Лента: Политика

Внутриполитическая жизнь в Иране в последние недели проходит на фоне достаточно редкого для страны конфликта между президентом Махмудом Ахмадинежадом и религиозным лидером аятоллой Али Хаменеи. Поводом стало неожиданно выявившееся обстоятельство: министр информации Хейдар Мослехи, якобы, санкционировал установление прослушки в офисе руководителя аппарата президента Эсфандияра Рахима Мошаи. Мошаи – достаточно близкий Ахмадинежаду человек, состоящий с ним, кроме всего прочего, в родственных связях. Как не раз писала пресса, именно Мошаи нынешний президент хотел бы рекомендовать на пост президента на выборах 2013г. Вот почему Ахмадинежад приказал снять Мослехи с должности. Но Хаменеи отменил приказ и Мослехи, вопреки распоряжению президента, продолжил выполнять свои функции.

Итогом конфликта явилось открытое противостояние: Ахмадинежад начал саботировать выполнение должностных обязанностей. Так, 26 апреля состоялось заседание президиума правительства ИРИ, на котором Ахмадинежад отсутствовал. На предыдущем заседании его также не было. Как считают аналитики, это как раз и было реакцией главы исполнительной власти на решение аятоллы Али Хаменеи о восстановлении аятоллы Хейдара Мослехи на посту министра информации. Обидевшись на Хаменеи, Ахмадинежад саботировал несколько других важных встреч государственного значения, хотя в обычных условиях он отличается крайней щепетильностью и дисциплинированностью в служебных делах. Многие иранские СМИ писали в эти дни, что президент угрожал Хаменеи даже тем, что если тот продолжит практику отмены его решений, он подаст в отставку. В частности, крайнее недовольство президента вызвало несогласие Хаменеи с увольнением министра информации и секретаря высшего Совета национальной безопасности страны Саида Джалили. С другой стороны, Хаменеи не соглашался с назначением Мошаи на пост первого вице-президента. Такое противодействие аятоллы кадровым шагам президента последний рассматривает как подрыв своего авторитета, публичное оскорбление. Ряд сайтов иранского сегмента интернета написали, что Ахмадинежад и Хаменеи имели на днях встречу, на которой президент посетовал, что против него плетутся нити заговора и выставил условия, при которых он согласен на продолжение работы. Сайт «Фарару» написал о том, что президент имеет претензии ко многим министрам и готов убрать еще одного силовика – министра внутренних дел Мустафу Наджара. При этом Наджару в качестве сладкой пилюли предлагается взять под свое руководство одно из министерств по выбору. Орган иранской оппозиции – сайт «Джарас» считает, что последние нервные движения Ахмадинежада связаны с тем, что он категорически не согласен с тем, что от него к Хаменеи утекает часть важных полномочий. Такое мнение он высказал на заседании президиума Тегеранского муниципалитета, добавив, что его самая важная компетенция – назначение и снятие министров – постепенно уходит. Стенограмма заседания просочилась в прессу и оживленно комментируется.

Одновременно нарастает и набирает силу кампания по парламентским слушаниям, а возможно даже – реализации процедуры импичмента президенту. Самые жесткие противники Ахмадинежада начали даже сбор подписей в поддержку этих акций. Информагентство «Фарс» сообщило, что более 100 депутатов Собрания исламского совета обратились к президенту с письмом, в котором потребовали от него полнейшего послушания по отношению к аятолле Хаменеи. Этого же потребовали и самые высшие чины Корпуса стражей исламской революции.

Логика президента не приемлет существующей реальности. Он считает, что у религиозного лидера нет права отменять или оспаривать те вопросы, которые находятся в прямой компетенции президента. Действительно, он избран главой исполнительной власти, получив более 22 млн голосов ( в данном случае, неважно, были ли эти голоса реальными или, как настаивает оппозиция, большая часть их была поддельной или сфальсифицированной). Однако в Иране вся полнота власти – у Рахбара, религиозного лидера, который действительно правит, а не олицетворяет собой власть, а посему требует от всех повиновения.

