2012 году. Как отмечают эксперты американского аналитического центра "Стратфор", в процессе перехода усилились разногласия по вопросам экономической политики, а также неуверенность в возможности сохранения социальной стабильности, что ещё более осложняет координацию политических действий. Но есть и другой вызов, который сильно беспокоит КПК и ведёт к усилению мер безопасности. Он заключается в необходимости преобразования всей экономической модели страны, которая может поставить под угрозу саму легитимность Компартии Китая.

"Архитектор" китайских реформ Дэн Сяопин известен тем, что именно он отвергнул идеи "культурной революции" Мао Цзэдуна и положил начало росту современного ориентированного на остальной мир экономического гиганта. При этом модель Дэн Сяопина покоилась на трёх столпах. Во- первых, эта модель опиралась на экономический прагматизм, который предполагал использование капиталистических по своему характеру стимулов внутри страны, а также создание необходимых каналов для международной торговли. Модель Дэн Сяопина предопределила экономический бум, который обеспечил занятость населения и положил конец предшествовавшему десятилетию хаоса. Таким образом, легитимность КПК была напрямую связана с успехами страны в экономической области, а не с классовой борьбой и стремлением воплотить в жизнь идеологические установки.

Вторым столпом была внешняя политика страны, направленная на сотрудничество с другими странами. Отсутствие акцента на политической идеологии открыло пространство для международного маневра. Экономическая кооперация заложила основание для новых отношений. Это дало огромный импульс разрядке китайско-американских отношений. По формуле Дэн Сяопина, Китай должен "скрывать свои таланты" и избегать брать на себя инициативу. Китай не навязывал свою дружбу, но делал бизнес практически с любой страной, которая признавала принцип "одного Китая".

Третьим основанием стало положение о ведущей роли Коммунистической партии. Теория предполагала реформу политической системы по аналогии с западными странами, на практике же эта реформа могла быть отложена. То, что процесс реформ не должен был оказывать влияние на господство партии, было доказано в ходе подавления массовых беспорядков, произошедших на площади Тяньаньмэнь. НОАК, участвовавшая в подавлении этих беспорядков, а также народная вооруженная полиция служили Дэн Сяопину в качестве "великой стальной стены", которая защищала КПК от беспорядков и бунтов.

Американские аналитики отмечают, что в течение трёх десятилетий модель Дэн Сяопина в основном оставалась неизменной. Несмотря на важные изменения и сдвиги, общие рамки этой модели остались прежними, поскольку капитализм с китайской спецификой и партнёрство с США пошли на пользу стране. Дэн Сяопин также гарантировал преемственность своей политики. Он сыграл важную роль в том, чтобы ему на смену пришёл Цзян Цзэминь, после которого власть перешла к нынешнему председателю КНР Ху Цзиньтао.

Политика Ху Цзиньтао на практике не слишком сильно отличалась от политики Дэн Сяопина. Реакция Китая на глобальный экономический кризис в 2008 году показала, что Ху Цзиньтао прибегнул к той же схеме роста за счёт экспорта и привлечения инвестиций, что и его предшественники. Однако планы Ху повысить уровень внутреннего потребления потерпели крах, экономика страны оказалась более разбалансированной, чем когда-либо. Но, в общем, в соответствии с основными положениями политики Дэн Сяопина, страна продолжала расти и развиваться, не вступая в серьёзные конфликты с США и другими странами, а КПК продолжала держать неоспоримый контроль.

Однако, по словам экспертов, в последние годы сформированная Дэн Сяопином модель подверглась беспрецедентным вызовам, исходящим не от каких-то физических лиц, а от самих изменений в китайской и международной системе.

Во-первых, более чётко, чем когда- либо стало ясно, что экономическая модель Китая нуждается в реструктуризации. Экономический кризис и его последствия в развитых странах вызвали дефицит внешнего спроса, а рост затрат на рабочую силу и сырьё негативно повлиял на те относительные преимущества, которые Китай имел в экспортном секторе и промышленности. Теоретически, ответ на этот вызов должен был звучать таким образом: повышение уровня потребления внутри страны и пересмотр темпов роста. Собственно, администрация Ху Цзинтао проводит эту политику, однако в случае агрессивного претворения этот план таит в себе большие опасности. Если потребление не сможет быть увеличено достаточно быстро, то экономический рост резко замедлится, вырастет безработица. Всё это создаёт серьёзную угрозу для КПК, легитимность которой покоится на обеспечении экономического роста. Не случайно поэтому возникло движение, направленное на укрепление легитимности КПК на основе не экономического, а политического лидерства. Фракция Ху Цзиньтао, которая растит себе кадры в Коммунистическом союзе молодёжи Китая /КСМК/, опирается на теории о перераспределении богатства и партийной ориентации.

