Лента: Политика

В недели, предшествовавшие государственному визиту президента Дмитрия Медведева (26–28 сентября) в Китай, Запад в качестве жеста ещё требующей подтверждения доброй воли, направил Кремлю два послания. Одним из них было приглашение Медведеву посетить 19-20 ноября приближающийся саммит НАТО в Лиссабоне. Вторым (неделей позже) — приглашение Медведеву от президента Франции Николя Саркози принять участие в трёхстороннем саммите 18-19 октября вместе с канцлером Германии Анжелой Меркель на роскошном французском курорте Довиль.

Оба приглашения отражают обеспокоенность и Запада, и России в отношении безопасности. Помимо прочего, западные СМИ сообщали, что, приглашение от НАТО было «заявкой усилить сотрудничество в области безопасности» по Афганистану и Ирану. А Кремль определённо воспринял предложенный саммит в Довиле, как дающий трём государствам «шанс иметь углублённый обмен взглядами по развитию партнёрства в формировании общеевропейского пространства безопасности и сотрудничества, отвечающего общим вызовам в этой области, и укреплению механизмов ответа».

Западу было суждено стать двигателем российско-китайского стратегического партнёрства, которое, кажется, уже достигнуто. Не потому, что Россия или Китай ставят на анти-западную ориентацию в своём взаимном сотрудничестве. До этого далеко. Наоборот, и для России, и для Китая усиление связей с США остаётся, и в предсказуемом будущем будет оставаться приоритетом внешней политики.

Выясняется, что траектория развития российско-китайского сотрудничества начинает серьёзно влиять на ключевые интересы западных стран, и последние не могут не стремиться попытаться её изменить. Скромная цель перезагрузки — разъедание российско-китайского взаимопонимания ради изолирования Китая, особенно в Центральной Азии и Афганистане.

Как Россия и Китай обезопасят своё растущее стратегическое партнёрство от давления Запада, станет ясно в ближайшее время. Но обезопасить они хотят. Для России усиление партнёрства с Китаем даёт большее стратегическое пространство, поскольку она соответственно получает средства принуждения Запада к переговорам. Если взглянуть с другой стороны, растущее стратегическое партнёрство с Китаем усиливает возможности России в противостоянии давлению Запада.

Нефтяные объятия

В свою очередь Китай чувствует необходимость удерживать Россию на своей стороне на случай появления напряжения в его отношениях с США. Наверняка, Пекин считает московскую поддержку тому, что Китай называет своими «ключевыми интересами» (в азиатско-тихоокеанском регионе, в частности), — неоценимой. Пекин может предполагать, что стоит сделать существенные шаги навстречу России ради закрепления стратегического взаимопонимания с ней, особенно в координации позиций по международным и региональным вопросам.

Визит Медведева в Китай обеспечивает простор для провозглашения некоторых тенденций. Лейтмотивом поездки российского президента на восток была энергетическая кооперация. Завершение давно ожидаемого трубопровода из Восточной Сибири на северо-запад Китая, «связывающего крупнейшего в мире нефтяного производителя с крупнейшим энерго-потребителем» должно было стать кульминацией этой драмы.

После длительного периода неопределённости, в прошлом году началось сооружение 999-километрового трубопровода. Он воплотил в себе, как все подчёркивают, изменение характера китайско-российских экономических связей. Трубопровод является частью двусторонней сделки стоимостью 25 миллиардов долларов, заключённой в феврале 2009 г., когда Россия пыталась справиться с финансовым кризисом. По условиям сделки Китай одолжил России деньги, а Россия должна поставить 300 миллионов тонн нефти по трубопроводу в течение 20 лет, начиная с 2011 г.

Очевидно, что Китай накладывает руку на подтверждённые источники российской нефти, которая не должна будет отправляться через Малаккский пролив (контролируемый США), а Россия получает большую выгоду от диверсификации нефтяного экспорта вне традиционного европейского рынка. Поистине, это беспроигрышная ситуация. С точки зрения Запада, однако, новый соперник с востока, привлекающий российскую благосклонность, означает усиление позиции Москвы в энергетическом диалоге с европейскими покупателями.

Китай открыл свой высоко рентабельный рынок перепродаж российским компаниям. Это было давним требованием России к европейским странам. А когда Китай связывает Россию обязательствами, может ли Запад сильно отставать?

Сделка «деньги за нефть» между Россией и Китаем не была выстрелом наугад. 31 августа Пекин подписал соглашение, обеспечивающее России 6 миллиардов долларов в обмен на уголь, поставляемый с российского Дальнего Востока. В последующие 25 лет Китай ежегодно будет импортировать, по меньшей мере, 15 миллионов тонн российского угля. Деньги Китая пойдут на разведку полезных ископаемых, строительство автомагисталей и железных дорог на российском Дальнем Востоке, а также для транспортировки угля и экспорта оборудования для российских шахт из Китая. Кроме того две страны образуют совместные предприятия по разработке российских угольных месторождений в Амурской области.

