Лента: Политика

В статье рассматриваются некоторые проблемы взаимодействия государственных разведывательных и контрразведывательных органов США с отдельными транснациональными корпорациями (ТНК), базирующимися в США. Анализируются проблемы, связанные с перераспределением функций между государственными спецслужбами и ТНК, а также процессы пересечения интересов крупного бизнеса и государства и конкретные формы их реализации, изучаются последствия таких процессов, их влияние на международную безопасность и мировую политику. Даётся краткий исторический обзор взаимоотношений секретных ведомств США и коммерческих структур.

В современном мире межгосударственное противостояние из политической всё чаще перетекает в экономическую плоскость, а точнее – в сферу информационных технологий и борьбы за информацию. Для обеспечения корпоративных преференций в дело идут все средства и методы добычи информации о положении дел, экономическом и техническом развитии, успехах и поражениях конкурентов. Ежегодные убытки от промышленного шпионажа только для одной страны оцениваются суммами от десятков тысяч до нескольких миллиардов долларов[1]. Не удивительно, что в начале 1990-х гг. перед американским разведсообществом встал вопрос о разрешении спецслужбам работать в интересах частных корпораций.

Американские корпорации занимают лидирующие позиции в мире, а глобальный характер их национальных интересов – серьезный стимул для осуществления взаимодействия частного сектора со спецслужбами. На рубеже 80–90-х гг. прошлого века обеспечение экономической безопасности приобрело ещё большее значение, чем оно имело в годы холодной войны. Стал актуальным вопрос о возможности предоставления американским компаниям разведданных для повышения их конкурентоспособности на мировом рынке. В СМИ периодически всплывают сообщения о фактах промышленного шпионажа и причастности к нему спецслужб, вопрос о роли которых в обеспечении интересов крупного бизнеса остаётся открытым.

Различные точки зрения по этому вопросу в основном связаны со степенью вмешательства спецслужб в экономическую сферу, а также с моральной оценкой необходимости взаимодействия бизнес-структур и спецслужб, которое выглядит как многофакторный и нелинейный процесс.

Парадоксальная на первый взгляд связка «ТНК и национальные спецслужбы», где первые являются носителями тенденции разрушения национальных границ, а вторые призваны обеспечивать именно национальные интересы, противоречива лишь внешне. Налицо общая тенденция к повышению роли спецслужб в современном мире в связи с усложнением глобальных процессов. Поскольку США сегодня – фактически единственная держава с глобальными интересами, то их спецслужбы, естественно, находятся в авангарде этой тенденции. Поэтому, разрушая границы, ТНК в связке со спецслужбами работают в интересах достаточно узкой группы представителей крупного финансового капитала, в целом обеспечивающего интересы государства.

Перераспределение традиционных государственных функций в области экономики, высоких технологий, вооружений и т.п. между государственной разведкой и бизнесом – объективный и закономерный процесс. Спецслужбам бывает проще своими специфическими средствами решать многие задачи: они умеют обходить бюрократические и технологические препятствия, экономить время. Спецслужбы США (как и некоторых других стран) сегодня перестают быть только инструментом правительства, но становятся самостоятельным игроком мировой политики и экономики.

В процессе реформирования разведсообщества США в начале нынешнего века произошли принципиальные изменения в законодательстве и стратегических установках, воплощённых в новую функциональность секретных ведомств. Перед ними, в частности, ставились задачи, ранее официально не выполнявшиеся спецслужбами: обеспечение приоритетных позиций американского бизнеса на международном и внутреннем рынках; обеспечение безопасности и стабильности финансовых потоков, идущих в страну; содействие установлению выгодных США правил в мировой торговле и бизнесе.

Процесс усиления взаимодействия государственных спецслужб со службами безопасности крупных корпораций стал набирать обороты. Налаживание обмена данными и осуществление совместных оперативных мероприятий по многим, но не всем (см. ниже) параметрам оказывается выгоден и государству и частным компаниям. Первое экономит ресурсы и «прячет» свои интересы в интересах «частника», имея возможность, при случае, переложить на него ответственность за провалы и нарушения законов и прав человека; вторые же решают поставленные государством задачи с использованием собственных колоссальных возможностей, сообразуясь с интересами своего бизнеса. Реформы разведсообщества США характеризовались частичной передачей его функций эффективным и экономически заинтересованным транснациональным корпорациям. Одним из результатов стало ведение бизнеса не традиционными методами, основанными на обычной конкуренции, а силами и средствами спецслужб.

Взаимодействие спецслужб и частных компаний осуществляется по различным схемам. Так, крупная компания может обратиться в ФБР за помощью в предотвращении промышленного шпионажа и получении данных об иностранных партнёрах, работающих в США, в ЦРУ – за проверкой данных о потенциальных зарубежных конкурентах. В свою очередь, американская разведка привлекает частные компании к обеспечению военных и политических акций в Ираке или Афганистане.

В самих США такое взаимодействие вызывает неоднозначную реакцию. Приверженцы традиционного государственного взгляда на разведку отмечают, что эти процессы часто протекают в ущерб укреплению оперативной и аналитической составляющей в работе спецслужб[2],[3]. Однако позиция кадровых разведчиков, заключающаяся в том, что сотрудник разведки должен служить исключительно правительству, а не частному бизнесу, в новых условиях выглядит устаревшей. Новые внешнеэкономические и внешнеполитические реалии требуют не только объединения усилий государственной системы спецслужб, но и их более тесного взаимодействия с частным бизнесом (об этом недвусмысленно говорится в Национальной разведывательной стратегии США 2009 г. – см. ниже).

Отдельные эксперты приняли правила игры, заняли прагматичную позицию и считают, что дискуссии о взаимоотношениях государственных спецслужб и бизнеса пора перевести из этической плоскости в утилитарную. Так, Д. Куел, специалист по изучению информационных операций из Национального университета обороны в Вашингтоне, полагает, что «вопрос не в том, что в этом есть какое-нибудь зло, или это неправильно с нравственной точки зрения. Вопрос только в том, эффективно ли это»[4]. Другие, как, например, известный специалист по бизнес-разведке Д. Перри, наоборот, с тревогой оценивают столь тесный союз государственной разведки и контрразведки с интересами бизнеса: «Когда топ-менеджеры компаний прибегают к помощи ЦРУ, они забывают, что это ведомство, добывая информацию, использует подчас самые необычные средства и методы, включая этически сомнительные». Перри настаивает на том, что национальные спецслужбы «всегда помнят о национальных интересах и задачах»[5]. Некоторые эксперты США видят здесь опасность.

