Лента: Политика

Министр иностранных дел Турции профессор Ахмет Давутоглу в своей книге «Стратегическая глубина: Турция на международной арене» пишет, что Турцию со странами Северной Африки связывают не только исторические связи, но также и территориальное месторасположение. Обращая внимание на усилия стран ЕС «всячески вытеснить Турцию из Восточной Европы и не впускать в Европейский союз», А. Давутоглу утверждает, что при этом Евросоюз расширяет сферу своего влияния на страны Северной Африки. И это, по мнению А. Давутоглу, может привести к снижению значения Турции как средиземноморской державы. Поэтому в целях расширения сферы своего влияния в Африке и приобретения права решающего голоса в равновесии сил в Средиземноморье Турции необходимо установить стратегический баланс между ее ближневосточно- средиземноморской политикой и балкано-адриатическим внешнеполитическим курсом. Эту стратегию, по словам главы турецкого МИД, необходимо поддерживать политикой страны в Северной Африке.

В настоящей статье позиция турецкого руководства в отношении французских инициатив в средиземноморском регионе рассмотрена с точки зрения соперничества двух региональных держав – Турции и Франции.

31 мая 2007 г. президент Франции Николя Саркози выступил с «межцивилизационной» инициативой по созданию союза средиземноморских государств. По мнению Н. Саркози, Средиземноморский союз стал бы тесно сотрудничать с ЕС, и со временем оба объединения смогли бы создать общие институты. Главными задачами союза должны были стать выработка согласованной иммиграционной политики, развитие экономики и торговли, продвижение основополагающих ценностей правового государства, защита окружающей среды. В целом, появление средиземноморского союза должно было расширить сотрудничество стран средиземноморского бассейна с ЕС, и, кроме того, представляло бы собой альтернативу вступления в ЕС Турции – страны, чье членство в составе ЕС, по мнению Н. Саркози, является невозможным.

Некоторые турецкие политологи считают, что сама идея создания такой альтернативы принадлежит нынешнему главе Римской католической церкви Бенедикту XVI. Еще до вступления на эту должность, будучи деканом Коллегии кардиналов святого престола и главой конгрегации «Доктрина Веры», кардинал Й. Ратцингер в 2004 г. заявил, что будущее Турции должно быть не в составе ЕС, а в политическом объединении мусульманских стран. Бенедикт XVI убежден в том, что Турция, благодаря своим особенностям и укрепив культурные связи с арабскими соседями, способна стать «передовой региональной фигурой». По мнению О. Деде, ведущего политического обозревателя газеты «Йени Месаж», это действительно так. О. Деде утверждает, что, став членом возможного союза средиземноморских государств, Турция приобретет большую значимость, однако при этом ей не удастся избежать роли исполнителя политической воли Франции.

Инициатива Н. Саркози привела к резкому ухудшению отношений между Турцией и Францией. Возникла необходимость в проведении двусторонней встречи представителей этих стран на высоком уровне. Переговоры между премьер-министром Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом и президентом Франции Н. Саркози состоялись в сентябре 2007 г. в ходе 62-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке. На этой встрече детально были обсуждены спорные вопросы в отношениях между Турцией и Францией. Особое внимание уделялось переговорному процессу между Турцией и ЕС.

23 октября 2007 г. французский президент пригласил всех лидеров Средиземноморья на саммит во Францию. Первоначально планировалось, что саммит будет проходить в июне 2008 г., во время председательства Франции в Евросоюзе. Целью проекта было продвижение Франции на ключевые позиции в европейском диалоге со средиземноморским регионом, не входящим в ЕС, а также установление прямого доступа Евросоюза к газовым месторождениям Северной Африки. Газопровод, который в будущем мог бы доставлять африканский природный газ в Европу, находится в стадии активного строительства. В случае успеха проекта Франция могла бы стать лидером в средиземноморском регионе, а впоследствии и лидером ЕС, а также ключевой фигурой мировой политики, значительно укрепив свои геополитические позиции.