Это пример мудрого расчёта Китая, поскольку Россия — соседнее государство-поставщик, а цены у него намного ниже, чем на импортируемый австралийский уголь (87 долларов вместо 111 за тонну). И подъём России в качестве четвёртого по величине поставщика угля в мире означает ещё один скачок в общем энергетическом партнёрстве, которое по значимости неизбежно приближает Китай к Евросоюзу в рынке российского энергетического экспорта.

Однако, с точки зрения Запада, единственное крупнейшее «энергетическое заявление» во время визита Медведева принадлежало российскому вице-премьеру Игорю Сечину, заявившему в Пекине журналистам: «Россия готова удовлетворить потребности Китая в природном газе в полном объёме». В ближайшее время смысл этой дюжины слов будет пристально изучаться. Во время визита Медведева Газпром и китайская Национальная нефтяная корпорация подписали документ, который «координирует все главные (кроме цены) вопросы российских газовых поставок в Китай».

По сообщениям член совета директоров Газпрома заявил, что «по существующей дорожной карте не позднее 1 июля 2011 г. стороны подпишут контракт на поставки российского газа в Китай, где будут обозначены маршруты, количество и цена». По словам Сечина поставки могут начаться в 2015 году.

Конец Большой игре?

Конец её будет нервным. Сокровенная надежда Запада состоит в том, что разногласия по ценам могут омрачить российско-китайское соглашение. Здравый смысл говорит, что сопротивление России в переговорах с Китаем ослабевает по мере того, как мировые цены на газ падают. Возможности китайского импорта выросли, а центрально-азиатские цены на газ намного ниже европейских, на которых Россия могла бы настаивать. И Китай серьёзно развивает свои месторождения сланцевого газа. В целом окончание газовой сделки может ускользнуть от двух государств.

Призрак, бродящий по Европе, — диверсификация газового импорта из России, о чём решительно предупреждали все администрации США в пост-советскую эпоху. Россия успешно диверсифицирует свой газовый экспорт; может дойти до того, что Европе придётся напряжённо торговаться, чтобы вернуть свой статус приоритетного энергетического партнёра России. А Китай может оказаться серьёзным соперником в борьбе за российский газ. Российская газовая промышленность крайне нуждается в свежих вложениях, и Китай находится в выигрышном положении, чтобы дать те самые вливания, которые требуются России.

Сечин, сопровождавший Медведева, в понедельник на пресс-конференции в Пекине разъяснил, что Россия может больше не искать рынков. «Не существует практически никаких ограничений для роста потребления газа в Китае. Российская федерация имеет достаточно газа для развития китайской экономики».

В то же время Китай затягивает Россию в более глубокую кооперацию в области ядерной энергетики. Во время визита Медведева Россия обеспечила соглашение по строительству двух агрегатов, более чем на 1060 мегаватт на АЭС в пригороде Шанхая — Тяньване. В свою очередь Китай обеспечил себе контракт на 5 миллиардов долларов на строительство высоко-энергетического парогенератора мощностью 490 мегаватт в российском Ярославле.

Такое расширение российско-китайского энергетического сотрудничества усиливает в целом позиции Москвы и в каспийской дипломатии. Вероятнее всего, Россия шаг за шагом приближается к обеспечению своего участия в управлении украинскими газопроводами, что было крайне спорным вопросом, затрагивающем интересы и США, и Евросоюза. Проще говоря, Западная Европа будет удовлетворена тем, что Москва продвигается с проектами Северного и Южного потоков, которые должны войти в эксплуатацию в 2011-2015 годах.

Европа вряд ли сумеет создать неудобства России, проталкивая соперничающий проект Набукко. Вероятно, теперь Набукко как жизнеспособный проект должен стоять на собственных экономических ногах.

Но как недавно указал российский премьер-министр Владимир Путин: «Главная проблема с Набукко состоит в отсутствии гарантированных объёмов необходимого продукта в этом трубопроводе, поскольку нет источников наполнения системы. Россия ничего туда поставлять не будет. Месторождения в Иране ещё не разработаны. А Азербайджан подписал контракт о поставках газа в Россию. Есть ещё Туркменистан, но его объёмы пока неясны, поскольку строится газопровод из Туркменистана в Китай на 30 миллиардов кубометров газа. Я считаю, что в такой ситуации построить его (Набукко), мягко говоря, будет сложно, если не сказать — невозможно».

Всё сказанное приводит нас к порогу мучительного зрелища: неужели Большая игра за каспийскую нефть увядает? Насколько значимо появление в уравнении энергетического соперничества США и России Китая в качестве энергетического обжоры, способного продолжать скупать все поставки, которые может дать Россия? Это новый сет в игре, то есть, с точки зрения США Большая игра теперь идёт не просто за раскол между Россией и Западной Европой, а за предложение стимулов России, способных удержать её от диверсификации с перенаправлением с западно-европейских энергетических рынков на Китай.