Американский аналитик М. Рубин в статье о «приватизации» ЦРУ[6] отмечает, что «наше разведсообщество могло бы быть более конкурентоспособным». Он поясняет, что Джон Негропонте, уходя в январе 2007 г. с поста директора Национальной разведки в государственный департамент, успел принять на работу в свой новый аппарат 1500 сотрудников разведки, близких к бизнес-структурам и связанных с Ближним Востоком. Начавшиеся ещё при Рейгане, Буше-старшем и Клинтоне процессы приватизации государственных функций в области внешней политики и экономики при Буше-младшем вышли на новый уровень: разведка осуществляется в тесном взаимодействии с крупными ТНК и, что самое главное, часто их силами и в их интересах. При этом крупные государственные чиновники, вроде Негропонте, выступают в роли «прикрытия» от лица Белого дома.

Стоит подчеркнуть, что смена администрации Белого дома, новые кадровые назначения как в разведсообществе, так и в дипломатическом ведомстве, произведённые Б. Обамой в 2009 г., ничего принципиально не изменили в контексте рассматриваемых проблем и тенденций[7]. Единение разведки и бизнеса – объективный процесс, остановить который не властна никакая администрация. Да никто и не собирается этого делать, поскольку в современных условиях (глобализация, борьба за информацию, нарастание и усложнение конфликтного поля по всему миру и проч.) только совместные усилия «рыцарей плаща и кинжала» и «акул империализма» способны обеспечивать взаимосвязанные интересы государства и бизнеса. Вопрос только в том, в чью пользу в тот или иной момент идёт игра, кто кого больше использует и кто получает больше преференций. Разобраться в этом сегодня становится всё труднее. В этой связи следует согласиться с утверждением известного российского эксперта В.С. Овчинского, что говорить о сотрудничестве спецслужб в борьбе с общими вызовами можно лишь тогда, когда определены правила игры и ясно, кто в чьих интересах сегодня действует»[8].

В первое десятилетие века в обеспечении экономического превосходства США особое место заняли не только крупные промышленные корпорации, но и прежде всего финансовые группы и частные инвестиционные фонды, тесно связанные с правительством и спецслужбами. Только в 2006 г. частные инвестиционные фонды США потратили на скупку активов по всему миру 400 млрд. долл.[9] В их советах директоров – политики высшего уровня в отставке, бывшие топ-менеджеры, сохраняющие влияние на бизнес-сообщество, высокопоставленные военные, дипломаты и отставные сотрудники спецслужб. Часто эти люди за счёт собственных средств скупают активы стоимостью в десятки миллиардов долларов. Связи с секретными ведомствами позволяют обеспечивать главное: проверку потенциального партнёра, налаживание контактов с президентами, министрами и крупными бизнесменами развитых и развивающихся стран и, соответственно, организацию конфиденциальных переговоров на любом уровне. Важнейшее условие этого – сохранение непрозрачности сделок и структуры собственности – также обеспечивается близостью к спецслужбам. Таким образом, времена «свободной и честной конкуренции» остались далеко в прошлом. Пользуясь возможностями спецслужб, корпорации получают доселе невиданные конкурентные преимущества. Государственная разведка, в свою очередь, использует возможности корпораций в целях обеспечения безопасности страны.

Благодаря глобализационным процессам ведущее место в осуществлении американской политики стали играть ТНК, базирующиеся в США, и коммерческие фирмы, созданные в последние годы бывшими высокопоставленными государственными чиновниками (Дж. Бушем-ст., бывшим министром обороны Ф. Карлуччи) и некоторыми бывшими руководителями американской разведки. Обеспечение американской гегемонии в мире в современных условиях реализуется через многомиллиардные коммерческие проекты, в которых задействованы как силы государственной разведки, так и возможности служб безопасности и финансы ТНК. Ярким примером может служить деятельность финансовой группы «Карлайл» (Carlyle Group), активно поддерживающей имидж одного из элементов международного «теневого правительства». Группа «Карлайл» управляет активами стоимостью 54,5 млрд. долл. Её интересы в высших политических кругах продвигает бывший президент США Дж. Буш-ст. В течение последних 10 лет группой «Карлайл» осуществлено финансовое проникновение в государственные и частные структуры ряда стран, в том числе через сложную систему подставных фирм и использование работы разведчиков под прикрытием компаний взята под контроль военная разведка Великобритании. Да, именно так: есть основания считать, что британская военная разведка фактически контролируется американской финансовой структурой. Раскрывая секреты этой корпорации, американский журналист Д. Брайоди показывает, как «война с терроризмом» и деловые связи с разведкой стали основой её колоссальных прибылей[10].

Информация, доступная исследователям благодаря мемуарам ряда сотрудников американской разведки и журналистам, свидетельствует, что экономическая составляющая разведывательной деятельности США в мире в последние годы нарастала. Осуществлён ряд проектов по внедрению под прикрытием в зарубежные коммерческие структуры сотрудников государственных секретных ведомств в целях ослабления, дезинтеграции и развала экономических систем других стран[11]. Активизировались тайные операции американских спецслужб, проводимые руками коммерческих структур, таких как «Рэндон груп», «Карлайл», «Юнайтед фрут компани», «Халлибёртон». С помощью подразделений разведки, ответственных за «экономический блок», правительство США в течение нескольких десятков лет решало важнейшие задачи «по обеспечению и сохранению долларовой привязки большинства стран в рамках имперского контроля над их экономиками в интересах американской «корпоратократии» (союза правительства, банков и корпораций). Все это делалось под видом борьбы с «экономической отсталостью» этих стран[12].

В США о связи правительственных структур с частными корпорациями, о приватизации военных и разведывательных функций написано немного. Среди наиболее серьёзных источников выделяются работы американских экспертов П. Зингера и Р. Оппеля, выступивших с рядом интересных публикаций в 2003 г., в разгар административного давления на прессу. Они и ряд других исследователей показали, как в начале XXI в. под видом борьбы с терроризмом начался новый этап американской экспансии на Ближнем и Среднем Востоке – этап жёсткой борьбы за энергетические ресурсы и за обеспечение неуязвимости и защищённости статус-кво американского экономического доминирования[13]. В этих условиях получил новые импульсы «многоцелевой экономический подрыв»[14]. Как старые, так и вновь созданные сверхсекретные, официально не заявленные в качестве элементов разведсообщества структуры направили свои усилия (агентурные, технические, организационные) на оказание тайного деструктивного влияния на экономики ряда стран, их энергетические ресурсы и кредитно-финансовые системы.

Связи государственных спецслужб с бизнесом до недавнего времени (до 2009 г.) официально не были прописаны ни в одном публичном документе правительства США. Вместе с тем, история американской экономической разведки и промышленного шпионажа богата событиями и стоит того, чтобы коротко на ней остановиться.

Краткий обзор истории экономической разведки США

Экономическая разведка в Новом Свете имеет глубокие исторические корни. Ещё в XVIII в. был создан Комитет секретной корреспонденции Континентального конгресса, в ведении которого была как военная разведка, так и сбор экономических данных.