Идея французского президента была встречена критикой некоторых стран Европейского союза, в том числе наиболее весомого участника ЕС — Германии. В результате длительных переговоров с Францией Германия все же приняла решение поддержать проект Средиземноморского союза при условии участия в нем всех стран, входящих в состав ЕС, в том числе не имеющих выхода к Средиземному морю. 14 марта 2008 г. германская сторона официально выступила за создание Средиземноморского союза в новом измененном виде и пообещала принять активное участие в его продвижении, после чего страны-участницы ЕС утвердили проект и назвали дату проведения саммита — 13-14 июля 2008 г.

В итоге, инициатива французского президента Н. Саркози о создании Средиземноморского союза была одобрена в значительно измененном виде на саммите ЕС, проведенном в Брюсселе в марте 2008 г. В ходе саммита было принято решение о том, что в работе нового объединения будут участвовать все страны Евросоюза. Также подчеркивалось, что проект Средиземноморского союза не представляет собой отдельную интеграционную группировку, а является лишь дополнением и естественным развитием Барселонского процесса.

Первый саммит обновленного Евро-средиземноморского партнерства, получившего официальное название «Барселонский процесс: Союз для Средиземноморья», был проведен в Париже 13 июля 2008 г. На саммите приняли участие главы государств и правительств стран-членов ЕС, стран-кандидатов на вступление в ЕС и средиземноморских стран-партнеров ЕС. Создание Союза для Средиземноморья (СДС) представлялось как «естественное продолжение Барселонского процесса». Напомним, тогда от участия в парижском саммите СДС отказался только один из приглашенных лидеров – Муамар Каддафи. Он остался в Ливии, заявив, что Союз стремится навязать волю европейцев всем остальным.

Что касается позиции Турции по созданию Средиземноморского союза, то она была твердой и однозначной. Она категорически отказывалась поддержать проект в случае признания его альтернативой полноправной интеграции Турции в ЕС. Только после того, как она получила заверения о том, что ее участие в проекте не станет альтернативой переговорного процесса вступления в ЕС, турецкая сторона согласилась изменить свое отношение к проекту Средиземноморского союза и принять в нем участие.

Осознавая важность турецкого участия в проекте создания союза средиземноморских государств, Франция направила турецкому руководству три пригласительных письма на участие в парижском саммите. Кроме того, в Анкару трижды направлялись специальные посланники президента Франции. Первоначально Турция планировала участвовать в саммите на уровне министра иностранных дел. Однако после того как Н. Саркози позвонил лично Р.Т. Эрдогану и пригласил его на саммит, в Турции было решено принять участие на самом высоком уровне.

Как пояснил тогда пресс-секретарь турецкого МИД Б. Озюгергин на очередной еженедельной пресс-конференции, проведенной 26 июня 2008 г., в первоначальном проекте французской инициативы по созданию Средиземноморского союза содержались элементы, вызывавшие озабоченность турецкой стороны. Согласно первоначальной версии, предложенной французским президентом Н. Саркози, проект Средиземноморского союза выдвигался в качестве альтернативы турецкому полноправному участию в составе Европейского союза. Однако в ходе встречи представителей правительств Франции, Италии и Испании, состоявшейся в декабре 2007 г. в Риме, была принята декларация, в которой подчеркивалось, что проект Средиземноморского союза не связан с переговорным процессом и не будет препятствовать его дальнейшему развитию. Также была опубликована «дорожная карта Еврокомиссии», где отмечалась незыблемость переговорного процесса.

Тем не менее, несмотря на свое активное участие в подготовке к парижскому саммиту в качестве государства-члена Барселонского процесса, Турция продолжала осторожно относиться к инициативе Н. Саркози. На такое поведение турецкого правительства повлиял и законопроект о проведении референдума по вопросу о принятии Турции в ЕС, находившийся в то время на рассмотрении в парламенте Франции. Позицию турецкой стороны поддержала Великобритания, которая является стратегическим партнером Турции.