Китай усиливает свою энергетическую безопасность, связывая поставки из России, не зависящие от растянутых маршрутов транспортировки (морских линий), проходящих через то, что американские стратеги эвфемистически называют «глобальной связью», подразумевая великие океаны, где США традиционно доминируют. Геополитические последствия этого вполне масштабны.

Взаимо-гарантированная зависимость

Всё сводится к тому, что Россия действует по собственной версии перезагрузки с США, что и последние делают в отношении России. Визит Медведева в Китай выразительно подчёркивает, что Москва будет не склонна позволить перезагрузкой с США разрушить российско-китайское стратегическое партнёрство. Помня об этом, отметим, что фактом огромной геополитической важности является то, что в существующей напряжённости в азиатско-тихоокеанском регионе, затрагивающей Японию, Россия оказалась на стороне Китая.

Будучи в Китае Медведев сделал несколько сильных заявлений о советско-китайском союзе в китайской войне с Японией (1937-1945 гг). Он заявил:

«Дружба с Китаем является стратегическим выбором России, этот выбор многие годы назад был скреплён кровью».

«Дружба между российским и китайским народами, скреплённая военными действиями, будет нерушима и послужит нашим будущим поколениям».

В канун визита Медведева в Китай и в разгар китайско-японского дипломатического диалога, недавно буквально забившего фонтаном, министр иностранных дел России Сергей Лавров написал статью для китайской «Женьминь Жибао», в которой грубовато приветствовал российско-китайское стратегическое партнёрство и неявно критиковал договор об обороне США — Япония. Он писал:

«Наше (Китай–Россия) партнёрство служит фундаментальным интересам обеих наций и необходимо для стабильности в региональном и мировом масштабах. Его углубление является одной из самых важных гарантий того, что объективный процесс образования полицентрического международного порядка не будет искусственно осложнён.

Наши страны согласны в том, что азиатско-тихоокеанский регион должен быть стабильным и процветающим. Процессы, происходящие здесь, имеют далеко идущие последствия не только для стран региона, но и для будущего мирового порядка в целом. Во многих странах блоковая структура справедливо рассматривается как угроза национальной безопасности, источник линий разлома, взаимного разрушения и подозрений».

Китайский президент Ху Цзиньтао открыто призвал к углублению двустороннего механизма «переговоров о стратегической безопасности при поддержке друг друга по вопросам, касающимся соответствующих ключевых интересов». Помимо прочего, Ху сделал следующие заявления:

«Китай и Россия будут поддерживать международные мир и стабильность и продвигать всеобщее восстановление, благополучие и стабильное развитие мировой экономики».

«Китайская непоколебимая политика состоит в постоянной консолидации и усилении стратегического партнёрства в сотрудничестве с Россией».

В итоге визит Медведева в Китай подчеркнул, что, несмотря на огромную историческую нереализованность китайско-российских связей, две страны преуспевают в согласовании своего стратегического партнёрства с соответствующими требованиями — стратегическими, политическими и экономическими. Конечно, они разделяют определённые мнения о мировом порядке: «многополярность» мировой системы, демократизация международного порядка и экономическая глобализация. Но, кроме того, эти концепции входят в долгосрочную стратегию двух стран. Короче говоря, оказалось, что у них масса общих интересов.

Медведев мог говорить за обе стороны, когда в интервью «Пиплз Дейли» сказал, что базовые принципы российской внешней политики состоят в прагматизме, открытости и использовании не-конфронтационных методов с целью продвижения собственных интересов России и много-векторной дипломатии.

Но едва ли Москва имеет какие-либо искажённые представления в отношении устойчивости китайско-американских связей. В конце концов, через день после отъезда Медведева из Пекина официальная ежедневная газета «Чайна Дейли» отметила, что заглохшие китайско-американские связи «надо вернуть как ради лучшего развития двусторонних отношений, так и мира во всём мире. Ни одно правительство не считает другого врагом, и ни одно не желает военной конфронтации. Китайско-американские отношения должны основываться на взаимно-гарантированной зависимости».

На грядущих саммитах в Довиле и Лиссабоне Россия при налаживании отношений с Западным альянсом, США и ведущими европейскими державами отлично сумеет воспользоваться «китайской картой». Но российский подход диаметрально противоположен подходу США в отношении своих ключевых партнёров по переговорам — России и Индии.

Пока Россия демонстрирует свои растущие и углубляющиеся стратегические связи с Китаем, Вашингтон пытается отвлечь деловую и политическую элиты и общественное мнение в Москве и Нью-Дели от сути американо-китайских отношений, придавая им преувеличенный оттенок антагонизма. Но, в действительности, это очень основательные отношения, имеющие глубокие корни в глобальном рынке; и они могут быть чем угодно, но только не помехой для взаимно истощающей конфронтации.


М.К. Бхадракумар
Источник: "ИноФорум "
Оригинал публикации:"Russia's season for summits "