Длительный период американского внешнеполитического изоляционизма вплоть до начала Второй мировой войны обусловил отсутствие в США специфических разведывательных ведомств. При необходимости сбором разведданных, в том числе и экономической направленности, занимались все правительственные учреждения. Правда, уже во время Первой мировой войны в составе военной разведки сухопутных сил США появляется специальное подразделение для сбора разведанных по экономическому потенциалу европейских стран. В 1934 г. решением президента Ф. Рузвельта был образован Комитет по экономической безопасности с функциями сбора и анализа данных о развитии промышленного и финансового потенциала Германии, Японии, Италии, СССР и других стран.

В период Второй мировой войны в США усиливается внимание к вопросам ведения экономической разведки и создаётся Совет экономической войны[15]. Параллельно экономическую разведку осуществляло Управление стратегических служб (УСС) У. Донована. Подразделения УСС собирали информацию о выпуске стратегической промышленной продукции воюющими странами, а также о перспективах восстановления экономики СССР.

После упразднения в 1945 г. УСС экономической разведкой в течение двух лет занималась Центральная разведывательная группа. В 1947 г. в соответствии с законом «О национальной безопасности» создаётся Центральное разведывательное управление (ЦРУ), функции которого на первоначальном этапе были сильно ограничены, а экономическая и научно-техническая разведка велась конкретным заинтересованным ведомством в соответствии со своими потребностями[16]. Официальное вовлечение ЦРУ в экономическую разведку относится к 1949 г., когда по рекомендации тогдашнего заместителя директора ЦРУ А. Даллеса в составе ведомства было создано Управление по подготовке исследовательских отчётов. Спустя два года Совет национальной безопасности США издал директиву, согласно которой ЦРУ было поручено определять потребности правительства в экономической разведывательной информации, добывать и анализировать ее и готовить для правительственных структур доклады по вопросам экономического развития зарубежных стран[17].

В последующие годы ведение экономической разведки попеременно возлагалась то на ЦРУ, то на госдепартамент в зависимости от роли, какую они играли в тот или иной период. Во время холодной войны изучение советской экономики стало одним из главных направлений в работе всех разведывательных ведомств США.

В начале 60-х гг. бюджет Бюро разведки и исследований госдепартамента был резко сокращён, в результате чего подготовку разведывательных оценок по СССР, социалистическим и развивающимся странам вновь взяло на себя ЦРУ. Оно начинает контролировать ситуацию на международных валютных и торговых рынках, в особенности на рынках нефти, золота, цветных металлов и сельскохозяйственной продукции, а Управление по подготовке исследовательских отчётов было реорганизовано в Управление экономических исследований. Нефтяное эмбарго, введённое ОПЕК в 70-е гг. и вызванный этим рост цен на нефть привели к необходимости сбора разведданных об энергетическом потенциале различных государств. Директивой Р. Никсона в 1972 г. для координации такой работы создается Совет по экономической политике. Главным поставщиком данных для этого органа стало ЦРУ. Это направление разведки в увязке с тем, что принято называть «промышленным шпионажем», проводимым частными компаниями, с тех пор воспринимается как неотъемлемая часть обеспечения национальной безопасности США[18].

На практике деятельность спецслужб по обеспечению экономических интересов включала не только сбор информации и её передачу заинтересованным организациям и компаниям, но и проведение спецопераций с серьёзными последствиями для отдельных стран. Почти всегда это осуществлялось не только в интересах собственно государства (США), но и в интересах крупных компаний, деятельность которых признавалась отвечающей государственным приоритетам.

Усилия американской разведки в интересах крупного бизнеса США влияли не только на экономику, но и на политическую жизнь других государств. Уже к 1953 г. тайные операции (пропагандистские, полувоенные и политические) проводились в 48 странах[19]. Нередко, деятельность спецслужб, преследовавшая экономические интересы, приводила к смене политических режимов. Так произошло в Иране, Гватемале, Саудовской Аравии и ряде других стран.

Эксперт ЦРУ по Ближнему Востоку Кермит Рузвельт организовал в 1953 г. операцию под кодовым названием «Аякс» по свержению иранского премьера М. Мосаддыка, который национализировал иранские нефтяные активы, эксплуатировавшиеся британской компанией АИНК. Операция ЦРУ привела к возвращению на трон шаха. Понятно, что, помогая Великобритании, США преследовали свои цели, одной из которых было установление американского контроля над иранской нефтью. Интересно и другое: директор ЦРУ А. Даллес имел и личный интерес во всей этой истории: юридическая фирма, в которой он работал до поступления на службу в ЦРУ, вела дела АИНК.

В 1954 г. ЦРУ провело полувоенную операцию по свержению президента Гватемалы Х. Арбенса, посягнувшего на собственность американской «Юнайтед фрут компани».

Переговоры о технической поддержке, военных поставках и обучении в обмен на нефтедоллары Вашингтон вёл и с Саудовской Аравией. В результате этих переговоров была создана Американо-саудовская экономическая комиссия. На деньги саудитов предполагалось нанимать американские фирмы для строительства новой страны, ставшей затем опорой США на Ближнем Востоке. Такими фирмами должны были стать: «Мейн», «Бехтель», «Браун энд Рут», «Халлибёртон», «Стоун энд Вебстер» и другие. Американские инжиниринговые и подрядные компании планировали получать прибыль на протяжении десятилетий. Условие заключалось в том, что на нефтедоллары Эр-Рияд обязывался покупать ценные бумаги США, а проценты по этим бумагам должны были использоваться для модернизации Саудовской Аравии[20].

В результате операций спецслужб США в Колумбии, Панаме, Эквадоре, Гватемале, Панаме и ряде других стран американские корпорации приобретали значительные дивиденды от эксплуатации природных ресурсов и новых коммуникаций и таким образом прочно обосновывались в этих регионах мира[21],[22].

В 1980-е гг. наибольшую активность в ведении экономической разведки стали проявлять Федеральная резервная система, а также министерства финансов и торговли США, в которых были сформированы подразделения, занимавшиеся анализом развития отдельных государств. Монополия ЦРУ в области экономической разведки стала разрушаться.

С распадом СССР и окончанием холодной войны обеспечение экономической безопасности становится одним из основных направлений в деятельности разведывательного сообщества США. В 1990 г. президент Дж. Буш-ст. объявил экономическую разведку новым приоритетом в деятельности спецслужб. Администрация Клинтона также поддерживала идею усиления экономического направления в работе разведки. В Стратегии национальной безопасности 1995 г. отмечалось, что «сбор и анализ разведывательной информации, касающейся экономического развития, будет играть всё более важную роль для понимания мировых экономических тенденций, поможет повысить конкурентоспособность американской экономики, выявив угрозы национальным компаниям со стороны иностранных разведок и нечестной торговой практики. Видя в частном секторе основной источник экономического роста, правительство должно обеспечивать защиту его интересов, способствовать расширению его участия на мировом рынке (курсив мой. – Н.С.)»[23]. При Клинтоне был создан Национальный экономический совет – правительственный орган по координации деятельности федеральных ведомств, так или иначе задействованных в обеспечении американских экономических интересов во всем мире. Естественно, важнейшую роль в работе этого органа должны были играть как старые (ЦРУ), так и вновь созданные подразделения экономической разведки министерств финансов и торговли.

