Лента: Политика

Вторая независимость Кении. Так, не больше и не меньше, расценили политические лидеры страны одобрение на референдуме 4 августа новой конституции. Последствия этого события трудно переоценить, особенно учитывая тот факт, что до этого в государстве действовал основной закон, доставшийся в 1963 году по наследству от бывших колонизаторов – британцев. О вступлении документа в силу президент Мваи Кибаки объявит 27 августа.

Экспертам предстоит проанализировать конституцию, прогрессивную по содержанию, но требующую внесения массы изменений в действующее законодательство. Этот процесс займет у депутатов не один день. Ожидается, что полностью функционирующим основополагающий документ станет только через несколько лет.

Стоит отметить, что само принятие конституции заняло у Кении более 20 лет. "Пожалуй, в мире нет ни одной страны, способной сравниться по этому показателю с восточноафриканским государством, – отмечает еженедельное региональное издание "ИстАфрикан". – Близка тут лишь Бирма, где этот процесс занял 17 лет. Однако если 20 лет уходит на то, чтобы переписывать и поправлять документ, то в результате можно ожидать вполне добротный окончательный продукт".

По своей сути, новый основной закон предполагает значительное ограничение президентской власти, а также нацеливает на борьбу с коррупцией, политическим патронажем, незаконным присвоением земель и трайбализмом, то есть, предусматривает избавление от основных кенийских проблем, с которыми страна сталкивается с 1963 года.

Иностранные инвесторы и правительства, в том числе и американское во главе с президентом Бараком Обамой, чей отец был кенийцем, с удовлетворением восприняли как ход голосования 4 августа, так и его результаты. Но, одновременно, они дали понять, что страна может потерять международную поддержку, если процесс реформирования, направленный на приведение положений конституции в соответствие с законодательством, застопорится.

Две трети избирателей проголосовали за новый основной закон в ходе мирного референдума, состоявшегося 2,5 года спустя после спорных президентских выборов, которые вылились в насилие по всей Кении, унесшее почти 1,5 тыс. жизней. С самого утра на избирательных участках выстроились длинные очереди, однако ближе к полудню ажиотаж спал.

Явка, по данным Внутренней независимой избирательной комиссии, составила более 70 проц., то есть, почти 8,7 млн человек из 12,4 млн зарегистрированных избирателей исполнили свой гражданский долг. "За" проголосовали 6,09 млн кенийцев, тогда как "против" – 2,8 млн граждан страны. Ну, а главное – голосование прошло в спокойной обстановке, с честным подсчетом голосов, завершившимся в течение полутора суток и транслировавшимся в прямом эфире по телевидению и радио.

Спустя несколько лет после омраченных беспорядками выборов, мирное принятие конституции воспринимается специалистами как важный шаг, направленный на избежание повторения кровопролития на этнической почве, улучшение инвестиционной атмосферы, укрепление позиций кенийского шиллинга и оживление фондового рынка.

"Вместе с тем, пока мы повсеместно наблюдаем энтузиазм и торжества в связи с принятием нормативного документа, никто, даже в Кении, не должен впадать в иллюзию, что в стране больше не осталось никаких политических рисков, – считает представитель банка "Стандарт Чартерд" Разия Кхан. – Думаю, что процесс воплощения в жизнь его положений будет даже более богатым на события и более эмоциональным".

И первым полем боя здесь станет распределение мест в парламентском комитете, который должен будет внимательно следить за ходом принятия новых актов, на которых будет базироваться основной закон. Большую озабоченность вызывает вопрос о том, разрешить ли участие в его деятельности лидерам кампании "против". Спикер парламента Кеннет Маренде утверждает, что "все члены парламента на равной основе имеют право быть включены в состав любого комитета". Однако если это будет сделано, то не исключено, что противники принятия конституции попытаются всеми способами заблокировать процесс.

"А сам факт, что даже такой простой вопрос уже приводит к разногласиям, свидетельствует о возможности серьезных задержек, – замечает в этой связи директор кенийского отделения международной антикоррупционной организации "Трансперэнси Интернейшнл" Самуэль Кимеу. – Конституция – это очень деликатный и тщательно сбалансированный документ, поэтому те, кто выступал "против" его принятия, не имеют морального права быть включенными в состав этого комитета, так как это может расстроить планы по приведению законов в соответствие с положениями конституции". "С другой стороны, если "красные" /официальный цвет противников документа/ будут оставлены за бортом, то это может негативно повлиять на примирение тех, кто был "за", и тех, кто был "против", – признает он.

