Лента: Политика

Современный период истории Израиля ознаменовался кризисом идеологии и практики «плавильного котла» и окончательным утверждением в израильском обществе норм и принципов многокультурности. Это, в свою очередь, привело к формированию или укреплению многообразных типов и моделей израильской идентичности. Причем, сказанное справедливо не только в контексте взаимоотношений различных этноконфессиональных групп израильтян, но и для ситуации внутри израильского еврейского коллектива.

«Русская алия» и израильское эхо «постмодернизма»

В последние десятилетия мы стали свидетелями формирования сравнительно новых культурно-идентификационных сообществ, которые структурировались в Израиле как на базе сплоченных групп репатриантов и их потомков, представляющих те или иные еврейские общины диаспоры, так и в результате качественного усложнения структуры израильского социума. Многие из этих сообществ, существование которых вполне легитимизировано в современном постмодернистском израильском обществе, характеризует высокий уровень стабильности. Связанные с ними модели израильской идентичности передаются не только через поколения, но и в ряде случаев сохраняются – надолго или навсегда, у многих из тех их носителей, которые в разное время эмигрировали из страны.

Ярким, но малоисследованным примером этого процесса являются те из русскоязычных израильтян, которые прибыли в страну в составе двух последних волн массовой алии из СССР и постсоветских стран, но по тем или иным причинам покинули Израиль. Более чем миллионная община русскоязычных израильтян, основная масса которых прибыла в страну с территории бывшего СССР с «большой алией» (еврейской репатриацией) в 1990-е гг., оказала огромное влияние на различные аспекты социально-политической, культурной и экономической жизни Израиля. На протяжении уже двух десятков лет темы, связанные с этой группой населения, остаются заметной частью общенациональной повестки дня, а связанные с ней стереотипы — как позитивные, так и негативные, важным элементом общественного сознания жителей страны.

Значительное место в этих дискуссиях на протяжении тех же двух десятилетий занимала тема интеграции выходцев из СССР и постсоветских стран в Израиле и эмиграционных процессов и настроений в их среде. Редкий год проходит без того, чтобы её информационное поле не было взбудоражено очередной дискуссией по поводу «русского Израиля»: речь может идти о «русских» основателях компаний в сфере высоких технологий, получивших всемирную известность; о создателях системы элитного образования; «ценной прибавке» к контингенту боевых частей израильской армии или постановщиках лучших спектаклей, получающих престижные театральные премии в стране и за рубежом. И буквально на той же газетной странице может появиться очередной материал о «лишенных национальных корней интересантах», «социальных случаях, отягчающих систему соцобеспечения страны» или «импортёрах ранее невиданных в Израиле преступлений». Причем высказывания на эту тему в израильских СМИ варьируют от очевидных глупостей, дешевого популизма и откровенных провокаций заинтересованных групп до вполне солидных экспертных оценок и журналистских расследований. Понятно, не остались в стороне и академические круги, часть представителей которых выступает с заключениями, обосновывающими упомянутые общественные представления, другие же аргументированно опровергают их выкладки.

Изрядную порцию «дров в этот костер» неожиданно подбросил экс-президент США Билл Клинтон. В ходе встречи организации Clinton Global Initiative (на которой, среди прочих, присутствовали президент Израиля Шимон Перес и премьер ПНА Салям Файяд) Клинтон обвинил русскоязычных израильтян в политическом экстремизме и назвал их, вместе с жителями поселений Иудеи и Самарии, «препятствием на пути к [ближневосточному] мирному процессу». Реакция израильских СМИ и политиков, разумеется, не замедлили последовать.