Схожая тенденция существует и вне фракционного разделения. Бо Силай, популярный партийный руководитель из Чунцина, является своеобразным партийным "принцем" /Отец Бо Силая – Бо Ибо с 1956 по 1965 год занимал пост вице- премьера Госсовета КНР — прим.ред./. Партийные "принцы" – это дети революционеров-коммунистов, которые часто занимают высокие позиции в руководстве государством, в крупных государственных предприятиях, в военных структурах. Как ожидается, именно эта группа станет главенствующей в ядре руководства после смены власти в 2012 году. Бо Силай получил широкую популярность, борясь с лидерами ОПГ, которые пришли к власти на волне новых денег и за счёт подкупа официальных лиц. Проводимая Бо Силаем кампания ностальгии по эпохе Мао Цзэдуна, включающая в себя пение революционных песен и запуск т.н. "красного микроблога" в Интернете, оказалась чрезвычайно популярной. Она также добавила общественной поддержки его заявке на место в постоянный комитет политбюро КПК в 2012 году. При этом он обращается к непреходящей ценности партии, а не к роли партии как экономического управляющего страны.

Второй вызов наследию Дэн Сяопина заключается в растущем самосознании армии и её конфронтационном отношении к зарубежным конкурентам. Эта позиция находит значительную поддержку среди определённых националистически настроенных кругов Китая. Внешняя политика невмешательства, осуществляемая в интересах бизнеса, таким образом, подвергается коррекции изнутри. Страна становится всё более зависимой от иностранных природных ресурсов, не будучи в состоянии контролировать цены и цепочки поставок, и поэтому обращается к НОАК, которая может сыграть более значительную роль в деле защиты глобальных интересов страны, особенно на море. Неудивительно поэтому, что НОАК стала обладать большей силой и настойчивостью в реализации своих планов. В последние годы Китай стал серьезнее, чем ранее настаивать на своих территориальных претензиях и более стойко защищать своих партнёров, среди которых Северная Корея, Иран, Пакистан и Мьянма, отмечают эксперты. Эта тенденция особенно чётко просматривалась в течение 2010 года и вызвала беспокойство как у непосредственных соседей Китая, так и у США.

Конечно, НОАК не является той единственной силой внутри Китая, которая сейчас действует смелее, чем раньше. Действия китайских правительственных чиновников и государственных компаний неоднократно вызывали беспокойство зарубежных стран. Однако действия военных посылают загранице особенно сильный сигнал.

В-третьих, отмечают аналитики, всё сложнее соблюдать провозглашённый Дэн Сяопином постулат о желательном избежании политической реформы. Сильные диспропорции в достатке и уровне социальных услуг, возникшие между различными социальными классами, а также между регионами страны, вызвали значительное недовольство среди населения. Произвол властей, избирательное применение законов, коррупция в официальной и корпоративной области и другие беды всё чаще приводят к вспышкам общественного гнева. Социальная ткань общества разорвана, и лидеры страны опасаются возникновения масштабных беспорядков. Одновременно, рост уровня образованности, доходов, а также такие новые формы социальной организации, как НПО и Интернет, привели к большему спросу на сотрудничество и его новому пониманию среди диссидентов и оппозиционных движений.

В этой атмосфере премьер Госсовета КНР Вэнь Цзябао призвал к проведению в стране политических реформ, которые "должны обеспечить стабильность развития экономики". По словам китайского премьера, без политической реструктуризации Китай может потерять то, что смог завоевать экономическими реформами, и будет не в состоянии достичь целей модернизации. Вэнь Цзябао полагает, что необходимо отказаться от чрезмерной концентрации власти в одних руках, создать условия для контроля над деятельностью правительства со стороны народа. Правда, какими именно должны быть реформы, политик не сказал. Слова Вэнь Цзябао содержат достаточно смысла и для того, чтобы предположить, что он призывает к существенному изменению и отходу от партийной линии, и для того, чтобы допустить возможность, что на самом деле он намерен лишь успокоить людей, поддерживая их надежды на возможные перемены в будущем.

