Лента: Политика

Министр финансов Вольфганг Шойбле (родился в 1942 году) о требованиях США к Германии сократить экспорт и своем проекте процедуры банкротства европейских стран-должников.

       "Шпигель": Господин министр, насколько хорошо вы понимаете друг друга с вашим американским коллегой Тимоти Гейтнером?
     Шойбле: Господин Гейтнер – превосходный специалист. У нас хорошие личные отношения.
     "Шпигель": Что не мешает ему постоянно критиковать правительства тех стран, ко-торые при большом торговом профиците не слишком стремятся оживлять внутрен-ний рынок. Это ведь камень в ваш огород?
     Шойбле: Такое предположение напрашивается. И потому я не устаю отвечать господину Гейтнеру, что мне его взгляд на данный вопрос представляется ошибочным.
     "Шпигель": Но в прошлом году стоимость товаров, экспортированных немцами в США, почти на $14 млрд превысила импорт из Штатов. И вы не считаете, что главу американского Минфина это должно беспокоить?
     Шойбле: Нет. И дело здесь вот в чем: с тех пор, как мы перешли на евро, решающее значение имеет объем торговли США не с Германией, а с еврозоной в целом. И здесь торговый баланс в основном уравновешен. Тогда в чем проблема? Ведь мы не сетуем по поводу экспортных достижений отдельных американских штатов.
     "Шпигель": И все же немецкие производители в выигрышном положении потому, что концентрировались в последнее время на зарубежных рынках, долгие годы практически "воздерживаясь" от повышения зарплат. Американцы убеждены, что это нечестно.
     Шойбле: Успехи Германии в области экспорта обусловлены не валютным трюкачеством, а возросшей конкурен-тоспособностью наших предприятий. Американская модель роста, напротив, переживает глубокий кризис. США слишком долго жили в долг, чрезмерно раздули свой финансовый сектор и не уделяли должного внимания среднему бизнесу в производственной сфере. У американских проблем причин много, вот только торговый профицит Германии к ним не относится.
    "Шпигель": В Вашингтоне считают иначе и требуют, чтобы Германия сокращала объем экспорта в США при превышении определенных пороговых показателей. Вы уступите американскому нажиму?
     Шойбле: Такое предложение неприемлемо для Германии ни при каких условиях. Введение подобных механизмовозначало бы ограничение международной конкуренции. А мы, равно как и американцы, последовательно придерживаемся мнения, что нужно сохранять курс на повышение уровня торговой свободы. Давайте же так и поступать – в частности, форсировать переговоры "Доха-раунд" по содействию мировой торговле. И это в большей мере поддержит глобальную торговлю, чем некие двухсторонние соглаше-ния о квотах.
   "Шпигель": На позапрошлой неделе американский Федрезерв решил наводнить эко-номику деньгами, дополни-тельно вбросив на рынок $600 млрд. Это оживит конъ-юнктуру, как надеются американцы?
     Шойбле: Я очень сомневаюсь, что целесообразно бесконечно накачивать рынки деньгами. Проблема американской экономики не в нехватке ликвидности, и потому я такого экономического аргумента в пользу данной меры не вижу.
     "Шпигель": В США рассчитывают тем самым понизить курс доллара и повысить конкурентоспособность своих товаров за рубежом. Разве с учетом конъюнктурных проблем в Америке нельзя понять такую стратегию?
     Шойбле: Нет. Решения ФРС повышают неустойчивость экономики. Они осложняют установление разумного ба-ланса между индустриальны-ми и развивающимися странами и подрывают доверие к финансовой политике США. Когда американцы обвиня-ют Пекин в манипулирова-нии обменными курсами и тут же сами пытаются искусст-венно уронить доллар, запу-стив печатный станок, это как-то плохо соотносится друг с другом.
     "Шпигель": На прошлой неделе состоялся саммит глав "Большой двадцатки" в Южной Корее, обсуждалось положение в мировой экономике два года спустя после глубочайшего финансового и экономического кризиса после Второй мировой. Перед лицом кризиса международное сообщество проявило удивительную солидарность. Но теперь многие ищут преимуществ для себя, влияя на курс своей валюты. Не боитесь мировой валютной войны?
