Лента: Политика

Аннотация. Статья посвящена анализу особенностей политики администрации Барака Обамы на Южном Кавказе. Автор анализирует основные причины изменения современной политики США в регионе и определяет основной вектор этой политики – временный отход Вашингтона от его постоянной позиции и переход к партнерству с Россией.

Политика администрации Б.Обамы на Южном Кавказе убедительно демонстрирует тот факт, что сегодня этой проблематике американская администрация отводит второстепенное значение. Однако, это надо понимать лишь как временный отход Вашингтона от его постоянной позиции, поскольку в настоящее время США решили рассматривать проблему как малозначимую, решение которой можно отложить. Эта позиция объясняется рядом факторов , и в первую очередь, стремлением США придерживаться более умеренного подхода в результате острейшего финансового кризиса. Похоже, что последствия проводимой политики Дж.Буша (мл.) на Южном Кавказе, привели администрацию Обамы к более трезвой оценке важности этого региона, который стал в глазах администрации США ничем иным, как обузой и ненужным занятием.

Администрация Обамы, по крайней мере в настоящее время, исходит из того, что весьма субъективный подход администрации Буша (мл.) к региону Южного Кавказа, на практике принес США больше вреда, чем пользы. К тому же, нестабильность Южного Кавказа с его тлеющими конфликтами во многом обесценивает возможные выигрыши от критики над ним.

Согласно мнению эксперта Фонда "Наследие"Ариэля Коэна, «американская политика в регионе, которую обе партии выстраивали последние 20 лет во времена администраций Клинтона и Буша, находится в глубоком кризисе. У США на Южном Кавказе имеются важные интересы, касающиеся Ирана, транзита в Афганистан, энергетики, развития рынков и демократии, но они, по-прежнему, на заднем плане. Эти интересы необходимо защищать[1]".

И, действительно, в экспертных кругах США в настоящее время сформировалось представление о политике Обамы в СНГ в целом и на Кавказе, в частности, как о ряде «уступок» Москве, хотя согласно осуществляемой Вашингтоном политике, как у Москвы, так и у Вашингтона имеются в этом регионе совпадающие цели, которые могут быть осуществлены при соответствующем подходе.

Помимо Грузии (самого сложного вопроса двусторонних отношений), кавказская повестка дня России и США включает в себя такие вопросы, как нормализация армяно-азербайджанских и армяно-турецких отношений, решение которых способно вывести из тупика ситуацию в Нагорном Карабахе. Вследствие сближения России и США в вопросах Ирана и Афганистана региональная политика США на Кавказе стала рассматриваться американской администрацией в контексте сотрудничества с Россией, направленного на улучшение отношений между ними.

Президент США Б.Обама и госсекретарь Х.Клинтон продолжают подчеркивать свою озабоченность по поводу территориальной целостности Грузии и призывают Москву к выполнению обязательств, которые Россия взяла на себя, подписав соглашения от 12 августа и 8 сентября 2008 года. Об этом было заявлено и во время т.н. «компенсаторской» поездки госсекретаря США по странам Южного Кавказа, состоявшейся в начале июля 2010 г., и на ноябрьском саммите НАТО в Лиссабоне, и во время встречи Б.Обамы с президентом Грузии М.Саакашвили в рамках того же саммита. Похоже, что сегодня грузинская проблема – одна из немногих проблем, по которой позиции Москвы и Вашингтона серьезно расходятся.

20 ноября 2010 г., на состоявшемся в Лиссабоне саммите НАТО, была принята итоговая декларация, в которой альянс выразил поддержку территориальной целостности Грузии и призвал Москву к выполнению вышеназванных обязательств перед Грузией. «На Бухарестском саммите было решено, что Грузия станет членом НАТО, и мы подтверждаем это решения, а также связанные с ним последующие решения[2]», – говорится в 21-м пункте Декларации. Характерно, что итоговая декларация НАТО не повторяет решение Бухарестского саммита, а содержит новое положение по вопросу будущего членства Грузии в НАТО – в новой декларации появился отдельный пункт, касающийся только Грузии. Таким образом, Лиссабонский саммит НАТО подтвердил приверженность решениям Бухарестского саммита /апрель 2008 г.) альянса о том, что Грузия станет членом НАТО.

