Лента: Политика

Ратификацию договора по СНВ корреспонденту «Столетия» комментирует ветеран разведывательной службы, генерал-лейтенант Николай Сергеевич Леонов

«Российско-американские переговоры о сокращении ядерных, или стратегических наступательных вооружений, именуемые также СНВ-3, носят реликтовый характер, – считает Н. Леонов. – Этот диалог начался в 1972-м, длится он по сей день и приходит ныне к своему логическому завершению. Полагаю, это последняя «серия» в двустороннем обсуждении темы ядерного разоружения».

Дело в том, объясняет он, что в мире появились новые ядерные державы. Помимо России и США это Франция, Англия, КНР, Пакистан, Индия, КНДР и, разумеется, Израиль. Ведь только наивный человек может считать, что атомной бомбы у Тель-Авива нет. А Китай, Индия и Пакистан вовсе не афишируют размеров своих ядерных арсеналов, равно как и планов их развертывания или использования. Стало быть, российско-американский диалог без их участия теряет смысл. Далее речь должна идти о многосторонних переговорах и соглашениях. К тому же две главные страны по количеству ядерных средств подошли к минимальному рубежу по числу развернутых боеголовок, и дальнейшее сокращение их Москвой и Вашингтоном не имеет смысла.

Нынешний договор СНВ-3 определяет количество развернутых межконтинентальных ракет у каждой из сторон в 700 единиц. «В старые времена, – напоминает Н. Леонов, – советская разведслужба считала разумной достаточностью наличие 500 «стартов», как выражаются специалисты. Имея в виду и наземные МБР, и ракеты на бомбардировщиках, и оружие на подводных лодках. Давайте вспомним, однако, реалии того периода». Соединенные Штаты Америки, продолжает генерал-лейтенант, были озабочены тем, чтобы гарантировать себя от любого возможного ответного удара или, по крайней мере, снизить его шанс до минимума. Переговоры на эту тему с 1972-го сводились к сокращению числа развернутых боезарядов. Другая стратегическая линия Вашингтона заключалась в параллельном создании щита из ПРО – противоракетного оружия, способного ликвидировать запущенные боеголовки.

Вот суть оборонной политики США: не миролюбие и не стремление к равной безопасности, которая американцами не признается, а постоянное желание получить одностороннее военное преимущество.
Вписывается эта философия и в нынешний договор, подчеркивает Н. Леонов. Поэтому он никогда и не сомневался, что конгрессмены его в итоге ратифицируют, Америку СНВ-3 устраивает.

Что касается Москвы, то ее заботы выглядят иначе. Это попытка контролировать ядерный потенциал США, который после 1991-го стал несравнимо больше российского. Причем понятно, что при его наращивании Вашингтон может обогнать нас на порядки. «И нынешняя договоренность, – подчеркивает генерал-лейтенант, – устанавливает определенный предел, который нужен нам, чтобы гарантировать безопасность в условиях ограниченности нашего ракетно-ядерного комплекса. Мы получаем возможность инспекции американских сил, как и США – наших, чего обе стороны были лишены с 2009-го, по окончании действия предыдущего договора. Новая гонка вооружений нам не по силам, и худой мир, как известно, лучше доброй ссоры».

При этом Н. Леонов видит «дыры в нашем оборонном комплексе», но считает, что Государственная Дума примет необходимые для их латания инициативы. Речь идет об увязке сокращения наступательного и противоракетного оружия, это единственно верный для России путь – обеспечение принципа равной безопасности, то есть сочетание щита и меча.

Поэтому эксперт особо подчеркивает: у нас есть возможность выйти из договора СНВ-3, если США будут наращивать и совершенствовать свои противоракетные силы и, к примеру, размещать их в Польше, Чехии или Румынии. Такая возможность оговорена в преамбуле, ее сохранили наши переговорщики – зная об американских планах развертывания систем ПРО, которые представляют для России серьезную угрозу.

«Впрочем, – продолжает Н. Леонов, – существует и вторая угроза для России, о которой мы мало говорим. С 1962-го силы Великобритании включены в систему ядерного планирования США. Иными словами, ракетно-ядерный потенциал Англии стал составной частью американского, и, в случае войны, будет использован Вашингтоном. А оружие это расположено достаточно близко к России. Подобная ситуация противоречит тексту договора, который запрещает держать ядерное оружие за пределами стран-участниц СНВ-3. У России его вне своей территории нет, а у США – имеется, да к тому же включенное в систему ядерного планирования».

Н. Леонов видит в существующем положении вещей еще один недостаток: ярко выраженное стремление США свести на нет потенциал МБР с ядерными боеголовками, которые служат основой российского ядерного потенциала. Это происходит благодаря появлению сверхточных и сверхмощных неядерных зарядов, которыми снабжаются межконтинентальные ракеты и которые способны в определенной мере заменить ядерное оружие. В договоре СНВ-3 о них, тем не менее, ничего не говорится. А ведь понять, какая ракета на тебя летит, заранее невозможно, резонно заключает Н. Леонов. Значит ли это, что надо инспектировать производство подобного оружия? Одним словом, вот она, тема для совершенствования нынешнего договора, или нового раунда переговоров. Тем более что у России пока другой эффективной защиты, кроме ядерной, от подобного оружия нет. Да и нельзя же при этом забывать о многократном преимуществе США над нами в обычных видах вооружений.

По мнению генерал-лейтенанта, история с новой начинкой ракет напоминает ему стремление Вашингтона не допустить размещения ядерного оружия на надводных кораблях военно-морского флота. Ибо, убрав ядерные ракеты с крейсеров, линкоров и авианосцев и оставив их лишь на подводных лодках, американцы получили преимущество над СССР. Примерно такая же ситуация возникла в споре вокруг ракет средней и малой дальности, которые позволяли Москве заметно увеличить количество своих ядерных зарядов и поставить под угрозу американские базы за рубежом и места дислокации западноевропейского ядерного оружия. Наш отказ от них в 1987-м заметно обезопасил силы НАТО и США.

Николай Леонов высоко оценивает курс КНР, который он именует образцом поведения. Пекин не ведет переговоров о своем ядерном оружии, исходит только из национальных интересов.
Однако при этом китайские власти не участвуют в гонке вооружений, руководствуясь принципом разумной достаточности, и таким образом сберегают средства на нужды своего многочисленного и пока весьма скромно живущего населения.

Переговоры по ядерному оружию, похожие на постоянную торговлю двух сторон, не сходят с повестки дня последние четыре десятка лет, вновь напоминает Н. Леонов. Политики в Соединенных Штатах пытаются привязать к ним проблемы, не имеющие к вопросам разоружения никакого отношения. Скажем, администрация Барака Обамы постоянно сулит России рост объемов взаимной торговли и расширение экономического сотрудничества, но всерьез даже не пытается убрать даже такое замшелое препятствие на этом пути, как поправка Джексона-Вэника, по сей день требующая свободного выезда евреев СССР в Израиль.

Нужно создавать новую и широкую мировую площадку для всеобщих переговоров о разоружении, уверен Николай Леонов. И навсегда покончить со всеми реликтами «холодной войны».


Записал Александр Игнатов
Источник: "Столетие"