Новый виток дискуссии о «русском Израиле» и её высокий эмоциональный уровень объясняются, на наш взгляд, двумя причинами. Во-первых, в 2007–2008 гг., впервые с 1970-х гг., число израильтян, эмигрирующих из страны, оказалось сопоставимо с числом прибывающих репатриантов, и эксперты, как и 30 лет назад, заговорили о возможных перспективах отрицательного баланса в миграционной динамике населения. В свете важности демографического фактора — как во внутренней, так и во внешней политике Государства Израиль ? отрицательные последствия этой перемены закономерно привлекают повышенное внимание не только исследователей, но и государственных деятелей и широкой общественности. Эти настроения немедленно экстраполировались на представителей последней по времени массовой волны иммиграции в Израиль из бывшего СССР, в ходе которой в Израиль прибыло чуть более миллиона (1 003 00 по состоянию на июнь 2010 года) евреев и членов их семей. (данные Министерства абсорбции Израиля) Они, собственно, и «переломили» прежние негативные демографические тенденции. Во-вторых, не мог не сказаться грандиозный успех на выборах 2009 г. партии «Наш дом — Израиль» (НДИ) во главе с Авигдором Либерманом, ставшей третьей по численности фракцией в кнессете. В силу своего преимущественно русскоязычного электората она воспринимается, и в каком-то смысле действительно является, «политическим лобби» общины выходцев из бывшего СССР в Израиле. Благодаря присутствию в кнессете русскоязычных депутатов и от других партий (Ликуд, Кадима и ШАС), парламентское представительство выходцев из бывшего СССР выросло, впервые за 20 лет, до уровня, сопоставимого с долей этой общины в населении страны. В нынешнем правительстве страны оказалось и беспрецедентное число русскоязычных министров — четверо: три от НДИ и один от Ликуда. Другой «русский» ликудник З.Элькин стал председателем правящей коалиции, и еще один — Н.Щаранский главой Еврейского агентства (Сохнут). Столь мощный «прорыв» выходцев из СССР/СНГ к рычагам политической власти в Израиле не мог не вызвать опасений «старых» элит, проекцией которых и стал новый виток дискуссии о степени лояльности русскоязычных репатриантов сложившейся системе власти и их идентификации с традиционной системой национальных ценностей.

Последним по времени резонансным заявлением такого рода, во многом отражающим настроения в среде «Первого Израиля», стало высказывание известного исследователя СМИ и национальных меньшинств, профессора университета им. Бен-Гуриона в Беэр-Шеве Дана Каспи. По его мнению, выходцы из стран СНГ смогли превратиться в реальную политическую силу, но возродили «клановое голосование» и «с одобрения русскоязычных СМИ в большинстве своем голосуют за правые списки». Поэтому, по мнению профессора, «им нельзя давать право голосовать до тех пор, пока они не разберутся в политической жизни страны и не научатся демократии»(1) Сама по себе идея введения для новых репатриантов периода «политического карантина» не нова. На памяти этого поколения израильтян она вновь появилась в 1996 году, когда выходцы из бывшего СССР впервые проголосовали на выборах премьер-министра за представителя правого лагеря Биньямина Нетаньяху, и параллельно отдали более 45% голосов за «свою» секторальную партию «Исраэль ба-алия». И то и другое, с точки зрения традиционного израильского истеблишмента, совершенно не укладывалось в стандарты «правильного» электорального поведения новых граждан.

Забавно, что идеи «карантина» не возникали в период массовой репатриации в 1950-1960-х гг., когда Израиль принял сотни тысяч репатриантов из стран Азии и Африки, политическая культура которых, в отличие от алии 1990-х, приехавшей из стран, которые в тот момент «бурлили демократическими реформами», была далека от демократических норм, и которые основали целую серию общинных движений. Опыт израильской политики показывает, что «секторальное» голосование, как правило, устраивало истеблишмент, покуда голоса отдавались репатриантским «партиям-спутникам» общенациональных списков, но он весьма нервно реагирует на появление у репатриантов собственного политического лица. Последнее, в прочем, в условиях легитимизированного идеей многокультурности «полисоставного» характера израильского общества есть вещь почти неизбежная. Приходится, вероятно, признать, что и «секторальность» голосования является следствием израильского опыта, а отнюдь не частью репатриантской политической культуры. Не говоря уже о том, что в Израиле новые репатрианты всегда добавляли свои ценности в общую «копилку», и старожилам приходилось с ними считаться.