Турция настаивала на том, чтобы во всех документах и итоговых декларациях, которые будут приняты в рамках проекта Союза для Средиземноморья о Турции говорилось как о стране, продолжающей переговоры о вступлении в ЕС. Кроме того, турецкое правительство выступало за то, чтобы решения принимались на основе консенсуса, и отвергало любые другие варианты процедур принятия решений. Можно предположить, что одной из возможных причин слабой заинтересованности Турции в проекте создания Средиземноморского союза является то, что этот проект считается своего рода альтернативой американской инициативе «Большого Ближнего Востока» (ББВ). Однако, согласно мнению бывшего заместителя главы Национального Совета по разведке при Центральном разведывательном управлении США Грэхема Фуллера, проект ББВ провалился, и его реализация не только дестабилизировала ситуацию в регионе, но и увеличила ненависть к США. Анализируя ближневосточную политику президента США Барака Обамы, Г. Фуллер заявил, что реализация проекта ББВ равносильна исполнению смертного приговора как для Турции, так и для остальных стран региона.

Эту позицию поддерживает и нынешний министр иностранных дел Турции, заявивший о провале проекта ББВ. Он выступает за разработку нового масштабного подхода к решению региональных проблем, где все игроки смогли бы почувствовать себя составной частью происходящих в регионе процессов. Однако глава турецкого внешнеполитического ведомства против создания конфедераций и иных объединений в регионе.

Директор Института изучения европейских сообществ при Анкарском государственном университете Ч. Эрхан справедливо полагает, что будущее инициативы СДС обречено на провал, как это было с Барселонским процессом и американской инициативой ББВ. Причиной этому послужат недовольства, как со стороны северных стран-членов ЕС, так и со стороны стран Северной Африки, обеспокоенных созданием новой платформы. «СДС в его нынешнем виде не представляет собой препятствие развитию переговорного процесса. Тем не менее, Турция не должна терять бдительность и обязана быть осторожной», – считает Ч. Эрхан. По его мнению, СДС является продолжением Барселонского процесса и членство в этом проекте вовсе не означает автоматический отказ от полноправного участия в ЕС, так как на парижский саммит были приглашены все средиземноморские страны.

Как известно, с приходом к власти Н. Саркози Франция изменила свой внешнеполитический курс и пошла на сближение с США. Как результат такого решения французский президент выступил с заявлением о том, что его страна готова вернуться в «военное крыло» НАТО. Напомним, что с 1966 г. Франция перестала принимать участие в военных делах НАТО. Причиной ухода французов из «военного крыла» Североатлантического альянса послужило их несогласие с американцами по ряду вопросов, касающихся обороны, особенно в сфере контроля над ядерными программами самих стран-участниц. В апреле 2008 г. в ходе Бухарестского саммита НАТО этот вопрос был вынесен на повестку дня и широко обсуждался в СМИ. Уже через год Франция вернула свои утраченные позиции в Альянсе. По мнению многих турецких экспертов, стремление Франции вновь принимать участие в «военном крыле» НАТО турецким дипломатам следовало бы использовать в качестве серьезного козыря в вопросах, касающихся полноправного членства Турции в ЕС и «армянского геноцида». Занимая особое место среди государств-членов НАТО, Турция сохраняла за собой право не допускать Францию к «военному крылу» Североатлантического альянса.

Непростые турецко-французские отношения вновь обострились в ходе последних событий вокруг Ливии. 17 марта 2011 Совет Безопасности ООН принял резолюцию № 1973 (2011), предусматривавшую возможность проведения иностранной военной операции для защиты населения Ливии от войск лидера страны Муамара Каддафи. Руководство НАТО определилось с поддержкой «операции гуманитарного характера» в Ливии, однако вопрос о роли и месте альянса в военной операции оставался открытым. По информации в мировых СМИ, альянс рассматривал планы поддержки эмбарго на поставки вооружений в Ливию и бесполетной зоны над этой страной, но они не были утверждены.

19 марта с.г. в Париже был проведен саммит по ситуации в Ливии, в котором приняли участие 22 государства. В тот же день в рамках исполнения Резолюции СБ ООН № 1973 (2011) в целях закрытия воздушного пространства для ливийской военной авиации и во избежание дальнейшего подавления мятежников силами М. Каддафи, международная коалиция в составе Великобритании, Франции, США, Канады, Бельгии, Италии, Испании и Дании начала операцию «Одиссея. Рассвет». Турцию на этот саммит не пригласили. В качестве реакции Турция выступила против планов передачи контроля за ливийской операцией Североатлантическому альянсу. Одновременно и Франция в целях недопущения Турции к ливийской операции старалась воспрепятствовать переходу командования руководству НАТО.