Именно с администрацией Клинтона связывают активизацию деятельности спецслужб на экономическом направлении. Считается, что с созданием Национального экономического совета Белый дом начал осуществлять государственную поддержку отдельных отраслей в целях усиления конкурентоспособности американских компаний. По словам Х. Мэйера – бывшего специального помощника директора ЦРУ У. Кейси, а позднее вице-председателя Совета национальной разведки, «даже в отсутствие формального распоряжения существовал неофициальный обмен: нам всегда удавалось предоставить разведданные бизнес-сообществу. Между бизнесом и разведсообществом существует связь, информация проходит в двух направлениях, неофициально»[24]. Это подтверждает и Д. Бурк – бывший директор Совета по анализу и оценке разведывательной информации в администрации Клинтона. По его словам, в целях обеспечения компаний информацией по международным торговым сделкам, в министерстве торговли был создан Отдел координации разведки и связи. Отдел получал доклады с разведданными от различных служб разведсообщества США о предстоящих международных сделках. Эти данные направлялись компаниям, которые их запрашивали или могли быть заинтересованы в подобной информации[25].

Государственная разведка на службе американских компаний
(избранные примеры сотрудничества)

Агентство национальной безопасности (АНБ) перехватывало сообщения, касавшиеся предстоящей сделки в 200 млн. долл. между правительством Индонезии и японской корпорацией, производившей спутниковое оборудование (NECCorp.). Президент Джордж Буш-ст. вмешался в переговоры, и в результате контракт был получен американской компанией AT&T (DerSchpiegel, 1990)[26].
В 1992–1993 гг. с помощью АНБ была сорвана попытка одного из топ-менеджеров «Дженерал моторс» передать немецкому концерну «Фольксваген» производственные секреты корпорации[27].
По указанию президента Клинтона в 1993 г. АНБ и ФБР осуществляли прослушивание отеля в Сиэтле, где проходила конференция АТЭС, чтобы получить информацию по будущим контрактам на строительство ТЭС и ГЭС во Вьетнаме. Как выяснилось, эта информация поступала напрямую к высшему руководству компаний, принимавших участие в тендерном отборе и одновременно являвшихся спонсорами Демократической партии США (The InsightMagazine, 1997)[28].
С целью предотвратить повторение истории 1970-х гг., когда японские малолитражки наводнили американский автомобильный рынок и подорвали американскую автомобильную промышленность, президент Клинтон в сентябре 1993 г. поручил ЦРУ следить за передовыми разработками японских автомобильных концернов. Информацию полагалось передать большой тройке американского автопрома: корпорациям «Форд», «Дженерал моторс» и «Крайслер»[29].
В 1994 г., чтобы получить контракт на 6 млрд. долл. с национальной авиакомпанией Саудовской Аравии, было задействовано АНБ. Посредством телекоммуникационных спутников осуществлялись перехват факсов и прослушивание телефонных звонков, были выявлены случаи взяток, полученных от европейского консорциума «Эйрбас» правительством Саудовской Аравии. Информация была предоставлена американским корпорациям «Боинг» и «Макдоннелл-Дуглас». Деятельность АНБ помогла последней получить этот контракт[30].
В том же 1994 г. шла борьба за контракт на 1,4 млрд. долл. под проект по мониторингу тропических лесов в районе бассейна Амазонки в Бразилии. Были подключены силы ЦРУ, АНБ и министерства торговли. Слежка за переговорами между компанией «Томсон-Алкатель» (Франция) и бразильской стороной установила факт получения взятки бразильской отборочной комиссией. Эти данные были переданы корпорации «Рэйтион», что и помогло ей выиграть тендер[31].
Можно сказать, что к 90-м гг. прошлого столетия в экономическом направлении деятельности американской разведки окончательно сформировались следующие аспекты, или, скорее, уровни[32]:

– макроэкономическая разведка (macroeconomic espionage) (закреплена в исполнительном приказе президента США Р. Рейгана № 12333 «О разведывательной деятельности Соединённых Штатов» от 4 декабря 1981 г.): деятельность по сбору разведывательной информации о тенденциях развития экономики иностранных государств, включая сведения о сырьевых ресурсах, развитии критических технологий, финансовых системах, а также международных валютных, сырьевых рынках и др.;
– экономическая контрразведка (economiccounterespionage): деятель­ность по пресечению попыток иностранных конкурентов и спецслужб по добыванию торгово-экономической, научной и технологической информации американского бизнеса;
– микроэкономическая разведка (microeconomic espionage): сбор коммерческих и промышленных секретов иностранных конкурентов[33].
Бюджеты ЦРУ и АНБ достигли в 1980-е гг. максимального значения за их полувековую историю, но эйфория победы над врагом (СССР и его союзниками) позволила на время снизить расходы. Уже в первые годы следующего десятилетия бюджет американской разведки по официальным данным был урезан на 14% – до 28 млрд. долл.[34] Однако, как известно, спецслужбы всегда стремятся компенсировать такие «урезания» и найти способы дополнительного финансирования. В качестве источников новых финансовых вливаний в конце 1980-х гг. ЦРУ стало рассматривать более тесное взаимодействие с бизнесом и передачу частным фирмам полученной в ходе разведывательной деятельности информации. Такой взаимовыгодный союз выглядел очень перспективно, ведь он ещё и отвечал американским национальным интересам, а, следовательно, являлся прямой обязанностью спецслужб. В докладах руководителей головного ведомства разведки президенту страны обосновывалась общегосударственная значимость ЦРУ и необходимость восполнения урезанных бюджетных средств[35]. Выступая в 1992 г. на совещании в Детройте тогдашний директор ЦРУ Р. Гейтс, заявил: «Мы должны продолжать пристально следить за развитием зарубежных достижений в сфере высоких технологий, которые будут иметь влияние на экономику и безопасность, а не ограничиваться только военными достижениями»[36].