Тем не менее, КПК всё труднее поддерживать экономическое развитие, не получая в свой адрес проявлений недовольства относительно политической закостенелости. Политические изменения представляются необходимыми не только в рамках следования провозглашаемому курсу на увеличение внутреннего потребления, развитие инноваций и сферы услуг, но и с целью сглаживания социального недовольства. Партия понимает, что политическая реформа неизбежна, но задаёт вопрос, каким образом проводить реформу и при этом сохранять контроль. Вновь возникает возможность того, что в партии может произойти раскол по вопросу политической реформы, как это уже случилось в 80-х годах прошлого века.

Эти новые вызовы, предъявляемые модели Дэн Сяопина, свидетельствуют, отмечают американские эксперты, о росте неопределённости в Китае относительно вопроса о том, являются ли подходы "архитектора" китайских реформ адекватными для будущего страны. По сути, рост ностальгии по Мао Цзэдуну, прославление партийных "принцев", а также продвижение КСМК идеологической составляющей и идеи о перераспределении богатства свидетельствуют о росте опасений относительно того, что экономический переход может оказаться неуспешным. Исходя из необходимости управлять китайским обществом на всех уровнях, КПК необходимо обеспечить своё присутствие на многих уровнях, а также внедрить там базис, основанный, скорее, на идеологии.

Между тем, более агрессивное поведение китайских военных свидетельствует, в свою очередь, о растущих опасениях, что внешняя политика кротости и приветливости не может адекватно защищать китайскую внешнюю торговлю от всех тех, кто чувствует угрозу, исходящую от растущей мощи Китая. В данном случае, в первую очередь, надо указать на такие страны, как Япония, Индия и США. Наконец, наиболее существенным аргументом в пользу политической реформы является опасение, что если растущая потребность в политических изменениях не будет рассмотрена и смягчена, то потрясения неизбежны.
Вместе с тем, аналитики подчёркивают, что эти новые тенденции ещё не стали преобладающими. В настоящий момент
Пекин всеми силами пытается держать эти проблемы в состоянии статус-кво в рамках одного и того же цикла ужесточения и ослабления контроля, который был характерен для последних трёх десятилетий. И хотя этот цикл узнаваем, колебания в используемых государством методах становятся всё более широкими, а реакции правительства приобретают более внезапный и резкий характер.

В ходе новой пятилетки /2011-2015 гг./ страна продолжает идти по прежнему пути экономического развития, прибегая в основном к традиционным методам роста. К последним относится значительное расширение кредитования, которое должно поддержать широкомасштабное расширение инфраструктуры, а также повышение технологического уровня производства, ориентированного на экспорт. Все эти меры должны осуществляться за счёт передачи денежных средства от теперешних владельцев к принадлежащим государству корпорациям и местным органам власти.

В 2011 году государственные лидеры Китая также дали знак о том, что они отходят от политики напористости, характерной для 2010 года. Ху Цзиньтао и Барак Обама, встретившись в январе в Вашингтоне, объявили о потеплении отношений. Совсем недавно Ху Цзиньтао выступил с новой региональной концепцией безопасности. Он заявил о том, что официальная политика Китая будет продолжать линию сотрудничества и мирных переговоров, а также подчеркнул, что Китай уважает "присутствие и интересы" прочих сторон, находящихся в регионе, что стало новым и важным комментарием относительно присутствия в регионе США. США одобрили эту концепцию и также смягчили свой тон. Но отступление Китая не является постоянным, и никто из его соседей не забыл об угрозах, исходящих от Китая. Однако Китай даёт понять, что в данный момент он стремится ослабить напряжённость, не желает провоцировать заграницу и собирается заниматься своими внутренними проблемами.

Модель Дэн Сяопина до сих пор не демонтирована. Но новая напористость военных, идеологическое рвение и спрос на политические реформы обнаружили различия в видении не только среди элиты, но также и растущую обеспокоенность среди тех, кому предстоит занять ведущие позиции в процессе передачи власти. Увольнения и продвижения по службе идут полным ходом. Лидеры и институты делают политические ставки для того, чтобы защитить себя, свои интересы и свои группы на случай, если в процессе экономического перехода что-то "пойдёт не так", если уязвимостью Китая в определённых сферах попробуют воспользоваться иностранцы, или, в конце концов, на случай идеологического раскола и социальных волнений, которые несут с собой угрозу КПК.