Во всех этих хитросплетениях центральной фигурой остается премьер-министр Раила Одинга, возглавляющий Оранжевое демократическое движение /ОДД/. Именно ему предстоит решить, включать или нет в состав комитета своего бывшего союзника, министра высшего образования Вильяма Руто, восставшего против позиции партии, подразумевающей поддержку основного закона, и возглавившего лагерь "красных". Осложняющим фактором для Одинги здесь стало выдвинутое Руто требование о принятии поправок сразу же после известия о принятии документа.

Эксперты отмечают, что отстранение Руто и противников конституции приведет к дальнейшему расколу в парламенте и заставит депутатов-изгнанников принять все меры, чтобы пустить под откос принятие около 50 законов для исполнения положений документа. Означает ли это конец карьеры чиновника в ОДД? Вполне возможно, что это так, особенно с учетом требования депутатов не допустить участия Вильяма Руто в деятельности комитета, изгнать из кабинета министров и лишить членства в партии вместе с другими парламентариями, поддерживающими его.

Сам глава министерства высшего образования занял позицию "против" в связи с тем, что конституция предусматривает создание комиссии по рассмотрению случаев исторической несправедливости в распределении земли. Кроме того, одно из положений новой конституции позволяет парламенту установить земельный максимум, которым могут обладать граждане, и, соответственно, отобрать излишки у владельцев в пользу государства. Теоретически, у Руто, вместе с его сторонниками в главном законодательном органе страны, есть все возможности для блокирования принятия актов по этим деликатным вопросам.

Ставки, между тем, очень высоки из-за давления со стороны избирателей, которые ожидают скорейшего принятия законов, ограничивающих президентскую власть и предусматривающих создание правительств на местах, имеющих определенную автономию и долю от доходов, поступающих в государственный бюджет.

"Конечно, повсюду чувствуется энтузиазм, но это не такая эйфория, какая охватила нас в 2002 году, – утверждает исполнительный директор Института избирательного руководства Коки Мули. – Люди стали более информированными и хотят реальных изменений под руководством парламентариев". В декабре 2002 года Кения стала первой страной в Восточной Африке, где оппозиция во главе с Кибаки свергла находившуюся продолжительное время у власти правящую партию путем честного и свободного демократического голосования. Люди тогда танцевали на улицах и говорили о кардинальных переменах, увеличении темпов экономического роста, повышении уровня ответственности правительства перед населением и борьбе с коррупцией. И действительно, определенные изменения произошли – была отменена плата за начальное образование в школах, начался набор добровольцев в вооруженные силы, половина судей была уволена за причастность к коррупционным скандалам, а государственные корпорации начали работать более эффективно, принося прибыль в казну. Однако в 2004 году Кению охватили многомиллионные коррупционные скандалы с участием высокопоставленных чиновников, а эйфория и иллюзии растворилась в воздухе, когда стало понятно, что долгожданные политические реформы остались лишь на словах.

Окончательный же вердикт Мваи Кибаки был вынесен в 2005 году, когда предложенный им основной закон не был одобрен населением. Поэтому в 2007 году позиции Кибаки были уже не так сильны, как пять лет назад, и ему с большим трудом удалось остаться у власти, с межэтническим конфликтом в качестве трагического наследства.

"Воплощение в жизнь положений нового закона может задержаться, но депутаты могут поплатиться за это в ходе всеобщих выборов 2012 года. Политики могут тянуть воз в разные стороны, но они должны знать, что кенийцы обязательно используют свой голос для того, чтобы наказать тех, кто действует вопреки интересам страны", – считает Коки Мули.

В дальнейшем новая конституция предусматривает формирование и других комитетов, в частности, по рассмотрению земельных вопросов, по распределению доходов и по зарплатам. В основном законе значительной трансформации подверглась президентская система правления, предусматривающая формирование эффективного механизма сдержек и противовесов с парламентом, контролирующим деятельность главы государства. Однако Кибаки и Одинга сохранят свои полномочия и останутся у власти до следующих выборов, запланированных на конец 2012 года. То же самое касается и правящего коалиционного правительства, созданного в соответствии с соглашением между двумя лидерами в 2008 году с целью прекращения этнических столкновений, возникших на фоне спорных результатов выборов. Распасться оно может только в случае добровольного выхода одной из сторон. Если это произойдет до 2012 года, то в течение 60 дней должны будут состояться новые выборы.