Турецкие власти были за проведение операции в формате коалиции «НАТО + арабские страны». С этой целью было принято решение о проведении 29 марта с.г. в Лондоне нового саммита, в котором примут участие западные государства, НАТО и арабские страны. Предполагается, что сформированное альтернативное командование заменит собой созданную в результате парижского саммита международную коалицию. Поскольку Парижскую коалицию уже охарактеризовали как «крестовую».

Турция неоднократно выступала против бомбардировок Ливии и отмечала, что примет участие лишь в действиях, связанных с введением эмбарго на поставки в Ливию оружия, с установлением контроля над полетами в ливийском воздушном пространстве и с оказанием гуманитарной помощи ливийцам. На состоявшемся 20 марта с.г. Совете НАТО Турция заблокировала принятие решения по вопросу обеспечения бесполетной зоны над Ливией, поскольку это предусматривало нанесение воздушных ударов по ливийской территории. В сообщениях турецких СМИ отмечалось, что Турция не намерена участвовать в военной операции против Ливии, но при этом подчеркивалось, что окончательное решение по этому вопросу будет принято 21 марта на совещании военно-политического руководства страны под председательством премьер-министра Турции Р.Т. Эрдогана.

21 марта турецкий премьер заявил, что Анкара поддержит военную операцию НАТО против Ливии, если она не перерастет в оккупацию этой арабской страны. «У нас есть ряд условий для поддержки операции НАТО в Ливии. Мы хотим, чтобы она была завершена в максимально кратчайшие сроки. НАТО должен войти туда (в Ливию-авт.) не ради раздачи кое-кому подземных богатств (нефти-авт.), а для того, чтобы продемонстрировать, что Ливия принадлежит ливийцам», – заявил Р.Т. Эрдоган. «Ливийскому народу должен быть предоставлен шанс самостоятельно определить свою судьбу», – подчеркнул премьер-министр Турции. Ведущие турецкие телеканалы показали его выступление в прямом эфире. Очевидно, что Турция была озабочена своим положением в мусульманском мире. К тому же 20 марта с.г. Лига арабских государств, которая сначала поддержала призывы к установлению бесполетной зоны, выступила с жесткой критикой бомбардировки западными державами, заявив, что она обернулась жертвами среди гражданского населения.

22 марта с.г. в ходе своего очередного еженедельного обращения к депутатам парламента турецкий премьер подверг резкой критике воздушные удары по Ливии и выразил сомнения в гуманитарных целях операции. По словам Р.Т. Эрдогана, целый ряд стран придерживается мнения, что действия Запада обусловлены экономическими факторами: заботами о нефти и прибылях, связанных с нею. Иными словами, речь идет об интервенции со стороны западных стран. Турецкий лидер подчеркнул, что Турция не встанет на сторону тех, кто выступил против Ливии с оружием в руках. В своем обращении Р.Т. Эрдоган намекнул на то, что Турция может воспользоваться своим правом вето, не дав НАТО возможность взять военную операцию в Ливии под свой контроль. Премьер-министр Турции подчеркнул, что подобную операцию должна возглавить ООН. Однако уже 23 марта с.г. глава турецкого МИД заявил, что операция по соблюдению эмбарго должна осуществляться НАТО в рамках резолюции СБ ООН, поскольку руководство НАТО военными действиями в Ливии позволит Анкаре влиять на ход операции. По мнению многих турецких экспертов, именно по этой причине Франция не пригласила Турцию на парижский саммит, предшествовавший нанесению воздушных ударов по Ливии. Очевидно, что лидирующая роль Франции в ливийском вопросе вызывает в Анкаре особое раздражение. «Похоже, что Франция обогнала Турцию в гонке за Ливию, и в Анкаре это вызвало острое недовольство», – пишет по этому поводу известный обозреватель газеты «Миллиет» Семих Идиз.