     Шойбле: Такие милитаристские определения я не люблю. Но ситуация в мировой экономике непростая, и это бесспорно. Причина – колоссальные долги, которые многие страны набрали, борясь с кризисом. Свести к минимуму дефицит бюджета – задача, поставленная "Большой двадцаткой" ещев Торонто. Тогда все участники саммита – в том числе и США – обязались к 2013 году сократить дефицит вдвое. Этих решений надо придерживаться, и тогда нам удастся успокоить волнение на рынках.
     "Шпигель": Рынки волнуют-ся не только по вине США, кризис евро продолжает тлеть. Надбавки за риск по госзай-мам проблемных стран, Ир-ландии и Греции, опять возросли. Сколько удастся продержаться, прежде чем Европе придется вновь выступать гарантом?
     Шойбле: Я здесь настроен менее пессимистично. Конечно, ирландцы, пойдя на спасение своих банков, набрали гигантские долги, но с санацией экономики они справляются хорошо. Да и решимость греческого правительства вы-зывает у меня немалое уважение. Считанные месяцы назад, пожалуй, никто бы не поверил, что грекам удастся реализовать столь жесткую программу экономии. Теперь же они идут верным путем.
   "Шпигель": И все-таки в Ев-ропе дела идут не так хорошо, как это описываете вы.Совсем недавно Совет Европы принял решение о запуске нового антикризисного механизма в отношении государств еврозоны с запредельно высокими долгами. Вы довольны результатом?
     Шойбле: Это решение Евросовета – большой успех. Еще несколько недель назад многие пророчили, что Франция никогда не встанет на сторону Германии, ратующей за создание европейского антикризисного механизма. И то, что французы согласятся ра-ди этого на изменение европейских договоров, счита-лось тогда совершенно немыслимым. Но канцлер Мер-кель и президент Саркози в Довиле совершили в этих двух вопросах исторический прорыв. Который полностью соответствует тому, чего мы в Германии хотели давно.
     "Шпигель": Вы сами в это не верите. Еще недавно Германия настаивала на автоматическом принятии санкций против стран, нарушающих "долговые" правила еврозоны. Теперь об этом нет да-же и речи.
     Шойбле: Такова уж сегодня-шняя Европа, что все свои идеальные представления осуществить не получается. Убедительное большинство членов Евросоюза заявило о недопустимости автоматического введения санкций. И потому мы решили: чем бороться за то, что недостижимо, лучше попробовать добиться чего-то реального.
     "Шпигель": То есть это проявление политического искусства? Но в результате в Евросоюзе нарушители финансовой дисциплины по-прежнему будут сами себе ревизорами, убежден бывший судья Конституционного су-да Пауль Кирххоф. Страны, которым не удается контролировать свой бюджет, будут участвовать в принятии решения о наказаниях, пола-гающихся за это. Оперативное применение действенных санкций в таком случае невозможно.
     Шойбле: Я на это смотрю иначе. Добиваться санкций против бюджетных нарушителей станет проще. К тому же мы сможем действовать на более раннем этапе – превентивно. Наконец, укреп-лению германской позиции не слишком способствовало то, что в 2003 году правящая красно-зеленая коали-ция совместно с тогдашним правительством Франции на-несла серьезный, неизгла-димый удар по Пакту о ста-бильности и росте, провоз-гласив, что соблюдать его должны все, кроме двух кру-пнейших членов ЕС.
     "Шпигель": Зато теперь Гер-мания дала согласие на долгосрочное продление многомиллиардных пакетов мер по спасению греческой и европейской экономик. Не слишком ли высока такая це-на за "мир" в ЕС€
     Шойбле: Нет. Мы создали совершенно новый антикризисный механизм, добившись в его рамках принятия важнейшего нашего требования: частные кредиторы, то есть банки и финансовые инвесторы, будут участвовать в убытках, если какое-то государство не сможет обслуживать свой долг. Тем, кто получает высокие надбавки за риски по госзаймам, придется действительно принимать на себя такие риски в случае кризиса. Это важный принцип: правительст-ва и кредиторы в вопросах, касающихся новых госзаймов, должны будут вести се-бя осмотрительнее.