Вопрос о том, разрешить или нет официально взаимодействие государственных спецслужб с бизнесом, по словам бывшего директора ЦРУ Дж. Вулси, стал в 1990-е гг. «самой жаркой темой повестки дня в развитии стратегии разведки»[37]. Для компаний этот вопрос был столь же актуален. С одной стороны, предоставление информации американским корпорациям позволит последним улучшить свои позиции на мировом рынке, что, безусловно, выгодно американскому бизнесу и одновременно отвечает национальным интересам США. C другой стороны, такое сотрудничество делает компании зависимыми от спецслужб. У бизнеса появляется дилемма, связанная с нежеланием находиться под постоянным наблюдением спецслужб и страхом потерять своих потребителей и поставщиков, которые отвернутся от компаний, узнав про их связь со спецслужбами. Да и вообще, готово ли свободное общество принять помощь ЦРУ, когда дело выходит за рамки вопроса национальной безопасности?[38]

Важно отметить, что микроэкономический шпионаж в рамках работы спецслужб во многих случаях был и остаётся неподконтролен руководству в условиях иерархической структуры ведомств. Почти невозможно отследить, в пользу кого повседневно трудится конкретный оперативный работник.

После сокращения ассигнований на разведку в начале 1990-х гг. сотрудникам оперативных подразделений пришлось искать альтернативные источники заработка, и финансовые возможности корпораций здесь были как нельзя кстати. В этот период схема выглядела довольно просто. Служащие ЦРУ подавали в отставку, сдавали свои удостоверения, нанимались на работу в корпорации (чаще всего военно-промышленного комплекса) со значительно большей заработной платой, например в «Локхид Мартин», а на следующий же день возвращались в ЦРУ, являясь, по сути, представителями частных компаний. И их охотно брали по договоренности с руководством. Так большая доля деятельности спецслужб стала зависеть от подрядчиков, поскольку многие сотрудники, оставаясь в системе ЦРУ, работали на своих корпоративных боссов. Проблемы коррупции в спецслужбах обострились.

Проведение экономической разведки для корпораций становилось всё более и более привлекательным бизнесом, в результате чего «утечка мозгов» в спецслужбах увеличивалась не по дням, а по часам. Тысячи ветеранов ЦРУ предпочли оставить свои посты и заняться составлением анализов, созданием разведывательной сети и проведением тайных операций, перейдя на работу в частные корпорации. Следуя их примеру, молодые сотрудники разработали свой пятилетний план: поступить на службу, подать в отставку и устроиться на работу в корпорацию. Доступ к совершенно секретной информации и устройство на работу в одну из корпораций ВПК были счастливыми билетами для новой породы консультантов Белого дома.

Гораздо более прозрачным и национально ориентированным выглядит макроэкономическая составляющая в деятельности спецслужб США. Она остается важнейшим приоритетом обеспечения национальной безопасности. В Стратегии национальной контрразведки (2005 г.) говорилось о защите экономических преимуществ США, коммерческих тайн и ноу-хау от попыток проникновения противника[39]. Только в 2007 г. ФБР был зарегистрирован 51 случай промышленного шпионажа и 53 дела были на стадии рассмотрения[40]. В официальных документах разведсообщества США того времени отмечалось, что контрразведка среди прочего должна инициировать ужесточение законодательства в области промышленного шпионажа и «предупреждать владельцев крупных активов, включая неправительственных агентов» (курсив мой. – Н.С.)[41].

Согласно исследованиям, проводимым Американским обществом промышленной безопасности, чаще всего уличаются в промышленном шпионаже жители (граждане) Великобритании, Индии, Канады, Китая, Мексики, России, Сингапура, Тайваня, Швеции и США. На государственном уровне лидерами экономической разведки против США были Израиль, Китай, Россия, США и Тайвань (страны указаны в алфавитном порядке)[42]. Американские правоохранители убеждены, что соблазн пересечь границу между легальной деятельностью и незаконной добычей информации был, есть и будет сохраняться, лишь методы будут совершенствоваться, а масштабы промышленного шпионажа, равно как и экономической разведки, расти[43]. Доказательством этому служит и то, что в данный процесс всё более активно вовлекаются государственные чиновники высокого уровня. Это размывает грань между чиновником как частным лицом и как представителем власти и позволяет говорить о сращивании государства и бизнеса, в том числе, как мы видели, с привлечением сил разведсообщества.

Некоторые современные тенденции. Феномен корпоратократии

В популярной и специальной литературе сегодня часто можно встретить термин «корпоратократия». Он применяется для описания феномена, возникшего в результате сращивания государства и бизнеса. Корпоратократия – система отношений, в рамках которой осуществляется взаимодействие крупнейших корпораций и банков с правительственными органами[44].

Государственные чиновники высшего ранга предпочитают сохранять свои связи с бизнесом, ведь сроки их пребывания во власти невелики. Заняв государственные посты, они начинают действовать не только исходя из государственных интересов, но и с учетом интересов компаний, приведших их к власти. В подтверждение данного утверждения часто приводится пример Ирака, вторжение в который было связано не с наличием оружия массового уничтожения, а с интересами американских нефтяных и газовых компаний, вложивших значительные средства в предвыборную кампанию Дж. Буша-мл.[45]. Отметим, что сам бывший президент, его вице-президент Д. Чейни и госсекретарь К. Райс до получения высоких государственных постов занимали руководящие должности в нефтяных компаниях[46].

Такое взаимодействие существует уже не одно десятилетие и не может происходить без участия спецслужб. Ещё во времена холодной войны была разработана и успешно применялась на практике схема, позднее описанная в книге Дж. Перкинса «Исповедь экономического убийцы». Так называемый «экономический убийца» (экономический киллер) – обычно аналитик уважаемой консалтинговой фирмы, завербованный спецслужбами, – предлагает правительству другой страны покровительство в форме кредитов для развития инфраструктуры – электростанций, шоссе, портов, аэропортов или технопарков. Его задачей является убедить, что эти кредиты позволят стране модернизировать экономику и выйти на уровень индустриально развитых государств (cм. описанный выше эпизод с Саудовской Аравией).

Несмотря на тот факт, что деньги возвращаются почти немедленно корпорациям, являющимся кредиторами, страна-должник обязана выплатить полностью всю сумму долга плюс проценты. Если «киллер» добился полного успеха, кредит является настолько большим, что должник вынужден объявить дефолт по своим платежам уже через несколько лет. Это может означать либо контроль над голосованием в ООН, либо размещение военных баз, или доступ к ценным ресурсам, например нефти, или к Панамскому каналу. Как пишет Дж. Перкинс, «должник по-прежнему должен нам деньги – и ещё одна страна включена в глобальную империю»[47]. Эта схема продемонстрировала свою эффективность во многих странах.

Пример уже упоминавшейся корпорации «Карлайл» – классический образец формирования в США корпоратократии, связи высшего управленческого звена бизнес-структуры с государством и его спецслужбами.

