Лента: Политика

Большие идеи требуют времени на осознание и редко умирают. Они могут слабеть, но восстанавливаются и принимают новые, неожиданные формы. Стратегия «Большой Центральной Азии», нарисованная в воображении администрации Джорджа Буша-мл., почти наверняка — одна из таких великих идей.

Сложная интеллектуальная конструкция включала много действий: США расширят своё влияние в Центральной Азии, отбросив традиционное русское и растущее китайское. Вашингтон воодушевит Нью-Дели на партнёрство в Афганистане и Центральной Азии и через Южную Азию проложит новый Шёлковый путь для вывоза неслыханных природных запасов закрытого региона, на долгосрочной основе укрепит своё присутствие в Афганистане, упрочит своё положение в Синьцзяне и российском «подбрюшье». Таким образом, он создаст условия, необходимые для победы в «новой большой игре» в Центральной Азии.

Стратегия была раскрыта летом 2005 года в «Foreign Affairs», в статье председателя Института Центральной Азии и Кавказа при университете Джона Хопкинса Фредерика Старра. Старр предложил структуру «развития партнёрства и сотрудничества в Большой Центральной Азии» во главе с США пяти центрально-азиатским государствам и Афганистану в качестве основных членов, при участии Индии и Пакистана.

Старр писал: «Основная идея предложения — взять под контроль США ситуацию в Афганистане, по возможности продвигать дополнительное и гибкое сотрудничество в области безопасности, демократии, экономики, транспорта и энергетики, и создать новый регион, объединив Центральную и Южную Азию. США должны взять на себя ключевую роль повивальной бабки при новом рождении всего региона».

Мечты становятся явью

Администрация Буша не теряла времени, принимая соблазнительную идею и интегрируя её в региональную политику США. Однако эра Буша оказалась растранжирена в иракской трясине, и идея «Большой Центральной Азии» ослабела. Безнадёжно расстроенная экономическим кризисом и войной в Афганистане администрация Барака Обамы пренебрегла блестящей стратегией. В то же время Россия и Китай осознали свой потенциал и задались вопросом, а как бы развернуть положение.

Российские и китайские дипломаты стали работать вовремя, и теперь готовы воплотить свои новые замыслы 15 июня на грядущем саммите ШОС в Астане. Подводя итог долгой истории, 15 мая после встречи министров иностранных дел ШОС в Алма-Ате российский министр иностранных дел Сергей Лавров сделал краткое замечание: «Несколько дней назад Афганистан подал запрос на статус наблюдателя. Запрос будет рассмотрен на приближающемся саммите ШОС».

Но он не сказал, что ранее на той же неделе, афганский министр иностранных дел Расул нанёс четырёхдневный визит в Пекин и обсудил предложение своей страны с китайским правительством. Афганцы, русские и китайцы, кажется, действуют сообща и с такой скоростью, что возможно, преподнесут сюрприз администрации Обамы. США постоянно препятствовали Кабулу в любом опасном слиянии с ШОС.

Кабульское «поражение» означает неудачу дипломатии США в центрально-азиатском регионе, который полон возобновляемой энергии, как последнее время настаивает Вашингтон. Всё это ослабляет стремление США и НАТО обезопасить свои военные базы в Афганистане. Проще говоря, снижаются возможности Вашингтона давить на афганского президента Хамида Карзая.

В свою очередь, у Карзая появляются новые покровители для стабилизации страны, что с одной стороны даст ему возможность существенно снизить уровень имеющейся зависимости от США, а с другой стороны вынудит Вашингтон воспринимать его требования, как требования руководителя суверенного государства.

Далее Лавров заявил, что Индия и Пакистан подали формальные заявления на изменение своего статуса в ШОС с наблюдателей на полное членство, и он указал, что саммит в Астане предоставит им его. Очевидно, Москва и Пекин одновременно подтолкнули заявления индусов, пакистанцев и афганцев.