Документ также предусматривает создание сената, лоббирующего интересы региональных правительств, и формирование двухпалатной системы. Но и это произойдет только после 2012 года. Пока же действующая Национальная ассамблея продолжит свою работу. Впервые кенийцы смогут самостоятельно решать судьбу избранных депутатов и отзывать их в случае неудовлетворительного исполнения ими обязанностей. Из высших государственных должностей сохранятся лишь посты президента и вице-президента, а должности премьер-министра, и его двух замов будут упразднены. Министерства будут возглавлять секретари, которые, в отличие от прежней системы, не будут являться членами парламента, а их общая численность уменьшится с нынешних более 40 до 22. Кроме того, в стране в течение года с момента вступления документа в силу будет создан Верховный суд по американскому образцу, а до этого его функции будет выполнять Апелляционный суд. Кстати, что касается судебной системы, то наблюдатели не исключают возникновения здесь определенного кризиса с учетом того, что любой действующий судья должен будет пройти проверку на профессиональную пригодность и коррумпированность, что уже вызвало массу недовольства в среде служителей Фемиды. Согласно опросу, проведенному местным изданием "Дейли Нейшн", "пять из шести судей заявили, что лучше уйдут в отставку, чем подвергнуться каким бы то ни было проверкам".

О 2012 годе можно говорить как переломном с точки зрения вступления в действие конституции. Однако вряд ли даже к этому времени законодательство будет приведено в надлежащий порядок. "В общей сложности, процесс может занять до пяти лет, – считает исполнительный директор независимой кенийской Комиссии по защите прав человека Мутони Ваньеки. – Поэтому сейчас не самое подходящее время для кенийцев сесть и расслабиться. Теперь нам нужно тщательно проследить за критериями и процессом назначения людей в комиссии, ответственные за процесс превращения документа в функционирующую конституцию".

Основное же внимание при этом будет приковано к взаимодействию между президентом и премьером. С момента формирования переходного правительства в 2008 году их отношения переживали и спады, и подъемы, однако в ходе кампании лидеры выступили на удивление единым фронтом. Причем, изначально более активную позицию занял Одинга, исколесивший всю страну в поисках поддержки масс. Правда, затем ему пришлось лечь в больницу и перенести небольшую операцию, а эстафетная палочка перешла к Кибаки. Обычно на карикатурах в кенийских СМИ его изображают спящим, однако на этот раз о производил впечатление лидера, полного энтузиазма.

"Его второй срок истекает в 2012 году, а это значит, что он не может быть переизбран еще раз, – отмечает директор базирующегося в Найроби Центра по защите прав человека и политическим наукам Джон Рутир. – Поэтому он хочет оставить политическое наследие лучше, чем послевыборные беспорядки 2007-2008 года".

Другим спорным вопросом нормативного документа стала тема абортов, разрешенных по медицинским показаниям, и судов кади, действующих на побережье страны для урегулирования споров между мусульманами. Здесь свое недовольство проявили англиканская и католическая церковь, призвавшие избирателей проголосовать "против". Англиканские лидеры впоследствии сдали свои позиции и рекомендовали последователям голосовать так, как им "подсказывает их разум и сердце". Но католики оставались непреклонными до последнего момента. "Если бы подобный референдум был проведен лет 40 назад в Кении или где бы то ни было еще в Африке, то конституция, наверняка, не была бы принята, – пишет в аналитической статье исполнительный директор африканского отделения медиа-холдинга "Нейшн" Чарльз Оньянго-Оббо на страницах газеты "ИстАфрикан". – Однако времена, когда церковь была всесильна, потому что давала людям пропитание, предоставляла возможности для образования и оказывала медицинские услуги, остались позади". "Сегодня, если ты находишься в близких отношениях со своим проповедником, то, в конце концов, тебе придется лишиться своей машины и земли, чтобы тот мог лучше служить Богу", – резюмирует он, выражая удовлетворение итогами завершившегося голосования.