24 марта с.г. в Анкаре прошли переговоры верховного главнокомандующего силами НАТО в Европе адмирала Джеймса Ставридиса с турецкими властями. В ходе этих переговоров обсуждалась операция по соблюдению эмбарго на поставки оружия в Ливию. Визит главкома прошел на фоне завершения НАТО планирования операции в рамках реализации резолюции Совбеза ООН по Ливии. По итогам переговоров глава МИД Турции заявил, что требования Анкары были удовлетворены и командование операцией в Ливии перейдет к НАТО. По словам А. Давутоглу, Турция изначально выступала против проведения в североафриканской стране двух операций одновременно. В тот же день турецкий парламент одобрил участие вооруженных сил Турции в военной операции в Ливии. Согласно турецкому законодательству, именно он уполномочен принимать решения по вопросу участия вооруженных сил в операциях за пределами страны. Теперь Анкара должна принять решение, в каком именно формате турецкие вооруженные силы будут принимать участие в ливийской операции. Ранее Турция заявляла, что может предоставить в распоряжение НАТО для участия в операции в Ливии эскадрилью боевых самолетов, если удастся убедить Францию в том, что управление ливийской компанией должно осуществляться Североатлантическим альянсом. Напомним, что Турция передала под командование НАТО четыре фрегата и одну подводную лодку для патрулирования внутренних вод Ливии в Средиземном море в целях соблюдения эмбарго на поставки оружия, наложенное ООН.

В ночь на 25 марта стало известно, что страны-участницы НАТО договорились о введении бесполетной зоны над Ливией. Генеральный секретарь альянса Андерс Фог Расмуссен сообщил, что решение было принято «ради безопасности ливийцев». Военные силы НАТО могут применять силу для обеспечения собственной безопасности. А.Ф. Расмуссен опроверг информацию МИД Турции о том, что НАТО будет полностью контролировать ход операции в Ливии и сообщил, что силы альянса будут действовать параллельно с коалицией во главе с США.

Подводя итоги, следует заметить, что в отношении ливийской операции Турция ведет себя предельно осторожно. Это связано с тем, что многие рассматривают действия международной коалиции в Ливии в качестве вмешательства Запада во внутренние дела страны и региона. Это связано также и с региональными амбициями Турции, руководство которой стремится представить свою страну в виде модели для подражания. Не следует забывать и о сравнении нынешнего военного вмешательства Запада с крестовыми походами средневековья. Прежде, чем дать свое согласие на участие в операции против сил М. Каддафи, турецкое руководство заручилось поддержкой международного сообщества в лице ООН и убедилось в том, что среди арабских стран по ливийскому вопросу достигнут «минимальный консенсус». Особо следует отметить тот факт, что между турецкими властями и ливийской оппозицией установлен и сохраняется непрерывный контакт. Однако при этом Турция выступает за сохранение территориальной целостности Ливии, которая благодаря своему географическому месторасположению и богатым энергетическим источникам является стратегически важной страной региона. С точки зрения понимания поведения Турции по ливийскому вопросу большой интерес представляет статья Мустафы Ашулы «Ливийская политика», опубликованная на сайте Турецкого центра стратегических исследований в Азии. В ней автор отмечает, что для определения внешнеполитического курса в отношении Ливии необходимо, прежде всего, рассчитать реальные возможности и намерения ливийской оппозиции, затем сравнить их потенциал с силами оппозиционных движений в Египте и Тунисе, и только после этого занимать определенную позицию в отношении нынешнего руководства Ливии и предпринимать конкретные шаги в составе международной коалиции или НАТО.

Турция рассматривает Резолюцию СБ ООН 1973 (2011) в качестве легитимной основы для проведения ливийской операции, но с другой стороны, Турция «не может направить оружие против своих ливийских братьев». Остановить силы международной коалиции не представляется возможным. Единственная альтернатива – принять участие в ливийской операции в составе НАТО. С точки зрения турецко-французского соперничества это лучше, чем занимать неопределенную центральную позицию и наблюдать за развитием событий в регионе со стороны.


Амур Гаджиев
Источник: "Институт Ближнего Востока"