В этом контексте интересно отметить и состоявшуюся встречу президента США Барака Обамы с президентом Грузии Михаилом Саакашвили в кулуарах саммита НАТО, которую нельзя трактовать иначе, как определенный сигнал о том, что перезагрузка российско-американских отношений не может происходить за счет интересов Грузии. Президент США позитивно отозвался о реформах в Грузии, о ее участии в операции в Афганистане, пообещал помощь США в решении экономических и политических проблем, а также в ускорении решения вопроса о ее вступлении в НАТО. Однако, сегодня предельно ясно и то, что в декларации, принятой на Лиссабонском саммите НАТО, подход к Грузии остается всего лишь на уровне обещаний – практические же результаты будут зависеть от позиции России. Уступки со стороны Москвы будут определяться целым рядом факторов: отношениями между НАТО и Россией, внутренней российской политикой, а также тем курсом, который изберет Тбилиси в отношении Москвы.

К тому же, главная опасность, подстерегающая Грузию на пути вступления в НАТО, заключается в том, что сегодня Москва способна разыграть «грузинскую» карту, способствующую ускорению членства Тбилиси в альянсе без Абхазии и Южной Осетии. По всей вероятности, такой сценарий не сработает в Грузии, по крайней мере, в настоящее время, так как это будет означать их окончательную потерю. К тому же сегодня и в самой НАТО имеются серьезные разногласия относительно будущего членства Грузии в этой организации.

С другой стороны, согласно мнению многих экспертов, выдвижение на первый план задач, связанных с завершением вооруженных конфликтов в Афганистане и Ираке, и известное ослабление американского фактора на Южном Кавказе привели к регионализации карабахской проблемы, что не означает, будто в случае вооруженного конфликта американские компании, владеющие на Южном Кавказе миллиардными энергопроектами, не будут искать надежного обеспечения.

Следует также подчеркнуть обеспокоенность НАТО продолжающимися региональными конфликтами на Южном Кавказе. Об этом говорится в декларации, принятой по итогам завершившегося в Лиссабоне саммита НАТО. Там отмечается, что альянс намерен самостоятельно заниматься предотвращением кризисов, а в случае необходимости, останавливать их методами кризисного воздействия, вплоть до применения вооруженной силы, и доводить их до полного политического урегулирования. Тем не менее, специальный представитель НАТО на Южном Кавказе и в Центральной Азии Джеймс Аппатурай 17 декабря 2010 г. в интервью агентству АПА отметил, что «новая стратегическая концепция НАТО не означает перемен в политике альянса по отношению к региональным конфликтам на Южном Кавказе»[3].

В то же время 5 ноября 2010 г., в эксклюзивном интервью Радио "Свобода" заместитель Госсекретаря США по вопросам Европы и Евразии Филипп Гордон выразил обеспокоенность по поводу активизации роли России в вопросе урегулирования конфликта в Нагорном Карабахе, заметив, однако, что «США как страна-сопредседатель Минской группы ОБСЕ является важным игроком на Кавказе наравне с Россией и Францией»[4]. Такое заявление американского высокопоставленного чиновника может стать сигналом, что у Вашингтона имеются свои планы касательно своей новой роли на Южном Кавказе.

Таким образом, администрация Обамы не стала нарушать стратегических отношений с Грузией и Азербайджаном. Она не отказалась от поддержки территориальной целостности этих двух государств и в то же время обозначила красные линии, за которые в отношениях с РФ отступать не намерена.

Сегодня Москва делает все для укрепления лидерства в регионе, что стало возможным за счет явного ослабления интереса администрации Обамы к Южному Кавказу. Ведь для России Южный Кавказ – это в первую очередь продолжение ее северокавказской политики. Кремль взял на себя основную роль посредника в территориальном споре между Арменией и Азербайджаном.

В отличие от Соединенных Штатов, рассматривающих карабахский конфликт и вопрос армяно-турецких отношений в отрыве друг от друга, что стало очередным камнем преткновения для продолжения диалога, Москва на протяжении двух последних лет с завидной готовностью предлагает свои схемы урегулирования ситуации вокруг Нагорного Карабаха, пытаясь укреплять сотрудничество с Ереваном и Баку.