     "Шпигель": Звучит неплохо. Однако, во-первых, сначала для этого нужно, чтобы соответствующие меры полу-чили одобрение на нацио-нальном уровне. А во-вторых, совершенно непонятно, как будет функционировать учас-тие частных кредиторов в убытках.
     Шойбле: Детали мы еще про-рабатываем – и в федеральном правительстве, и на ев-ропейском уровне. Уже сегодня ясно, что новый механизм будет применяться не к существующим долгам, а к новым. Мне представляется, что в будущем все договоры о кредитах странам, использующим евро, будут содержать пассаж, конкретно оговаривающий права кредитора в случае кризиса.
     "Шпигель": А именно, что он сможет претендовать только на часть денег.
     Шойбле: В случае кризиса. Но ведь Евросоюз создавал-ся не для обогащения финансовых инвесторов. Мне видится двухэтапная процедура: если страна сталкивается с трудностями и не может обслуживать свои обязательства, Евросоюз принимает программу мер по сокращению расходов и санации экономики, как в случае с Грецией. На этом первом этапе могут быть продлены сроки тех долговых обязательств, которые истекают в такой критический период. Если же этого недостаточно, частные кредиторы уже должны будут отказаться от части своих требований. Взамен – гарантии, что остальная сумма будет ими получена.
     "Шпигель": И кто будет контролировать данную процедуру – некий европейский орган, или же МВФ, который европейцы уже привлекали в случае с Грецией?
     Шойбле: По тщательно обду-манным причинам мы решили тогда подключить МВФ. И этот шаг оказался пози-тивным. Ни один другой ин-ститут в мире не обладает сопоставимым опытом в сфе-ре реструктурирования обязательств и сопоставимой репутацией на рынках. Этот опыт может нам пригодиться и в связи с новым антикризисным механизмом. Ведь, в конечном итоге, нам нужно убедить финансовые рынки, что новые правила работают.
     "Шпигель": Вам придется убеждать в этом и своих сограждан. Когда вводили евро, их заверяли, что немецким налогоплательщикам никогда не придется платить по долгам других государств.
     Шойбле: Именно потому, что мы хотим максимально снизить нагрузку на немецких налогоплательщиков в слу-чае кризиса, нам представля-ется столь важной возможность упорядоченного реструктурирования задолженности с участием частных кредиторов. Но при этом все мы должны понимать, что сохранение стабильности евро отвечает в первую очередь нашим интересам. Никто не получает большей выгоды от общеевропейской валю-ты, чем крупнейшая экономика Европы.
     "Шпигель": У президента ЕЦБ Жан-Клода Трише ваша идея тоже вызывает сомнения. Перспектива денежных убыт-ков в случае кризиса, опасается он, попросту отпугнет инвесторов.
     Шойбле: У меня другое мнение. Мы разработаем убедительный антикризисный механизм для еврозоны, ко-торый надолго повысит доверие к общеевропейской ва-люте. Просто продлевая срок действия мер по спасению и не меняя правил игры, добиться такого результата нам не удастся.
     "Шпигель": Рынки в этом не слишком убеждены. На прошлой неделе Европу уже облетело выражение "крах от Меркель": частные инвесторы пугаются тех рисков, которые им собираются навязать главы европейских правительств и государств.
     Шойбле: Усомнюсь, что динамика на рынках действительно является следствием наших решений на высшем уровне. Важнее другое: Европе всегда удавалось совершить прорыв, когда Гер-мания и Франция брали ини-циативу в свои руки. Именно это ярко продемонстрировали Саркози и Меркель, когда договорились об антикризисном механизме. Это и есть главный сигнал последнего саммита ЕС, и я убежден, что рано или поздно он достигнет и рынков.
     "Шпигель": Господин Шойбле, благодарим вас за эту беседу.


Интервью Вели Михаель Зауга И Петер Мюллер Перевод: Владимир Широков
Источник: "Профиль"