Корпорация «Карлайл груп»

Финансовая группа «Карлайл» (громкую славу компании принесла связь с кланом бен Ладенов: 11 сентября 2001 г. группа планировала провести встречу в отеле «Риц Карлтон» в Вашингтоне пятисот своих крупнейших инвесторов. Заседание не состоялось из-за сообщения о трагедии, но одна деталь не осталась незамеченной. Среди приглашённых значилась фамилия бен Ладен. Это был Шариф бен Ладен – один из братьев Осамы) считается крупнейшим в мире инвестиционным фондом. Созданная в 1987 г. на 5-ти миллионный капитал четырёх юристов, одним из которых был бывший советник Дж. Картера Д. Рубинштейн, «Карлайл» имела тогда ограниченную задачу передачи долгов эскимосских компаний на Аляске преуспевающим фирмам, которым были обещаны налоговые льготы.

Новая страница в истории компании открылась с приходом на пост генерального директора Фр. Карлуччи, бывшего замдиректора ЦРУ, советника президента по национальной безопасности, а потом и министра обороны при Р. Рейгане, одного из ближайших друзей Д. Рамсфелда. Карлуччи привёл с собой верных офицеров ЦРУ, служащих госдепартамента и министерства обороны. К 1997 г. компания стала одним из 11 крупнейших поставщиков вооружений, получив контроль над «Юнайтед дефенс индастриз»[48].

Если посмотреть список влиятельных лиц, которые работали или инвестировали в «Карлайл груп», станет понятно, почему за этой корпорацией закрепился имидж одного из элементов международного «теневого правительства» (см. Приложение). Интересы «Карлайл» имели значительное влияние на внешнюю политику администрации Дж. Буша-мл.

В январе 2001 г., в то время как Дж. Буш-мл. прерывал переговоры по ракетам с КНДР, встревоженные жители Южной Кореи связались с его отцом. У «Карлайл» нашлись особые интересы в Сеуле. Уже в июне 2001 г. Вашингтон возобновил переговоры с Пхеньяном. Рассказал об этом не только упоминавшийся Дж. Брайоди (см. ссылки), но и Том Фиттон, президент американской неправительственной организации «JudicialWatch». Он заявил в интервью «Нью-Йорк таймс»: «… бывший президент США (Джордж Буш-ст.) не только инвестировал в “Карлайл” и оказывал влияние на внешнюю политику, когда дело напрямую касалось этих инвестиций, ему также предоставлялись все интересующие его сводки ЦРУ, несмотря на то, что президентом в это время был его сын. В управлении они были прозваны “ежедневными сводками для президентского папочки”»[49].

Деятельность «Карлайл» – символ корпоратократии и показатель того уровня, которого достиг в США синтез государства, бизнеса и спецслужб.

О некоторых последствиях взаимодействия спецслужб и бизнеса

Осуществляемая ТНК экономическая разведка и промышленный шпионаж привели к текучести кадров в спецслужбах и связанной с ней потере их потенциала. Так, состав сотрудников разведки (не только ЦРУ, но и других ведомств сообщества), работающих на экономическом направлении, ежегодно обновляется примерно на 20% из-за того, что многие профессионалы переходят на более высокооплачиваемую работу в частные компании. С другой стороны, вовлекаясь в разведку в интересах частных компаний, спецслужбы часто ведут независимую от государства работу, а это означает частичную потерю контроля государства над ними. Работая в связке с частными компаниями, осуществляя постоянный обмен информацией, спецслужбы начинают влиять не только на мировую экономику, но и на другие сферы межгосударственных отношений, становясь самостоятельным актором многих мировых процессов.

Если в прошлом столетии ЦРУ оспаривало право вести экономическую разведку с другими государственными ведомствами, например госдепартаментом или министерством торговли, что, ввиду иерархичности структур данных ведомств и относительной прозрачности их деятельности, делало их предсказуемыми, то сегодня права спецслужб начал активно оспаривать частный сектор. За последние два десятилетия бизнес, связанный с добыванием информации экономического характера, стал очень популярен. Учитывая большие финансовые возможности корпораций и тот факт, что значительная часть информации, используемой при анализе и подготовке разведывательных оценок, поступает из открытых источников (их доля, согласно отчёту Комиссии по изучению роли и возможностей разведывательного сообщества США, достигает 95%)[50], неудивительно, что службы бизнес-разведки и американские частные компании теснят государственные спецслужбы в вопросе предоставления правительству материалов по экономической проблематике. Такая тенденция может послужить поводом к сокращению бюджетных ассигнований на государственные спецслужбы, особенно в период финансового кризиса.

Несмотря на отмеченную выше объективность и закономерность процесса взаимодействия частных компаний и спецслужб, эффект, который оказывает такое взаимодействие на отношения между государствами, определённо отрицателен. Сочетание экономической разведки одного государства и использования разведданных в интересах национальных компаний приводит к активизации того же со стороны других государств и к снижению доверия между бизнес-партнёрами, государствами, а в итоге отражается не только на экономике, но и на политике, праве и других сферах международных отношений.

Важно помнить, что транснациональный характер капитала обусловливает опасность рассекретить агентурные источники и каналы доступа к информации в процессе сотрудничества государственной разведки и ТНК. И хотя процесс перетекания функций между государством и бизнесом носит взаимный характер, однако усиление зависимости ТНК и спецслужб друг от друга, как правило, наносит больший ущерб именно государству (в силу транснациональных устремлений корпораций).

Вместе с тем, руководство разведсообщества США, как следует из его официальных документов, не только не стремится «разграничить полномочия» и развести интересы бизнеса и государственной разведки (обеспечить «равноудаленность олигархов от власти», как сказали бы в России), но прагматично добивается прямо противоположного – достижения баланса интересов ТНК (и других компаний, связанных со спецслужбами) и секретных ведомств государства. Этим вопросам посвящен целый раздел в Национальной разведывательной стратегии США, опубликованной в 2009 г.

Современная стратегия национальной разведки США
о проблемах взаимодействия государственных спецслужб и крупного бизнеса

Среди задач, выдвигаемых Стратегией перед разведывательным сообществом, специально выделена активизация деловой деятельности[51]. Впервые в доктринальных документах, посвященных деятельности государственных спецслужб, открыто говорится о тесном взаимодействии разведки и бизнеса. Интересно, что в Стратегии вопросы взаимодействия государственных разведслужб и бизнеса трактуются через призму «рационального распределения средств налогоплательщиков». Впервые признается также наличие у разведки «своих» бизнес-струкутр, деятельность которых, как следует из текста, часто оказывается неэффективной из-за нетранспарентности и низкого уровня финансового контроля за ними. Таким образом, косвенно признается факт активного использования бизнес-структур в интересах разведки и возможность использования государственной разведки в интересах бизнеса. В данной сфере выдвигаются следующие задачи:

– модернизировать бизнес-операции, чтобы руководство сообщества получало информацию о реальном состоянии ресурсов и доходов;
– модернизировать осуществление торговых операций и оказания услуг, улучшив их путем определения конкретных целей и задач (весьма нетрадиционная задача для разведслужб, не правда ли? – Н.С.).
– создать условия для более тесного сотрудничества бизнеса и разведсообщества, чтобы облегчить доступ разведчиков к информации и оптимизировать расходование денег налогоплательщиков. Интегрировать деятельность по обеспечению безопасности бизнеса. (Судя по дальнейшему раскрытию этого тезиса, имеется в виду достижение такого уровня взаимодействия, когда все сферы американского бизнеса, и не только бизнеса, должны так или иначе работать в интересах разведки. Поразительная по степени «прорывности» задача: ничего подобного ранее никогда не провозглашалось);
– обеспечивать прочную систему контроля (не только разведсообщества как государственной структуры, но и его деятельности, связанной с бизнесом. – Н.С.) со стороны института главных инспекторов, советников, представителей разведки в бизнесе, ответственных за сохранение конфиденциальности и обеспечение защиты гражданских прав и свобод.