2 ноября 2008 года Россия инициировала подписание первой совместной декларации президентов Армении и Азербайджана с момента окончания военной фазы карабахского конфликта. Вашингтон приветствовал создание трехстороннего переговорного формата (президенты РФ, Азербайджана и Армении), то есть фактически параллельного канала посредничества с российским доминированием. В дальнейшем при участии Москвы Вашингтон подписал такие важные документы, как "Базовые принципы" (июль 2009 года), а также Цюрихские протоколы (октябрь 2009 года), которые, однако, не были ратифицированы и не вступили в силу из-за отказа Армении увязать открытие границы с Турцией с началом урегулирования конфликта вокруг Нагорного Карабаха.

Несмотря на высокий уровень сотрудничества с Арменией, позиция России по урегулированию конфликта вокруг НКР формулируется в соответствии с согласованными Минской группой принципами. Важно, чтобы процесс продолжался на основе соблюдения территориальной целостности Азербайджана и уважения других основополагающих норм международного права, без применения силы, говорилось в заявлении МИД России от 24 мая 2010 г., принятом на следующий день после проведения парламентских выборов в НКР.

Декабрьский саммит ОБСЕ, состоявшийся в Астане, ничуть не сдвинул ситуацию в Нагорном Карабахе с мертвой точки, а ограничился принятием совместного заявления глав делегаций стран-сопредседателей Минской группы ОБСЕ – России, Франции, США, Азербайджана и Армении. Главы Армении и Азербайджана подтвердили свою приверженность достижению окончательного урегулирования нагорно-карабахского конфликта на основе принципов и норм международного права: Хартии ООН, Хельсинского Заключительного Акта, а также на основе заявлений президентов Медведев-Саркози-Обама, сделанных в Аквиле 10 июля 2009 года и Мускоке 26 июня 2010.

Однако основная проблема на пути урегулирования этого конфликта – это бескомпромиссность двух сторон, а не внешнее воздействие. Если нагорно-карабахский конфликт вновь перерастет в военный, он затронет не только Армению и Азербайджан, но и Грузию, Россию, Турцию, Иран, а также производство нефти и газа в зоне Каспийского моря. Исходя из этого, необходимо стремиться к достижению договора по Южному Кавказу, согласно которому он может стать нейтральной зоной, где будут учтены интересы всех стран региона.

В этом контексте нельзя не сказать, что сегодня Россия заинтересована в дозированном усилении роли Турции на Южном Кавказе, а Турция имеет все возможности занять роль важного игрока в регионе. Выгодная географическая позиция Турции позволяет ей позиционировать себя как перекресток конкурирующих направлений “Север-Юг” и “Восток-Запад”, а также как государство, которое может иметь большое влияние на вопросы регионального значения, причем не только на Южном Кавказе, но и на Кавказе в целом. Пока что в этом вопросе Россия старается всячески помочь ей. И действительно, Москва поспешила закрепить особые отношения с Турцией, расширив масштаб политического и торгово-экономического взаимодействия с ней. Ведь сегодня у Москвы имеются свои выгоды в отношении сближения с Турцией. Турция имеет свою особую позицию по отношению к Абхазии, что держит в напряжении Грузию. Взаимный интерес России к Турции также подогревается определенными выгодами, связанными с энергетическими проектами в контексте «Южного потока», который, судя по всему, Россия хочет запустить раньше, чем начнет действовать «Набукко».

Таким образом, признавая возрастающую роль Турции на Южном Кавказе, Россия, в настоящее время действует совместно со Стамбулом, что не в последнюю очередь стало возможно за счет охлаждения отношений между Турцией и Соединенными Штатами в связи со значимыми корректировками внешней политики Турции, обусловленными, главным образом, заявкой партии турецкого премьер-министра Эрдогана на ее новую роль на всем Ближнем Востоке (куда входят Южный Кавказ и Центральная Азия). Москва также пытается оказывать поддержку Стамбулу и по вопросам нормализации отношений с Арменией, а также в урегулировании карабахского конфликта. При этом представляется, что кажущиеся порой тупиковыми такие вопросы, как освобождение азербайджанских территорий, находящихся под контролем Армении, могут быть решены при участии Российской Федерации, Турции и Армении.

Однако если сегодня РФ и Турция – партнеры, и их общие цели направлены на решение общих задач, то с учетом стремительного усиления позиции Турции в регионе, такая картина может измениться в связи с неизбежным появлением серьезных разногласий по будущим проблемам региона, диктуемым стремлением обеих стран занять здесь лидирующие позиции.