Это указывает на широкую концепцию и понимание со стороны Москвы и Пекина срочности своего сценария региональной безопасности в Южной Азии. Ирония в том, что Афганистан теперь обречён стать «осью», соединяющей Центральную Азию и Южную, исключая тот факт, что исторический процесс происходит не под контролем США, как задумывал Старр, и вероятно, желал Буш, и в котором Обама потерпел неудачу, а – под прикрытием партнёрства китайцев и русских.

Ось «Москва—Пекин»

Очевидно, Москва и Пекин нажали на педали для придания ШОС решающего импульса и решили сделать его соперником НАТО в обеспечении безопасности в центрально-азиатских государствах и Афганистане. Это происходит в то самое время, когда в столицах Центральной Азии НАТО заявляет, что усиливает своё «стратегическое» сотрудничество с регионом. В действительности ШОС (где в настоящее время состоят Китай, Казахстан, Киргизия, Россия, Таджикистан и Узбекистан) вступит в эксклюзивные афганские заповедники США и НАТО, настаивая, что это вдохновлено сотрудничеством с западным альянсом.

Российско-китайская координация по стратегическим вопросам действительно поднимается на новый уровень. Центральная Азия, Ближний Восток и Северная Африка – три основных сцены, где Москва и Пекин решили войти в «тесное сотрудничество», пользуясь выражением российских новостных агентств.

Москва и Пекин, кажется, пришли к выводу о том, что вопреки постоянному упадку США как мировой державы, администрация Обамы склонна реанимировать свою глобальную стратегию мирового превосходства, и что, сворачивая войны в Ираке и Афганистане, Вашингтон, вероятно, готовится дать старт этому процессу.

Россия уже почувствовала, что администрация Обамы смахнула пыль с планов размещения ПРО в Польше и Румынии, и основывает новое военное присутствие в этих странах, бросая вызов историческому превосходству российского Черноморского флота. Московские постоянные убеждения вести более значимые обсуждения относительно российского участия в программе ПРО США и Евросоюза не учитываются. Назойливо повторяющееся слово «перезагрузка» выдыхается.

И для России, и для Китая, западное вмешательство в Ливии стало звонком будильника. Развитие событий в Сирии, двойные стандарты запада в отношении Бахрейна, настойчивость США в продлении своего военного присутствия в Ираке после 2011 года — всё это считается многозначными сигналами всеобъемлющей, продуманной и возглавляемой США западной стратегии по обходу России и Китая на Ближнем Востоке и увековечивании западного доминирования в регионе в эру после холодной войны.

Недавние комментарии в китайской государственной «Народной ежедневной газете» также озвучили особые озабоченности большой вероятностью «более силовой», «более агрессивной» политики в отношении Китая. В статье говорилось:

«Вашингтон стремится расширить и усилить союз с азиатско-тихоокеанскими партнёрами (Японией, Южной Кореей, Филиппинами, Сингапуром, Индией и т.д.)... никоим образом Обама не смягчит своё отношение к связям США-Китай... Обама полагает, что будущее мирового порядка будет определяться именно в Азиатско-тихоокеанском регионе».

Если такое описание убеждений Обамы верно, то его действия в иракской и афганской войнах можно увидеть слегка в другом свете: он сворачивает эти войны не только для того, чтобы перестроить американскую экономику и улучшить её международное положение, но и для перенастройки в будущем внешней политики США в Азиатско-тихоокеанском регионе. По сути, на первый взгляд полная перестройка азиатско-тихоокеанской политики идёт с огромной силой».

Новая мощная движущая сила

Пекин, очевидно, пренебрегает своими правами при включении Индии в ШОС. Ожидаемые возглавляемые США сдвиги в Азиатско-тихоокеанском регионе придадут импульс Пекину в работе над отношениями с Индией, и ШОС обеспечивает полезную основу для кооперации с Нью-Дели по вопросам региональной безопасности.

С точки зрения Индии работа вместе с Китаем по вопросам, вызывающим общую озабоченность, таким, как стабилизация в Афганистане или борьба с террористической деятельностью, исходящей с территории Пакистана, представляют собой желаемые цели.