В случае с Ахмадинежадом так и было до недавнего времени. Вспомним обошедшие все СМИ снимки только что победившего на выборах Ахмадинежада, его направленный на Рахбара раболепствующий взгляд, целование рук аятоллы Хаменеи. Он хорошо понимал, кому обязан приходом на президентский пост. Исход выборов 2005 г., когда Ахмадинежад впервые занял президентское кресло, был предопределен заранее. Накануне дня голосования по Тегерану упорно циркулировали слухи о том, что кандидатура тегеранского мэра, от есть Ахмадинежада, безоговорочно поддерживается самим религиозным лидером. По сообщениям оппозиционных СМИ, за два дня до выборов Хаменеи разослал специальное секретное письмо Штабу пятничных имамов, мусульманским учебным заведениям и Кумскому теологическому центру, в котором просил их способствовать привлечению как можно большего электората на сторону Махмуда Ахмадинежада. Это обстоятельство в значительной мере проясняет победу этого кандидата как в первом, так и втором туре. С другой стороны, это подтвердило реальность той силы, которой обладали на тот момент в Иране праворадикальные круги. Так, аятолла Мохаммад-Таги Месбах-Язди, возглавляющий крупнейший в Иране Центр теологического образования в Куме, посоветовал своим студентам немедленно после пятничной молитвы отправиться на избирательные участки и отдать свой голос за Махмуда Ахмадинежада. Таким же образом поступали руководители исламских учебных заведений по всей территории страны.

Факт привлечения к выборному процессу административного ресурса подтверждался и западной прессой. Так, итальянская La Republica сообщала летом 2005 г., что аятолла Хаменеи лично в течение последнего года занимался подбором возможных преемников уходящего президента Мохаммад Сеййеда Хатами, принимая во внимание все необходимые факторы. Его выбор пал на мэра Тегерана потому, что того «...любят бедные и религиозные ультра, которым претят модернизация и все более быстрый отход от традиций. ...За две недели до выборов спецслужбы провели секретную встречу с лидерами военных и полувоенных формирований и приказали им голосовать за Ахмадинежада. Поэтому бывший председатель парламента Мехди Карруби, занявший третье место, обвинил «басиджей» ( иррегулярные военные формирования, свое рода народное ополчение. – В.М.) и стражей исламской революции в том, что они добились голосования за Ахмадинежада «при поддержке» Корпуса стражей исламской революции» (КСИР). Скрыто поддержав в борьбе против одного из сильнейших политических тяжеловесов правящего режима – экс-президента Али-Акбара Хашеми-Рафсанджани – бывшего офицера КСИР по имени Махмуд Ахмадинежад, аятолла Хаменеи решил поскорее вывести из политической игры своего бывшего верного соратника и грозного соперника. Как считал тогда Рахбар, на посту президента ему был нужен такой человек, как Махмуд Ахмадинежад. – молодой, склонный к резким движениям, но в то же время уступчивый и легко управляемый, знающий свой «шесток» и отдающий себе отчет в том, кто привел его к власти, способный быть послушным и вменяемым. Как думал тогда аятолла Хаменеи, М.Ахмадинежад никогда не забудет, что есть пост Рахбара и есть пост президента как главы исполнительной власти, и если первый воистину царствует, то второй обладает большей частью лишь символическими функциями и правами.

Время, однако, показало, что Ахмадинежад оказался совсем не таким, каким его представлял Рахбар. Став главой исполнительной власти, он решил добиться положения, когда его решения будут окончательными и бесповоротными. Вдобавок, он решил подмять под себя и законодательную власть, войдя в резкую конфронтацию с Собранием исламского Совета – парламентом. Здесь он начал с того, что не выполнял многих процедурных требований, считал решения парламента ничего не стоящими бумажками, саботировал его постановления, затягивал представление парламентариям проектов годовых бюджетов. Последовательно укрепляя президентскую власть, он с течением времени поставил под сомнение легитимность сложившегося положения, когда Рахбар волен быть последней инстанцией в любой ветви власти. В вопросах, связанных с компетенцией президента, это касалось права Хаменеи корректировать президентские назначения, что, несомненно, подрывало престиж Ахмадинежада и наносило ущерб институту президентской власти в Иране. Апогеем этого и стала история с министром информации аятоллой Хейдаром Мослехи. В этом, однако, нет ничего противоестественного, ибо сие вытекает из системы государственнной власти в Исламской Республике Иран – "велаяте факих" ( в перевода на русский – "правление исламского законоведа"), который может быть интерпретирован как верховенство власти в руках духовенства. Именно оно облечено абсолютной властью во всех ее сферах – законодательной, исполнительной и судебной. Все действительные рычаги правления сконцентрированы в руках религиозного лидера страны – Рахбара, который олицетворяет собой высшее единовластие.