Заключение и выводы

На протяжении столетий роль спецслужб в добывании информации экономического характера и промышленном шпионаже менялась. Задачи перед ними ставились в зависимости от того, какие интересы преследовало на тот момент государство. В США при этом учитывались и интересы крупных компаний, имевших связи в Белом доме. Деятельность по обеспечению этих интересов на практике сводилась не только к сбору информации и передаче её заинтересованным субъектам, но и в некоторых случаях к проведению спецопераций, вплоть до изменения политического строя и свержения законных правительств. С распадом СССР и окончанием холодной войны обеспечение экономической безопасности становится одним из главных приоритетов в деятельности американского разведывательного сообщества, что находит отражение в концепциях национальной безопасности ряда администраций. Одновременно экономический аспект деятельности спецслужб приобретает независимый от государства характер, когда разведка ведётся на микроэкономическом уровне и порой целиком подчинена интересам частных компаний.

Более активное вовлечение спецслужб в экономическую разведку и взаимодействие с частными компаниями можно объяснить двумя главными причинами. Первая – ежегодные многомиллиардные потери экономики США от ведения промышленного шпионажа спецслужбами и частными компаниями других государств. Вторая – сокращение бюджетных ассигнований и необходимость альтернативных источников финансирования. Разведка начинает проводиться в интересах и по заказу корпораций, активизируется промышленный шпионаж, осуществляемый как государственными, так и частными структурами. Успеху США в этой области способствуют не только технологические достижения постиндустриальной эпохи, но и вовлечение в экономическую разведку высших должностных лиц государства. Пример корпорации «Карлайл» показывает, каким влиятельным может быть альянс бизнеса, государственных чиновников и спецслужб.

Наверное, главным негативным последствием, с которым спецслужбам пришлось здесь столкнуться, является потеря потенциала. С одной стороны, происходит отток кадров, вызванный экономически более выгодными условиями при выполнении аналогичных функций в частных компаниях, а также бoльшаясвобода и меньшее количество ограничений в повседневной жизни, связанных со спецификой работы в спецслужбах. С другой – в вопросе предоставления правительству материалов по экономической проблематике службы бизнес-разведки и американские частные компании становятся всё более конкурентоспособными, а по некоторым позициям и опережают спецслужбы. Такое положение дел подталкивает правительство к сокращению бюджетных ассигнований, выделяемых секретным ведомствам. Отсюда вытекает ещё одна тенденция – ослабление ранее незыблемой бюрократической (и даже в известной мере нравственной) связи между государством и спецслужбами. И здесь инициатива исходит не только от государства. Участие спецслужб в микроэкономической разведке в интересах частных компаний приводит к тому, что в деятельности спецслужб появляется сфера, неподконтрольная государству, то есть государство частично теряет контроль над ними. Последние, в свою очередь, через союз с крупным бизнесом усиливают влияние на мировую экономику и на другие сферы межгосударственного взаимодействия. А для государства в случае выявления или даже подозрения в факте участия его спецслужб в промышленном шпионаже это чревато ещё и падением репутации, уменьшением доверия со стороны союзников, коррупционными проблемами.

Деятельность спецслужб, направленная на обеспечение интересов частных компаний, ставит под вопрос и факт существования классической рыночной экономики, так как данное вмешательство наносит сокрушительный удар по одному из главных механизмов функционирования рынка – законной конкуренции. Очевидным является неоспоримое преимущество того, кто заведомо знает о конкуренте больше, чем тот знает о нём самом. Любые переговоры при таком раскладе сил заранее обречены на поражение того, кто пытается играть по традиционным рыночным правилам. А если говорить о мировой экономике, то усилия по созданию свободного мирового рынка и международных рычагов для его функционирования (о чем с особой настойчивостью стали говорить страны «большой двадцатки» в условиях кризиса) при наличии активного взаимодействия государственных спецслужб с могучими корпорациями в известной мере лишаются смысла. Единственным барьером дальнейшему укреплению корпоратократии, негативным последствиям союза бизнеса и разведки может быть только действенный гражданский демократический контроль над спецслужбами.

Союз американской разведки с крупным транснациональным бизнесом становится мощной силой обеспечения доминирования США на международной арене. Сегодня очевидно, что Вашингтон не намерен отказываться от такого доминирования, несмотря на официальный (пока, по крайней мере) отказ администрации Б. Обамы от реализации пресловутой «доктрины Буша». Америка и впредь намерена играть ключевую роль в мире, оставаться державой, интересы которой простираются на все регионы планеты. Необходимо учитывать, что официально объявленное смягчение силовой составляющей во внешней политике США по сравнению с периодом начала века, отнюдь не означает отказа от сохранения приоритетных позиций во всех без исключения сферах международного бытия, поскольку безопасность в мире, как следует из доктринальных документов Вашингтона 2009–2010 гг., прочно увязывается в сознании американской политической и экономической элиты с безопасностью самих США, что подразумевает и сохранение американского экономического превосходства.

Приложение

Список влиятельных лиц, которые работали/инвестировали в «Карлайл»[52]

Джеймс Бейкер III, госсекретарь США при Дж. Буше-ст., член администрации Р. Рейгана и Дж Буша-мл., старший советник «Карлайл» с 1993 по 2005 г.
Джордж Буш-старший, бывший президент США, старший консультант азиатского консультативного совета «Карлайл» с апреля 1998 по октябрь 2003 г.
Джордж Уокер Буш-младший, бывший президент США. С 1990 г. – член совета директоров в «Катерэйр», который он сменил в 1992 г. на пост губернатора штата Техас.
Фрэнк Карлуччи, министр обороны США с 1987 по 1989 г. Председатель «Карлайл» с 1989 по 2005 г., ныне почетный председатель
Ричард Дарман, глава Административно-бюджетного управления Белого дома при Дж. Буше-ст., старший консультант и управляющий «Карлайл груп» с 1993 г. по настоящее время
Алан Готлиб, бывший посол Канады в США, член консультативного совета «Карлайл»
Артур Левит, председатель комиссии по ценным бумагам и биржам при Клинтоне, старший консультант «Карлайл» с 2001 г. по настоящее время
Мак Макларти, старший консультант «Карлайл» (с 2003 г.), глава аппарата сотрудников Белого дома с 1993 по 1994 г.
Рэндел Кварлс, заместитель министра финансов США при президенте Дж. Буше-ст., ныне один из управляющих «Карлайл»
Колин Пауэлл, госсекретарь в первой администрация Дж. Буша-мл.
Каспар Вейнбергер, бывший министр обороны
Джордж Сорос, финансовый спекулянт, миллиардер
Элис Олбрайт, дочь бывшего госсекретаря Мадлен Олбрайт
Уильям Кеннард, бывший глава Федеральной комиссии связи
Норманн Пилстин, главный редактор журнала «Тайм» с 1995 по 2005 г.