Проголосовав за новую конституцию после весьма ожесточенных, но мирных дебатов и кампаний, кенийцы вышли на новый уровень политического сознания, фокусирующегося больше на сути вопроса, чем на личностях и этнической принадлежности – принципах, доминирующих при определении позиций на протяжении нескольких десятилетий, считают некоторые эксперты. "Сохраниться ли эта тенденция до 2012 года? – задаются вопросом они. – Если да, то политический ландшафт Кении изменится до неузнаваемости, в первую очередь, в пользу действующего премьера Раилы Одинги. Отступление же этнических разногласий на второй план позволит стране сфокусироваться на развитии и борьбе с главным недугом – коррупцией, а политическая стабильность в купе с уходом от принципа "победителю достается все" позволит завоевать доверие инвесторов, укрепить курс шиллинга, усилить позиции фондового рынка и привлечь больше туристов на белоснежные пляжи и в увлекательные национальные парки и заповедники".

Однако другая часть наблюдателей, рассматривающая референдум в качестве отправной точки для начала политической борьбы за пост главы государства, как это было и в ходе предыдущего голосования по вопросу принятия нового основного закона в 2005 году, придерживаются несколько иной точки зрения. Они также признают, что наибольшую выгоду от процесса получит Одинга. В 2005 году премьер использовал волеизъявление народа, как доказательство свое политической состоятельности, позволившей ему сформировать Оранжевое демократическое движение и дать серьезный бой действующему главе государства. Теперь же, с принятием нормативного документа, президент, подорвавший свою репутацию беспорядками 2007 года и заканчивающий свой второй, и последний срок, пребывания на посту, спокойно уйдет со своей должности триумфатором, давшим стране новую конституцию. Но вопрос о его приемнике сейчас актуален как никогда. Кто станет четвертым главой кенийского государства? Наиболее реальной заменой здесь представляется на данный момент Одинга, вместе с Кибаки проводивший кампанию "за".

Несмотря на госпитализацию, оставившую его под конец в стороне от кампании, премьер-министр по полной программе использовал возможности референдума, объехав всю страну и укрепив свой имидж лидера, нацеленного на результат и готового возглавить страну.

Однако и здесь не все так просто, учитывая тот факт, что Одинга происходит из этнической народности луо и являлся основным противником непринятой в 2005 году конституции. По-прежнему большинством населения он воспринимается как враг президентского племени кикуйю, с которым после беспорядков конца 2007 – начала 2008 годов он сформировал хрупкую коалицию. Если этот альянс сохранится, то Раила практически наверняка обеспечит себе внушительную победу. Не исключено, что для этого премьер-министр займет по отношению к кикуйю своеобразною позицию "друга, помогшего их человеку протолкнуть новую конституцию, чтобы тот не ударил в грязь лицом".

Одним из наиболее серьезных противников премьера является его заместитель Ухуру Кениата, одновременно занимающий должность министра финансов, происходящий из племени кикуйю и, что далеко не маловажно, являющийся сыном основателя и первого президента Кении Джомо Кениаты. На данный момент младший Кениата видится в своем сообществе как наиболее подходящая замена Кибаки. И Одинге практически наверняка придется завоевывать доверие Ухуру, чтобы привлечь на свою сторону кикуйю. Другой интересной личностью в кенийском правительстве является упоминавшийся выше Руто, бывший союзник премьера, которого ни в коем случае нельзя списывать со счетов в борьбе за президентское кресло. Несмотря на поражение на референдуме, Руто доказал, что его позиции в крупнейшей из восьми провинций – Рифт- Валли – очень сильны. Только в этом регионе большинство населения проголосовало "против" предложенного основного закона. Являясь календжином по происхождению, как и предыдущий президент Даниэль арап Мои, министр высшего образования сумел объединить свою этническую народность, в едином порыве проголосовавшую "против". Это свидетельствует о том, что позиции Вильяма Руто очень сильны и, если его не будет в списках кандидатов в президенты, то практически наверняка он станет козырной картой в борьбе за главную государственную должность в стране. Не исключается и возможность союза Кениаты и Руто, но при этом не стоит забывать, что многие кикуйю склонны винить именно календжин в послевыборном насилии.


Источник: По материалам ИТАР-ТАСС
При полном или частичном использовании данного материала ссылка на rodon.org обязательна.