Права и обязанности Рахбара определены в 110 статье иранской Конституции. Именно он определяет и декларирует генеральную линию политики государства и повседневно контролирует ее. Рахбар выполняет и важные кадровые функции: он назначает, увольняет и принимает отставки высших должностных лиц, оговоренных в Конституции. Рахбар считается главным и непреложным арбитром в выяснении и решении разногласий между ветвями власти. Такая структура власти в исламском Иране означает ее дробление на высшем уровне. По существу, сложилась и стабилизировалась "дуалистичность структур власти". Руководящую роль в политической системе Исламской Республики Иран играют религиозно-сословные в смысле происхождения и персонального состава органы власти, целиком защищающие корпоративные интересы шиитского духовенства. Рахбар на основании действующей Конституции имеет право отмены любого решения главы исполнительной власти. Именно этим он и воспользовался в случае с министром информации Мослехи. Противодействие Ахмадинежада решению Хаменеи не означает только ссору двух начальников по принципу – кто важнее и сильнее. По сути, оно равнозначно отрицанию одного из важнейших столпов системы исламского правления, попытке пересмотреть или подвергнуть сомнению правомочность исламских органов власти, что в Иране равнозначно ереси. Нельзя сказать, что в Иране ранее подобного не было – достаточно вспомнить первого президента страны Абуль-Хасана Банисадра или исламского диссидента аятоллу Хоссейн-Али Монтазери, впервые из высшей религиозной элиты высказавшегося за необходимость пересмотра основ «велаяте факих».

Последние события всерьез встревожили консервативную элиту страны. Мохаммад-Таги Рахбар, глава фракции духовенства в парламенте, реагируя на напряженные отношения между Хаменеи и Ахмадинежадом, высказался в пятницу 13 мая за ускорение рассмотрения на парламентском заседании вопроса об отставке президента или вынесении решения о его несоответствии занимаемой должности. По его словам, лучшим выходом из создавшегося положения будет прекращения саботажа работы парламента со стороны правительства и максимальное сотрудничество двух ветвей власти. Это как раз и отсутствует при рассмотрении парламентом инициируемых Ахмадинежадом последних структурных изменений типа слияния ряда министерств или создания нового для страны министерства спорта. Спикер парламента Али Лариджани даже пригрозил президенту тем, что обратится к Хаменеи, чтобы еще раз приструнить распоясавшегося главу исполнительной власти. Тем самым, заявил Лариджани, Рахбар восстановит необходимые по конституции взаимоотношения и вернет дискуссии в правовое поле. В этой связи парламентарии подчеркивают необходимость полного выполнения президентом всех директив, исходящих от Рахбара.

Высшая религиозная элита страны усматривает в конфликте между Хаменеи и Ахмадинежадом серьезные угрозы нынешнему режиму. Авторитетный аятолла, член Ассамблеи экспертов Месбах-Язди усматривает в этом «темное» будущее для Исламской республики. Другие деятели подчеркивают важность дальнейшей реализации принципа «Велаяте факих». С новой силой это прозвучало на пятничном намазе в Тегеране 13 мая 2011 г. В роли пятничного имама выступил аятолла Али Джаннати. Он подробно коснулся ситуации с министром информации и жестко критиковал отход президента от требований «Велаяте факих», добавив, что у Ахмадинежада нет права оспаривать или комментировать это принцип, лежащий в основе концепции власти в Исламской республике. Аятолла дал понять, что Хаменеи, не принимая в расчет уровень поддержки президента на выборах, вполне может отлучить того от власти. Таким образом, он подчеркнул принципиальность разногласий двух лидеров и тот факт, что это подрывает сложившийся в стране статус-кво. Важно другое – нынешний конфликт показывает серьезную политическую борьбу среди высшего руководства Исламской Республики Иран, затрагивающую принципиальную позицию по реализации концепции власти.


В.И.Месамед
Источник: "Институт Ближнего Востока "