Поскольку борьба за власть в преддверии передачи власти в 2012 году уже началась, появление неуверенных и противоречивых политических директив позволяет предположить, что режим находится в состоянии постоянных корректировок политики, целью которых является избежание крайних сдвигов в ту или иную сторону. Возрастает напряжённость в отношениях между лидерами, поскольку они пытаются сохранить свои позиции и влияние, не нарушая при этом общего баланса сил и не нанося вреда процессу плавной передачи власти. Аресты диссидентов свидетельствуют о страхе, который правительство испытывает перед ростом напряжённости и другими угрозами, которые могут помешать переходу или послужить причиной масштабной нестабильности.

По мнению экспертов, главным вопросом остаётся вопрос о том, как долго партия в состоянии будет поддерживать нынешний высокий уровень бдительности, не вызывая обратной реакции. Правительство заставило замолчать многих своих отдельных оппонентов. Массы же в целом не находятся в сплоченном состоянии, которое могло бы представлять угрозу для государства. Режим непропорционально жёстко ответил на организационные возможности, которые продемонстрировала "жасминовая революция", и применил этот ответ в случае с другими спонтанными протестами и выступлениями. В преддверии перехода власти всё более серьёзной задачей становится обеспечение безопасности, а потому все менее вероятным представляется любое ослабление контроля до момента передачи власти новому правительству и даже после этой передачи, поскольку новое правительство будет стремиться консолидировать власть. Однако тяжёлая рука государства может спровоцировать именно те инциденты, которых оно надеялось избежать. Чрезмерная жестокость или ошибка, совершённая на высоком уровне, или событие, которое послужит катализатором, – всё это может вызвать спонтанные протесты и беспорядки, обладающие способностью к распространению.

Ситуация Дэн Сяопина бросает свет на нынешнюю ситуацию. Когда Дэн Сяопин собрался уйти в отставку, его основные задачи заключались в ослаблении экономического контроля со стороны государства, в формировании такой внешней политики, которая бы благоприятствовала торговле, а также в предотвращении возможных демократических проблем внутри КПК. Он также использовал свой вес среди партийцев и военных для того, чтобы создать надёжный план преемственности и поставить страну на путь процветания. Сейчас, когда готовится уйти в отставку председатель КНР Ху Цзиньтао, перед ним стоит задача предотвращения перегрева экономики. Он также должен противостоять действиям других стран, которые делаются под напором США и могут унизить Китай, а также предотвратить возможные беспорядки среди малоимущих, мигрантов и некоторых других слоёв населения. Ху Цзиньтао не может позволить, чтобы массовые беспорядки или экономический коллапс негативно отразились на партии. При этом он, подобно Цзян Цзэмину, не может похвастаться тем престижем, который имел Дэн Сяопин.

Ещё более сложным, по словам экспертов, является то, что Ху Цзиньтао должен делать это, не располагая твёрдым планом преемственности. Ху Цзиньтао является последним китайским лидером, на которого указал сам Дэн Сяопин. Непонятно, будет ли следующее поколение китайских лидеров развивать теории Дэн Сяопина или отвергнет их. Но ясно, что Китай возлагает на себя задачу гораздо большую, чем смена председателя или администрации. В ситуации экзистенциального кризиса режим имеет немного вариантов: продолжать политику отсрочки реформ, даже если это будет означать большую катастрофу в будущем; провести болезненные экономические и политические реформы, которые несут риск существованию режима или пожертвовать экономикой ради внутренней безопасности и сохранения главенствующей роли КПК. Сегодняшняя ситуация отличается от ситуации 1978 года тем, что сейчас Китай уже прочно стоит на рельсах серьёзных экономических реформ, и при этом легитимности КПК грозит наибольший риск, начиная с 1989 года. Новые тенденции указывают на вероятность разрыва с позицией Дэн Сяопина и перехода к более существенному государственному вмешательству в экономику, более спорным отношениям с соседями, а также к такой партийной доктрине, которая предполагает управление страной посредством идеологии и общественного контроля, резюмируют американские аналитики.


Источник: По материалам ИТАР-ТАСС
При полном или частичном использовании данного материала ссылка на rodon.org обязательна.