Н.Л. Сёмин, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института США и Канады РАН
Источник: Журнал "Россия и Америка в ХХI веке"


[1] Trends in Proprietary Information Loss. Survey Report. August 2007. Sponsored by National Counterintelligence Executive & ASIS Foundation. Wash., GPO, September 22, 2007, p. 13.
[2] Perry D. ‘Business Intelligence and National Intelligence: Should the CIA Spy for American Companies?’ Los Angeles Times, November 30, 2005.
[3] Rubin M. ‘Privatize the CIA: Our Intelligence Community Could Use More Competition’, Weekly Standard, January 29, 2007.
[4] Los Angeles Times, November 30, 2005.
[5] Ibid.
[6] Weekly Standard, January 29, 2007.
[7] См. об этом: Самуйлов С.М., Сёмин Н.Л., Травкина Н.М. Об основных приоритетах и назначениях в системе обеспечения национальной и экономической безопасности США: Научный доклад. – М.: ИСКРАН, 2009. – 86 с.
[8] Овчинский В.С. Новый мировой беспорядок и его армии // Россия в глобальной политике. 2006. Т. 4. № 2. С. 134.
[9] Taylor H.R. Global Financial Warriors. The Untold Story of Intelligence. N.Y.: Cornwell University Press, 2007, 310 p.
[10] Briody D. The Iron Triangle. Inside the Secret World of the Carlyle Group. New Jersey, Wiley, 2003, 210 p.
[11] Перкинс Дж. Исповедь экономического убийцы. – М.: Pretext, 2005. 319 с.
[12] Там же. С. 275.
[13] См., например: Davis J.R.Fortune’s Warriors: Private Armies and the New World Order. Toronto, Douglas&McIntyre, 2000, 228 p.; Singer P.S. Corporate Warriors: The Rise of the Privatized Military Industry. N.Y., L.: Cornwell University Press, 2003, 304 p.; Becker E., Oppel R. ‘A Nation at War: Reconstruction U.S. Gives Bechtel a Major Contract in Rebuilding Iraq’, New York Times, Apr. 18, 2003.
[14] Перкинс Дж. Указ. соч. С. 276.
[15] Zelikow Ph. ‘American Economic Intelligence: Past Practice and Future Principles’, Intelligence and National Security, Dec. 1997, No. 1 (Jan.).
[16] Ibid.
[17] Ibid., p. 166.
[18] Poole P. ‘ECHELON: America’s Secret Global Surveillance Network 1999/2000’. – http://www.bibliotecapleyades.net/ciencia/echelon04.htm (дата обращения – 12.10.2010).
[19] Пыхалов И.В. Спецслужбы США. М.: ОЛМА-пресс, 2002. 480 с. С. 146.
[20] Перкинс Дж. Указ. соч. С. 57–58.
[21] Там же. С. 36–48, 68–69.
[22] Taylor H.R. Op. cit., pp. 11–13.
[23] National Security Strategy of Engagement and Enlargement. The White House, GPO, February 1995, p. 17.
[24] Los Angeles Times, Nov. 30, 2005.
[25] Poole P. Op. cit.
[26] Ibid.
[27] Schmid G. Draft Report on the Existence of a Global System for the Interception of Private and Commercial communications (ECHELON interception system). Temporary Committee on the ECHELON Interception System. European Parliament. A5-0264/2001. PART 1.
[28] Maier T. ‘Did Clinton Bug Conclave for Cash’, Insight, Sep. 15, 1997.
[29] Dreyfuss R. ‘Company Spies’, Mother Jones, May-June 1994.
[30] Ibid.
[31] Ibid.
[32] Evans J. ‘U.S. Business Competitiveness and the Intelligence Community’, International Journal of Intelligence and CounterIntelligence, Vol. 7, Issue 3, 1994, p. 354.
[33] Именно этот вид деятельности вызвал наибольшее количество нареканий. Споры среди общественности и экспертов о том, должны ли спецслужбы проводить микроэкономическую разведку, не утихают и сегодня.
[34] Dreyfuss R. Op. cit.
[35] Seib, G. ‘Some Urge CIA to Go Further in Gathering Economic Intelligence’, Wall Street Journal, August 4, 1992.
[36] Gates R. Speech to the Economic Club of Detroit, Apr. 13, 1992 (typescript), p. 15.
[37] McCarroll Th., Jackson D., McWhirter W., van Voorst B. ‘Next for the CIA: Business Spying?’ Time, Feb. 22, 1993. – http://www.time.com/time/printout/0,8816,977791,00.html.
[38] Ibid.
[39] National Counterintelligence Strategy of the United States of America 2005, Wash., GPO, March 2005, p. 4.
[40] Annual Report to Congress on Foreign Economic Collection and Industrial Espionage, FY07. September 10, 2008; CRS Report for Congress RL32525: Congressional Oversight of Intelligence: Current Structure and Alternatives, by Kaiser F.M., March 29, 2010.
[41] National Counterintelligence Strategy of the United States of America 2007, Wash., GPO, May, 2007, p. 5.
[42] Trends in Proprietary Information Loss…, p. 32.
[43] Принято считать, что «экономическая разведка» – прерогатива государственных спецслужб, а «промышленный шпионаж» – дело частных компаний. Как может убедиться внимательный читатель, сегодня все изменилось, границы того и другого вида деятельности стерты и размыты.
[44] Перкинс Дж. Указ. соч. С. 5.
[45] Nader R. ‘The Oil Companies Driving Bush's War. The Oil Companies Driving Bush's War: Planning a Post-War Oil Bonanza’, CounterPunch, Feb. 17, 2003. – http://www.counterpunch.org/nader02172003.html.
[46] Ibid.
[47] Перкинс Дж. Указ. соч. С. 65.
[48] Leser E. ‘L'Empire Carlyle’, Le Monde, Apr. 30, 2004.
[49] Briody D. ‘The Iron Triangle. Inside the Secret World of the Carlyle Group’, p. 120.
[50] Невдашов И. Госразведка на пользу частному бизнесу // Частный охранный бизнес. № 1 (11). Март 2006. C. 20.