«Русско-израильская» миграция: мифы и реальность

Понятно, что обсуждение темы эмиграции «русских» евреев из Израиля неплохо укладывается в эти политически востребованные рамки. В итоге израильское экспертное сообщество, и в еще большей степени – политики и пресса, постоянно муссируя эту тему, неоднократно повышали, особенно в последние годы, уровень дискуссий до почти «алармистских» выводов, в зависимости от их отношения к репатриантам, либо о «провале долгожданной алии», либо о начале едва ли не «повального бегства русских израильтян» из Израиля. Особенно много в израильской и зарубежной прессе пишут о «возвратной миграции» израильтян в Россию и иные страны СНГ, часто утверждая, что в последние годы она «переживает бурный рост» за счет активного пополнения новыми иммигрантами из Израиля.(2) Реальная ситуация, по мнению демографов, однако, весьма далека от этой драматичной картины. По авторитетному суждению ведущего израильского специалиста по русско-еврейской демографии Марка Тольца, «уже 2003 году, на пике израильской иммиграции в СНГ общее число таких мигрантов (официально получивших статус на новом месте проживания) не превышало 4000 человек.»(3) Причем, по его мнению, и эти цифры резко упали, особенно в период последнего кризиса, когда израильская экономика наглядно продемонстрировала свою устойчивость. Примерно того же мнеия придерживается и эксперт из Хайфского университета, проф. Арнон Софер.(4)

В целом, по данным израильского Министерства абсорбции, по состоянию на декабрь 2009 г., Израиль покинули 87 000, или примерно 9,2% представителей «алии 90-х». Основываясь на имеющейся информации, можно предположить, что примерно половина из них реиммигрировала в бывший СССР, остальные отправились в страны Запада – США, Канаду, и, в меньшей степени, страны Евросоюза. Еще примерно какое-то число русскоязычных израильтян «живут на две (или три и больше) страны», то есть, фокус их жизни, несмотря на отсутствие у них формального статуса йордим» , находится за границей, как правило, в бывшем СССР, и в меньшей степени – в Европе (в основном, в Германии и Австрии). Вместе с примерно 15-20 000 представителями «алии 70-х» и их потомками, эмигрировавшими из Израиля в течение последних 30 лет, общее число русскоязычных израильтян (считающих себя таковыми), живущих, с разной степенью постоянства за пределами страны, составляет, по разным оценкам, от 150 до 180 тыс. человек. Считается, что около половины из них проживает, или осуществляет большую часть своей деятельности в крупных индустриальных центрах стран СНГ и Балтии. При этом, далеко не все эксперты склонны априори записывать этих людей в категорию «йордим», то есть, в полном смысле слова эмигрантов из Израиля. По большинству мнений, в том числе и местных наблюдателей, те из русскоязычных и иных израильтян, кто находятся в России, пребывают там, как правило, в качестве временных трудовых мигрантов, а не реэмигрантов в полном смысле этого слова. Как заметил в эфире радиостанции «Эхо Москвы» 24.08.2010 президент Федерации еврейских общин России (ФЕОР) Александр Борода, «Процент тех людей, которые полностью вернулись [в Россию], оборвав все связи с местом своей эмиграции, невелик». Итак, эта группа не настолько велика, чтобы оправдать далеко идущие умозаключения политических и иных интересантов, но достаточно значительна, как и сам социальный феномен, который она представляет, чтобы заслуживать взвешенного, академического и политически не ангажированного анализа, способного под новым ракурсом осветить современное состояние израильского общества в целом, и идущие в нем социально-культурные и идентификационные процессы, в частности.


Владимир (Зеэв) Ханин
Источник: "Институт Ближнего Востока "


1) См. Дан Каспи, «Право избирать – только обладателям знаний об основах [демократии]», Ynet, 26.09.2010, на иврите

2) См. например, Михаил Чернов, «Постсоветское пространство становится для евреев "запасным аэродромом" на случай "больших неприятностей" в странах Запада», RBC daily, 1 ноября 2004 года (Перепечатано в ДемоскопWeekly, № 177 – 178, 8 – 21 ноября 2004); «Рост израильской эмиграции в Россию: 600% за 4 года», Newsru.com 14 ноября 2006 г.; Ina Shapiro, "Reverse immigration to Russia falls by 20%", Haaretz, 03/01/2005; Lily Galili, "4,000 Israelis coming home, but only 80 from Russia", Haaretz, April 4, 2008

3) Mark Tolts,"Post-Soviet Aliyah and Jewish Demographic Transformation," Paper presented at the 15th World Congress of Jewish Studies, Jerusalem, Israel, 2-6 August, 2005,,

4) Arnon Sofer, "The Russians Are Not Leaving Israel More Than Any Other Immigrant Group: Response to Michael Philippov", Israeli Democracy Institute, April 16, 2008,