Пекин удовлетворен пониманием того, что Нью-Дели имеет независимую региональную политику в Центральной Азии и воздерживается от отождествления с американской стратегией «Большой Центральной Азии». Равным образом, Нью-Дели скептичен в отношении долгосрочного военного присутствия НАТО в Афганистане.

Подход Индии состоит в вовлечении Пакистана в диалог, выверенном подходе к военному сотрудничеству с США и в новом ощущении «охлаждения» китайско-индийских разногласий в двусторонних политических и дипломатических областях. Вкупе с обменом мнениями на высоком уровне в кулуарах недавнего саммита БРИКС в Китае все эти действия воодушевят Пекин (и Москву) развивать ШОС, как двигатель региональной безопасности в Южно-азиатском регионе.

С пакистанской точки зрения членство в ШОС ожидается в критический момент, когда Исламабад разорван на части таким гневом, которого не знал раньше. Вслед за эпизодом с Раймондом Дэвисом* Исламабад переоценил развёрнутую разведывательную сеть США внутри Пакистана, в том числе — различные боевые группы.

Понятно, что Исламабад испытывает подозрительность в отношении намерений США, и прозрачные рабочие отношения не будут спокойными. Операция США в Абботтабаде — убийство Усамы бен Ладена – нанесла сокрушительный удар по пакистанской самоуверенности. У сотрудничества разведок США и Пакистана есть все основания распасться.

Безнаказанность, с которой США нарушили территориальную целостность пакистанской территории, грубое предупреждение Обамы, что США могут повторить подобное, абсолютное неуважение Вашингтона к массовому общественному мнению пакистанцев и собственное чувство беспомощности их в обеспечении своей независимости — всё это побуждает Исламабад пересмотреть свои альтернативы во внешней политике. Китай и Россия, очевидно, те самые фигуры, на которые рассчитывает Пакистан.

В то же время Индия мудро изменила своё отношение, не разделяя эйфории США по поводу операции в Абботтабаде. И Нью-Дели воздержался от обращения к риторике, направленной против Пакистана, и, не теряя времени, снова повторил, что, как и планировалось ранее, диалог с Исламабадом будет продолжаться. Существуют и нюансы в индийской афганской политике с намерением успокоить пакистанскую чувствительность в отношении связей с Кабулом.

Все эти частично совпадающие тенденции ускоряют темп региональной дипломатии. На той же неделе, когда Расул отправился в Пекин, пакистанский президент Азиф Али Зардари посетил Россию, а индийский премьер-министр Манмохан Сингх предпринял экстраординарную двухдневную поездку в Кабул. Пакистанский премьер-министр Юсуф Гилани должен побывать в Пекине на этой неделе.

Все эти встречи на высоком уровне стремятся внести существенно свежие мотивы в региональные построения. Их лейтмотив — окончание игры в Афганистане. Без сомнения, региональное мнение резко противостоит долгосрочному военному присутствию США и НАТО в Афганистане.

Но в регионе также есть чувство, что Вашингтон будет продолжать давить на Кабул – как он это делает в Багдаде, — чтобы протащить свои геополитические планы вне зависимости от противодействия им региона.

Неудивительно, что ШОС оказывается укрытием, под которым региональные державы находят убежище, причём для этого обнаруживаются мощные движущие силы.

* Раймонд Дэвис — подрядчик ЦРУ, в январе в Лахоре убил двух вооружённых мужчин, и хотя США заявили, что он обладает дипломатической неприкосновенностью, он был заключён в тюрьму и обвинён в убийстве. Был освобождён в марте после того, как семьям убитых было выплачено 2,4 миллиона долларов США. Судьи оправдали его по всем обвинениям, и Дэвис сразу же покинул Пакистан.


М.К. Бхадракумар
Источник: "ИноФорум "
Оригинал публикации:"A SCO canopy for South Asia "