Важно также отметить, что Южный Кавказ – стратегический регион, имеющий для США и России совершенно разное функциональное значение. Если Вашингтон с самого начала рассматривал Южный Кавказ как транспортно-коммуникационную артерию, связывающую Центральную Азию с Европой, то для Москвы значение Южного Кавказа было и остается огромным, так как этот регион напрямую связан с задачами обеспечения безопасности на Северном Кавказе.

Говоря о политике администрации Обамы на Южном Кавказе, возникает ощущение и того, что она может определяться и другими соображениями. Основанием для такого предположения является крайне последовательный курс Вашингтона по отношению к Грузии – центрального игрока на Южном Кавказе с учетом ее геополитического фактора. Записав единственную страну Южного Кавказа- Грузию, идущую в авангарде демократических преобразований в свой актив, Вашингтон, понимая то значение, которое она представляет для России (прежде всего, в контексте безопасности на Северном Кавказе), будет пытаться выхватить ее из объятий России, что неизбежно приведет к нарушению баланса сил в регионе. Вот почему политика Вашингтона по отношению к Грузии не претерпела никаких изменений, не отошла на задний план внешней политики США, а продолжает оставаться под их пристальным вниманием.

Согласно этой логике, США никогда не откажутся от завоеванных ими позиций на Южном Кавказе, но на данном этапе Вашингтон, в рамках объявленной перезагрузки в российско-американских отношениях, т.е. в ситуации, когда общие цели направлены на решение общих задач, предоставил Москве широкое окно возможностей, связанных с решением практически неразрешимых задач на Южном Кавказе – нормализация азербайджано-армянских отношений и, как результат, – урегулирование конфликта в Нагорном Карабахе. Такой вариант не стоит сбрасывать со счетов.

При этом, похоже, что администрация США после состоявшихся выборов в Конгрессе не сможет продолжать игнорировать призывы республиканцев к политике возврата утраченных завоеваний на Южном Кавказе. Сразу же после подведения итогов голосования в Конгрессе США 5 ноября 2010 г. в вышеотмеченном интервью заместитель Госсекретаря США по вопросам Европы и Евразии Филипп Гордон заявил, что администрация нынешнего президента не просто поддерживает территориальную целостность Грузии, но и будет оказывать серьезное политическое давление, как на Россию, так и на своих партнеров. "Отношения России со многими странами во всем мире – по сути, репутация России – никогда не будут такими, какими русские хотели бы их видеть, до тех пор, пока, с точки зрения большинства стран мира, она осуществляет оккупацию суверенной страны".[5]

Однако в настоящее время США просто не могут не осознавать роль и значение Москвы в Афганистане, Центральной Азии, на иранском направлении и Северном Кавказе. Как один из вариантов в контексте перезагрузки в российско-американских отношениях для урегулирования ситуации на Северном Кавказе может стать совместная разработка эффективных механизмов, предусматривающих укрепление границ, а также осуществление поэтапной политики, способствующей укреплению политической и экономической стабильности в регионе, в котором привлечение западных инвестиций может играть не последнюю роль.

Победители промежуточных выборов в Конгрессе США, судя по всему, пока не намерены осуществлять радикальные изменения. Наглядное тому подтверждение – ратификация сенатом США нового договора с Россией об ограничении стратегических наступательных вооружений, состоявшаяся 22 декабря 2010 г. С одной стороны, утверждение ключевого соглашения в области сокращения ядерных арсеналов позволит Москве и Вашингтону продолжить перезагрузку и выйти на решение остальных проблем. С другой стороны, на пути реализации СНВ могут возникнуть серьезные препятствия, главным из которых являются планы Вашингтона по созданию новой системы ПРО США в Европе, что может вынудить Москву отказаться от своих обязательств по сокращению наступательных вооружений.

Н.А. Гегелашвили, кандидат политических наук, руководитель центра региональных проблем Института США и Канады РАН
Источник: Журнал "Россия и Америка в ХХI веке"


[1] Ariel Cohen. “The Washington Times”. August 21. 2010.
[2] Lisbon Summit Declaration, November 20, 2010. www.nato.org
[3] www.1news.az
[4] Philip Gordon Interview , Radio Liberty, November 5, 2010. www.RFE/RL.org
[5] . www.RFE/RL.org